В 2018 г. в Совет по правам человека (СПЧ) при Президенте РФ шли массовые жалобы жителей Ольхонского района (Иркутская область). Члены СПЧ Е.А. Бобров и М.Л. Крейндлин приехали, чтобы разобраться в сложившейся ситуации. Я участвовал в их поездке по Ольхонскому району в качестве независимого эксперта. Орнитологические исследования на территории района веду с конца 1970-х, в 1995-2011 гг. работал в Прибайкальском национальном парке (ПНП), был замом по науке.
Осматриваем берега Малого Моря.
В поселках Еланцы (районный центр) и Хужир (главное поселение острова Ольхон) 25-26 февраля прошли встречи с местными жителями, муниципальными чиновниками, представителями турбизнеса. В них участвовали руководитель Ольхонской межрайонной природоохранной прокуратуры В.В. Петров, зам. директора по науке ФГБУ «Заповедное Прибайкалье» С.Г. Бабина. Вместо запланированных двух часов встречи продолжались по 3,5-4. Они были очень эмоциональны. Народ, что называется, доведен до кипения. Причин для недовольства более чем достаточно. Слово получали все желающие (некоторые этим злоупотребляли). Претензий было высказано очень много. Важнейшие из них:
1. Запреты на строительство жилых домов в населенных пунктах. Люди возмущены, но в дружно проклинаемом постановлении №643 (оговаривает режим Центральной Экологической Зоны Байкальской природной территории – ЦЭЗ БПТ) такой нормы нет. Ясность внес прокурор В.В. Петров. Масштабы строительства приобрели лавинообразный характер, это главный негативный фактор, грозящий гибелью природы Малого Моря (пролив отделяющий о. Ольхон). Я писал об этом.
В 2018 г. лишь в одном Хужире было выдано 150 (!) разрешений на строительство. Ситуация стала неконтролируемой. Поэтому прокуратура недавно (точной даты не назвали) вынесла предостережение (кажется так это называется) главам муниципалитетов в отношении дальнейшей выдачи таких разрешений. Мера временная и вынужденная. Но на мой взгляд, следовало ограничиться лишь поселениями на Ольхоне и материковом берегу. Однако предостережения коснулись и поселений, находящихся в десятках километрах от берега, потому не затронутых туристическим и строительным бумом. Совершенно напрасно разозлили их жителей. Но ситуация действительно требует чрезвычайных мер. Следует навести элементарных порядок, и лишь затем выдавать разрешения. На социальные объекты, на жилье (но не турбазы и гостиницы) – местным жителям. Количество приезжих «богатых Буратин» уже давно превысило все разумные пределы.
В поселке Еланцы.
«Земельно-застроечные» вопросы этим не исчерпывались. Местные жители, включая многодетные семьи, год за годом не могут получить участок, в то время как вокруг отдаются в аренду и застраиваются сотни и тысячи участков. В подавляющем большинстве случаев «обустраиваются» приезжие. Они у местных властей «в приоритете»? Для местных жителей очень велика установленная плата за аренду земли. Фактически «рыночными методами» идет вытеснение местных жителей приезжими, «финансово благополучными» людьми. Социальная справедливость попирается.
Выделяют землю и назначают плату за нее местные чиновники, но участники встреч свои претензии адресовали лишь ПНП и прокуратуре.
2. Вопрос утверждения границ Прибайкальского национального парка оказался намертво связан с вопросом включения /изъятия населенных пунктов в эту ООПТ. Предшествующая история такова. Все ООПТ обязаны определить и узаконить свои границы. В 2018 гг. «Заповедное Прибайкалье» (в него входит ПНП) согласовывало границы ПНП с муниципальными властями. Но итоговый документ Байкальская природоохранная прокуратура сочла непримеленмым. Почему? В.В. Петров пояснил: Из границ ПНП исключались населенные пункты, причем не только в пределах, обширных застроенных в последние годы территорий (размеры некоторых деревень выросли в десятки и даже сотни раз!). Добавлялись и еще незастроенные, «на перспективу». Происходило именно то, что я предсказал год назад – наиболее коммерчески ценные прибрежные земли исключались из ПНП.
В деле охраны Байкала прокуратура оказалась более принципиальной, чем «Заповедное Прибайкалье» и его московское начальство и потребовало включить населенные пункты в ПНП.
В поселке Хужир.
25-26 февраля по этому поводу страсти кипели особенно сильно. Включать или не включать? Приводились многочисленные юридические доводы. Я доверяю позиции Михаила Крейндлина - лучшего специалиста по правовым вопросам ООПТ. Его рекомендации войдут в документ по итогам выезда СПЧ. Мое мнение – ни в коем случае нельзя включать в границы населенных пунктов «лакомые куски» природной территории, предназначенные для «последующего развития». И без того «развили» поселения, сверх всякой меры! Необходимо прореживать и ужимать уже застроенные территории.
Как я и предсказывал, прозвучало предложение ввести «Байкальскую амнистию». Правда а речь идет не о всех, кто приобрел/взял в аренду участки благодаря незаконным сделкам и «схемам», а лишь о «местных жителях». Но это – пока.
3. Проблема земель сельскохозяйственного назначения, включенныхе в состав ПНП без изъятия из использования. В пределах Ольхонского района это 110 тыс. га. Кроме степей, используемых под пастбища и сенокосы, здесь располагаются водно-болотные угодья (соленые и пресные озера, речные дельты), песчаные массивы, галечниковые косы, скалы (в том числе живописные останцы), лесные колки. По уровню биоразнообразия и количеству редких видов животных и растений данная территория не имеет себе равных не только в Иркутской области, но и во всем Байкальском регионе. Земли находятся в двойном подчинении – и ПНП и районной администрации.
Тажеранская степь. Земля сельскохозяйственного назначения в составе ПНП.
В 1999 и 2009 г. районные и областные власти сделали попытки изъять эти 110 тыс. га из ПНП. Не удалось. И вот раскручивается третий «заход». Много разного мы услышали. Пример: «Мы ведь скотоводы, мы должны пасти. Ну и домик где-нибудь там построить нужно». Сколько раз я уже по этому поводу писал! Не мешает режим ПНП заниматься на землях сельхозназначения традиционным хозяйством. В нашем случае – пасти скот, косить сено. В границах ПНП десятки фермерских хозяйств. Фермер Александр Елбаскин завел даже стадо яков. Многие века их пасли местные жители, но примерно в 18 веке (дальние кочевки прекратились, необходимость во вьючных животных отпала) они исчезли в Предбайкалье. Еще в 2008 г. в открытом письме жителям Ольхонского района я призывал не губить уникальные земли «сельхозназначения». Ситуация вновь повторяется. Проезжая по Тажеранской степи, включенной в ПНП, мы видели спокойно пасущийся скот, фермерские хозяйства. Цель предлагаемого изъятия 110 тыс. га (!) вовсе не декларируемое развитие скотоводства, а массовые сделки по продаже/аренде земель и их последующая застройка.
26 февраля нас привезли к фермеру А. Елбаскину. Он рассказал о имевшем место «наезде» на его хозяйство некоего сотрудника ПНП. Что не имело ничего общего с законом и природоохранным режимом ПНП. В любой структуре есть люди, её дискредитирующие.
По этому поводу в СМИ уже появились «передергивания». Пример: «По мнению представителей Совета, земли сельхозназначения должны быть включены в границы Байкальского национального парка, несмотря на то, что это повлечет ограничения в развитии сельского хозяйства и запрет на использование удобрений". Эти земли были включены в ПНП еще в 1986 г., их режим сельскому хозяйству не мешает. Запрет на удобрения связан с ЦЭЗ. Да и вообще речь идет не о полях, а о пастбищах. Какие еще удобрения здесь понадобились?
4. Множество маловразумительных претензий к ПНП. Якобы по вине этой ООПТ идет массовая гибель леса. Речь о вспышках вредителей, губящих в основном лиственницы. Звучали предложения позволить местным жителям «оказать помощь в решении этой проблемы». Т.е. позволить «спасти» лес, пустив его под топор. А затем, вероятно, вырубки застроить. 100%-е решение проблемы «вредителей леса», ничего не скажешь. Жителям объясняли, что химические методы борьбы здесь запрещены. Основная надежда на дорогостоящие биологические препараты. Добавлю от себя, что вспышки «коконопрядов и пр. я наблюдаю с начала 1980-х. За почти 40 лет ситуация в этом плане не стала катастрофичной.
Также жаловались на падение численности белок, исчезновение рыбы (не упоминая о главной причине - браконьерских сетях), размножившихся нерп.
Мне очень понравились выступления прокурора. Согласен с его позицией практически по всем вопросам. Порадовала информация о том, что в отношении отеля «Байкалов острог» (о. Ольхон, 39 строений гостиничного комплекса, 18 из них — двухэтажные жилые здания) требования прокуратуры о прекращении деятельности и сносе поддержаны судом.
«Байкалов острог» - скопление коричневых построек на заднем плане фото.
Давно пора! Информацию об этом встретила аплодисментами часть собрания в Хужире. Другая часть аплодировала предшествовавшему выступлению хозяина этой турбазы.
По моему заявлению в отношении построек подозрительного объекта(обнаружен летом 2018 г., ПНП, земли сельхозназначения) прокуратура направила в суд иск о сносе.
Этот объект я обнаружил на побережье Ольхонского района летом 2018 г.
25 февраля мы проехали через некоторые плотно застроенные территории на юге Малого Моря. Несмотря на вечерние сумерки, успели заметить обилие строений на берегах:
На второй день прибыли на Ольхон. Посетили незаконные постройки в Шаманском лесу (окраина Хужира):
Вышел хозяин «розового дома», поведал представителям СПЧ свою беду. «Совершенно законно купил землю, на последние деньги построил дом. Вдруг приходят и говорят – дом незаконен.» На самом деле все было не так. Еще на начальной стадии строительства прокуратура требовала прекращения работ.
Е.А. Бобров ответил «землевладельцу» Шаманского леса примерно так: «Строить на таком месте - почти то же самое, что строить индивидуальный дом посреди Красной площади. Неужели Вы этого сами не видели?»
P.S. Ждем итогового документа по результатам выезда СПЧ в Иркутскую область – рекомендаций для президента и правительства Иркутской области.
Виталий РЯБЦЕВ.
Источник: https://ecodelo.org/rossiyskaya_federaciya/sibirskiy_fo/irkutskaya_oblast/44498-gordiev_uzel_olhonskih_problem?fbclid=IwAR0qECjDvQZr0OsKFIs_zhiCEavutwehoO3xZFnYJyrFsH1mAZ67WK9MScw
(1).JPG){kind=link}