Землетрясение, случившееся в Иркутской области 10 октября, заставило нашу редакцию задуматься о хрупкости мироздания. Как же ничтожен человек перед силами природы. В голове возникали жуткие картины – настоящий апокалипсис, они озвучивались и бурно обсуждались: «Если хорошенько тряхнет и прорвется Иркутская ГЭС, то центр города накроет толщей воды в 40 метров. Мы все умрем. Никто не спасется», – сказала наш литературный редактор и с грустью поглядела в окно. «Университетский, где я живу, потонет, конечно же, одним из первых… А вот у микрорайона Топкинский есть шансы», – подумала я. Действительно, что же будет, если нас настигнет сильнейшее землетрясение? Выдержат ли подземные толчки высотки, которые активно стали появляться в городе? Мы решили не гадать и обратились за экспертным мнением к главному научному сотруднику Института земной коры СО РАН. Сегодня наш гость – доктор геолого-минералогических наук Валерий Васильевич Ружич.
– Валерий Васильевич, объясните, пожалуйста, чем магнитуда землетрясений отличается от их интенсивности? Очень часто журналисты путают эти понятия. Нам бы не хотелось быть в их числе.
– Давайте по порядку. Еще в 1935 году Чарльз Рихтер предложил оценивать энергию землетрясений по 9-магнитудной шкале. Магнитуда землетрясения – это инструментально зафиксированное колебание земной поверхности, которое рассматривается как условная мера сейсмической энергии землетрясения. Наиболее сильные землетрясения не превышают магнитуды 9. Минимальные землетрясения, еле ощутимые человеком в спокойном состоянии, характеризуются магнитудой в пределах 2–3. Землетрясения меньших магнитуд регистрируются только чувствительными сейсмическими приборами. У нас в стране употребляется преобразованная характеристика энергии землетрясения, эквивалентная магнитуде и называемая энергетическим классом. Энергетические классы землетрясений рассчитываются по оценкам инструментальных измерений, они варьируются в диапазоне значений от 1 до 18. Еще есть и другая оценка последствий землетрясений, она характеризует поверхностные эффекты произошедших землетрясений в виде реакции людей, строительных сооружений, экологических проявлений. Короче говоря, это оценка проявления землетрясений, представленная в баллах интенсивности сейсмических сотрясений. Она разработана в последнем варианте в России в 1964 году в виде 12-балльной шкалы сейсмической интенсивности. Например, паника чаще всего возникает при 5–6-балльных сейсмических сотрясениях, кирпичные дымовые трубы и печи в домах начинают разрушаться при 6–7 баллах. Более значительные повреждения во многих жилых домах различной конструкции, с учетом их сейсмостойкости и степени износа, возникают при 7–8 баллах. При 9–10 баллах происходят уже значительные повреждения, иногда частичные разрушения даже в сейсмостойких конструкциях.
– Каким образом ведется прогнозирование землетрясений и на какой срок можно давать прогнозы?
– Достаточно условно выделяются три вида прогноза по временному параметру: долгосрочный – годы и десятилетия, среднесрочный – недели, месяцы, краткосрочный – часы, первые сутки. На современном уровне развития науки краткосрочный прогноз принято считать невозможным, так как остаются неизвестными глубинные процессы в земной коре. Однако попытки его совершенствования учеными не прекращаются. В нашем регионе мы ведем исследования по разработке методов среднесрочного и долгосрочного видов прогноза землетрясений. В отличие от многих других подходов наш опирается не только на детальное комплексное изучение сейсмогеологических и сейсмологических параметров подготовки землетрясений, но также на результаты масштабных натурных экспериментов и на достижения в области численного моделирования глубинных геомеханических процессов. С определенной долей вероятности даются оценки возможности возникновения не только очень сильных землетрясений, которые происходят очень редко, но и более слабых, начиная с 5-балльных.
– Можно ли предсказать периодичность сильных землетрясений?
– Это крайне трудно. Оценки во многом зависят от сложного сочетания процессов в земной коре и внешнего воздействия на нашу планету. Есть зависимость, например, от солнечной активности и от времен года. Земля вращается вокруг Солнца с разной скоростью и на разных удалениях, поскольку орбита не круговая, а эллиптическая. Эти солнечно-земные связи регулярно влияют на условия возникновения землетрясений. В нашем регионе отчетливо прослеживаются два периода землетрясения – зимний и летний. Один с максимумом в декабре-январе, другой в июле-августе. Наибольшая вероятность сильных землетрясений возникает именно в такие интервалы времени. Известно, что наибольшее суммарное количество сейсмической энергии выделяется с приближением пиков в этих периодах. Но энергия для сильных 9–10-балльных землетрясений накапливается за многие сотни, тысячи лет, поэтому они фиксируются примерно раз в 150–300 лет в пределах нашего огромного региона.
– Антропогенные или техногенные факторы как-то влияют на возникновение землетрясений?
– Да. Например, в Индии в одной из провинций построили плотину, накопилась вода. А это огромная толща, приличное давление на земную кору, с проникновением воды в разломы и их активизацией. Вследствие этого произошло землетрясение в 7–8 баллов. Очень сильное землетрясение с интенсивностью в 10–11 баллов техногенными воздействиями человек спровоцировать не может… Сейчас во многих странах распространена добыча сланцевой нефти и газа. Бурят скважины, чтобы откачать нефть, закачивают в скважину воду с таким напором, что горные породы трескаются, их проводимость увеличивается. Подобные неконтролируемые воздействия могут спровоцировать землетрясения с интенсивностью до 6–7 баллов. Не следует стремиться закачивать огромные объемы воды под большим давлением и очень быстро. Если это делать с остановками, постепенно, с паузами, то можно избежать землетрясений в сейсмоопасных районах. Такие случаи зафиксированы в Швейцарии, в штате Техас. У нас на Сибирской платформе, как известно, тоже нефть добывают, но таких землетрясений не происходит, поскольку месторождения расположены в сейсмобезопасной области. В России трагические сейсмособытия тоже были, к примеру на Сахалине, где много лет безоглядно откачивали огромные объемы нефти. Возникли пустоты, которые спровоцировали движения в разломе, и произошло Нефтегорское землетрясение в 8–9 баллов.
– Байкал – основной объект, влияющий на сейсмическую картину Иркутской области?
– Да. Есть еще Тункинская впадина, Баргузинская, Чарская, Муйская и другие, которые образуют систему рифтовых впадин. Байкальская – самая древняя. Кстати, она состоит из двух впадин – южной и северной. А сейсмоопасной перемычкой между ними являются остров Ольхон и полуостров Святой Нос, разделенные подводным хребтом. Северная впадина Байкала возникла позднее на несколько миллионов лет, она более мелкая, но на ее западном побережье сохраняются следы древних очень сильных землетрясений. Южная впадина там, где Селенга впадает в Байкал. Она самая древняя, глубокая и сейсмоопасная.
– Будет ли у нас когда-то сейсмически спокойная зона?
– В рамках нашего долгосрочного прогноза мы не дождемся такого спокойного периода. Сейчас Байкальская впадина продолжает расширяться и углубляться, так будет и далее. Происходит тектоническое раздвигание и разрушение Центрально-Азиатского континента. С большей вероятностью Байкальская рифтовая система распространится до западного побережья Тихого океана. Такой процесс займет примерно 70–100 миллионов лет.
– Раньше возведение домов вдоль берега Ангары возле Иркутской ГЭС было запрещено. Сейчас там идет активная застройка…
– Вот это и настораживает. Система технадзора за периоды перестройки и оптимизации экономики развалена. Вряд ли в строительных компаниях нам скажут, насколько технологически обоснована высотная застройка с учетом требований сейсмостойкости... Многое еще зависит от выбора надежных грунтовых условий. Чтобы качественно построить высотку, обычно по регламенту проводят детальные геофизические работы. Конструкции, которые стоят на обводненных грунтах, пострадают сильнее. Как сейчас идет застройка в городе – настоящий хаос. Шестнадцати этажные дома сбоку нередко «подпирают» домами меньшей этажности. У меня, как и у многих, есть опасения: если случится 7–8-балльное землетрясение в самом Иркутске, будут существенные повреждения. Как поведут себя 12- и 16-этажные здания, насколько они хорошо построены – одному богу известно. Только очень сильное землетрясение проверит качество построек. То, что здания в Иркутске по сейсмостойкости в основном рассчитаны на 8 баллов, и это с учетом редкости подобных сильных событий, как-то успокаивает.
– А какие дома самые безопасные?
– Наиболее устойчивы при землетрясениях деревянные здания. Хорошо построенные дома не разрушаются даже при 9-балльных толчках. Изношенные панельные постройки могут получить умеренные повреждения при землетрясении с интенсивностью в 6–7 баллов. Сейсмостойкость кирпичных зданий зависит от прочности сцепления кирпича с раствором кладки, наличия железобетонных включений и стального армирования, вводимого для усиления несущих элементов конструкций. Их прочность выше в местах пересечения капитальных стен. Панельные здания в большинстве своем построены с антисейсмическим усилением. Натурные испытания крупнопанельных зданий в Иркутске (9-этажные) и Ангарске (5- и 9-этажные) показали, что дома способны выдержать 7–8-балльные толчки без сильных повреждений. Крупнопанельные 5-этажные дома в Иркутске 1970-х годов постройки образуют достаточно жесткую и прочную конструкцию. Во многом их сейсмостойкость зависит от качества строительства и правильной эксплуатации. Крупнопанельные 5-этажные дома в Иркутске и Ангарске серии 1-335 не имеют пристенных колонн, поэтому более уязвимы.
– Куда же бежать при землетрясении, где прятаться?
– Каждый человек должен исходить из того, в каких условиях он живет, в какой по степени опасности местности. И должен заранее знать, как себя вести во время сильного землетрясения. Вспоминается пример. В 2005 году летним утром произошло землетрясение 6–7 баллов с эпицентром в Тункинской долине, не разрушительное, повреждения получили некоторые жилые дома. В поселке Аршан работали впечатлительные строители из Армении, знающие не понаслышке о последствиях сильных землетрясений. И когда начало трясти, они рефлекторно сиганули со второго этажа на землю. Один сломал ноги. Курьезный случай был в поселке Кырен (Тункинский район, Республика Бурятия. – Прим. ред.), куда вечером перед событием приехал командированный мужчина и остановился на ночлег в деревянном доме. Он попросил хозяина назавтра, в 8 утра, разбудить его стуком через стену. Именно в назначенное время началось сильное местное 6–7-балльное землетрясение. Мужчина проснулся от ужасного шума и треска бревен, спросонок подумал, что это заботливый хозяин дома так усердно стучит. Шутки шутками, но в первую очередь надо осознавать, в каком здании вы живете. Если на верхних этажах в высотке, где качает намного сильнее, чем на нижних этажах, то выбежать вы не успеете, у вас на это всего 10–15 секунд. Нужно прятаться в квартире в проемы дверей. Не стоит подходить близко к наружным стенам, лестничным пролетам, лифтам, которые быстрее всего разрушаются. Ванно-туалетный блок укреплен дополнительно. Это самое безопасное место для спасения от обрушения потолка. Главное – не впадать в панику.
– Это сложная задача для испуганных людей…
– Переходя оживленную автомагистраль или проходя весной под сосульками, мы намного больше рискуем жизнью и здоровьем. Есть три типа людей. Это паникеры, которые смертельно боятся землетрясений, их примерно одна треть населения в Иркутске, согласно опросам. Они есть и среди моих знакомых. Вторая категория – бесшабашные, они не боятся опасных колебаний, так как нет опыта, инстинкт притуплен, и живут по принципу «пока гром не грянет». А третья – разумные трусы: они боятся, но заранее знают, как себя вести и что делать при внезапном сейсмическом событии. О поведении в таких ситуациях необходимо соответствующим органам власти рассказывать населению через СМИ и заодно полезно извещать о наказании за распространение панических заявлений.
– Может ли во время сильного землетрясения разрушиться Иркутская ГЭС?
– Очень часто журналистов беспокоит этот вопрос. Наша плотина рассчитана на 9 баллов. Вероятность сильного землетрясения в Иркутске с такой силой ничтожно низкая. Даже под Иркутском такие землетрясения невозможны. Но их эпицентры могут фиксироваться на Байкале, в Тункинской долине, на Восточно-Саянском хребте. Если где-то даже будут достаточно близкие землетрясения в 10 баллов – а они у нас уже были в 1862 и 1957 годах на удалении от крупных жилых поселений, – то до Иркутска дойдут сотрясения не более 6–8 баллов. Иркутская ГЭС выстоит в любом случае. Она насыпная, не треснет, как стеклянная. Даже если сильное землетрясение произойдет очень близко, что весьма маловероятно, то плотина в худшем случае начнет фильтровать ангарскую воду, то есть просто даст течь. Даже если бы эпицентр был бы где-то в Листвянке, на удалении 70 километров, и тогда в Иркутске будет 7–8 баллов. Это прилично, многие дома, особенно старой постройки, могут получить повреждения, но это не значит, что они разрушатся. Насчет нашей плотины можно не волноваться, никакой волны высотой 40 метров не будет.
– Это миф или животные действительно предчувствуют приближение землетрясения?
– В мировой практике нередко отмечены случаи необычного поведения животных и рыб накануне сильного землетрясения. Слоны, кошки, змеи могут беспокоиться. Бывает, что собаки сильно лают или убегают. Биологические предвестники действительно есть, особенно в некоторых сейсмоопасных районах, но они не надежны. Массово это не проявляется.
– Есть ли другие предвестники землетрясений?
– Начальный момент землетрясения может ощущаться по-разному. Иногда перед землетрясением появляется багровое свечение. Например, перед 9-балльным землетрясением в 1959 году над Байкалом было свечение. Также отмечалось самопроизвольное свечение экранов выключенных телевизоров, электронных приборов. Нередко за секунды перед землетрясением слышится нарастающий гул, после которого происходит первый толчок, а затем второй, более сильный. Сильная тряска может продолжаться 10–30 секунд. Например, в 2011 году мы отмечали по заявлениям жителей в некоторых местах на Байкальском побережье заметные колебания уровня воды в колодцах. С учетом других сведений в МЧС был дан официальный прогноз о возможности двух 6–7-балльных землетрясений на среднем Байкале и в Саянах. Прогноз оправдался.
– Есть люди, предчувствующие сейсмическую активность?
– Некоторые редкие люди иногда способны предчувствовать приближение землетрясений. Но большинство преувеличивают свои ощущения. Мне приходилось иметь дело с таковыми. Да, отдельные личности в сейсмоактивных регионах, вероятно, способны ощущать приближение сейсмической опасности, но это ненадежный критерий. Только отдельные профессионалы, обладающие необходимыми знаниями, которые много лет занимаются этой проблематикой и изучают ее, способны адекватно оценивать степень угрозы. Но среди обывателей, к сожалению, очень много психопатичных личностей-эзотериков. Иногда заявления паникеров посылают ко мне, мол, разбирайся и отвечай. Я помню ситуацию с Култукским землетрясением в 2008 году. Меня срочно вызвали в штаб ГО и ЧС на заседание, обсуждался вопрос о необходимости эвакуации города! Я видел по пути на совещание толпы людей. Оказывается, один впечатлительный высокий чиновник по своему усмотрению объявил частичную эвакуацию в учреждениях Иркутска, в городе назревала паника. Пришлось опровергать слухи, панику удалось остановить оперативным оповещением граждан силами МЧС.
– Когда смотрите голливудские фильмы про землетрясения, они не вызывают у вас профессиональную усмешку?
– Отдельные кадры и сцены вызывают, конечно. Но вместе с этим нередко приходит и возмущение, когда есть специалисты, которые предупреждают об опасности, а их мнение и доводы игнорируют, это приводит к большим человеческим жертвам. Вывод – важно иметь таких специалистов и не только учитывать их мнение, но и способствовать исследованиям. Пока у нас это случается редко.
Ани ДУМИКЯН, Право выбора
Фото из архива В. В. Ружича
