Впервые на Гайдаровском форуме в этом году организовали дискуссию по теме глобального тренда изменения климата вместо ставшего уже привычным пиара этого тренда на различных круглых столах и конференциях, много лет проходивших в России.
Рассматривая проблемы нарастания объемов антропогенного воздействия хозяйственной и потребительской деятельности на состояние качества окружающей среды для жизнедеятельности человека и биоты в целом, целесообразно расставить приоритеты в регулировании этого воздействия. В зависимости от природно-климатических особенностей, экономического и социального развития различных территорий эти приоритеты могут различаться. Но есть определенные условия, которые их объединяют, исходя из факторов обеспечения жизнедеятельности человека и биоты.
Человек без воздуха или в отравленной атмосфере может не прожить и нескольких минут. Без воды или используя грязную воду как питьевую – может прожить несколько дней. Без наличия пищи или потребляя некачественные продукты – несколько десятков дней. В условиях загрязненной территории, например, на свалке отходов или рядом с такой, человек может существовать несколько лет. Без наличия энергоресурсов в холодном климате человек может прожить при наличии воздуха, воды и продуктов питания как медведь в берлоге. В условиях изменения климата, которое происходит на протяжении десятков и сотен лет, человечество или приспосабливается к этим изменениям, или мигрирует в поисках территории с более благоприятными климатическими условиями. В этих процессах миграции наиболее преуспели птицы и ряд животных, в зависимости от сезона. Да и многие люди, проживающие в холодных странах, в теплое время года могут проживать у себя на родине, а в холодный период отправляются «зимовать» в теплые страны.
Таким образом, по степени опасности для жизнедеятельности человека и биоты можно расставить приоритеты (по убыванию):
– Атмосферный воздух;
– Вода;
– Продукты питания;
– Состояние окружающей территории.
– Климат и его изменения;
– Энергоресурсы.
При расстановке приоритетов необходимо также учитывать, что в зависимости от климата определенной территории только пятый и шестой приоритеты могут меняться местами. То есть в холодном климате наличие энергоресурсов становится выше по значимости по отношению к климатическим изменениям. И чем теплее климат, тем меньше зависимость человека от наличия энергоресурсов. При этом первые четыре приоритета не могут обеспечить длительную жизнедеятельность человека без наличия одного из них. В то же время пятый и шестой приоритеты являются предпочтительными, но не определяющими.
Вроде бы не должно возникать противоречий к очередности этих приоритетов в обеспечении жизнедеятельности человека и биоты в целом – при построении систем управления и регулирования антропогенного воздействия на окружающую среду, в процессе экономического развития. То есть при управлении и регулировании балансов воздействия техносферы и возможностей биосферы по нейтрализации этого воздействия с сохранением своего качества, при поиске ответа на вопрос «Что делать?», целесообразно ориентироваться на первичность приоритетов для жизнедеятельности.
Но возникает вопрос – почему пятый и шестой приоритеты, в виде озабоченности человечества проблемами изменения климата, энергоэффективностью производства и потребления энергии стали первоочередными глобальными трендами в устах политиков и климатических алармистов различных стран? Представляется, что в решении вопросов обеспечения жизнедеятельности и реализации процессов экономического развития «колокольный звон» пятого и шестого приоритетов предназначен для затенения других приоритетов согласно афоризму: «Слышали звон, да не знаем где он».
Кто больше всех беспокоится об изменениях климата, потребляя больше других энергии, сталкиваясь с перепроизводством товаров, при этом уничтожая ресурсы и загрязняя воздух, воду, территории, производя некачественные продукты питания, демонстрируя веерные отключения (типа флешмоба «Час Земли») или ограничивая население в потреблении местных энергетических и биоресурсов? Что делать в этих условиях? Ответы на часть этих вопросов витали в воздухе на сессиях климатической повестки на Гайдаровском форуме.
16 января на Гайдаровском форуме в рамках климатической повестки обсуждали различные аспекты и технологии воздействия на окружающую среду в рамках целей ООН по устойчивому развитию с преимущественным акцентом на наблюдаемое потепление климата. Модератор сессии на деловом завтраке, президент НИЦ «Курчатовский институт» Михаил Ковальчук оказался единственным, кто обосновал спорность гипотезы антропогенных причин изменения климата, и в своих предложениях в ходе сессии предложил другой путь решения экологических проблем человечества – с использованием природоподобных технологий обеспечения приоритетов жизнедеятельности человека и биосферы в целом..
Михаил Ковальчук в своем выступлении на открытии сессии обратил внимание на рекордно теплую погоду за окном за все время метеонаблюдений. Упомянув глобальное потепление, отмечаемое ООН, и переходя к климатической повестке, он сделал несколько замечаний. Обрисовывая существующую модель потепления климата, он отметил, что, развивая промышленное производство, мы наращиваем выбросы в атмосферу парниковых газов, основную часть которых составляет СО2. Парниковые газы задерживают обратный поток солнечной энергии, тем самым способствуя разогреву приземных потоков атмосферного воздуха и повышению приземной температуры. Эта модель считается очевидной, но на самом деле это спорное утверждение, и все гораздо сложнее. Климат на Земле определяется многофакторными явлениями. На протяжении истории нашей планеты ледниковые периоды сменялись периодами потепления. И как бы нам не казалась значительной возрастающая мощность человеческого воздействия, это воздействие несравнимо с титанической мощностью влияния космологических факторов. С одной стороны, это космические факторы, которые мы сейчас не будем обсуждать. С другой стороны, глобальные процессы, происходящие на Земле, в земной коре, в океанах, в атмосфере настолько сложные и многофакторные, что их учет достаточно сложен. То есть утверждение, что наблюдаемое глобальное потепление есть результат человеческой деятельности, весьма спорно.
Наша с вами техносфера начала формироваться с появлением у человека паровой машины – до этого 250 лет назад человек был частью природы, вставал с восходом солнца, ложился спать с его заходом. В это время мы пользовались своей мускульной силой, затем мускульной силой прирученных животных, далее – энергией воды и ветра. То есть мы были частью природы, не нарушая в ней естественных процессов и гармонируя с ней. Затем была изобретена паровая машина, спустя десятилетия – электрическая. В итоге человечество получило способ извлечения энергии, фактически – способ истребления природных ресурсов. На начальном этапе эти процессы развивались достаточно вяло. Но один из великих людей ХХ века академик Владимир Вернадский ещё в начале 1930-х сказал, что природа, геосфера, биосфера, человек и космос завязаны в единую ноосферу – сферу разума, представляющую сложнейшую систему взаимодействия. И это взаимодействие будет определять будущее человечества и цивилизации. В тоже время он предположил, что активное нарастание техногенной деятельности человечества приведет к большим проблемам. После Второй мировой войны изголодавшееся человечество запустило модель расширенного производства товаров народного потребления: «производи, выбрасывай, покупай новое».
Фактически была включена машина истребления природных ресурсов. Более того, эта машина была включена на обеспечение нужд жизнедеятельности «золотого миллиарда» – населения самых богатых и развитых стран мира. Тогда казалось, что природных ресурсов хватит на бесконечно длительное время. Однако в последние десятилетия мы видим, что эта модель, ориентированная на страны «золотого миллиарда», была распространена на Индию, Китай, другие развивающиеся страны, и весь мир включился в эту гонку истребления ресурсов и загрязнения окружающей среды. Фактически мы сегодня не можем говорить об устойчивом развитии, поскольку оно подразумевает достаточное количество необходимых природных ресурсов. На самом деле этих ресурсов явно не хватает. И речь идет не только о нефти и газе, но и о питьевой воде, о посевных площадях, о биомассе и многом другом. Например, Китай только на 10% обеспечен питьевой водой.
Фактически мы создали технологическую и экономическую систему, которая была предназначена лишь для части человечества, а с её распространением на все человечество – оказались в сложном тупике. Более того, обсуждая модель потепления климата, мы вскрываем симптомы, а не корни болезни, и не пытаемся докопаться до сути. Природа существует миллиарды лет как гармония в системе замкнутого ресурсооборота. Восходит Солнце, зеленый лист с помощью реакции фотосинтеза превращает его энергию в химическую, и в этой системе живет вся биосфера. Человек жил тысячи лет, не нарушая этой гармонии. Но за 200 с лишним последних лет мы построили техносферу, которая стала абсолютно антагонистичной по отношению к природе. Это связано с тем, что, пытаясь понять окружающий мир, единого целого которого не поняли, мы начали выдергивать из него кусочки, в которых смогли разобраться, и построили узко специализированную систему науки и образования. А на этой узко специализированной системе – построили отраслевую экономику. Мы пришли в тупик, создав антагонистические противоречия между техносферой и биосферой. Говоря сегодня об устойчивом развитии в этой парадигме, мы должны понимать, что если мы далее двигаемся в этой системе при существующем технологическом укладе, то придем к безресурсному существованию в достаточно обозримом будущем и к кровавой бойне за эти ресурсы. Более того, бойня за углеводороды уже сегодня идет, а завтра эта борьба переместится на воду. И каждый в этой борьбе думает, что победит, но на самом деле победителей не будет. И в этом линейном движении при существующем технологическом укладе у человечества нет перспективы. Но существует другой путь – создать высокоорганизованную техносферу, которая вернет наши технологии внутрь естественного ресурсооборота природы и не будет нарушать порядка естественного существования. Механизмом такого порядка является конвергенция науки и технологий. Говоря об устойчивом развитии в условиях цифровизации экономики, мы с вами должны понимать, что цифровизация приведет к глобальному расслоению мирового сообщества, потому что цифровизацию себе могут позволить только страны, обладающие избытком энергии. Сегодня 30% энергии идет на поддержание только сетевой структуры без промышленного производства. То есть только те страны, которые сегодня имеют доступ к неограниченному потреблению энергоресурсов, могут позволить себе цифровизацию.
Сегодня мы поступили не совсем верно, создав в Курчатовском институте суперкомпьютер, который фактически представляет собой печку. Он тратит десятки мегаватт электроэнергии, переводя его в тепло, и ограничения в деятельности подобных суперкомпьютеров будет связано именно с объемом потребления энергии. В то же время все, что создано человечеством, создано нашим мозгом, который потребляет всего 10 ватт, и даже в самые пиковые нагрузки – 30 ватт. Мы, пытаясь скопировать или смоделировать мозг с помощью микроэлектроники, пошли по неверному пути и создали цифровую среду, которая фактически истребляет энергию. И поэтому переход к новым технологиям является глобальным ответом на современные вызовы.
В заключение своего выступления Михаил Ковальчук обратился к выступлению Президента РФ Владимира Путина на 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН 28 сентября 2015 года, когда осуждались проблемы будущего Парижского климатического соглашения: «Мы заинтересованы в результативности климатической конференции ООН, которая состоится в декабре в Париже. В рамках своего национального вклада к 2030 году планируем ограничить выбросы парниковых газов до 70-75% от уровня 1990 года. Однако предлагаю посмотреть на эту проблему шире. Да, устанавливая квоты на вредные выбросы, используя другие по своему характеру тактические меры, мы, может быть, на какой- то срок и снимем остроту проблемы, но, безусловно, кардинально её не решим. Нам нужны качественно иные подходы. Речь должна идти о внедрении принципиально новых природоподобных технологий, которые не наносят урон окружающему миру, а существуют с ним в гармонии и позволят восстановить нарушенный человеком баланс между биосферой и техносферой. Это действительно вызов планетарного масштаба. Убеждён, чтобы ответить на него, у человечества есть интеллектуальный потенциал. Нам необходимо объединить усилия прежде всего тех государств, которые располагают мощной исследовательской базой, заделами фундаментальной науки. Предлагаем созвать под эгидой ООН специальный форум, на котором комплексно посмотреть на проблемы, связанные с исчерпанием природных ресурсов, разрушением среды обитания, изменением климата. Россия готова выступить одним из организаторов такого форума».
Далее Михаил Ковальчук сообщил, что впервые такой форум был проведен в октябре прошлого года в Сочи, где было представлено несколько подразделений ООН, ЮНИДО и собрались около тысячи участников: «Мы планируем сделать этот форум некоторым «Научным Давосом» на регулярной основе и планируем в этом году провести следующий форум, посвященный природоподобным технологиям».
В целом Михаил Ковальчук кратко, достаточно обоснованно и убедительно изложил глобальные проблемы человечества в процессе устойчивого развития. Обзор дальнейших выступлений участников дискуссии на деловом завтраке показал, что Михаил Ковальчук оказался в окружении климатических алармистов. Но его обоснованные комментарии и возражения можно охарактеризовать как «И один в поле воин».
Первый заместитель министра природных ресурсов и экологии РФ Денис Храмов рассказал об усилиях руководства России по решению проблем экологии и изменения климата. По словам г-на Храмова, эти вопросы уже достаточно продолжительное время являются важной частью внутренней экономической и политической повестки России. Чиновник сделал акцент на национальный проект «Экология», который является частью майского указа Президента РФ, определившего цели и задачи развития страны, в том числе в части защиты окружающей среды и обеспечения экологической безопасности граждан. Он также проинформировал, что половина федеральных проектов нацпроекта «Экология» направлена на решение вопросов климатической повестки, очистки воздуха и восстановления леса.
В числе ближайших мер он перечислил план перевода 50 отраслей промышленности на экологически безопасные технологии для снижения техногенного воздействия, запуск в 12 регионах пилотного проекта по квотированию выбросов, выпуск зеленых облигаций, восстановление поглотительной способности лесных массивов, закрытие свалок. Далее он отметил, что с запуском национального проекта «Экология» не все получилось, но основной плацдарм для дальнейшего движения расчистили. Также он заверил, что принятый Правительством план по адаптации к изменениям климата будет выполняться.
Михаил Ковальчук прокомментировал: «Из этого выступления (Дениса Храмова) хорошо видно, что у нас в государстве активно реализуется экологическая повестка. И это очень важно, даже если это лечение симптомов, то исключительно заметно и видно».
Первый заместитель министра экономического развития РФ Михаил Расстригин в своем выступлении отметил, что если бы Россия не принимала соответствующих мер по борьбе с изменениями климата, о которых говорил Денис Храмов, то объемы выбросов парниковых газов России были бы на 30% выше к 2035 году. Далее он отметил, что сформирован запрос общества на борьбу с выбросами парниковых газов, который направлен на развитие возобновляемых источников энергии (ВИЭ) как один из вызовов российской экономике. При этом он привел цифры роста доли ВИЭ в мировой энергетике: по данным Международного энергетического агентства, в 2000 г. – около 2%, в 2016 г. – 8%, и к 2040 г. составит 26%. При этом он обратил внимание, что увеличение доли ВИЭ компенсирует только рост потребления энергии в мире (то есть не замещает сложившиеся уровни потребления угля и углеводородов. – Авт.).
Среди других вызовов он перечислил перспективы снижения спроса на углеводородное сырье и так называемый углеродный протекционизм, когда товары и продукция будут конкурировать на рынках за счет маркировки их по углеродоемкости. В качестве борьбы с этими вызовами он назвал решение о присоединению России к Парижскому климатическому соглашению и участие России в переговорах по этим проблемам для защиты её интересов.
Далее он также привел в качестве борьбы с вызовами принятый Правительством РФ план по адаптации к изменениям климата, реализация которого позволит заранее готовиться к участившимся катаклизмам, связанным с этими изменениями.
После выступления Михаила Расстригина модератор завтрака Михаил Ковальчук обратил внимание, что ушедшее в отставку Правительство РФ разрабатывало мероприятия, так или иначе связанные с климатической повесткой. Он обратил внимание на то, что доля возобновляемых источников энергии очень мала, и что ветровая и солнечная энергия являются дотированными из бюджетов государств, т.е. они достаточно инвестиционно дороги. В тоже время многочисленность ветровых генераторов, установленных вдоль берегов ряда стран, препятствует потокам воздушных масс с моря на сушу и, отбирая энергию у этих потоков, способствует изменению климата на территориях этих стран и не только. Также он обратил внимание, что ветровые источники создают не меньше проблем для климата не только в период эксплуатации, но также на стадии утилизации по окончанию сроков эксплуатации. Не менее проблем и у солнечной энергетики, отметил г-н Ковальчук.
Лауреат Нобелевской премии мира 2007 года в составе Межправительственной группы экспертов по изменению климата Рае Квон Чунг апеллировал к тому, что Парижское климатическое соглашение даёт новые возможности для развития экономики. Он уверен, что борьба с изменениями климата может стать новым драйвером экономического роста, в особенности для таких стран, как Россия, которые располагают достаточной территорией и колоссальным потенциалом для развития ветровой энергетики, гидроэнергетики и других видов альтернативной генерации. Эксперт также выразил уверенность, что Россия в будущем может стать значимым энергоэкспортером нового типа в Корею.
Комментируя выступление Рае Квон Чунга, Михаил Ковальчук констатировал, что Россия является великой энергетической державой. Она самодостаточна во многих высокотехнологичных направлениях и имеет все виды энергетики, например, углеводородную, а также громадные запасы, угля, нефти и газа, развитую гидроэнергетику. Россия является бесспорным лидером в области атомной энергетики и строит атомные электростанции по всему миру в большем количестве, чем во времена СССР. Мы практически единственная страна в мире, которая имеет полный ядерный цикл, (замкнутый цикл без отходов ядерного топлива. – Авт.), которого пока нет в США и Франции, позиции которых на этом поле ослабевают. На смену атомной энергетике идет термоядерная. Весь мир, сложившись, за огромную сумму в $20 млрд. строит новую термоядерную станцию во Франции. Мы сейчас сделали новый шаг в этом направлении и создаем гибридный реактор, который объединяет в себе атомную энергетику вместе с токамаком термоядерной машины. Это позволит повысить эффективность ядерной энергетики в ближайшее осязаемое время очень существенным образом и приблизиться к использованию термоядерного синтеза. Инновации мы в первую очередь используем в тех областях, где практически находимся вне конкуренции или имеем более высокие конкурентные преимущества. Также, солидаризуясь с выступившим, поскольку мы имеем конкурентные позиции по самым высокотехнологичным видам получения энергии, то можем в определенных областях нашей территории, по опыту Швеции, использовать отходы деревообрабатывающей промышленности. Мы можем на Камчатке, на Сахалине и на Дальнем Востоке использовать термальные воды, как это делается в Исландии. Мы можем в безлюдных местах на берегах Северного ледовитого океана использовать ветровую энергетику. А в Якутии, где самое большое количество солнечных дней, мы можем использовать солнечную энергетику. И в этом смысле мы можем развивать все виды энергии, локально обеспечивающие нашу огромную территорию. Атомная энергетика, при условии соблюдения безопасности, является единственным абсолютно экологичным видом энергии, потому что не потребляет кислорода и не выбрасывает углекислый газ. Если мы решаем вопрос замкнутого ядерного цикла, то атомная энергия становится самой зеленой энергией.
Премьер-министр Сент-Винсента и Гренадин Ральф Гонсалвес отметил, что страны, ответственные за большие объемы выбросов, несут природные потери малым островным государствам. Вместе с тем г-н Гонсалвес отметил готовность малых государств участвовать в процессе выработки единой концепции и реализации практических мер для противодействия негативному воздействию климатических изменений.
В этом направлении Ральфа Гонсалвеса поддержал Михаил Ковальчук, приведя пример использования горячих источников в Исландии как способа обеспечения энергией местного населения, а также ряда низкоуглеродных технологий, которые можно использовать на локальном уровне в ряде удаленных территорий России. И надо полагать, что Россия не только будет развивать подобные технологии у себя, но и поможет малым островным государствам в использовании подобных технологий.
По словам исполнительного директора En+ Group Вячеслава Соломина, повестка климатических изменений уже стала политической и экономической, и поэтому вести дискуссию о причинах и симптомах климатических изменений поздно и несвоевременно. По его мнению, для российского бизнеса защита природы является либо благотворительностью, либо нагрузкой. Несмотря на то, что углеродный налог в России не введен, де факто, мы его уже платим. Для активизации работы в направлении снижения нагрузки на окружающую среду частному сектору нужна поддержка государства.
Далее ряд зарубежных участников присутствующих на завтраке рассказали о потерях в мировой экономике в рамках климатической повестки и выгодности зеленого бизнеса и бизнес-моделей, построенных в рамках парадигмы устойчивого развития.
Пол Полман, основатель и председатель компании IMAGINE, в своем выступлении сообщил о текущих потерях мировой экономики в размере $5 трлн в рамках затягивания сроков реализации климатической повестки. Он констатировал, что действовать надо было давно – 50% выбросов парниковых газов идут от 10 крупнейших мировых компаний. Мы должны быстрее оценивать, во что нам обходится глобальное потепление, и видеть огромные инвестиционные возможности. Необходимо сменить парадигму – сейчас несвоевременно искать золотую середину между сглаживанием проблем изменения климата и ростом экономики. Мы работаем над спасением $26 трлн и возможностью создания 5 млн. рабочих мест. Думая об устойчивом развитии, мы видим огромные перспективы внедрения инноваций, в том числе и в частном секторе. Надо думать и о людях, например, после закрытия угольных шахт, как их переобучить для новых рабочих мест. При этом на каждый инвестированный доллар в эти процессы мы получаем $15 выгоды. Несмотря на все проблемы, у России есть возможности системно их решать, а параллельно решать и сопутствующие.
Войцех Ровински, генеральный директор Scania в России, заявил, что множество экологичных технологий только разрабатываются и появятся в будущем, но есть и технологии, которые могут уже сегодня работают в разных отраслях и углах экономики. Бизнес должен катализировать их применение. Надо бороться с заблуждением, что экологический бизнес принесет выгоды завтра, в то время как он приносит выгоды уже сегодня. Например, мы перевели на газовое топливо 600 фур, и это уже дает нам экономию и одновременно сокращает антропогенные выбросы в окружающую среду. На фоне наличия одного миллиона фур, зарегистрированных в России, это небольшой вклад, но расширение этого процесса принесет выгоду не только владельцам транспортных компаний, но и экологии России в целом.
Александр Ружевич, генеральный директор Coca-Cola в России, выразил свое мнение о том, что сегодня надо говорить не о климатическом кризисе (кризис реализации положений Парижского климатического соглашения. – Авт.), связанном с глобальными изменениями климата, а о новой реальности. На фоне роста богатства и его перераспределения требуется другой подход, другой менталитет, другие партнерства, другие обязательства и другие тренды – ведь мы не можем остановить рост народонаселения Земли. Наша компании Coca-Cola обязуется выполнять 17 целей устойчивого развития ООН. У нас очень сильная повестка, касающаяся снижения выбросов СО2, использования воды и утилизации отходов. Мы хотим идти в зеленое будущее, но понимаем, что этого можно добиться только в партнерстве, людей, компаний и стран. И только в этом партнерстве мы можем изменить глобальное общее будущее, и поэтому я пригласил Россию принимать участие в этом партнерстве.
Директор центра устойчивого развития Колумбийского университета Джеффри Сакс призвал участников дискуссии быть честными и сказать себе и окружающим, что «мы проигрываем эту битву». Реальность в том, что рост выбросов продолжается и глобальные процессы управляются ресурсными экономиками. У 9 из 10 стран – лидеров по вредным выбросам – экономика основана на ископаемом топливе. Г-н Сакс сказал, что США вносят самый плохой вклад в этот процесс, и в его стране совершенно коррумпированная экономика, основанная на нефтегазовом комплексе и добычи сырья. Далее он обрушился на технологию Scania по переводу в России бензиновых большегрузов на газ, предлагая перевод на электрическую тягу.
Обращаясь к России, он назвал её самой богатой в мире по наличию природных ресурсов и посетовал на её выгоды в процессе потепления климата, в том числе при открытии Северного морского пути. Но, призывая ресурсные страны остановиться в своей энергетической стратегии, в том числе при строительстве Россией газопроводов в Европу, он в своей эмоциональной речи оскорбил Президента США Дональда Трампа, назвав его глупым. В итоге он заключил, что единственный фактор, который реально может изменить положение вещей, – это падение спроса на газ и другие виды углеводородного топлива в перспективе 15 лет.
Предложения господина Сакса парировал Михаил Ковальчук. Он привел пример, что если сегодня все автомобили перевести на электричество, то потребуется увеличить производство электроэнергии в 3 раза, на что даже объемов существующей добычи нефти и газа не хватит, поэтому придется сжигать уголь. Продать электромобиль – это означает продать его дороже, под другим соусом и ещё получить дотацию от государства. Это чисто коммерческое мероприятия, которое сравнимо с привокзальной игрой в наперстки. Процессы выдергивания некоторых решений из общей массы проблем сравнимы с припудриванием лица человека, которое омолаживает его внешний вид, но не уберегает его от старения. Конечно, очевидно, что применение электротранспорта в городах сокращает объемы антропогенных выбросов и позволяют сделать атмосферу чище. Но надо и понимать, что электроэнергия для этого электрического транспорта будет производиться на других территориях, где объемы антропогенного воздействия будут увеличиваться, и жить там людям станет ещё хуже.
Далее г-н Ковальчук привел пример с конвейером, изобретением которого Генри Форд дал работу тысячам простых людей, разложив сложную работу для образованных людей по сборке автомобиля на простые операции, которые могли выполнять и необразованные люди. Конвейер тогда дал работу миллионам людей во время Великой депрессии в США и в мире в целом, а сегодня конвейер, наоборот, эти места уничтожает – он превратился в километр роботов, которыми управляет один человек. В Советском Союзе было 15 млн водителей автотранспорта, а завтра этих рабочих мест может не стать. И когда мы говорим о расширенном производстве, надо пересматривать модель этого производства. Например, с появлением каршеринга снижается объем продаж автомобилей. Выборочное решение технологических проблем – это сегодня правильно, как и перевод автомобилей на газомоторное топливо. Но мы должны понимать, что, например, развитие технологий в сельском хозяйстве позволяет 2 % граждан, занятых в нем, кормить остальных. В результате миллионы сельчан были вынуждены мигрировать в города и участвовать в промышленном производстве. Сегодня в индустрии мы наблюдаем то, что сотню лет назад произошло в сельском хозяйстве – люди как работники становятся ненужными, и сегодня мы должны думать об этом, а не о расширении экономического роста.
Дискуссию продолжил Рено Селигманн, директор и постоянный представитель Всемирного банка (МБРР) в РФ. В своем выступлении он солидаризировался с мнением Джеффри Сакса и задался вопросом, можно ли охладить климат без замедления экономического роста. В качестве проблем изменения климата он назвал природные катаклизмы, в частности, теплую погоду в Москве и лесные пожары по странам. Далее он повторил вывод Пола Полмана о доходности зеленого бизнеса в размере $15 на вложенный $1. Он также привел результаты исследований наличия физического, человеческого и природного капиталов по странам, наращивание которых, по мнению экспертов МБРР, определяет устойчивое развитие. При этом он констатировал, что природный капитал стран ОЭСР составляет 3%, в то время как в России это 20%, хотя в условиях сырьевой, экспортно ориентированной экономики России её природный капитал будет уменьшаться. Также директор ВБ посетовал о бедности населения в России и предложил ряд направлений борьбы с изменениями климата в России.
– Использование наилучших доступных технологий, квалифицируя их как зеленые;
– Повышение энергоэффективности, которой нет в России, из-за чего мы теряем в год энергии в объеме её потребления во Франции;
– Использование налоговых преференций и субсидий, которые позволяют стимулировать нужные решения частного бизнеса и поддерживать социальную стабильность населения;
– Введение в России «цены на углерод» и «углеродного налога» как вклада в общемировую борьбу за сохранение окружающей среды и увеличение человеческого капитала.
Понтус Эрнтелл, генеральный директор IKEA в России, отметил, что все присутствующие согласны с тем, что действовать в экологической сфере надо сегодня и государству и бизнесу. Бизнес должен изменить свои модели с упором на зеленые технологии на благо общества, что компания IKEA и делает. Наша бизнес-модель состоит из 3-х частей – это поддержка здорового образа жизни общества, защита климата, равенства и справедливости. Также мы внедряем технологии замкнутого цикла, перерабатывая старую мебель для производства новой, а также картон – для производства упаковки.
Чезаре Рагальини, заместитель председателя российской государственной корпорации развития "ВЭБ РФ", поддержал Джеффри Сакса, дополнив, что озвученные им проблемы имеются не только в России, а и во многих других странах. ВЭБ РФ реализует ряд проектов в области устойчивого развития, считая, что вклад $1,6 млрд в зеленые проекты – достаточно весомый. Процент зеленых проектов, финансируемых ВЭБ в 2016-2018 годах, вырос до 40%. Банк играет существенную роль в продвижении зеленых сертификатов и облигаций с международной поддержкой. Это помогает России решать проблемы охраны окружающей среды. Мы должны думать о проблемах изменения климата и о человеческих жизнях, которым нужна помощь и спасение. Мы должны адаптироваться к новой реальности, не забывая о социальном измерении проблемы и об экономическом росте, а проблемы изменения климата можно решать только сообща. Зеленые облигации помогут получить финансовые ресурсы, которые необходимы для решения проблем изменения климата и увеличения количества реализации природоохранных проектов. И если у страны есть возможность с помощью зеленых облигаций привлечь финансовые ресурсы с международных рынков, то не надо это ограничивать. У России большие углеродные выбросы, большой ущерб наносится природе. И если международное сообщество хочет решать эту проблему, то это надо проводить быстро, не задерживаясь на уровне слоганов.
Модератор сессии Михаил Ковальчук, завершая дискуссию на деловом завтраке, отметил, что, как представляется, реакция на проблемы изменения климата разделяется на два этапа. Один – тактический, состоящий из налоговых, финансовых и других различных механизмов и инструментов, позволяющих снизить объемы выбросов парниковых газов и сделать существующую технологическую модель более приемлемой для существования. Другой – стратегический, главная задача которого в деле реализации целей устойчивого развития – создание принципиально новой природоподобной экономики и нового технологического уклада. В заключение он пригласил присутствующих на второй Глобальный форум конвергентных и природоподобных технологий, который будет осенью организован под эгидой ООН в Сочи.
Обращает на себя внимание, что зарубежные участники дискуссии не обсуждали научную обоснованность Рамочной конвенции ООН об изменении климата, Киотского протокола и Парижского климатического соглашения, а априори признают достоверной гипотезу антропогенных причин изменения климата
Развернувшуюся дискуссию по проблемам изменения климата организаторы форума решили продолжить на ранее не запланированной сессии с приглашением российских участников.
Эту сессию открыл директор Главной геофизической обсерватории имени А. И. Воейкова Росгидромета Владимир Катцов с краткой презентацией о состоянии исследований изменений климата. В своем выступлении он обозначил основную тематику исследований: «Есть три вопроса: меняется ли химический состав атмосферы, меняется ли из-за этого климат, ответственна ли за это хозяйственная деятельность человека». И в ходе презентации заключил, что на все три вопроса современная наука с высокой степенью вероятности дает нам утвердительный ответ. О моделях будущего развития климата директор обсерватории рассказал куда осторожнее, отметив большую сложность климатических процессов и разброс прогнозов.
Рассуждения о том, как миру следует справляться с климатическими изменениями, г-н Катцов оставил экспертам по геополитике, лишь предупредив, что климатическая система, похоже, довольно инертна, и эффект от любых сегодняшних действий проявится только во второй половине XXI века. По его мнению, в Парижском климатическом соглашении 2015 года большая часть посвящена уже не смягчению антропогенного воздействия, а адаптации к неизбежному. В российской климатической доктрине, заметил учёный, адаптации было уделено внимание еще в 2009 году. В этом смысле климатическая политика поворачивается от герценовского «Кто виноват?» к «Что делать?» Чернышевского.
Модератор сессии, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов еще в начале беседы отметил, что вопрос климата в ближайшем будущем будет влиять на политику независимо от содержания научной дискуссии по теме: «Фактически речь идет уже об адаптации, и это разумно, потому что человеческие усилия явно не всемогущи. Но специалисты будут обсуждать адаптацию, а политики, которым надо «продавать» это общественности, будут говорить о спасении, что мы и видим».
Профессор Московской школы управления «Сколково» Николай Дурманов наиболее важной мерой назвал введение разными странами «углеродного налога», которое сравнил с майнингом криптовалют. По словам г-на Дурманова, налоги за выбросы парниковых газов — это способ отдельных игроков перекроить экономическое устройство мира под себя. Главная задача России, считает профессор, — разработать свои системы контроля за выбросом и поглощением парниковых газов, чтобы не оказаться виновниками всех бед на планете: «Придут к нам и скажут: разговор о том, что вы легкие планеты, забудьте. Вы — почки или печень планеты, или какой-нибудь другой малосимпатичный орган».
Специальный представитель Президента РФ по вопросам природоохранной деятельности, экологии и транспорта Сергей Иванов, говоря о политической важности климатической повестки, обратил внимание, на то, что в дискуссии нет других ученых, кроме представителя Росгидромета. По его словам, в научной среде есть и другие мнения, что изменения климата цикличны и не связаны с антропогенным воздействием. По мнению г-на Иванова, не прислушиваются к альтернативным мнениям продолжающейся научной дискуссии по ряду причин: «В современной обильно манипулируемой коммуникационной среде климатическую повестку будут все чаще использовать для решения политических задач, в том числе для дискредитации оппонентов».
Далее Сергей Иванов счёл политическую панику по климатическим вопросам преждевременной, подтверждая мнение Михаила Ковальчука. Нарушение баланса между природой и цивилизацией, отрицать нельзя, и человечеству необходимы новые технологии, которые не будут для биосферы таким тяжелым прессом. В их числе спецпредставитель Президента назвал необходимыми, из-за все нарастающего вала цифровизации, зеленый компьютер, точечную агрохимию, использование бытовых отходов как возобновляемого источника энергии. Чтобы добиться их развития, климат и экология, по мнению Иванова, должны стать национальным приоритетом во всех областях, а не только в нацпроекте «Экология». Далее Иванов обратил внимание, на сетование Владимира Катцова о том, что формирование собственной климатической повестки в России осложнено недостаточным оснащением науки. Например, как рассказал учёный, по мощности суперкомпьютеров, необходимых для климатических прогнозов (а значит, и понимания, к чему придется адаптироваться), страна сильно отстает. Сергей Иванов сообщил эксперту, что он просто не там ищет мощные суперкомпьютеры. Он посоветовал, что лучшие, как и в США, стоят в ядерных центрах. То есть климатологам надо обращаться в Саров, а не в МГУ и не в Сбербанк.
Профессор факультета политических наук и социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге Олег Хархордин отметил, что у России нет базы для полноценного участия в диалоге о климатических проблемах, а именно – сети мультидисциплинарного мониторинга «критической зоны» — условной пленки на поверхности планеты, в которой человечество ведет большую часть своей жизнедеятельности (имеется в виду объем атмосферного воздуха небольшой высоты, в котором осуществляется жизнедеятельность человека и биоты. – Авт.). Так что данных для построения обоснованных прогнозов нет, а значит, о вычислительных мощностях пока рано думать. Но очень возможно, что «мы сидим на богатстве, которого не знаем».
Председатель правления ПАО «СИБУР Холдинг» Дмитрий Конов отметил, что в арсенале самых карбоновыделяющих отраслей отсутствуют технологии сокращения эмиссии CO2: авиа- и нефтяные компании в своих обещаниях говорят почти исключительно о том, что будут сажать очень много деревьев. «Потом закончится земля, нельзя будет выращивать еду, значит, с CO2 таким образом поборемся?» — мрачно пошутил г-н Конов. Однако есть и технологические тенденции, которые промышленность уже начинает использовать. Это замена в производстве материалов на более экологичные, повторное использование ресурсов, технологии замкнутого цикла, переход к возобновляемой энергии и строительство менее энергоемких зданий. По мнению Дмитрия Конова, в ближайшее десятилетие бизнес к таким переменам будут подталкивать не только экономическая целесообразность и добрая воля, но и государственное регулирование.
Дискуссию завершил помощник Президента РФ, председатель попечительского совета РНФ Андрей Фурсенко. Он поддержал мнения о необходимости собственных систем мониторинга и контроля за климатическими изменениями и выбросами, а также обратил внимание на распространенную во многих дискуссиях о климатических изменениях несправедливость: ни в одной сфере, кроме транспорта, не говорят о роли потребителей в эмиссии парниковых газов. Между тем, например, в пищевой цепочке – это важнейший фактор.
Подводя итоги состоявшихся дискуссий на Гайдаровском форуме по проблемам изменения климата, особенно учитывая усилия Михаила Ковальчука, можно констатировать, что «лед тронулся». Но приведет ли этот процесс к здравомыслию по обеспечению приоритетов для жизнедеятельности наших граждан, в условиях холодного климата, утверждать преждевременно. Особенно на фоне действий и политических заявлений ряда наших чиновников, которые заявляют о своей заботе о сохранении окружающей среды для жизнедеятельности граждан, а принимают меры «с точностью до наоборот».
Более подробно читатели могут ознакомиться с содержанием выступлений участников климатической повестки в информационных источниках.
Информационные источники обзора:
1. https://www.youtube.com/watch?v=QOyaJqVncOQ;
2. https://www.youtube.com/watch?v=u-3e2U_i-cw;
Основные выступления:
Ральф Гонсалвес, премьер-министр Сент-Винсента и Гренадин;
Михаил Расстригин, заместитель министра экономического развития РФ;
Пол Полман, основатель и председатель компании IMAGINE;
Вячеслав Соломин, операционный директор En+ Group;
Войцех Ровински, генеральный директор Scania в России;
Алексей Маслов, член Правления – руководитель блока стратегии и инвестиций ПАО «Интер РАО»;
Александар Ружевич, генеральный директор Coca-Cola в России;
Джеффри Сакс, директор Центра устойчивого развития Колумбийского университета;
Дмитрий Зауэрс, заместитель Председателя Правления Банка ГПБ (АО);
Рено Селигманн, директор и постоянный представитель Всемирного банка в Российской Федерации;
Дмитрий Пристансков, статс-секретарь – вице-президент по взаимодействию с органами власти и управления ПАО «ГМК «Норильский никель»;
Понтус Эрнтелл, генеральный директор IKEA в России;
Эдмон Альфандери, председатель Euro 50 Group;
Денис Шулаков, первый вице-президент ГПБ (АО);
Владимир Мошкало, руководитель, Представительства Программы ООН по окружающей среде в России;
Виктор Толмачев, председатель наблюдательного совета ГК АКИГ;
Валерий Селезнёв, первый заместитель Председателя Комитета Государственной Думы по энергетике.
Виктор ПОТАПОВ, руководитель группы ученых ЭМС РСАВ (Экономические механизмы стимулирования ресурсоэнергосбережения и сокращения антропогенного воздействия), к.э.н.
