Хобби. Острота экологических проблем
Дроздов:
– Вот передача... Это действительно мое поверхностное хобби. Вот когда ее называют советником, наставником, – засмеялся. – Да там все всё знают до меня. Тем более, что когда я принимал участие в записи, здесь я должен рассказать все, что знаю. Здесь я отвечаю за каждое слово. Я правду рассказываю, это тут шучу, но и говорю, что это шутка. И никаких понятий, что такое запись. Как надо студию оформлять. Откуда нужно снимать. Как нужно свет поставить. Я ничего не знаю и не надо. У меня своя роль: сиди и в какую сторону должен говорить. А уж что я говорю, мне не до того, как запись. И мне приятнее быть выступающим в передаче... В 2018 году передача отметила свое 50-летие. Полвека! Это самая длительная передача.
Для меня самой ценной наградой была награда на Президиуме Русского географического общества. У нас много общественных организаций, но только в одной из них в Русском географическом обществе в 2013 году произошел революционный переворот с приходом нового руководства. Ну, география, как и биология всегда были как бы в стороне, нужно заниматься космосом, физикой, юриспруденцией. От космоса и физики у нас обороноспособность хорошая, а от юриспруденции и экономики можно строить какие-то схемы, не коррупционные...
Смешок пробежал по залу.
Дроздов:
– ... а экономические... Для коррупционных – еще больше надо знать...
Смех не прекращался.
Дроздов:
– ... вот это превосходство, притягательность таких приоритетов юриспруденции, экономики, потому что если стал юристом или экономистом, будешь жить хорошо... Везде понадобишься. А если станешь биологом, географом, то кому ты нужен... То сейчас большие трудности испытывают темы экологии... Потому, что экология, в буквальном переводе, наука о доме. Дом это и дом, где мы живем, зал, где мы сейчас сидим, город, где мы живем, это улицы, парки, леса, это поляны, на которых мы выращиваем что-то, это пастбища, где пасут скот. Это заповедники, это заповедные территории – это все наш дом. И везде экология. То есть надо заботиться о чистоте воздуха. О чистоте воды. О чистоте почвы. Это так сложно сейчас, потому что существует мощная промышленность. А промышленный объект невозможно построить без выбросов. И мало того, что близлежащий город себя не хорошо чувствует, дышать приходится... В небо попадает столько выбросов – умопомрачительные цифры... А какие-то выбросы еще разрушают озоновый слой. Образуются дыры. Выше стратосферы слой озона. И где его нет, в этих местах опасно жить. Солнечный свет хороший, но он может разрушать наш организм. И вот эти дыры настолько обеспокоили людей, молодежь этому активно способствует... Властные структуры должны ускорить введение электромашин. Ускорить внедрение солнечных батарей... Здесь нет такого загрязнения, как при использовании нефтепродуктов... От использования такая гарь... Кроме того сейчас пластик, он вообще не разлагается пятьдесят лет. И ежегодно в океан выбрасывается 8 миллионов тонн пластика... Мировой океан большой, но 8 миллионов, а за десять лет 80 миллионов... Сейчас плавают целые острова этого пластика, на них стараются селиться птицы, гнезда проваливаются, птенцы гибнут. Их вскрывают, в их желудках зубные щетки, тюбики. Они же не понимают, что это щетки, думают, что корм, вот и заглатывают... Никогда в природе не было, чтобы по поверхности океана плавало что-то несъедобное. Плавает рыбка, ее едят. А тут...
(Фото 29 Отходы из пластика)
12
Любимая передача. Згуриди. «Научный консультант»
Дроздов:
– Я очень люблю передачу «В мире животных». И не потому, что мне удалось там выступать, а потому что мне посчастливилось общаться с выдающимися людьми. В первую очередь с создателем. Мне говорят: «ваше детище...» Какое детище? Я пришел на передачу в год ее создания, как выступающий. Молодой, только что кандидатскую защитил. И Згуриди Александр Михайлович, изумительный режиссер, фильмов наснимал «Белый клык», «Лесная быль», «Лесная симфония», «Зачарованные острова»... Научно-художественные фильмы. Каждый год снимал то в Арктике, то на Галапагосских островах... И вот в 1968 году 12 апреля был первый эфир. В 2018 году исполнилось 50 лет этой передаче.
(Фото 30 Съемочная группа Згуриди на Новой Земле)
Многие знали о Згуриди, я уже слышал рассказ о нем Дроздова, но все равно все слушали с огромным вниманием то, что каждый раз подавалось иначе, изобиловало новыми деталями.
Дроздов продолжал:
– И уже через пару месяцев Александр Михайлович позвал меня... Не выступающим, а отвечать на вопросы. Мне гораздо интереснее отвечать на вопросы, чем спрашивать. Он задавал простенький вопрос, а я отвечал: «Как интересно...» Он на тебе пытается спроектировать слушателя, который первый раз об этом слышит... «Как интересно...» – глаза загораются сразу... Очаровательно... И мы с ним вот так пообщались, он стал давать мне тексты своих фильмов почитать. Нет ли каких ошибок. Он же не был зоологом. И вот уже на третий год там каникулы два месяца и он говорит: «Поедем в Африку снимать фильм о жизни саванн...» Мы поехали вместе, я научным консультантом. Это примитивно: научным консультантом, потому что он просил. Вот носорог. Он говорит: натравите его на себя, чтобы он кинулся за вами, а мы будем снимать из машины... А камера торчит сверху, там люк, и там оператор снимает...
«На живца».
Зал смеялся.
Дроздов:
– И я вот думаю, как. А самка носорога с детенышем. Она его охраняет. Они меня не видят. Я отрываю ветку от кустарника и начинаю махать: шу-шу, шу-шу... А слух у них хороший. Она поворачивается: кто это? Ее раздражает. И она на меня. А я, половина пути до машины. Несусь. Они снимают. И рассчитываю, что подбежать, открыть дверь и сесть в машину нереально, она уже близко... Она вот... Я на фоне машины... Я забегаю за машину и там прячусь... Она даже не замечает... Я исчез с ее обзора... Она врезается бивнем, рогом в машину: бум... Сняли. А я сижу сзади. Она уйдет довольная, что наказала... Я заскакиваю в машину...
(Фото 31 Носорог с детёнышем)
Смех и охи сопровождали рассказ.
Дроздов продолжал:
– Иногда гепард запрыгивает на крышу машины, когда она останавливается. Гепард безобидное животное. Мой учитель профессор Банников Андрей Григорьевич, знаменитый такой зоолог. Он написал книгу «Млекопитающие Монгольской народной республики». Такой томище. То есть звери Монголии. А там только пустыни...
«Тоже тома люблю», – я вытирал пот со лба и переминался.
Дроздов:
– И вот мы с ним вместе ехали. Он показал мне фокус. Останавливаемся около гепарда, а ему нужно повыше: высматривать, где антилопа. Высматривает какую-нибудь раненную или детеныша, чтобы он слабенький был. Гепард быстро бегает 110 километров в час. Но может пронестись метров сто. Если за сто метров догонит, схватывает. А если нет, то останавливается, а антилопа может бежать хоть десять километров. И тут подъезжает автомобиль. Он разбегается, сначала на мотор, потом на крышу. И смотрит вокруг. Он безобидный. Если отгонять его, то он соскочит и убежит. Не все знают... И вот хвост свисает мимо окна, тихо – хищник наверху, а Андрей Григорьевич отворачивает окно, берет хвост и протирает им объектив...
(Фото 32 Гепард на крыше машины)
Смех снова разорвал тишину.
Дроздов:
– И ничего... Но, правда, Андрей Григорьевич раз попал. Мы едем, стоит местный масай с копьем. Все вышли, посмотрели на него. Какое копье! Кто-то начал приценяться: можно купить? Да что вы... Потом Андрей Григорьевич подходит, самый солидный. Чуть ли не вождь племени для него. Просит продать. И тот: «Ну, если только вам...» Как-то разговаривают: этот не знает масайского, этот – английского. Отказывает. Банников просит: «Ну, последний раз...» И, вдруг, масай: «Ну, ладно, продам уж так и быть...» Андрей Григорьевич отдает что ли сто долларов – дорогое очень копье. Идет к машине гордый и говорит: «Я купил последнее копье...» Кладет в багажник. А ему: «Вы посмотрите на масая». Тот с копьем стоит, – произнес и со всеми вновь засмеялся Дроздов. – А за камнем еще пачка копий... Банников: «Ну попал, так попал...» Тот, кто торговлей занимается, надо продавать: «Это последнее». И дорого. Ну, хорошая шутка... Вот хитрый. Как животное, а вот совести нету... Я про отличие животного от человека: у животного нет совести и морали... А что, он же по отношению к односельчанам так бы не поступил, а это чужие люди, таких можно обманывать..
.
(Фото 33 Масай с копьем)
Дроздов держал внимание всего зала в узде. И можно было только поражаться тишине: никто не позволял себе даже кашлянуть.
А я от затекших ног, переступал с одной на другую, стоял, положив руку на край сцены, и щелкал фотоаппаратом.
Дроздов:
– Такие приключения в Африке. Слонов я там наводил на съемку. Ох, как там чуть не попали... Но это слишком длинные рассказы... Давайте я расскажу, я сжился с его манерой сьемок, и с передачей. И мы вернулись, и я до 75 года выступал на передаче...
Лекция больше походила на неожиданные откровения, связанные с жизнью природы, с жизнью самого «лектора», его знакомых и друзей, которые лились как из рога изобилия.
13
Фильм «Рикки-Тикки-Тави». Факир Абу. Кобры
Дроздов:
– Потом надо ехать снимать фильм «Рикки-Тикки-Тави». О мангусте. По повести Редьярда Киплинга. 1975 год. Надо ехать январь-февраль. Потому что потом будет такая жара, что не знаешь куда деться и снимать трудно. А январь-февраль, зима, у них самый мягкий климат, как наше лето. И вот мы поехали на это время.
В очередной раз слушал про фильм, но и мысли не было уйти, как-то остановить или отвлечься.
Дроздов:
– И вот мы Василия Михайловича Пескова, вашего замечательного земляка, попросили вести передачу. Он выступал уже несколько раз. Но тут вести надо... И вот мы два месяца снимаем, приезжаем оттуда. Василий Михайлович Александру Михайловичу: «Давайте обратно...» – «Не могу. Очень трудно этот фильм давался. Мы привезли в Москву шесть мангустов, семь кобр для съемок борьбы между ними». Помните, Наг и Нагайна переговариваются...
Все хорошо «помнили» этих кобр.
Дроздов:
– Надо снимать в Москве. В студии уже. И привезли факира Абу, который индиец по национальности, но мусульманин. А куда селить? Гостиница ни одна не принимает с кобрами...
Смех бежал по рядам.
Дроздов:
– Не учел Александр Михайлович. А киностудия находится за городом, где-то за Черноголовкой. В области. Далеко туда ездить каждый день туда и сюда. А дело-то к лету идет и мои мама и прочие съехали на садовый участок, и я остался один в двухкомнатной квартире. И Александр Михайлович: «Ну, обожди. Можешь ты к себе на пару месяцев взять... В одной комнате ты, в другой они»...
Зал катался со смеху.
Дроздов:
– «Ну конечно, раз так надо...» Абу у меня поселился. Замечательный парень, скромный такой. И ел он только рис и яйцо. Типично индийский рацион. Он: «Вот ханский рис, серенький, самый лучший рис». Не чищенный, серый рис, не белый. «Он у нас в два раза дороже». Одним словом, в Индии он больше ценится, именно не чищенный. А потом он понял, что и алкоголь здесь есть...
Смех не ослабевал.
Дроздов:
– Вдруг я прихожу однажды, а соседи видели, я ушел на работу, не каждый ведь день ездили на съемки. Они постучались, Абу слегка подпоили, и сами – веселые ребята. Прихожу, а они стоят, а Абу ходит между ними и кобрами мотает... Кобра не такая резко активная, как гюрза, та сразу бьет. А заставить кобру себя укусить, это надо помучить ее. Она бережет свои зубы. И размахивает кобрами... Я: «Что вы делаете?» И факиру: «Ты что, с ума сошел?» А он слегка подвыпивши... Мне рассказывал, что сделала его жена, когда он с друзьями один раз в жизни выпили... И я: «Вот поеду и расскажу твоей жене... И ты останешься вдовцом». Я не собирался этого делать, но запугать... Я на лекции рассказываю этот случай, когда говорю о том, как отучить мужа пить. Как она его отучила. Значит, он пришел раз пьяный. Вдруг она хватает канистру с керосином, обливает себя керосином и бежит и кричит: «Сейчас сожгу себя». Самосожжение. Что-то не нравится, так грозит. Ищет спички. Он за ней, спички отнимать... Поэтому я советую, пьющих мужей припугнуть... Как муж чуточку, женщины, обливайте себя керосином...
Зал гудел.
Дроздов:
– И я этот случай в Политехническом музее рассказываю, а кто-то из зала: «Да он сам спички принесет...»
Тут уж сотрясало зал филармонии.
Дроздов:
– Да, у нас это не проходит... Так что это я говорю, но не пропагандирую.
Смеялись в который раз.
(Фото 34 Кадр из фильма. Мангуст и кобра)
Дроздов:
– А в фильме кобра разговаривает с мангустой. Нужно, чтобы она голову повернула. Она рот не раскрывает, как в мультфильмах. Она должна повернуть, чтобы на нее посмотреть, и вот это надо в кадре. Чтобы получился разговор. И под него подкладывается текст. И там охотничий домик махараджи. Дали там пожить целый месяц. Снимали там. Сначала мальчик сидит. Это сын супружеской пары, которая приехала в Индию. Алексей Баталов и Маргарита Терехова играли супругов. А мальчика взяли из посольских. Лет двенадцати мальчик сидит. Он босоногий, в коротких штанишках. И заснул в шезлонге. А кобра должна вот так стоять, – Дроздов поднял руку. – Я ему: «Страшно?» – «Да» – «Не бойся, я слежу». Он глаза закрыл. А я лежу рядом за краем кадра. Если поползет к ноге, понюхать там, я ее за хвост и схвачу... Задача не дать кобре кого-то укусить...
Этот рассказ снова нагонял на меня страх, а я даже и не порывался остановить Дроздова.
(Фото 35 Кадр из фильма. Мальчик в шезлонге)
Николай Николаевич:
– Надо вовремя натравить мангуста, чтобы задрались они с коброй... В современных фильмах комментарии «Ни одно животное не пострадало». В этом фильме нельзя было так написать, потому что всех кобр загрызли мангусты в разные моменты. Ну а мангусты все выжили. И они все пошли в зоопарки. Вот такой интересный фильм был... Летом в 1975 году... Мне потом говорили: «Какой замечательный мультфильм». Ведь в 75 году вышел и мультфильм... Но и наш фильм замечательный. Хотя реальный мир интереснее. Так вот Песков стал вести передачу в отсутствии нашем. Згуриди ему: «У меня с кино больше связано, так что я больше вести не буду. Василий Михайлович, давай». И Василий Михайлович вел передачу. И я уже выступал у него, это с 75 по 77 год. А в 77 году Песков буквально взмолился: «Коля». Он меня «Коля», я его «Василий Михайлович», он меня постарше на... Вот, Михаил Иванович сказал, что у него юбилей...
Меня снова, как выдернули.
Я:
– 14 марта...
В зале снова засмеялись: тронули «писателя».
Дроздов:
– 14 марта Василию Михайловичу было бы 90 лет... Вот такой неплохой юбилей, правда. Через несколько дней Воронеж должен... Надеюсь, постарается дать интервью, – снова смотрел в мою сторону. – Потому что наиболее глубокий знаток творчества Василия Михайловича Пескова...
Меня снова вгоняло в краску и в пот.
14
Тринадцать лет плечом к плечу. «Таежный тупик»
Дроздов:
– Ну, знаменитая передача. Я хочу сказать, что когда стал соведущим, передача его, моя, его, моя, и так было с 77 по 90 год. Тринадцать лет. Это серебряный век нашей передачи. Два раза в месяц, а не четыре передачи – это уже облегчение Пескову. А мы все фильмы, поступавшие на передачу, просматривали вместе в просмотровом зале. Присланные из-за рубежа, наши отечественные. Смотрим и потом – кто какой хочет взять. Ну, я конечно, как младший, слушал Василия Михайловича...
Отношения Пескова и Дроздова умиляли.
Дроздов:
– Он – фильмы социальные. Человек и природа. Сельский двор. Домашние животные. Какие проблемы хорошо знал, освещал. А я экзотика. И мы два раза в месяц встречались в просмотровом зале. И таким образом мы работали тринадцать лет плечом к плечу. И в это время у него была удивительная история «Таежный тупик». Про староверов. Староверы – замкнутые люди. Тоже православные, христиане, но они не хотели «новой» веры и ушли в скиты, в леса. Крестились не тремя перстами, а двумя... Если помните картину «Боярыня Морозова», боярыня в санях сидит и пальцы кверху... И юродивый сидит на снегу и тоже пальцы так держит. Какие-то мальчишки смеются над ним.
(Фото 36 Картина Сурикова «Боярыня Морозова»)
«Лектор» водил по историческим пространствам.
Дроздов:
– Картина очень многоплановая в Третьяковке. На нее смотреть и смотреть. Каждое лицо... Кто-то с грустью, а восторженно только юродивый. А юродивый – это божий человек. Потому что он общается с Высшим... Он лишен всякого материального интереса. Сидит на снегу и бормочет. Иногда кликушествует. Один раз Иван Грозный уходил из храма Василия Блаженного, как вы знаете, архитекторов храма ослепил потом. Живые люди, которые строят такие храмы, чтобы больше нигде не построили, их ослепили. Недаром его звали «Ivan Terrible». Иван ужасный... И вот он из храма идет и юродивый сидит. Хоть ты и царь, юродивого нельзя были ни тронуть, ни посадить, ни убить. Они считаются святыми людьми. Даже царь не может подойти и шлепнуть палкой. Это такой грех, что дальше некуда. Проходит мимо него, а юродивый: «Ой, царь-батюшка, ты сегодня в церкви-то не был» – «Как я там не был, я из церкви» – «Ты там был, но не молился, а только думал, кого когда заточить, кого – казнить...» И царь ничего ему сделать не может... Такое отношение к юродивым, но это я между делом... Так вот эти староверы ушли в тайгу, потому что не хотели жить по-новому. И взяли с собой только две книги: Ветхий и Новый завет. И читать ничего другого не будем. Ушли Карп Осипович, жена и дочь Агафья и два сына. Когда их открыл для себя и для нас Песков, туда уже ходили геологи из какой-то экспедиции. И чтобы никто Пескова не винил, когда он туда пришел, там было три могилы: жены и двух сыновей Карпа Осиповича. Они были на староверческой строгой диете, староверческой, сугубо растительной. А геологи часто туда ходили и сыновей, видимо подпаивали, и те умерли. Остались только Агафья и Карп Осипович. Их двоих застал Песков. Остальных были только могилы.
По тишине в зале можно было понять, что многие об этой семье знали, но многие и не знали.
Дроздов:
– И им двоим он начал помогать. Завез к ним козу. Козла сначала, чтобы козленочка коза родила, и молоко стала давать.
(Фото 37 Агафья Лыкова с козой)
Я стоял. Пот по непонятным мне причинам лил с меня, и я, как можно незаметнее протирал лоб. А ноги поднывали.
Дроздов:
– Так он о них заботился. Он мне показывал письма Агафьи такие трогательные. Она пишет: «Дорогой Василий Михайлович...» Она прекрасно знала старый русский язык, ничего современного ей не было известно. Она пишет: «Дорогой Василий Михайлович... фонарик оставил, чтобы светить...» И она пишет: «... батарейки-то в фонарике состарились...» А как бы вы сказали, батарейки что делают?
– Сели, – кто-то из зала.
Дроздов:
– Что, сели на стол? Куда сели?.. Василий Михайлович купил в магазине новые батарейки, послал ей... Заботился. Но никогда не пытался насильно отлучить от этой библии... Евангелия... Понимал, что Карп Осипович не досмотрел за своими сыновьями, жена, возможно, по старости умерла. Он назвал книгу «Таежный тупик». Вы понимаете, что их жизнь – тупик. У этого Карпа Осиповича не будет ни внуков, ни внучек, род не продолжится. Когда человек уходит из социума и поселяется в одиночестве, семья-то живет, перемрет и на этом все закончится. Как не пытались Агафью замуж выдать... Один раз они спустились в геологическую партию, там им показали телевизор черно-белый.
Тут Дроздов обратил внимание на уходящую парочку.
– Уж извините, кому-то надо домой. Идите, я не задерживаю...
Заметил зевающую в первом ряду девочку:
– Телефончик-то берите.
Все снова смеялись: ребенок играл в телефоне.
Дроздов:
– А что, отняли телефон? А-я яй. Папа, мама, – посмотрел на сидящую с одной стороны от девочки женщину, с другой стороны – мужчину.
Женщина:
– Мама...
Дроздов:
– А куда папу дели?
Женщина:
– Папа дома...
– Сторожит...
Засмеялись.
(Фото 28 Песков с Агафьей)
Неожиданные разрядки как освежали и разговор продолжался.
Дроздов:
– Агафья описывает сон. Ей приснилась шишка кедровая размер с нашу избушку, а каждое ядрышко с котелок... Масштаб. Шишка. А они питались кедровыми орехами. В них масла... Она не могла сказать избушка с Эйфелеву башню, с самолет, с автомобиль. С избушку – пределы ее фантазии. Настолько это тупик жизненный, что даже название грустное «Таежный тупик». То есть некуда дальше... Он всячески старался помочь ей. Иногда робко предлагал: переедете жить? Упрется: А как Карп Осипович? А когда не стало Карпа Осиповича, Агафье перебралась в какую-то деревню, там староверов много. Там живет. Период выйти замуж прошел давно. Жалко-жалко. То, что сделал достоянием нашей литературы документальной... Но с книгами к ней не приставал. Не пытался всучить. С теми же «Окнами в природу», которые моя мама любила. Низ четвертой странички. Его фотографии, он фотограф неудержимый. Всегда с фотоаппаратом в руках, как сейчас Михаил Иванович...
Меня снова шибануло: я тоже снимал встречу.
Снова пробежал смех.
Дроздов:
– Это было здорово. Он снимал-снимал. Даже когда делал передачи. Он иногда поражал операторов, птенцов выставят. А он: «Стоп-стоп, я буду сначала снимать» – «Ну нельзя же...» – «Нет, для газеты. Все-все, сейчас сниму»... Преданный своему делу человек. И мы с ним вели в этот чудесный период с 77 по 90-й. По очереди...
Михаил Федоров
Начало публикации
https://ekogradmoscow.ru/eko/ekoliteratura/lektsiya-drozdova-v-voronezhe-est-li-zhizn-na-marse
https://ekogradmoscow.ru/eko/ekoliteratura/lektsiya-drozdova-v-voronezhe-est-li-zhizn-na-marse-ch-2-prodolzhenie
Все выпуски журнала «ЭкоГрад» в электронной версии читайте на pressa.ru,
Бумажные экземпляры спецвыпусков и книги В. Климова можно приобрести на OZON
