Несмотря на то, что в июне Норвегия обогнала Россию по общему экспорту природного газа в Европу, некоторое количество российского газа поступает в Европу через Украину, 60 процентов текущего потребления газа которой зависит от России.
В то время как Украина контролирует 90 процентов поставок газа в Европу, Россия не оставляет попыток использовать экспорт своего газа в Украину для завоевания ещё большего контроля над украинской транзитной системой, в которой она видит стратегическую значимость. Борьба за контроль над экспортом в Европу и персональная борьба Украины за увеличение производства бытового газа и приближение к Европе, с учётом запланированного на ноябрь этого года подписания соглашения об ассоциации с Европейским союзом, обратили особое внимание на энергетическую независимость не только Украины, но и Европы в целом.
С геостратегической точки зрения, Европе нужно приближение к ней Украины, однако она также осведомлена о том, что вследствие можно ожидать ответной реакции от России, которая проявится в виде ограничения энергоснабжения.
Москва, имеющая давние разногласия с Украиной по поводу газа, заявила о повышении цен на газ для Украины, и власти не исключают, что та же судьба постигнет ЕС, который получает почти 40 процентов газа из России. В статье Ричарда Б. Андреса и Михаэля Кофмана значится: «ЕС не должен рассматривать Украину лишь в качестве коммерческой возможности, особенно в свете сегодняшнего слабого спроса на газ, а должен подумать о судьбе европейского энергообеспечения в долгосрочной перспективе, а также ключевой роли, которую в ней продолжит играть Украина. Партнёрство с ЕС нельзя назвать решением всех проблем неблагополучного энергетического сектора Украины, однако оно несомненно снизит нестабильность будущих обсуждений цены, и, возможно, является единственным решением которое не оставляет судьбу Украины целиком в руках России».
За прошедшие восемнадцать месяцев Украина сделала многое для повышения своей энергетической независимости. Недавние тендеры, выигранные компаниями Shell, Chevron и Exxon на разработку украинского Чёрного моря, могут привести к значительному снижению зависимости Украины от российского и европейского экспорта. В то время как полная картина нетрадиционных ресурсов газа должна быть сформирована в ближайшие годы, ключ к успеху, в случае с Украиной, лежит в инфраструктуре. Если будущее поисков сланцевого газа будет ясным, в целях связи нетрадиционных ресурсов газа с газораспределительной системой нужно будет построить новую инфраструктуру, которая необходима для коммерческой реализации газа.
В документе (англ.) программы Black Sea Trust for Regional Cooperation (BST) значится: «Чтобы удостовериться в том, что работа сообщества Energy Community даёт результаты, в случае введения в эксплуатацию запас сланцевого газа должен быть направлен в восточный район. В частности в Украину, с целью укрепления связей региона с ЕС, и, в результате, увеличения энергетической независимости ЕС от России путём стабилизации энергоснабжения Украины».
Готовящийся выгодный ход?
За последние пять лет импортный потенциал сниженного природного газа Европы заметно вырос; однако высокие цены на СПГ, установленные по требованию Японии, а также возросшая привязанная к нефтяным ценам стоимость, которую СПГ получил в Азии, привели к прекращению большей части его поставок на европейский рынок.
Соглашение Украины и Турции о поставках СПГ через Босфор, обеспечивающий доступ к чёрному морю, может стать наиболее значительным достижением европейской энергообеспеченности. Такое соглашение окажет понижающее давление на текущие цены на СПГ из-за высокого спроса и страховых взносов в Азии, и в итоге обеспечит Европу дешёвым сланцевым газом через конкурентоспособный альтернативный рынок.
Эта идея была развита Робертом Беншем, который является советником по вопросам энергоснабжения украинского вице-премьера Юрия Бойко, управляющим компанией Pelicourt Limited, и главным советником американской компании Cub Energy Inc., которая работает как в Украине, так и в Турции.
Без соглашения Украины и Турции о поставках сниженного природного газа через Босфор, возможность экспорта СПГ в Европу исчезнет, и до 2023 года Россия продолжит обеспечивать Европу как минимум 30-ю процентами природного газа.
Согласно указаниям (англ.) Европарламента, «Европейский союз может и должен принимать более активное участие в формировании безопасной среды Чёрного моря. Будучи полноценным региональным игроком, он должен продвигать сотрудничество на равных основаниях, и воздержаться от роли спонсора, которую он играет, например, в Средиземноморье. Будучи привилегированным партнёром всех стран региона, ЕС должен использовать двусторонние отношения с каждой из них, в том числе с Россией и Турцией, в целях содействия обеспечению безопасности Черноморского региона».
Отчёт научно-исследовательской службы конгресса США (англ.) соглашается с этой точкой зрения, утверждая: «Развитие транспортировки и создание приёмных устройств сниженного природного газа (СПГ) в Европе от таких отдалённых поставщиков, как Нигерия, может стать ещё одной программой действий. Наряду с разработкой нового нефтегазопровода, от членов НАТО (и/или ЕС) может поступить предложение об обеспечении безопасности энергетической инфраструктуры в периоды беспорядков или конфликтов в странах поставщиков и в транзитных государствах».
По словам Бенша, как для Украины, так и для Турции такое соглашение будет ещё и огромным продвижением в экономическом и политическом планах.
Для Украины СПГ является ключом к энергетической независимости. Для Турции СПГ – ключ к превращению в один из важнейших энергетических центров между Ближним Востоком и Европой. В сочетании с Транс-Анатолийским газопроводом, который будет доставлять азербайджанский газ из Шах-Дениз через территорию Турции на европейские рынки, контроль над сегментом СПГ через Чёрное море обеспечит Турции более масштабное влияние, чем у какого-либо другого игрока Европы. Как для Украины, так и для Турции это будет означать больший доступ к экономическим преимуществам Европейского союза, контроль над европейским рынком СПГ, а также увеличение политического влияния на континенте, которое сделает обе страны стратегическими игроками мирового уровня.
Преимущества для Украины и Турции весьма значительны:
Преимущества для Украины
Преимущества для Турции
Сроки заключения соглашения играют крайне важную роль, так как из окна возможности необходимо извлечь выгоду до того как в эксплуатацию войдут новые трубопроводы, и пока двое сильнейших мировых игроков в вопросах газа – Катар и Иран – заняты отчаянной гонкой за право заполучить европейский рынок. Если за этот период времени планы о подписании соглашения по СПГ укрепятся, оно скорее будет диктовать свои правила, чем служить запоздалым шагом по обеспечению газового будущего Европы.
В связи с этим, совместно Украина и Турция уже имеют определённое влияние за столом переговоров, особенно в отношении поставок газа из Катара, который так и рвётся на более широкий европейский рынок. Сроки крайне важны, поскольку Иран, страдая от экономических санкций, приведших к массовой безработице и рецессии (в возрастной группе до 35-ти лет наблюдается уровень безработицы более 40-ка процентов), пытается получить доступ к рынкам, от которых в данный момент он отрезан; и этому факту нет лучшего подтверждения, чем текущий пересмотр британским правительством эмбарго на совместное предприятие British Petroleum с иранской National Gas Company. Одним дополнительным фактором конфликта с Сирией были планы Катара против Ирана о прокладывании трубопровода через территорию страны в Турцию, взор которой направлен прямо на европейский рынок.
В связи с временны́ми ограничениями, Украина и Турция заняли бы более выгодную стратегическую позицию, если бы они заключили договор о СПГ до начала Второй фазы добычи в азербайджанском Шах-Дениз, и до начала функционирования Транс-Анатолийского газопровода. Цена СПГ менее стабильна из-за азиатского рынка, и для СПГ более выгодным было бы укрепить этот рынок, в связи с заключением фьючерсных сделок по запасам природного газа в Шах-Дениз, которые уже были сданы в аренду девяти европейским компаниям на 25 лет.
Реализация другого проекта по добыче СПГ в Чёрном море – азербайджано-грузино-румынского Interconnector (AGRI) – также отложена в связи с выводом, что европейский спрос к данному проекту не готов. Это ошибочное мнение, основанное на спровоцированных Азией ценовых всплесках и сокращениях поставок с европейского рынка. В данный момент вышеупомянутая программа томиться в ожидании развития рынка. Это хорошая возможность для украино-турецкого соглашения о СПГ. Кто первым начнёт разработку, тот и получит контроль над рынком.
Согласно проекту AGRI, природный газ планируется транспортировать из Каспийского региона (в первую очередь Туркменистана) в Европу. Проект разработан как часть Южного коридора и наикратчайший прямой путь для каспийского газа на европейские рынки. В случае реализации, AGRI будет транспортировать азербайджанский СПГ в Грузию через Чёрное море, к конечной станции газопровода, которую планируется построить на румынском побережье Чёрного моря, а затем передавать газ по трубам в Венгрию через трубопровод с Румынией, откуда он направится в Европу.
Меморандум о договорённости по этому проекту Румыния и Грузия подписали ещё в апреле 2010 года, однако с тех пор было предпринято не много. Проект требует не только постройки станции регазификации сжиженного газа в Румынии, но ещё и ожижительной установки в Грузии.
Разработка средиземноморских СПГ-проектов также приведёт к соперничеству за стратегическое позиционирование, так эти проекты могут стать ещё одним переломным фактором для Европы. Потенциальные проекты здесь (в первую очередь Кипр и Израиль) до сих пор не утверждены, однако в случае реализации они по привлекательной цене предложат газ юго-восточным европейским рынкам с высоким спросом. При отсутствии соглашения об СПГ Украины и Турции, Кипр и Израиль имеют шансы захватить европейский рынок со средиземноморской стороны. Сроки имеют решающее значение, и преимущество достанется тем игрокам, которые увидят возможность заполнения давно пустующей ниши в поставке СПГ, образовавшейся вследствие изменения маршрута поставок в Азию. Украина имеет возможность заполнить эту нишу и получить контроль над рынком.
Роль СПГ в энергообеспеченности Европы
Кратко о европейском рынке СПГ:
СПГ в Европе – настоящее и будущее
К концу 2012 года, СПГ составлял 19 процентов европейского газообеспечения, а 81 процент приходился на природный газ, доставляемый по трубопроводу.
Японская катастрофа в Фукусиме заставила европейские страны пересмотреть свою ядерную политику, что привело к сосредоточенности на угле, природном газе и СПГ. До Фукусимы природному газу предпочитался СПГ, поскольку в то время поставки были больше, а цены ниже чем на газ передающийся по трубам. В результате катастрофы в Фукусиме и последовавшего за ней отказа Японии от использования ядерной энергии, Япония и другие страны Азии, готовые платить больше, обратились к использованию СПГ. Это привело к повышению цен на СПГ и перенаправило поставки на азиатский рынок. Вдобавок это привело к снижению количества европейских проектов по производству СПГ. Это, в свою очередь, привело к нехватке газа, в условиях которой поставки СПГ больше не соответствуют растущему спросу стран Азии, а также наблюдается нехватка долгосрочных обязательств по закупкам СПГ в Европе. Это важное окно возможности на рынке для Украины и Турции.
Поскольку Азия заключает долгосрочные договоры о СПГ с высокими, привязанными к нефтяным, ценами, появляются предположения, что в ближайшем и среднесрочном будущем доступ Европы к СПГ будет ограничен, и сопровождаться это будет восстановлением спроса и возрастающим нежеланием использовать зольный уголь для генерирования энергии.
За прошедшее десятилетие мировые поставки СПГ увеличились вдвое, а объёмы регазификации и транспортировок утроились. Исключение составляет Европа, где Украина и Турция находятся в выгодном положении для извлечения преимуществ из этой пустующей ниши поставок СПГ перед возрастанием спроса и исчезновением возможности стратегического позиционирования.
В течение следующего десятилетия рынок СПГ расширится до глобального уровня, и спрос на СПГ в Европе, скорее всего, возрастёт, даже не влияя на поставки природного газа. Таким образом, вместо соперничества Транс-Анатолийский газопровод и украино-турецкое соглашение о СПГ будут работать в тандеме с целью получения контроля над ещё большей долей рынка.
Если Россия решит строить в Турции хранилища для природного газа (идея, к которой ранее в этом году проявил интерес Газпром), Турция потеряет свой шанс получить максимальное политическое влияние. Прошедшей зимой этого года, после резкого повышения спроса, Газпром перенаправил свой природный газ из европейских хранилищ в Турцию. Это подсказало России оправдание для потенциального строительства в Турции сооружений для хранения газа с целью якобы прийти на помощь в момент, когда запасы истощатся. Однако в теории это будет означать повышенное влияние России на Турцию, которое негативно скажется на стремлении Турции стать энергетическим центром, и лишь укрепит зависимость страны от российских поставок, которые уже составляют 58 процентов всех поставок газа в Турцию.
Соглашение с Украиной о СПГ даст Турции больший доступ к дополнительным альтернативным поставкам, и это, в сочетании с ожидаемым повышением азербайджанских поставок из Шах-Дениз, позволит Турции стать настоящим, многоотраслевым энергетическим центром.
Катар уговаривает Украину и Турцию на поставку СПГ через Босфор. С точки зрения Катара, если его СПГ будет проходить через контролируемый Турцией Босфор, это нанесёт сокрушительный удар по Ирану. Сам по себе, Катар видит, что в этой ситуации Турция выступает в роли ключевого геополитического деятеля на энергетической арене. Рассуждая таким образом, Катар считает, что в данный момент Россия не способна помешать заключению украино-турецкого соглашения по энергоресурсам, сосредоточенного на катарском газе.
С геополитической точки зрения, если бы Украина и Турция переправляли катарский газ через Босфор на европейские рынки, это помогло бы сбалансировать мощь российско-иранской оси. Что, в свою очередь, изменило бы геополитическую динамику, и благодаря своему стратегическому расположению в качестве энергетического центра Ближнего Востока и Европы Турция стала бы ведущей силой.
Турецкий и Украинский интересы могут либо объединиться, либо разойтись, что было бы нецелесообразно как в виду потребности в поставках газа, так и для энергообеспеченности Европы. Конкуренция между Украиной и Турцией ощутима, хотя лишь объединённые, взаимодействующие усилия обеих стран могут привести к рождению нового энергетического центра влияния.
За СПГ будущее, и в средне- и долгосрочной перспективе спрос на него значительно возрастёт по всему миру, в том числе и в Европе.
С каждым годом становится всё более понятно, что на поставки товарного газа негативно влияют экономическая и геополитическая обстановки. Это ограничивает пространство для маневрирования потребителей, особенно тех, которые зависят от немногих, или одного, источника поставок. Несмотря на размер первоначальных затрат связанных с сооружением объектов для его обработки, СПГ способен обойти большую часть этих препятствий.
В виду отсутствия контрактов о трубопроводах, рынок СПГ довольно гибок.
В будущем СПГ станет ключевым топливом, и те, кто первыми захватят черноморский рынок СПГ, получат статус наиболее влиятельных игроков на мировом рынке энергоресурсов. Также в расчёт стоит взять судостроение и судоходство Чёрного моря, которое в будущем, вероятнее всего, будет переведено на СПГ, так что новые и преобразованные транспортные средства будут работать именно на этом газе.
