Что именно мешает на местах выполнению Федерального закона от 29 декабря 2014 г. N 458-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об отходах производства и потребления», каковы объективные и субъективные факторы противодействия — в этом пытались разобраться в рамках круглого стола в городе Орел, который прошел под председательством участника праймериз «Единой России» по Сергиево-Посадскому одномандатному избирательному округ № 125, главного редактора журнала «ЭкоГрад» Панарина Игоря Владимировича. Речь шла о научных и практических аспектах правоприменения, на основе обсуждения комплекса переработки «ЭкоСИТИ».
Праймериз «Единой России» поднял актуальные аспекты переработки отходов
Отходы — вечная тема для больших поселений людей и этот вечный сюжет отражен в бесчисленных изображениях битвы с драконом, которым украшены стены мэрий многих стран мира — см фото в конце статьи.
Весной этого года состоялась поездка в Швейцарию, для ознакомления с отраслью переработки отходов этой страны. Поездка организована консульством Швейцарии в Санкт-Петербурге по случаю 200-летнего юбилея учреждения консульства. Славная дата оказалась очень полезной для раскрытия актуальной темы — и для чиновников от ЖКХ и экологии, входивших в состав делегации, и для тех, кто знаком с темой по тому резонансу, которым она отзывается в умах людей, не очень знающих, но чувствующих, что с этой темой «что-то не то». Все познается в сравнении — поэтому наш рассказ посвящен тому, как эту тему «решают» в Швейцарии. Самым первыми и информативным введением в тему была лекция, которую прочитал нам Мишель Монтайнг/ Michel Monteil, руководитель отдела в министерстве — Federal Office for the Environment (FOEN), который занимается вопросами обращения с отходами и сырьем.Интересно, что встреча состоялась в здании олимпийского комитета Швейцарии (справа — скульптура перед входом в здание олимпийского комитета), так как в самом министерстве все залы и переговорные были заняты!
На фото — Michel Monteil (FOEN)
Надо сказать, что повесть об отходах была вполне бесхитростной, но очень содержательной в своей простоте, однако «въехать» в эту простоту — непросто, особенно для нас — россиян, которые, как стало понятно позже, порядком заплутали в лабиринтах мнений и сомнений по поводу отходов, оказавшись в плену навязших на зубах (и на руках!) стереотипов.
Итак: 8 миллионов населения Швейцарии производят ежегодно 80 миллионов тонн отходов. Почти 50 миллионов тонн из 80 — это отходы строительной промышленности, горнодобывающей, тоннельной и так далее.
Объем отходов продолжает расти без особых спадов, и эта динамика практически зеркально отражает динамику GDP/ВВП на душу населения. Мы видим, мы совершенно убеждены, что с растущим благосостоянием по-прежнему оно возрастает, увеличивается все равно. Несмотря ни на какие меры по уменьшению объемов, общие объемы образования этих отходов продолжают расти. Можно сказать, что в этом плане мы чуть ли не на 1 месте в мире (очевидно для швейцарцев это повод для гордости по поводу высокого уровня жизни. Для нас сомнительно, что производством отходов можно гордится, но факт налицо — швейцарцы этой гордости не скрывают, так как точно знают, насколько тесно отходы связаны с доходами…). На графике приведенном в презентации Монтайнга — синяя тонкая линия показывает динамику ВВП, зеленые столбики — рост отходов, а вот красные — это количество отходов на полигонах, которое после принятия закона об отходах перестало расти.
Основные вехи: в 1986 году впервые был принят рамочный закон по защите окружающей среды, в 2000 году правительство Швейцарии ввело запрет на использование полигонов как свалок для мусора, в 2012 — введен обязательный сбор аккумуляторов, законодательно установлено, чтобы 75 процентов от ПЭТ, используемого в стране перерабатывалось, тогда как остальные 25 процентов сжигались. С 2016 года в Швейцарии действует новое экономическое законодательство по отходам. По этому новому законодательству существует абсолютно равноправный статус термической обработки и переработки механической, — это ситуация, кода выбор за потребителем услуг… Другое дело, что для определенных категорий отходов предписана именно их переработка без сжигания. В частности, это отходы электронной промышленности, и это батарейки, содержащие ртуть и свинец. То же самое относится к стеклу, к стеклотаре, которую предписывается собирать отдельно, впрочем, также как и алюминиевую и жестяную тару, а также особое внимание — к бумаге и картону. Внимание к одежде, проявляет Красный Крест, который выставляет отдельные контейнеры для текстиля — оказывается, многие вещи попадают в эти контейнеры ни разу не надеванными!
Монтайнг показал фотографии 50-летней давности, которые членов нашей делегации почему-то ничуть не удивили — хотя тогдашнее обращение с отходами представляло из себя в основном полигоны, либо вообще свалки. Например, старые автомобили просто оставлялись в таких местах, не происходила их утилизация. А затем, чтобы сэкономить используемое пространство, иногда даже поджигались подобные свалки.
Разумеется, говорит по этому поводу Монтайнг (разумеется для тех, кто решается это признать!) это привело к значительному и множественному экологическому ущербу, что вызвало необходимость создания более целенаправленной и систематической политики — экологической политики, связанной с обращением с отходами. Это было осознано давно — в 1985 году вышел первый закон, запрещающий захоронение опасного мусора на полигонах, и был закрыт прием мусора на полигон опасных отходов в местечке Келикен (Kölliken). Это было начало долгого пути, который надо было пройти… Полигон Келикен и сегодня находится в работе — все еще ведутся по его разборке (общее название таких процедур — санация). Сегодня этот полигон накрыт крышей — как стадион, причем видно, что жилая застройка подходит вплотную к границе полигона:
На данный момент сообщает Монтайнг, вот уже более 20 лет — с начала 90-х годов, у нас действуют 4 основные стратегии.
Первым номером идет стратегия борьбы с образованием отходов. Это подразумевает предпочтение таким технологическим процессам, которые в наименьшей степени имеют тенденцию к образованию отходов. Заметим попутно, что заинтересованность промышленности — в том числе горняков, прогрызающих швейцарские горы тоннелями вдоль и поперек до такой степени, что они начинают напоминать швейцарский сыр — в таком подходе есть, поскольку именно они же и отвечают за утилизацию и переработку производимых ими отходов. То есть этот принцип ответственности производителя отходов, что заплатить за них должен тот, кто их образовал.
Второй пункт стратегии — это возможность сокращения содержания вредных веществ в отходах. Здесь, конечно, речь идет не столько о сокращении в принципе объема отходов, сколько об их составе, о том, чтобы в них находилось по возможности меньше токсичных веществ. Чтобы этого достичь, разработаны различные технические регламенты, относящиеся к тем или иным продуктам. Одним из примеров является, например, вопрос содержания ртути в наших батарейках, который практически сведен к нулю — после долгих дебатов и исследований летучести ртути.
Затем, третий пункт стратегии — это, конечно, собственно, переработка отходов. И здесь, конечно, речь идет не только о жилищном секторе, о домохозяйствах, где в частности, перерабатывается почти все стекло. Но речь идет, конечно, и о больших объемах промышленных отходов. К примеру, переработка руды в сталь в больших объемах сопровождается образованием большого количества отходов. Речь также идет об отходах в строительной индустрии — в той самой горной индустрии тоннелей, дорог и только в самом конце — о домостроении.
И, наконец, последний пункт стратегии — это экологически приемлемое обращение с теми отходами, которые не удается переработать, а затем — размещение в экологически приемлемых местах.
Сегодня в Швейцарии расположено 30 мусоросжигающих заводов, более 700 объектов очистных сооружений, 180 полигонов, распределенных по всей Швейцарии, 8 заводов, на которых сжигается и перерабатывается иным способом особо опасные отходы. На этих восьми заводах применяются более высокие температуры, несколько похожие на то, что происходит на цементных заводах, которых в стране 6 штук. На этих заводах, где производят цемент, активно используются альтернативные топлива и альтернативные сырьевые материалы. Кроме того, в Швейцарии на данный момент уже существуют 368 объектов, где используется биогаз и происходит компостирование. Эти биогазовые установки связаны в основном с конкретным сельхозпроизводителем, лишь некоторые из них действуют в составе мусороперерабатывающих заводов в городе — перерабатывая отходы древесины и компост. Однако то, как реализуется замкнутый цикл переработки отходов наиболее наглядно видно именно при получении биогаза — здесь реализуются замкнутые циклы и биогаз служит энергией цикла.
Что такое в законе есть, что заставляет его исполнять? Что там прописано такое — Штрафы? — буквально вырывается выстраданный вопрос у одного из членов нашего «посольства» по отходам.
Но Монтайнг невозмутим — дело в том, что у нас действует принцип ответственности производителей отходов. Например, если источник отходов — это домохозяйство, то они должны за каждые 35 литров объема отходов, образуемых платить 1,5 -2 франка (это зависит от кантона), покупая пластиковые мешки для мусора. Выбирая покупку мешков, домохозяйство тем самым отказывается от раздельного сбора (для того мусора, который попал в мешки, тогда как другой мусор оно может сдавать на рециклинг), и эти мешки вместе с содержимым идут на сжигание.
Если же владельцы дома сами уберут (вывезут на пункты сбора!) эти отходы, то ничего они не платят — это прописано в самом законе, а не в подзаконных актах, поэтому это работает. Этот выбор — уже в пользу сортировки, раздельного сбора и он означает, что владельцы могут вывезти часть своих отходов на специализированные площадки, принадлежащие заводам по переработке мусора.
Когда мы побывали на этих площадках, то обнаружили, что они вполне популярны среди жителей и очень посещаемы — там расположены заглубленные в землю огромные емкости, которые находятся в ведении завода по переработке мусора. При этом, неожиданно для нас — экскурсантов из России, оказалась еще более востребованная жителями опция сдачи мусора прямо на завод, где имеется множество градаций сдаваемого мусора (мы насчитали не менее 15 градаций-порталов различных типов мусора, выполненных в виде пандусов, обеспечивающих загрузку огромных грузовиков), не считая пристанища для очень крупного (холодильников) и очень мелкого (батареек и лампочек) мусора. Причем эта популярность реализуется несмотря на то, что посещение завода платное — въезд на автомобиле стоит 2 франка + стоимость, определенная весом сданного мусора (см. прейскурант Берна — Таблица 1).
Есть определенная очень важная разница того, что происходит в Швейцарии и в соседних странах ЕС, отметил в конце своей лекции Монтайнг: Что у нас отличается от ЕС — это то, что каждому виду отходов у нас существует раздельный сбор, т.е. разделение сбора происходит отдельно для каждого вида, потому что в Европе больше распространена дуалистическая система, когда сортированные и не сортированные отходы просто составляют две категории. Наша система, конечно, позволяет значительно повысить качество этих фракций, они не перемешиваются — это нам позволяет также значительно увеличивать сами объемы сбора, но самое главное, этот «секрет» позволяет нам добиться очень высокой эффективности переработки — просто потому, что не подмешиваются никакие другие фракции.
Однако, конечно, самое поразительное отличие от ЕС — в том, какое количество отходов захоранивается на полигонах Швейцарии и других стран Евросоюза — оранжевые столбики показывают количество отходов, вывозимых на полигоны в год, голубые — количество сжигаемых, синие — перерабатываемых:
Хотелось бы остановиться на старой дискуссии «сжигать нельзя складировать» — где ставить запятую?
Как ни странно, этот вопрос в совсем немалой степени интересовал и швейцарцев, буквально помешанных на чистоте. Вот как раскрыл тему Монтайнг: «Хочу еще пару слов сказать о том, почему мы все-таки пошли по пути сжигания отходов, наряду с их рециклингом и признали эти пути равноправными. Отмечу, во-первых, что у нас с 2000 года полностью запрещено размещение на полигонах любых отходов, которые могут сгорать.
Т.е. сжигание — централизовано и поэтому — организовано! НО при этом еще и показано, гже лежит рахумное сочение сбора- прим.ред) Это позволяет не только уменьшить сжигаемый объем отходов, но и дает возможность получить дополнительную энергию, а это возможно только при сжигании. Во-вторых — при сжигании уничтожаются проблемные органические соединения, благодаря использованию сверхсовременной технике у нас совсем небольшие выбросы вредных веществ в атмосферу, остатки после сжигания могут более эффективно размещаться на полигоне или отправляться на ресайклинг. Кроме того, таким образом избегается эмиссия метана, что в принципе, отличает ресайклинг по ограничению ухудшения климата, потому что на выходе у нас вместо метана у нас образуется СО2, что более чем в 20 раз снижает вредное воздействие на климат по сравнению с метаном. Помимо этого, появляется возможность выделения металлов из шлаков. Что нас также несколько удивляет, но сжигание в Швейцарии находит также поддержку у населения наряду с ресайклингом, а размещение предприятий мусоросжигания в городе не вызывает у жителей недовольства (см. далее — мусоросжигательный завод в Берне). Одна из причин такого благожелательного отношения населения заключается в информировании, просвещении населения, которое мы регулярно проводим. Одной из наиболее проблемных тем была тема, связанная с диоксинами. Примерно с 2000 года (времени начала массового строительства заводов в Швейцарии) этот вопрос в значительной степени был решен по диоксиновой фракции — путем применения распыления катализатора-поглотителя (на кальциевой основе), и его последующего улавливания, причем в законе прописано обязательное редуцирование образования этих веществ с помощью катализаторов.
Что же — перед вами речь специалиста-практика (к слову сказать чиновники в Швейцарии не считают своим делом лишь перекладывание бумаг — в их функционале — непосредственное участие в процессе сбора и переработки отходов — это видно на примере отдела по утилизации мусора Берна). Бесхитростный Монтайнг выдал своим выступлением одну тайну, от узнавания которой нас «лечили» много лет активисты западного «Гринписа». Оказывается пресловутая проблема диоксинов, из-за которой категорически «сжигать нельзя!», уже более 15 лет — вовсе не проблема, а лишь технический протокол, который необходимо скрупулёзно соблюдать. Остается только понять, чем этот протокол не устраивает Гринпис? Закрадывается мысль, что как раз усилия зеленых активистов из западных организаций вредны для развития в России современной техники. Но на самом деле все проще — Гринпис, если говорить серьезно, лишь предупреждает о том, что информации по данному вопросу недостаточно, а коли так — то есть опасности, такие-то и такие-то. Поэтому, делаем вывод, открытость и гласность — главные орудия создания новых технологий переработки мусора в России.
Хорошо известно — в традиционной энергетике мы сильны, применяем новейшие системы — см. далее разговор с Игорем Фроловым, отвечающим за мероприятия по переоборудованию ТЭЦ Москвы. Мы можем дать много очков форы другим странам — ведь у нас есть топливо, нам есть что сжигать — даже в топках ракет! Но если вдруг — под тем или иным надуманным предлогом, нам вдруг говорят: «сжигать нельзя, складировать!» — то мы добросовестно начинаем «пороть чушь» — складировать то, что давно могли сами научиться сжигать, да и других смогли бы научить наверняка! Но история не знает сослагательного и сострадательного наклонений, поэтому сейчас мы отстали лет на 30-40 просто «на ровном месте» — пардон, — на полигоне! А природа не терпит пустоты — вот и зарастают полигоны криминальным бизнесом — ведь мы верим (!) — сжигать нельзя! Складировать?
После нескольких десятков лет вынужденного безделья и безработицы — как для ученых, так и для инженеров, к нам долетает вдруг благая весть (и как всегда из-за границы!) — сжигать, нельзя складировать! Но где наши двигателисты-огнеборцы — уже не сыскать. Как сказал поэт: иных уж нет, а те — далече… Как в этих условиях выбрать технологии, которые ушли вперед, ушли — буквально из-под носа наших энергетиков? И тут конечно все готовы нам помочь — вопрос в том, как распорядится этим ресурсом — накопленным потенциалом отходов России. Очевидно, что если Россия — энергетическая держава, то совершенствование технологий сжигания — это и есть наше энергетическое будущее!!!
К сожалению, премия Глобальная Энергия, в которой был именно такой принципиальный «запал», недостаточно эффективно ориентирует практику исследований и разработок в этом направлении. Поэтому разработка корпоративных и государственных программ, направленных на создание двигателей чистого сгорания — это без преувеличения национальная задача России. И один из первых — это чисто газовый двигатель, который может и должен (!) стать реальной альтернативой ДВС — пока его не «убил» электродвигатель электромобиля. Но вместе с ним — в первых рядах — нам нужен и мусорный «двигатель» — технология, нацеленная на наши миллиарды накопленных тонн коммунальных отходов.
Коммунальщики прекрасно умеют сжигать мусор — дело было лишь в отсутствии внятной команды. Как она может звучать? Сжигать все подчистую, нельзя складировать? Сжигать, но прежде сортировать? Или сжигать мешки, а сортировать — совместно с населением?
Первый вариант напоминает типичную ситуацию — заставь дурака богу молиться (богу огня!), так он и лоб расшибет (все сожжет!). Второй вариант — не поваляешь, не сожжёшь (одна надежда — надзирающий глаз, как всегда, будет смотреть ровно не туда …). В этой раскладке третий вариант, найденный и отработанный в Швейцарии выглядит наиболее разумно — и, как и многое из того, что делается в этой стране, работает «как часы». Разумность подтверждена научно — оказывается существует оптимум — между стремлением все разделить и все сжечь — именно на него, как оказалось и ориентированы прагматики швейцарцы. Вот как это выглядело в презентации Монтайга:
По горизонтальной оси отложен процент рециклинга, по вертикальной — степень загрязнения окружающей среды (UBP — Umweltbelastung). Кричневвая — гиперболическая кривая показывает величину загрязнения окружающей среды. Наклонная прямая — отвечает накоплению отходов (надо отметить, что чистое сжигание ведет к накоплению золы — и это тоже линейная функция, которой будет отвечать гипербола вреда!). Кривая с максимумом — показывает пик экологической прибыльности при некотором уровне загрязнения, который существует, но является контролируемым — это кривая оптимального выбора:
Завод в Берне
Всего в Берне на 120 тыс. жителей швейцарской столицы приходится 20 мусоровозов, принадлежащих Отделу по устранению и переработке отходов, причем сотрудники этого отдела и ездят за рулем мусоровозов и работают на мусоросжигательном заводе, расположенном в жилом квартале Берна (всего в отделе 120 сотрудников). Каждый мусоровоз снабжен яркой наклейкой, обозначающей целевое назначение машины — для определенного вида отходов, хотя на практике они взаимозаменяемы (но после перевозки органики кузов моют!). Упомянутый отдел принадлежит Дирекции подземного строительства города (что создает возможности для эксплуатации заглубленных в землю мусорных контейнеров), причем из 120 сотрудников только 10 человек чистых управленцев и еще 5 занимаются кадрами и обеспечивают связь с общественностью. Остальные — это грузчики и водители, а также сотрудники заводов, где происходит прием отходов. За год этот отдел «перелопачивает» более 57 тыс. т отходов. Примерно половина общего объема мусора, идет на сжигание, вторая — попадает на сортировку.
На фото — заглубленные в землю «кубометровые» контейнеры, через приемные «грибки» которых жители активно грузят мусор, который привозят на машинах:
Поведем подсчеты. В среднем житель Берна выбрасывает в платных мешках 202 кг/год на сжигание и еще 205 кг/год — сдает для сортировки, т.е. в год — примерно 400 кг с человека. Причем и мешки, и сдача мусора — вполне затратные мероприятия. Поскольку один пластиковый мешок выдерживает 3-4 кг, то за это год придется использовать 50-60 мешков, умножая на 1,5 франка получим 75-80 франков с человека, таким образом, только продажа мешков 120 тысячам жителей приносят доход около 9 млн. франков в год, а ведь еще продается электричество и тепло от сжигания мусора. Раздельный сбор, помимо платы за прием, позволяет еще и реализовать фракции - так что ориентироваться на 50 млн. годового дохода вполне реально. Возникает вопрос - это коммерческая организация? Оказывается, нет! В том смысле, что извлечение прибыли ей запрещено и если финансовая деятельность выходит в плюс — его следует направить полностью на развитие (структура напоминает по функциям российские ГБУ или ГКУ, однако что делается с прибылью в этих учреждениях, остается тайной).
Сколько критериев нам нужно? Логистика отходов и транспортная проблема в регионе.
Надо сказать, что сбор мусора в России до сих пор напоминает перевозку воздуха — настолько неплотно упакован мусор в типичных контейнерах, загружаемых в мусоровозы. В нашей делегации был ветеран борьбы за уплотнение и сортировку мусора — Владимир Кузнецов. Он ставит небольшие ручные пресс-машины на контейнерных площадках и сортирует мусор, одновременно уплотняя его во много раз. Однако эта инициатива властям Москвы не нравится — деятельность первичных пунктов сортировки, организованных Кузнецовым в ЦАО Москвы не раз «закрывали», причем в очередной раз — как раз в момент нашего посещения стоянки мусоровозов в Берне, снабженных устройствами для прессовки мусора.
Перевозка воздуха имеет крайне «безвоздушные» последствия для жителей России — в особенности ее столицы Москвы, славной своими пробками. Каждый автомобилист имеет возможность постоять в пробке рядом с мусоровозом и насладится тем, чем он пахнет. Но проблема не в этом, а в том, что участников дорожного движения и так слишком много, а добавление даже не слишком большого числа единиц транспорта при ситуации близкой к критической, сразу создает коллапс. Поэтому далеко не все равно когда и сколько мусоровозов ездит по Москве перевозя воздух — это прямой путь к «срыву» дорожной ситуации в пробку, лишающую нас и воздуха и времени.
Мэр города Берна нашел собственный выход из положения — он стал заядлым пользователем электробайка — велосипеда, снабженного мотор-колесом и аккумулятором, и всем рекомендует следовать его примеру — чтобы не стоять в пробках и не создавать их. Запись его видеообращения — совет для Москвы и для всех наших читателей - активно пользоваться электробайком — здесь:
В связи с перевозкой отходов вспоминается история о том, сколько лет мэрия Москвы собирается отслеживать контейнеровозы через систему спутниковой навигации — чтобы они ездили «куда следует», а не сваливали мусор, где попало. Много лет прошло, но эта система — все еще не заработала — во всяком случае министр экологии Московской области Александр Коган постоянно говорит о несанкционированных свалках. Правда, после того как он сказал на открытии выставки ЭКОТЕХ о том, что за тонну вывозимых отходов надо платить по 10 тыс. рублей, доверие к его словам сильно ослабло…
Швейцарский опыт в этом смысле интересен тем, что каждый контейнер помечен собственным RFID —чипом (см. фото)
, который может быть считан на расстоянии 50-60 метров. Это альтернативный способ упорядочить оборот контейнеров в городе, и возможно, если мэрия Москвы и администрация Подмосковья при создании единого оператора задумаются об этом, то технология чипования контейнеров может помочь и в оптимизации графика перевозок контейнеров по территории города, а тем самым и разгрузить городской трафик, особенно в моменты критических нагрузок. Эту задачу надо осознать как один из критериев работы по созданию схем размещения отходов.
Интересно, что в борьбе за учет мусора в регионах России в этом году наступает кульминационный момент — создание территориальных схем размещения отходов, о чем рассказал другой участник нашей поездки, Алексей Мокрушин:
«Что нас в таких схемах смущает? Конечно, с одной стороны понятное желание — пускай к нам придет региональный оператор, он уже нам все на карту внесет, всю информацию соберет, представит. История понятная. Вопрос заключается в том, какой будет заключен договор с региональным оператором. Потому что по такой конструкции будем вынуждены заключать договор, в котором не знаем ни точное количество отходов, ни обязательств с точки зрения установки этих контейнерных бачков, площадок и так далее. И в итоге тот выигрыш, который мы можем получить от того, что региональный оператор сам все сделает, он, на самом деле, с лихвой перекроется теми потерями, которые мы обнаружим, когда поймем, что неправильно посчитали количество отходов. И неправильно оценили, кто, сколько отходов может переработать, нельзя переработать и так далее. Поэтому наша позиция заключается в том, чем качественнее спланируем все с самого начала, тем проще будет жить непосредственно региональному оператору. В принципе, мы работаем по территориальной схеме, по Московской области и мы всех потребителей услуг нашли. Так что неожиданностей быть не должно — когда клиент пришел, он уже будет в списках, в которые входит подавляющее большинство организаций, которые эти отходы образуют, более того — договора будут направлены им еще до того, как они соберутся прийти. Однако с правилами обращения с отходами — беда, их отредактировали и в части сборов отходов, и в части раздельного сбора отходов, они серьезно порезаны. На мой взгляд, документ сильно ослаблен.
В то же время господин Мокрушин, как создатель схемы, видит только один критерий для выбора оператора — его цену. Очевидно при этом, что регламент работ по вывозу мусора приобретает особую значимость с точки зрения участия транспорта в общем трафике региона — очевидно, что вывоз не должен нагружать критическое время.
Раздается критика в адрес постановлений, ведущих к усилению контроля за мусором в Подмосковье, где, ни много ни мало 218000 предприятий оказались субъектами образования отходов. Новые правила обязывают предпринимателей определять класс опасности отходов и иметь так называемые паспорта отходов I-IVкласса опасности, а также подтвердить V класс опасности (вернее — безопасности), так как к этому классу относятся например опилки, бумага, строительный щебень и др
Таким образом — задача найти оптимум очень непроста. Швейцарское решение — свобода выбора между сжиганием и раздельным сбором, представляет развитый уровень отношений общества и муниципальной власти, когда все понимают, что без усилий по сбору мусора обойтись уже нельзя — борьба с драконом должна происходить всем миром.
Справедливости ради надо напомнить — технологии сжигания мусора в России все-таки кое-где сохранились и мусоросжигательные заводы в современной России есть! В частности — в Москве, в Оренбурге да и в Дзержинске уничтожением «Черной дыры» и «белого моря» займется мусоросжигающая организация. Всего около 10 заводов по России. Но этого явно мало. Мы поговорили с Игорем Фроловым, директором ГКУ «Энергетика», в подшефном хозяйстве которого находится и единственный московский мусоросжигательный завод (см. презентацию о инновациях энергетического комплекса, выполненную силами ГКУ Энергетика):
Игорь Анатольевич, что вы думаете о мусоросжигании с точки зрения энергетики — мусоросжигание может быть прибыльно?
С одной стороны, прибыльно, но с другой стороны, очень долго эта энергия не укладывались в современное законодательство и работу, направленную на прямого потребителя, так как они не могут предсказать точный объема выработки электроэнергии на сутки вперед за счет разного качества мусора. Приходит этот более влажный, этот более такой и они могут предсказать, сколько они электроэнергии в этот момент выработают. На сегодняшний день проблема решается тем, что они просто напрямую выдают ее в сеть, ее принимает оптовый рынок в том объеме, в котором оно есть, т.е. и у них нет прямого потребителя.
Но ведь это решение для любого вида альтернативной энергетики?
Да, естественно. Если бы мы внесли в законодательство свободную передачу выработки в сеть, наверное, это бы решило очень многие вопросы, например, малых генераций.
На сегодня парогазовые установки считаются основой перевооружения энергетики Москвы, которое займет ближайшие 10 лет — т.е. это основное мероприятие. Рассмотреть развитие мусоросжигательных заводов, как некую альтернативу наверное возможно, если работающую технологию немного доработать. Но альтернативной эта технология является только в плане выполнения Распоряжение правительства России от 8 января 2009 года № 1-р, в котором мы должны к 2020 году выработать 4,5% электроэнергии из альтернативных источников — причем именно и только в плане выработки электроэнергии. В принципе, в Москве строилось 4 мусоросжигательных завода, однако работает сейчас только 1 по разным причинам. Тогдашнее руководство Экотехпрома, курировавшего мусоросжигательные заводы, утверждало: «Дайте нам построить еще два мусоросжигательных завода и эти 4,5% для всей страны будут обеспечены легко и непринужденно».
