На ООПТ, обязанном охранять четверть (!) берегов Байкала, заповедность осталась лишь в названии.
На берегах байкальского пролива Малое Море я веду наблюдения со студенческих лет (с конца 1970-х). Весь о. Ольхон и большая часть материкового берега включены в границы Прибайкальского нац. парка (ныне входящего в ФГБУ «Заповедное Прибайкалье»). Понятен мой интерес к работе этого учреждения, тем более, что в нац. парке я проработал около 17 лет.
Увы, деятельность этого ФГБУ трудно назвать прозрачной. О том, какую угрозу уникальным природным участкам несут планируемые «Заповедным Прибайкальем» масштабные проекты, узнаю случайно. Например, из материалов недавнего форума «Природный туризм: глобальные вызовы и перспективы России» (г. Сочи).
Поэтому с вниманием отнесся к состоявшемуся 22 декабря форуму «Время отдыхать на Байкале». В программе пленарного заседания указан доклад директора «Заповедного Прибайкалья»: «Комплексное развитие туризма на ООПТ федерального значения». Увы на размещенной в интернете записи - этого доклада нет. Насколько понимаю, все запланированное время ушло на разглагольствования «участников дискуссии», занимающих чиновничьи кресла. Из 4-х докладов записан лишь первый, да и то не весь.
Очень жаль. Однако уже 23 декабря состоялась пресс-конференция, посвящённая итогам работы ФГБУ «Заповедное Прибайкалье» в 2020 году. Я являюсь журналистом московского журнала «ЭкоГрад», знаком руководству ФГБУ по прежней работе в нац. парке, по нынешней общественной деятельности в защиту Байкала. Но пригласить меня на пресс-конференцию не сочли нужным. И в СМИ нет ни одной обстоятельной публикации об этом мероприятии. Даже на сайте самого ФГБУ весь текст про итоги работы в 2020 году уместиться на 1 печатную страницу.
Информация очень краткая, слишком общая и неполная. Впрочем, в СМИ нет даже и столь куцего изложения. Странно, что журналисты не проявили внимания к весьма интересным моментам. Например: «иностранные гости оформили немногим более 23 000 разрешений на посещение ООПТ (в 2019 – 90 000)». Границы закрыт, кажется, с марта. Как сквозь них к нам проникли 23 тысячи иностранцев?
«Внебюджетные доходы ФГБУ «Заповедное Прибайкалье» в 2020 году составили 25 миллионов рублей». Хорошо бы уточнить, какую часть этой суммы составила «плата за посещение». И какова величина бюджетного финансирования.
«значительную часть расходов (речь об упомянутых 25 млн.) составили: ремонт транспорта, покупка запчастей и ГСМ». Вполне логично, без этого невозможна работа по контролю за природоохранным режимом ООПТ. Но про иные траты на природоохранные цели ничего не сказано. А хотелось бы знать, шли ли деньги на конкретные природоохранные проекты, связанные с особо ценными участками и природными объектами? Боюсь, что нет.
На защиту населения от диких зверей ушел 1% заработанного, т.е. 250 тыс. рублей. Неужели только мне одному интересно знать, на какие именно мероприятия они затрачены?
«в Прибайкальском национальном парке гости совершили 433 правонарушения». Пустая, ничего не говорящая цифра. Сколько из них – случаи браконьерства? Сколько изъяли оружия? Сколько выявили фактов незаконного строительства? Земельных махинаций?
Неужели в Байкало-Ленском заповеднике (входит в «Заповедное Прибайкалье») не выявлено ни одного правонарушения?!
Информация о научной деятельности свелась только к открытию нового вида насекомых, совершенному специалистами из Санкт-Петербурга. А чем занимался собственный научный отдел? Какие его достижения? Сколько публикаций за год?
Прекрасно, что «сотрудник отдела познавательного туризма, по итогам всероссийского конкурса «Золотая тропа России» получил диплом «Лучший экскурсовод ООПТ России»». Но почему не упомянули, что «В пятёрку старейших деревьев России в национальном реестре Всероссийской программы «Деревья – памятники живой природы» вошли два дерева Иркутской области лиственница сибирская и сосна обыкновенная, произрастающие на острове Ольхон». Ведь это результат проекта «Древо Байкала (байкальские раритетные деревья)», осуществленного сотрудницей ФГБУ. Об этом факте рассказали все местные СМИ и многие федеральные. Но не счел нужным упомянуть в отчете руководитель «Заповедного Прибайкалья»!
«Журналистов... интересовало: что входит в концепцию развития Прибайкальского национального парка, основа для которой уже готова? Спикеры пояснили: в приоритете оснащение достойной инфраструктурой самых популярных туристических мест и направлений с целью снизить антропогенную нагрузку при условии растущего трафика.»
Меня эта концепция тоже интересует. Хотелось бы знать, когда с ней можно будет познакомится в полном объеме? Но, по крайней мере теперь известен её приоритет. И он не радует.
Краткое пояснение. Территория Прибайкальского нац. парка (ПНП) представляет собой ценнейшее «убежище» наземной флоры и фауны. По богатству биоразнообразия ПНП занимает первое место среди федеральных ООПТ Байкальского региона, причем опережает все прочие нац. парки и заповедники с значительным отрывом. Большинство редких, эндемичных и реликтовых видов животных и растений сконцентрировано в районе Малого Моря. Они населяют байкальские реликтовые степи, пески, соленые и пресные озера, скальные массивы и останцы, леса.
Но именно через район Малого Моря проходит самый крупный на Байкале поток туристов. Здесь сильнее всего проявились негативные экологические последствия байкальского массового туризма. Зоной экологического кризиса являются не только о. Ольхон и материковой берег, но и акватории Малого Моря. В ряде заливов (Мухорском, Куркутском, Тутайском, Сарайском) вода летом настолько загрязнена, что в ней даже запрещают купаться.
На суше более всего пострадало биоразнообразие. На Ольхоне от еще недавно имевшегося уникального «орлиного богатства» (три гнездящиеся вида орлов, у всех высокая численность) – почти ничего не осталось. На грани вымирания ольхонская популяция рыси, резко сократилась численность копытных, уничтожены ольхонские «мустанги». Нет шансов на возвращение восточной дрофы, вновь исчез журавль красавка, очень мало осталось гнездящихся пар балобана, филина, резкое сокращение популяций куриных. Долго можно перечислять. То же самое и с флорой. Не только человек наносит удары по уникальной природе. В последние 10 лет усыхание соленых и пресных водоемов в районе Малого Моря (причины неясны) приобрело катастрофические масштабы. Это также ударило по биоразнообразию.
Согласно закону «Об ООПТ» охрана природы стоит на первом месте в перечне задач национальных парков. Вот что должно быть приоритетом для ПНП, тем более – в условиях экологического кризиса, охватившего ценнейшую (и в природном и в туристическом отношении) часть его территории!
Но для директора ПНП приоритет – инфраструктура популярных туристических мест...
А надо бы, борясь за чистоту вод Малого Моря, выявлять случаи незаконного строительства и земельных махинаций. Уделять особое внимание ценнейшим природным территориям и объектам. Ограждать их не только от браконьеров, вандалов, пожаров, но и от автотранспорта, запредельных нагрузок. Ограждения от автотранспорта нужны! И в первую очередь – на Хужирском заливе.
Застраиваем самовольно, посещаем - по разрешениям?
Но штатные природоохранники озабочены прежде всего комфортом для туристов... Но все равно вызывают на себя критику тех, для кого стараются. Показательна свежая статья на одном из иркутских Интернет-ресурсов.
Тамошний «научный обозреватель» высказывает недовольство, типичное для малограмотных обывателей. «Оказалось, что на развитие территорий для туристов потратили меньше половины этой суммы». Речь о выше упомянутых 25 млн. «Деньги уходят на покупку комфортабельного транспорта, с помощью которого сотрудники могут мониторить территорию и искать тех, с кого бы содрать очередной штраф.»
Этот «обозреватель» ничего не знает ни о экологическом кризисе на Байкале, ни о том, для чего в первую очередь создаются национальные парки. Его интересует лишь комфорт.
И здесь идем «китайским путем». Там тоже подчинили туризму деятельность природоохранных резерватов. Результаты печальны. И без того крохотные (в масштабах страны) территории дикой природы вынуждены были еще более «ужаться». Для размещения множества автомобильных дорог и пешеходных дорожек, огромного количества объектов инфраструктуры, включая массу беседок. Кстати, там тоже с помощью «партнерства» государственных структур с частными предпринимателями наладили сбор платы за посещение резерватов. Нечто подобное сейчас происходит в ПНП.
Но подлинный венец происходящей в ПНП замены природоохранных задач коммерческими – планируемая передача уникального природного участка в концессию частному предпринимателю (для строительства кемпинга и глэмпинга).
По-моему, ПНП (и «Заповедное Прибайкалье» в целом) является ярким примером происходящей в отечественной системе ООПТ смены приоритетов. Природоохрану заменяют коммерция и примитивный пиар.
Байкал