Перед Новым годом принято подводить итоги, и часть из них оказывается особоенно неутешительными. 6 декабря скончался знаменитый социолог и футуролог Игорь Бестужев-Лада, и уход этого титана советской науки оказался не слишком замеченным СМИ. Да и громких дискуссий об исторической роли и вкладе в науку Игоря Васильевича тоже не наблюдалось. Казалось бы, странно - Бестужев-Лада был столпом советской социологии и создателем на этой базе нового научного сегмента - прогностики и футурологии, причём именно вторая дисциплина сулила громадные перспективы для формирования научной школы и международных контактов, что в пояснениях не нуждается. Но Бестужев-Лада так и остался одиноким Атлантом, идеи которого, возможно, дождутся своего часа - или их час уже давно пробил, но никто этого не заметил.
В чём причина такой странности? Видимо, в доминантности предикатов - он был не просто социолог/футуролог, но СОВЕТСКИЙ. Смысл констатации становится понятен, если посмотреть "годы учений" социолога. Истоки его концептов берут свое начало из Логического кружка, возникшего в 1952 году на философском факультете МГУ благодаря усилиям А.А. Зиновьева, Г.П. Щедровицкого, Б.А. Грушина, М.К. Мамардашвили и Н.Г. Алексеева. Кружок просуществовал до 1958 года и стал в дальнейшем истоком широкого методологического движения, откуда отпочковался семинар Бестужева-Лады по прогностике. Игорь Васильевич шёл собственной дорогой, дистанцируясь отчасти как от классических социологов типа Юрия Левады, так и от Московского методологического кружка "щедровитян" с их "организационно-деятельностными играми". Но закваска у них у всех была одинаковой - представление мыслительного процесса как результата коллективной коммуникационной деятельности ("мыследеятельность"), что опиралось на постулат Карла Маркса: "Философы лишь различным образом объясняли мир; но дело заключается в том, чтобы изменить его" ("Тезисы о Фейербахе"). Но фокусировать изменения прогностика, изобретённая Бестужевым-Ладой, предлагала на старом багаже; так, он писал: "В основе исследовательской техники разработки поискового прогноза лежит простая идея: экстраполяция в будущее (или интерполяция отсутствующих значений) динамического ряда данных, закономерности развития которого в прошлом и настоящем известны. Однако экстраполяция (интерполяция) сама по себе может быть довольно сложной, учитывающей разнообразные факторы и повышающей, таким образом, информативность прогноза для органа, принимающего решения. На практике поисковый прогноз дает не одно, а целый веер возможных значений, позволяющих основательнее ориентироваться в складывающейся ситуации". Здесь и скрыт тот айсберг для "Титаника", который потопил советскую прогностику, не дав ей стать полноценной футурологией - возможность фиксации качественно новых социокультурных состояний и режимов не рассматривалась, если не было предшествующих знаковых трендов. А учитывая скачкообразное развитие человечества во второй половине прошлого века и его феноменальное ускорение, можно сказать, что выкладки прогностов устаревали ещё на стадии формулирования.
"ЭкоГрад" в память о знаменитом учёном републикует его старое интервью, где он касается московских проблем. Здесь тоже прослеживается эта пагубная тенденция - рассматривать будущее как калейдоскоп из явлений прошлого. Но нельзя не отдать должное гениальной прозорливости учёного и его точности выражения социальных доминант. Тем более, что те пороки московского развития, о которых много лет назад говорил Игорь Бестужев-Лада, нам сегодня приходится исправлять большой кровью.
ИГОРЬ БЕСТУЖЕВ-ЛАДА ОБ ЭКОЛОГИИ
— Всё острее и острее встаёт вопрос экологии. Сейчас с достаточной степенью вероятности можно определить время и срок превращения земной атмосферы в отравляющее боевое вещество, а питьевой воды и продуктов — в медленно действующие яды.
— Но ведь ещё и истощение энергетических ресурсов? Это тоже назревающая проблема?
— Ещё какая! Они идут рука об руку: истощение, удорожание этих ресурсов и экологический кризис. Экологи мира уже об этом кричат, но их никто не слышит.
— Вот во второй своей не менее интересной книге «Альтернативная цивилизация» Вы предлагаете людям создавать новый образ жизни, а значит, новую цивилизацию. При ней человечеству придётся очень ограничить себя во многом, прежде всего в потреблении энергии. Ведь только США, по Вашим данным, составляющие 5% человечества, потребляют половину всей мировой энергии и дают половину загрязнения планеты! Одну из глав этой книги Вы так и назвали: «Современную энергетику запрещает природа». И тем не менее, пока никто не собирается себя ни в чём ограничивать. Наоборот, США уже захватили в Ираке его нефтяные богатства.
— Что ж, именно так. Мы по всем параметрам продвигаемся всё ближе к концу света, вместо того чтобы создать некое мировое правительство вроде ООН. В нём учёные, трезво мыслящие, честные политики всей планеты собрались бы и начали действовать пока не поздно для разрешения самых острых проблем. Первое — установить демографическое равновесие: там, где излишек населения, — прирост приостановить, там, где вымирание, — увеличить рождаемость. Второе, хотя это, скорее, первое, — полное, абсолютное разоружение. Третье — поиск и наиболее эффективное использование источников чистой энергии. Таких, как солнечная, ветряная, водная. Четвёртое, очень важное, — во главу угла человечество должно поставить семью, а не разнузданный извращённый секс, пропагандируемый телевидением и защищённый «правами человека».
— Говоря о Вашей книге «Альтернативная цивилизация», я вспомнила слова Махатмы Ганди: «Цивилизация, — говорит он, — в полном смысле слова состоит не в умножении потребностей, а в свободном и хорошо продуманном ограничении своих желаний».
— Трудно не согласиться с Ганди, особенно сейчас.
http://www.delphis.ru/journal/article/konets-sveta-ili-novaya-tsivilizatsiya
***
6 декабря в возрасте 88 лет умер Игорь Васильевич Бестужев-Лада – историк, социолог, урбанист и футуролог. Ещё в 1970-е он разработал альтернативный Генплан Москвы, а в 2000-е он заявлял, что Москву как город может спасти только расселение, а московскую молодёжь не спасёт ничего – 80% из них больные люди, психофизическое развитие среднего 30-летнего москвича соответствует возрасту 14-16 лет.
Я встретился и записал интервью с Игорем Васильевичем Бестужевым-Ладой осенью 2007 года. Он жил на серой панельной окраине Москвы. «Разве это город?, – сокрушался он, выглядывая в окно. – Раковая опухоль». Наша беседа с Бестужевым-Ладой вышла в журнале «Русская Жизнь», в котором я тогда работал. «Русской жизни» тоже нет, так как и она была отторгнута этой «раковой опухолью». Я републикую это интервью с Игорем Васильевичем, поскольку оно за эти восемь лет нисколько не устарело.
- Игорь Васильевич, вы еще в начале1970-хразработали в Институте социологии АН альтернативный генеральный план развития Москвы. В нём вы предупреждали лидеров СССР о недопустимости экстенсивного развития города и о наступлении скорого коллапса столицы. Почему к вам тогда не прислушались?
- Уже в начале70-хстало понятно, что в экстенсивном пути развития Москвы заложена медленная бомба (которая и рванула в начале 90-х). Например, тогда всё трудоспособное население города очень четко делилось на четыре примерно равные группы. Первая – чиновники и их обслуга. Вторая – наука, культура, в целом интеллигенция. Третья – рабочие. Четвёртая – сфера обслуживания. Огромную надежду партийные деятели возлагали как раз на вторую группу, интеллигенцию. Рассчитывали, что именно благодаря ей Москва (а затем и страна) сможет плавно войти в постиндустриальный мир. Но исследования нашего института показали, кроме того, что 80% учёных были заняты в ВПК, ещё 12% – в идеологическом обслуживании власти (марксизм-ленинизм и прочая псевдофилософия), и только 8% занимались реальной наукой. От 60 до 90% учёных (в зависимости от отраслей) вообще были не способны участвовать в научном процессе. То есть это был балласт, который затем, кстати, и стал основой перестроечных процессов.
И эта группа постоянно накачивалась детьми рабочих или выходцами из провинции (как и категория начальников). В результате в среде рабочих образовался страшный дефицит рабочих рук, и с начала 70-х было принято решение устроить так называемый лимит, который для Москвы составлял 80-100 тыс. человек в год. Таким образом к началу 90-х в Москву прибыло около 2 млн. лимитчиков. К чиновникам, милиции и прочей обслуге власти ежегодно прибавлялось 12-14 тыс., по своим интеллектуальным качествам они мало отличались от лимитчиков. Ни о каком вхождении Москвы в постиндустриальный мир уже не было и речи.
- Как вы тогда предлагали спасать ситуацию?
- Устроить по периметру Москвы десятки Зеленоградов для настоящих учёных, прекратить развитие города как промышленного центра. Но работы института в этом направлении тоже были свёрнуты.
- Социальная структура Москвы в 90-е ещё ухудшилась?
- Доля рабочих в городе осталось та же – 1/4. Только в строительном комплексе Москвы занято 950 тыс. человек. Но на 60-70% это гастарбайтеры, на фоне прежних лимитчиков они – каменный век. С 25 до 35% увеличилось число чиновников и начальников, включая их обслугу: водителей, охранников и т. п. Около 500 тыс. бандитов и 100 тыс. проституток. Резко съежилось число интеллигенции. Теперь Москва по этим показателям – типичный мегаполис стран третьего мира. Происходит и физическое вырождение москвичей. 80% молодёжи сейчас – это больные люди, психофизическое развитие среднего30-летнегомосквича соответствует возрасту 14-16 лет.
- Если при тоталитарной административной системе не удалось исправить развитие города, то возможно ли это сделать сейчас?
- Население Москвы необходимо сократить минимум на 5-6 млн. человек. Даже официальный генплан Москвы в 70-е годы констатировал, что в городе возможно комфортное проживание максимум 7 млн. человек. Но в нынешнее время, при повальной автомобилизации, например, и такой показатель завышен. Москва начала XXI века рассчитана на 5-6 млн. человек.
Тут необходимы действия в несколько этапов. Первый, и один из самых главных – перенос столичных функций из Москвы в пригород. Зачем чиновнику из министерства в министерство или в Госдуму ехать через весь город? Это же нерационально. В 50-60 километрах от Москвы нужны 3 городка, каждый на 200-300 тыс. человек – это чиновники, их семьи и обслуга. И не надо говорить, что на такое нет денег – более слабая в экономическом отношении Бразилия смогла реализовать эту идею, создав такой столичный округ в джунглях.
- Но тем не менее это не сократило11-миллионноенаселение Рио-де-Жанейрои Сан-Паулу.
- А потому что нужны последующие этапы. Вот около 800 тыс. чиновников с их обслугой, охранниками, милицией, мигалками и джипами, потребляющими 40-60 литров бензина в день, уехали из Москвы. Мигрируют туда, поближе к кормушке, и несколько сотен тысяч так называемых «бизнесменов», которые не создают прибавочной стоимости, а занимаются только посредничеством (фактически это курьеры по переноске денег от одного чиновничьего клана к другому) и паразитируют на нефтяной трубе. Тут же на 25-30% сократилось бы число машин в городе. А перед этим покинули бы Москву как минимум 500 тыс. гастарбайтеров с московских строек и десятки тысяч бетономешалок, грузовиков.
Осталось 3 млн. московских пенсионеров. По статистике, половина их, или 1,5 млн. человек, одинокие, очень несчастные люди. Москва по отношению к ним – жестокий город. Им негде гулять в этом каменном мешке, для них нет никаких развлечений, до больниц надо ехать на метро час. Тут нужен так называемый «флоридский вариант» – создавать в дальних районах Подмосковья пансионаты для пенсионеров. С качественными больницами, культурными центрами, парками и т. п. Не дома для престарелых, которые в нынешних условиях – полутюрьмы, а обычные пенсионерские городки, как во Флориде.
Третье – ликвидация так называемых «культурно-развлекательных центров» в Москве, под вывеской которых на самом деле скрываются казино, публичные дома и точки для распространения наркотиков. Кому-то это нравится, конечно, – в первую очередь, инфантилам и людям с психосоматическими отклонениями, которых немало в городе. Ну, так вынесите все это за 101-й километр. Пусть они там сидят; кому трудно ездить из Москвы, купят рядом с публичным домом или казино квартиру.
С третьим шагом увязывается четвёртый – закрытие всех ужасных мегамоллов, ашанов и прочих гипермаркетов, в самой Москве и по периметру МКАД. Эти же торговые центры парализовали движение в Москве и окрестностях. Туда подвозят товары приблизительно 80 тыс. многотонных грузовиков. Все это, как в той же Америке, должно быть вынесено далеко за город, как минимум за 50-60, а лучше за 80-100 километров от города. Туда же переместится и часть обслуживающего персонала. В московской торговле сейчас занято около 1,5 млн. человек, половина из них работает фиктивно – сидит девушка на 30 квадратных метрах, в день к ней заходят 10 покупателей. Причем в её лавке нет эксклюзивного товара, как у того же европейского ремесленника. Такой непроизводительный труд ещё возможен в Китае, где надо чем-то занимать миллиард человек, но для европейского города это неслыханная роскошь. Один интернет-магазин может заменить 100 таких бессмысленных, с точки зрения рынка труда, девушек.
Взамен этих торговых центров должны быть магазины шаговой доступности и дистанционной торговли, типа «Утконоса».
Такие действия приведут к тому, что как минимум две трети бандитов покинут город – ведь сейчас основной их доход как раз и есть паразитирование на торговле и «культурно-развлекательных центрах». Останется без работы и половина торговых работников, это 700-800 тыс. человек. Не нужно будет и столько силовиков, как сейчас. Ведь у нас в 3,5 раза больше милиционеров на душу населения, чем в Нью-Йорке. В общей сложности государственных и частных силовиков в Москве около 1 млн человек. Почти 400 тыс. подмосковных жителей работают охранниками в Москве. Как та самая девушка-торговка, такой охранник бдит на 20-30 кв. м. И ладно бы он охранял ювелирный магазин, так нет, какие-нибудь китайские шмотки или водку. Заодно переселение горожан в ныне умирающие малые города Московской и сопредельных областей будет способствовать повторной урбанизации этих мест.
- Смогут ли они там прижиться, ведь местное население враждебно настроено к москвичам?
- В этих малых городах надо ломать мафиозные кланы, а не оглядываться на простых людей. С тех пор, как мы в институте 25 лет назад изучали теневую экономику, ничего не изменилось. Как правило, клан состоит из 30 человек – столетняя практика мафии показала, что именно при такой численности возникает самая устойчивая система. Если в клане становится в разы больше человек, они начинают пожирать друг друга, как это произошло с бандитскими сообществами в конце 90-х. Меньше – кланы не могут противостоять конкурентам.
Среди этих 30 человек в условном районном городке в 100 километрах от Москвы числятся местная силовая и чиновничья верхушка, пара крупных бандитов, директора градообразующих предприятий. Главные звенья – местный прокурор, бандиты и директора. При их замене на других людей и ликвидации глав бандитских сообществ местная система становится как сырая глина – лепи, что хочешь. Кстати, все последние 8 лет федеральная власть, трансформируя систему, шла по этому классическому пути, прописанному в учебниках криминологии.
- Представляю себе эту картину – опустевшие панельные дома, здания министерств и офисов. Так сейчас выглядит Детройт, где из-за перманентного спада в автомобильной промышленности население сократилось с 2,5 миллионов человек до 800 тысяч.
- Детройт всегда был моноцентричным городом, там всё вертелось вокруг автомобильных заводов. Но в Москве, к счастью, есть чем зарабатывать.
От панельных домов, о которых вы говорите, надо как можно скорее избавляться. Ведь что такое панельный дом? По сути это многоквартирная изба, или комфортабельная казарма. Вот у меня сосед сверху весь день псалмы поет, у соседа снизу собака воет, справа постоянно дрель или перфоратор работают, слева – какой-то вертеп, где либо стонут, либо кричат. Как нормальный человек может жить в таких условиях?
Надо просто сносить такие дома, а на их месте строить таунхаусы, с 3-4 сотками земли на каждый дом. Население по менталитету у нас крестьянское, и большинство на этих сотках с радостью будет выращивать цветы или капусту. А сейчас как ещё свободное время крестьянину (формально горожанину, но по менталитету – крестьянину) занять – только водку пить или подглядывать за чужой жизнью через телевизор.
Москва должна зарабатывать на двух вещах. Первое, она просто обязана стать ведущим учебным и научным центром страны. Здание ФСБ на Лубянке или ещё какое-то здание министерства – прекрасная основа для создания нового учебного кластера, нового университета или лаборатории, например.
Второе – это туристический центр. В том же Париже 20% населения живет за счет обслуживания туристов. В этой отрасли занято 1,5 млн. парижан. В Москве можно будет создать не меньшее число таких рабочих мест.
Сто лет назад Москва считалась гастрономической столицей всей Восточной Европы. А сегодня люди забыли, как выглядит классическая русская кулебяка. Все сейчас носятся с поиском духовности – стержня, который бы вновь соединил русских в монолитную нацию. В той же Франции такой дух идет через кухню и вино. У нас же это будут прорывные научные технологии. Ну и кухня пусть будет.
- Игорь Васильевич, по большей части эти идеи выглядят как главы из научно-фантастического романа. Главное для их осуществления – политическая воля, скорее уже не московских властей, а федеральных. Вы сами верите в их реализацию?
- С большим опозданием, методом проб и ошибок, но какие-то элементы этого плана начинают реализовываться уже сегодня. Тот же запрет на точечное строительство в Москве, уход части стройкомплекса в регионы, грядущая ликвидация игорных заведений, закрытие вещевых рынков и промзон, ужесточение миграционного законодательства, переселение бизнесменов в свои мини-городки – коттеджные поселки. Чиновники тоже люди, и им хочется жить и работать не в клоаке, а в современном городе. С опозданием лет на двадцать, но этот план «перестройки Москвы» всё же будет реализован.
