Часто говорят, что у любого успешного начинания появляется тысяча людей, которые утверждают, что именно они его инициировали. В случае Монреальского протокола по веществам, разрушающим озоновый слой, это клише справедливо, поскольку в истории усилий по контролю, а затем и по поэтапному отказу от озоноразрушающих веществ нет недостатка в рассказах о сотнях дальновидных людях и учреждениях, которые принимали творческие, а нередко и мужественные меры для того, чтобы противостоять этой серьезной и насущной угрозе жизни на Земле.
Развивающиеся страны, несмотря на многочисленные трудности, с которыми они сталкиваются, добились сокращения более чем на 87 процента, причем большинство целей Протокола по поэтапному отказу от озоноразрушающих веществ достигается со значительным опережением требуемых сроков. В процессе Протокол и его новаторский Многосторонний фонд поддержали развитие и учреждение национальных органов по озону в 143 странах, а также планирование и осуществление более чем 6000 проектов и мероприятий общей стоимостью более 2,5 млрд. долл. США.
Несмотря на эти и многие другие достижения на данный момент, Монреальский протокол и его задача по защите озонового слоя должна по-прежнему рассматриваться в качестве успеха, который пока только в процессе достижения, а не в качестве выполненной задачи. Действительно, Стороны в настоящее время имеют график поэтапного выполнения действий для остальных химических веществ, которые рассчитаны до 2040 года, и наука говорит нам, что это будет полная реализация Протокола, который будет обеспечивать защиту озонового слоя для нынешнего и будущего поколений.
В данной брошюре излагается история развития проблемы озона и Монреальского протокола. В ней также содержится обзор положений и структур, которые позволили добиться глобального прогресса по этому ключевому экологическому вопросу. В рамках краткого изложения невозможно привести имена всех людей, названия учреждений и мероприятий, которые сыграли важную роль в успехе Протокола. Читатели, которые хотели бы более углубленно рассмотреть эти вопросы, имеют прекрасную возможность обратиться к ряду очень хороших книг на данную тему, в первую очередь к изданию 2002 года «Защита озонового слоя», авторами которой являются два ведущих деятеля Протокола - Стивен Андерсен и Мадхава Шарма - и которая была опубликована для Программы Организации Объединенных Наций по окружающей среде (ЮНЕП) и по ее поручению. Одновременно следует надеяться, что данная брошюра, издаваемая по случаю двадцать пятой годовщины этого эпохального договора, поможет общественности более полно понять и оценить прогресс, достигнутый на данный момент, и проблемы, которые еще стоят на пути продолжающихся глобальных усилий по защите озонового слоя.
I. От теории к действию
Защитный озоновый слой Земли, находящийся в атмосфере на высоте от 10 до 16 километров над поверхностью, отфильтровывает опасное ультрафиолетовое излучение Солнца и тем самым охраняет здоровье и окружающую среду для всех жителей Земли. Современная наука считает, что озоновый слой Земли образовался примерно 400 миллионов лет назад и оставался почти неизменным (что и объясняет, почему его в определенной степени воспринимали как нечто само собой разумеющееся) практически все это время. Поэтому с чувством глубокой обеспокоенности в 1974 году всемирное сообщество узнало о гипотезе двух ученых из Калифорнийского университета в Ирвине, что озоновый слой может находиться под угрозой в результате непрерывных выбросов хлорфторуглеродов (ХФУ) - широко распространенного комплекса промышленных химикатов.
В своей статье, опубликованной в июне 1974 года в журнале «Нейчур», Ф. Шервуд Роуленд и Марио Молина высказали теоретическое предположение о том, что когда обычно стабильные ХФУ попадают в стратосферу, то под воздействием ультрафиолетового излучения Солнца они начинают разлагаться. Высвобожденные из соединений атомы хлора, ранее содержавшиеся в индифферентных ХФУ, начинают процесс цепной реакции, которая разрушает значительный объем стратосферного озона - Роуленд и Молина высказали предположение, что 1 атом хлора может разрушить до 100 000 молекул озона. Они также высказали мнение о том, что уровень ХФУ, высвобождаемых в окружающую среду, находится за предела ми устойчивости и что если его не понизить, все это может привести к значительному сокращению озона в стратосфере. Последствия такого разрушения озона, скорее всего, будут включать рост заболеваемости раком кожи, генетические мутации, повреждение сельскохозяйственных культур и, возможно, трагические последствия для мирового климата, поэтому необходимо принять меры по сокращению ХФУ.
Гипотеза Роуленда и Молины вызвала немалый интерес средств массовой информации, что привело к настоятельным призывам принять меры по изучению данного вопроса и его решению; ученые и политики выступили единым фронтом.
На протяжении 1975 и 1976 годов проводились дополнительные исследования, которые подтвердили работу Роуленда и Молины и позволили лучше понять процесс разрушения озонового слоя. В частности, немалый вклад в глобальное понимание процесса разрушения озона внесла работа Пауля Крутцена. С политической стороны встреча экспертов, организационная ЮНЕП в 1977 году, привела к разработке всемирного плана действий по озоновому слою и к расширению сотрудничества в исследованиях по теории разрушения озона. В данном контексте слово «теория» используется потому, что, как мы помним, в середине и конце 70-х годов понятие истощения стратосферного озона было именно этим - лишь теорией.
К счастью, даже несмотря на то, что теория была еще непроверенной, многие страны убедились в насущной необходимости принять меры предосторожности и в конце 70-х годов несколько стран приняли меры по запрещению ХФУ в таких несущественных видах применения, как аэрозоли.
Хотя эти первые усилия имеют важное значение, они не позволили пресечь быстрый рост применения ХФУ по всему миру. Соответственно, по мере продолжения исследований процесса разрушения озона, в начале 80-х годов продолжались и призывы к скоординированным глобальным мерам по решению проблемы ХФУ. В 1985 году эти усилия привели к подписанию Венской конвенции по защите озонового слоя.
Данное соглашение совпало с первыми доказательствами того, что разрушение озона в стратосфере над Антарктидой происходит в реальности, а не в теории. Именно тогда значительная разреженность озонового слоя над Антарктидой была впервые названа «озоновой дырой», и эта фраза - хотя, строго говоря, и не слишком точная захватила воображение общественности и способствовала международным усилиям по мобилизации к действию.
В свете таких первых реальных доказательств разрушения озона многие из тех, кто был обеспокоен его потенциальными катастрофическими последствиями, стали высказывать свою неудовлетворенность тем, что в Венской конвенции упор был сделан скорее на исследования, чем на меры по обязательным сокращениям применения озоноразрушающих химических веществ. Следует, однако, помнить, что, несмотря на появление новых доказательств разрушения стратосферного озона, в 1985 году связь между разрушением озона и такими антропогенными химическими веществами, как ХФУ, была еще не доказана.
Кроме того, те, кто не понимает, почему более решительные меры не были приняты скорее, должны отдавать себе отчет в том, насколько распространенными в современном обществе были те вещества, которые стали рассматриваться как контролируемые. К примеру, с того момента, как человек просыпается утром, он сталкивается с ХФУ: в кондиционере воздуха, который охлаждает его дом, и в холодильнике, где хранятся его продукты питания, в аэрозольных баллончиках с дезодорантом и лаком для волос, в поролоне, из которого сделаны матрасы, подушки и подстилки под ковром, в изолирующих пеноматериалах, которые используются в обогревателях воды и в холодильниках. ХФУ также использовались при изготовлении пеноматериалов, обеспечивающих безопасность приборных щитков и рулей автомобилей. Бромистый метил в больших количествах использовался для выращивания помидоров и фумигации многих других продуктов питания, потребляемых ежедневно, а галоны широко применялись для охраны от пожаров офисов и предприятий, а также компьютерных центров и электростанций, облегчающих повседневную жизнь.
Такие озоноразрушающие растворители, как ХФУ, тетрахлорметан и метилхлороформ, использовались в химчистках для чистки одежды; рабочие, изготовляющие металлоизделия, сталкивались с ХФУ практически во всей своей электронике, холодильной технике и автомобилях, при их помощи выполнялись такие задачи, как ламинирование дерева для рабочих столов. На деле, как показывает все вышеизложенное, использование озоноразрушающих веществ было прочно вплетено в ткань современной жизни. Кроме того, в производстве и продаже таких химических веществ и связанной с ними продукции участвовали сотни тысяч людей, и инвестированный капитал оценивался в миллиарды долларов.
С учетом всего этого покажется неудивительным, что первые шаги, предпринятые благодаря Венской конвенции, были довольно неуверенными и что страны, которые стали вести переговоры по Монреальскому протоколу всего два года спустя, столкнулись с многочисленными страхами и с кругами, коренным образом заинтересованными в сохранении существовавшего положения, когда они стали прилагать усилия для того, чтобы заключить имеющий обязательную силу договор, направленный на сокращение или ликвидацию таких веществ. В то же время, несмотря ни на какие страхи, в самой Конвенции была заложена возможность разработки Протокола по контролю за озоноразрушающими веществами.
II. Переговоры по Монреальскому протоколу
Заключение Венской конвенции привело к новому всплеску международной деятельности, выражавшемуся в десятках совещаний и семинаров, которые в 1987 году привели к согласованию Монреальского протокола. Эти действия становились все более насущными в результате появления как все более серьезных научных данных, так и растущего чувства тревоги общественности. Один из важнейших призывов к действию был сделан все го два месяца спустя после заключения Венской конвенции, когда Совет управляющих ЮНЕП просил своего Директора-исполнителя созвать рабочую группу с целью принятия протокола по контролю за ХФУ в 1987 году.
В течение последующих двух лет ЮНЕП как самостоятельно, так и в сотрудничестве с Всемирной метеорологической организацией (ВМО) и другими партнерами организовывала большое количество совещаний и переговоров, самые важные из которых состоялись в Риме, Леесбурге, Бильтховене, Женеве и Вюрцбурге. В ходе этих совещаний у стран сложилось более конкретное представление обо всем круге химических веществ, вызывающих обеспокоенность (теперь сюда включались галоны, тетрахлорметан и метилхлороформ), возможных вариантов контроля, вероятных последствий принятия или непринятия различных мер и начальных позиций, которые могли избрать различные страны на переговорах по имеющему юридическую силу договору.
В ходе этого периода также произошел драматичный и имеющий критическую важность сдвиг в позиции представителей промышленности. Первоначально отрасли, производившие и использовавшие ХФУ, настаивали на том, что никакие средства контроля не должны рассматриваться до тех пор, пока связь между разрушением озона и этими антропогенными химическими веществами не будет доказана. Однако в 1986 году весьма влиятельная промышленная группа - Союз за ответственную политику в области ХФУ - вместе с компанией «Дюпон», на которую приходилась примерно четверть мирового производства ХФУ, объявили о своем согласии поддержать глобальные пределы на применение ХФУ. Вклад, который такое объявление внесло в работу по Протоколу, невозможно переоценить.
