Нина Лесихина
Координатор проектов токсической программы Гинпис России
Позиция Гринписа относительно планов проекта строительства завода по сжиганию токсичных отходов на полигоне «Красный Бор» отрицательная. Мы считаем, что сжигание опасных отходов недопустимо, экологические риски будут крайне высоки и попытка решить экологическую проблему, связанную с полигоном Красный бор за счет строительства завода по сжиганию токсичных отходов, не только не решит проблему полигона, но и усугубит ее. В настоящее время полигон опасных отходов загрязняет воду, а после строительства завода по сжиганию отходов будет загрязнен еще и воздух. Согласно данным разработчиков проекта, в результате реализации проекта строительства завода непосредственно в воздух будет попадать 46 видов загрязняющих веществ, среди которых 13 будут выбрасываться вновь. Если мы сравниваем с текущей деятельностью полигона, и среди этих 13 видов такие супертоксичные и суперопасные вещества, как ртуть, кадмий, мышьяк и другие тяжелые металлы, которые способны накапливаться в организме человека, для которых по данным Всемирной организации здравоохранения не существует безопасных уровней, то есть они опасны в любых концентрациях, даже в незначительных. Кроме того, эти вещества способны переноситься на любые расстояния, значит под угрозой окажутся не только близлежащие населенные пункты, например, Никольское, Колпино, но и непосредственно Петербург и намного далее. Поэтому мы выступаем категорически против проекта, так как строительство завода несет больше риска, нежели решений.
Кроме того, проектом предполагается сжигание как накопленных на картах отходов, так и вновь поступающих на полигон. При этом есть вопрос и к отходам, которые хранятся на полигоне, которые захоронены в картах. К сожалению, проектировщики не предоставили детальный анализ состава отходов, накопленных в картах, поэтому не можем предугадать не мы, не проектировщики, к чему приведет сжигание неизвестного состава отходов. Информации, данной в проектной документации недостаточно, чтобы комплексно оценить то, что находится в картах. Проектировщиками приведены данные анализа пропуска карт по 10 критериям, хотя мы предполагаем, что очевидно в принципе, что веществ, содержащихся в этих картах намного больше. Не можем сейчас не мы, не проектировщики сказать какое количество веществ содержится в картах, в каком соотношении. Эта неизвестность и недооцененность рисков крайне высока.
В проектной документации сказано, что на заводе предполагается сжигать вновь поступающие отходы, причем также не детализировано какие именно. Есть огромный список отходов, которые по планам проектировщика планируется сжигать, там мы обнаружили и батарейки, и аккумуляторы, и электронный мусор, который недопустимо сжигать с точки зрения рациональности использования природных ресурсов. Многие из этих товаров могут быть переработаны с извлечением вторичных материальных ресурсов, а не отправляться в печь и не приводить к образованию опасных отходов. Поэтому это вопрос и претензия к разработчикам проектной документации. Необходимо прежде всего отсортировать, отбирать полезные материалы, перерабатывать, пускать в повторное использование, а не сжигать. Экологические риски и иррациональность природопользования на лицо!
Мы предполагаем, что отходы в картах можно отделить друг от друга. Проектировщик и заказчик – правительство города, безосновательно, бездоказательно выбрали технологию термического обезвреживания, как самую универсальную, эффективную технологию. При том, что сейчас существует и в России, и в мире огромное количество примеров обращения с такого рода отходами. Конечно необходимо для каждого вида отходов разрабатывать свою технологию по его обезвреживанию. И это не только сжигание, существуют наработки по дихлорированию хлорорганических соединений, есть различные методы биологической химической фильтрации и опять-таки обезвреживания. Я уверена, что в 21 веке существует множество технологий, и мы видим из мировой практики, которая позволяет безопасно утилизировать опасные токсичные отходы и ни в коем случае их не сжигать. Заказчик проекта и Комитет по природопользованию видимо думают, если они сожгут всё это, вместе они сожгут проблему. Но то это не так. Экологические последствия лишь распределятся и будут проявляться не только в загрязнении воды, но и в загрязнении воздуха. Для людей это все осложнит ситуацию существенно.
Гринпис говорит о том, что в проектной документации совершенно не обозначены сроки эксплуатации этого завода, и, что не менее важно, технология выведения его из эксплуатации, какое влияние при этом на окружающую среду будет оказано. Полигон строили как временное решение, в итоге он уже проработал 40 лет. Сжигание не только не решит проблему, а лишь усугубит ее. И в долгосрочной перспективе отходы будут образовываться, поступать и сжигаться, при этом от сжигания образуется токсичная зола, которую опять-таки нужно будет захоранивать в картах. Проектом предусмотрено строительство 2-х новых карт. Это замкнутый цикл, который бесконечен.
Последние анализы на полигоне были сделаны в августе 2015 года. Мы отбирали образцы сточных вод из ручья между картами и окольцовывающим каналом, он дальше идет по канавке, потом впадает в Ижору и Неву. В него поступают все поверхностные сточные воды и предполагается, что в случае переливания карт (а это происходит регулярно) воды попадают в канал и проходят очистку. Дальше они очищенные должны сбрасываться в близлежащие водоемы. Однако наши пробы показали, что воды совсем не очищены, в 2015 году по дихлорированному дифенилу, четыреххлористому углероду превышения были в десятки раз. Дихлорированного дифинила в природных водоемах не должно вообще существовать. Еще раз повторюсь, что мы брали не из самого канала, а из ручья, который соединен с этим каналом. Там какие-то очистные должны стоять, фильтры, но как мы видим, очистка недостаточная, либо не работает. Доступ к этому каналу обводному свободный, он даже не на территории полигона.
Много вопросов к самой проектной документации, нет оценки воздействия при аварийных ситуациях, многие исходные данные отсутствуют, которые бы позволили объективно оценить на сколько проект безопасен. По словам С. Кукушкина вообще стоит вопрос: актуален проект или нет. На последней конференции он сказал, что завод предполагает сжигание только накопленных отходов, при том, что проектом предполагается сжигание новых, в том числе и медицинских отходов. Вопрос открытости. Материалы так и не были размещены в публичном доступе в интернете. Возможность ознакомления с ними затруднена, единственное место – это в Тосно, где находится сама проектная документация. Экологичность, безопасность, иррациональность – это всё вопросы. Проблему «Красного Бора» надо решать не созданием новой экологической катастрофы, а ликвидацией старой. Мы предлагаем прежде всего обеспечить безопасность самого полигона, обеспечить герметизацию карт, чтобы они не протекали в грунтовые воды, предотвратить поступление осадков в карты, чтобы они не переливались, прекратить незаконные сливы сточных вод, предотвратить утечку сточных вод в близлежащие водоемы, обеспечить регулярный экологический мониторинг, разработать план рекультивации полигона, дать комплексную оценку способов обращения с токсичными отходами и сравнивать по экологическим параметрам эти технологии, а не по экономическим, как в данном случае сделали разработчики. Здесь стоит цена здоровья и жизни людей, она в разы дороже, чем стоимость данных технологий.
В долгосрочной перспективе необходимо разработать программу и предпринять меры по снижению образования токсичных отходов, исключать опасные химические вещества из производственных процессов, потребительских товаров. Тогда они не будут образовываться в виде отходов, не будут попадать вместе с выбросами в окружающую среду. Сейчас есть практики и в Европейском союзе, по ограничению использования, например, или запрета ртути и кадмия в батарейках – норматив, действующий в Евросоюзе. Работает направление европейской конвенции, например Стокгольмская, по ограничению ртути в приборах учета. Практики есть, России необходимо активно присоединяться либо занимать активную позицию в продвижении этих конвенций, разрабатывать национальное законодательство, которое будет способствовать исключению опасных веществ из производственных процессов и потребительских товаров.
Мы не изучали качество кембрийских глин, но судя по официальным данным загрязнения вод в близлежащих районах, можно предположить, что кембрийские глины не справляются со своей задачей и происходит разгерметизация карт и опасные химически вещества попадают в подземные воды.
Нужно закрыть карты сверху и обеспечить герметичность снизу. Технологии есть. Надо их оценивать и выбирать наиболее экологически безопасные для «Красного Бора».
