О том, что в первую очередь должен сделать ученый, который имеет перспективную разработку и хочет ее коммерциализировать, и.о. старшего вице-президента фонда «Сколково» Василий Белов рассказал «Газете.Ru» в преддверии дискуссии, посвященной инновационному развитию в России.
— Василий, на открывающемся в Сочи инвестиционном форуме вы будете вести «круглый стол» на тему «Возможно ли инновационное развитие в России?». Кто будет участвовать в этом мероприятии и какие темы планируется обсудить на нем?
— Мы хотели бы поговорить с разными участниками данного процесса о том, какие есть барьеры, что получается хорошо, а что получается в меньшей степени. Есть несколько основных групп участников. В первую очередь, это ученые, которых в Сочи будет представлять ректор СПбГУ Николай Кропачев. Это также представители промышленности — здесь мы выбрали не традиционную крупную компанию, эту группу будет представлять Леонид Меламед, генеральный директор ХК «Композит»: тема композитов близка к инновациям. Будет представитель Андрей Иванов — замминистра финансов, ответственный за исполнение подпрограммы развития инновационного центра «Сколково», по сути, наш куратор в правительстве. Пекка Соини, генеральный директор TEKES (Финское агентство технологий и инноваций), поделится интересным опытом этого агентства, которое было создано раньше «Сколково». Глава департамента науки, промышленной политики и предпринимательства Москвы Алексей Комиссаров расскажет о том, как поддерживаются инновации на уровне субъектов. Еще будет глава РВК Игорь Агамирзян.
Со всеми гостями мы хотели бы поговорить о том, как развиваются инновации в России, чего не хватает для успешного инновационного развития.
Мы пройдем по всей цепочке и попробуем сформулировать выводы. Но уже сейчас могу сообщить несколько важных показателей.
Например, если посмотреть удельный вес инновационно-активных предприятий в экономике страны, то у Германии этот показатель составит 80%, у Финляндии — 52%, а у России — лишь 10%.
И это показывает то, где мы находимся в настоящее время.
В структуре затрат на технологические инновации у нас крайне маленький объем научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР). Правда, за последние годы резко увеличился объем категории «прочие затраты на технические инновации». Объем закупаемого оборудования, машин и программных средств крайне велик в структуре наших затрат, больше, чем в таких странах, как Австрия, Италия. Хотя в Литве и Польше он еще больше. При этом в России остается достаточно эффективным высшее образование: мы остаемся лидерами по доле населения, имеющего высшее или послевузовское образование. Это почти 40%, больше, чем в США (33%) и Германии (19%).
— Несколько лет назад, когда создавался фонд «Сколково», много говорилось о следующей проблеме: есть хорошие изобретения, но их авторы, видные ученые, не знают, как свои изобретения внедрить и монетизировать. Как сейчас обстоит с этим дело, есть ли недостаток связующего звена, которое помогло бы ученым пройти цепочку от науки к бизнесу?
— Звеньев в этой цепочке много. Часто и за рубежом ученые обращаются в разные институты развития, получают поддержку как малые предприниматели в содействии разработок. Значительная часть таких изобретений и инноваций, которые внедряются, происходит на абсолютно рыночных коммерческих принципах. В этом плане роль проекта «Сколково» — создать площадку, и на примере тех стартапов-резидентов «Сколково», которые являются зачастую совместными проектами РАН и Минобрнауки, создать не штучные истории успеха, а значительное количество прецедентов. Здорово, когда необходимо, чтобы на раннем этапе стартап получал софинансирование, не всегда бизнес готов идти, но есть много областей, куда можно идти самостоятельно. Главный вопрос тут в менталитете и готовности принимать ту или иную сторону. Это не самая простая задача, достаточно стрессовая.
Большинство пока не видит себя в этой сфере ни в каком качестве.
А это уникальная возможность. Будучи совладельцем стартапа, можно заработать больше, чем в профессиональной карьере. На прошлой неделе, выступая в США на Russian Innovation Week, президент Сколтеха Эдвард Кроули рассказывал о примерах на эту тему в MIT. На первом этапе своей деятельности в стартапах профессора института об этом ничего не говорили. И мне запомнился его рассказ о том, что в какой-то момент один профессор стал долларовым миллиардером, и скрывать это дальше стало невозможным. Хотелось бы, чтобы и в России появились такие примеры — это качественно поможет изменить мышление.
— Насколько велик процент российских изобретений, которые проходят через «Сколково»? Согласны вы с оценкой вашего коллеги Альберта Ефимова, директора по проектам IT-кластера фонда?
— Наши оценки в целом похожи. Центр защиты по интеллектуальной собственности «Сколково» около полугода назад изучал подобную статистику. По выбранным направлениям работы кластеров — в зависимости от кластера, где-то больше, где-то меньше — за прошлый год компаниями-резидентами стали в среднем 15–20% от всех заявок, зарегистрированных в Роспатенте. Так что на территории РФ объем патентуемой интеллектуальной собственности, которая создается в рамках проекта «Сколково», уже стал довольно существенным. Здесь надо четко дать отсылку, что это только в тех областях, на которых сфокусированы кластеры.
— С точки зрения привлечения инноваций в западном мире распространены крупные проекты наподобие Solar Impulse — это легкий самолет на солнечных батареях, который этим летом совершил перелет через все США. Нет ли интереса у «Сколково» принять участие в подобном проекте?
— Не вижу в этом смысла. Это интересная задача с точки зрения науки, но она не имеет применения в районе пяти лет. У «Сколково» есть четкая задача, мы поддерживаем те идеи, которые могут дойти до рынка в обозримом будущем. Разве что в биомедицине может быть длительный срок из-за сертификации, а по другим направлениям мы рассматриваем то, что может быть внедрено в течение трех лет за малым исключением. Приведенный вами пример с научной точки зрения познавателен и любопытен, но это не про нас.
— А как же, к примеру, возможность разработать солнечные батареи нового поколения?
— С солнечными батареями рынок абсолютно понятный, технологии достаточно изучены. Если люди к нам приходят, то они с достаточной долей уверенности готовы выдать результат в самое ближайшее время.
— Последний вопрос. Предположим, наше интервью прочитает ученый, который имеет интересную разработку, но не знает, как ее внедрить и начать коммерциализировать. Что он должен начать делать после прочтения интервью?
— Для начала ему надо определить, что он хочет сделать с этим изобретением, и это четко сформулировать. Большинство проблем связано не с тем, что ученые не являются бизнесменами и т.д. Большинство ученых — талантливые и разносторонние люди. Просто это же бизнес, а в бизнесе вряд ли возможны половинчатые решения. Если изобретатель понимает, что хочет создать бизнес из своего изобретения, то он должен вступить на этот довольно рискованный путь, в результате которого, может быть, ему придется уйти из института. Либо он должен определить, что сам не готов заниматься бизнесом, но хочет, чтобы его разработка была внедрена, – тогда он должен найти кого-то, кто будет заниматься продвижением, а сам ученый будет иметь малую долю дохода. Для начала надо решить именно этот вопрос – он не из области счетных величин, а из области персональных предпочтений.
