Вечером 30 мая в дагестанском Доме дружбы (г. Махачкала) состоялась встреча религиозной общественности, бьющей тревогу по поводу преследования мусульман правоохранительными органами, с известным журналистом и общественным деятелем Максимом Шевченко. Во встрече приняли участие представители Комитета по делам религии Республики Дагестан, Духовного управления, журналисты и общественники, а также присутствовали наблюдатели из правоохранительных органов Республики Дагестан. Философским измерением встречи и ее реалистической оценкой занимался дагестанский писатель и философ Магомед Султанов-Барсов.
Правовая культура в Дагестане, мягко говоря, всегда оставляла желать лучшего. Однако повышению уровня культуры дагестанцев в числе прочих объективных причин мешает еще и ряд субъективных причин... И если вторые могут быть устранены волевым решением высших руководителей республики, то устранение первых под силу только философам. Впрочем, судите сами.
Заседание встречи с религиозной общественностью, но не всей, разумеется, а определенного толка, модерировал Максим Шевченко. Он объявил дискуссионный формат встречи и обозначил круг действительно остроактуальных вопросов. Это нарушение прав человека сотрудниками правоохранительных органов по религиозно-идеологическому признаку. В самом деле в последние годы в Дагестане участились жалобы на фабрикацию уголовных дел методом подкидывания запрещенных к хранению, перевозке и торговле предметов (наркотиков, оружия и т.д.).
Казалось бы, Шевченко делает благородное дело... Отчасти оно таковым и является. Но поскольку ни он, ни кто другой из числа возмущенных действиями оперативно-следственных работников, не дал характеристику мусульманам, действительно преследуемых в Дагестане, не выделил их в отдельную категорию верующих, обсуждение проблемных вопросов получилось, мягко говоря, однобоким и, на мой взгляд, малопродуктивным. Более того, на этой встрече четко обозначилась тенденция использования в качестве аргумента невиновности преследуемых мусульман их приверженность суфийскому исламу. А суфиев не за что преследовать. Да и суфии ли они? — большой вопрос.
Помимо вопросов о фабрикации уголовных дел Шевченко поднял еще проблему постановки мусульман, подозреваемых в экстремистской деятельности, на профилактический учет с последующим взятием биоматериалов (крови, отпечаток пальцев) для анализа. По его словам, выходило, что постановка на профилактический учет лиц, не проходящих по уголовному делу, со стороны правоохранительных органов незаконно. Но уже одно то, что изъятие биоматериалов для анализа в рамках уголовного дела не является «профилактическим учетом», оно в этом случае становится законным оперативно-следственным и/или судебно-следственным мероприятием, говорит о несостоятельности его правозащитного тезиса.
Кульминацией встречи стала речь Шевченко о том, что он сделает неизбежным уголовное наказание тех сотрудников правоохранительных органов, которые противозаконно преследуют мусульман, пытают их, нарушают права человека. Это в самом деле интенция благородная и заслуживает со стороны общества и первых лиц государства всяческой поддержки.
Однако, «Бойтесь данайцев, дары приносящих»! — гласит древнегреческая мудрость. И вовсе не случайно. Шевченко в своем «праведном гневе» хотя и обозначил ряд правовых принципов, в частности, затронул вопрос о доказательной базе вины преследуемых, не назвал ни одной причины преследования мусульман и не уточнил, каких именно мусульман преследуют. Словно нет в Дагестане угрозы сепаратизма и варварской, преступной идеологии, нацеливающей определенной категории мусульман убивать умеренных мусульман, работающих в госгражданслужбе, ведущих светский образ жизни, не говоря уже о том, что всякий воин на службе у государства российского ими давно объявлен врагом, подлежащий уничтожению.
В общем и частном, о наличии в дагестанском экстремистско-террористическом подполье угрозы государству и обществу он не сказал ни единого слова. Но это можно объяснить правозащитной этикой сродни адвокатским принципам не выдавать тайны своего подзащитного, могущие повредить ему в суде. Тогда выходит: персуазивность (речевая защита) Шевченко против практических действий силовиков. Это очень сложная психосоциальная динамика... А с учетом ориентированности на правозащитную деятельность Шевченко ваххабитско/салафитского сообщества Дагестана и России в целом, то не трудно понять сколь негативную тенденцию он продуцирует. Если бы такие умники, как Шевченко, могли бы действительно привлекать к уголовной ответственности зарвавшихся оперативников МВД, ЦПЭ, ФСБ и коварно-бесчестных следователей СК по РД и по РФ в целом, то уже сейчас, минуя социализм, мы жили бы в условиях капиталистического коммунизма. Иначе, в политико-правовой идиллии.
Между тем «корень зла», действительно глубоко разросшийся в дагестанской религиозной почве, заставляющего, как метко заметил в своем выступлении на этой встрече известный дагестанский адвокат Расул Кадиев, реагировать определенным образом правоохранительные органы, остается нетронутым. Хуже того, методами Шевченко этот «корень зла» и вовек не вырвать! Так же не смогут его вырвать и правоохранительные органы, и органы гражданской власти на обоих уровнях — республиканском и федеральном. Угрозы религиозно-политического экстремизма и терроризма то и дело будут вырываться наружу, принося людям горе и беду, бессмысленные жертвы и обратные результаты для мусульман.
Тогда где же решение проблемы? Кто и/или что может вырвать из дагестанской почвы этот треклятый «корен зла»?! Ведь именно он как безумный интенционализм, засев в мозгах определенной категории верующих, толкает наивных религиозных фанатиков на совершение террористических актов. И при этом пораженные данным «корнем зла» мусульмане открыто заявляют себе и обществу, что убийства и взрывы являются высшей формой служения (ибодата) Аллаху.
В силу этого фактора и ряда других причин я попытался на данной встрече перевести проблематику в философскую плоскость, что было встречено Шевченко на правах модератора с резким протестом. А именно, он сказал, что не согласен с моей классификацией ваххабитов/салафитов как самых последовательных монотеистов (таухидистов), чем обнаружил свой дилетантизм в вопросах религиоведения. В мировой официальной науке уже давно признано, что ислам в общем и ваххабизм/салафизм в частном представляют собой самые последовательные учения о единобожии. Отсюда должно быть понятно, что характеристика ваххабитам\салафитам как самым последовательным монотеистам является в глазах мирового мусульманского сообщества высшей формой похвалы. Однако методы и средства реализации принципа самого последовательного монотеизма ваххабиты/салафиты избрали крайне преступные, нацеленные ни много ни мало на захват власти в любой стране мира и Дагестан с Россией не составляют исключение.
Резюмируя всё выше сказанное, надо заметить, что принятое в некоторых кругах ваххабитов/салафитов «новшество» — выдавать себя голословно за суфиев/мюридов — непродуктивно и даже смешно. Кого они этим могут обмануть? Ушлых оперов и следователей вместе с их начальством? Или чиновников с депутатами? Или научно-творческую общественность? Конечно, никого. Разве что наивных юношей и девушек отдельно взятыми аятами Корана, хадисами пророка и фетвами авторитетных алимов/богословов. Но это не решение проблемы, а, наоборот, усугубление и без того незавидного положения в обществе и государстве.
С этой точки зрения мусульмане Дагестана, России и всего мира представляются людьми, попавшими в путы порочного логического круга. Чем больше и шире распространяется идеология экстремизма, тем сильнее стягиваются путы порочного круга на шее мусульман. И если Запад, в частности, страны ЕС, пока еще заигрывает с мусульманами, как коты с мышами, то в РФ политико-правовой курс однозначно говорит: мусульманам разрешено всё, что не запрещено действующим законодательством. То есть в РФ де-факто и де-юре есть полная свобода исповедовать любую религию и вести пропаганду своей религии, однако не покушаясь при этом на разрушение существующего государственного строя.
Тогда в чем же дело?
А дело в том, что дагестанские мусульмане определенной категории дают немало повода и основания для проведения профилактического учета, подозреваемых в экстремизме и терроризме. Вместе с тем априори среди оперативников и следователей находится немало таких лиц, которые используют ситуацию в корыстных целях. И хотя в суде, повторимся, еще никто не доказал ни одного факта фабрикации уголовных дел, они, безусловно, имеют место быть. Во всяком случае исключать эту преступную практику правоохранительных органов и содействия им судебной власти, было бы со стороны философа непростительным упрощением. А раз так, то мы, релевантно-референтные философы Дагестана и России (я и мои сторонники) предлагаем свое решение данной проблемы.
Философия как методология легитимных побед мусульман является единственным средством, могущим гарантированно снять с шеи исламского мира в целом и дагестанского сообщества мусульман в частности порочный логический круг. Читай: выдернуть из форм сознания мусульманской уммы корень экстремистско-террористического зла. И вот тут возникает самая «интересная» ситуация: в решение данной проблемы, оказывается, не заинтересованы ни ваххабиты/салафиты, ни правоохранительные органы, ни государственная гражданская власть. Аргументом верности этого суждения является фактор отвержения философии всеми субъектами проблемы. Ваххабиты/салафиты открыто отвергают философию как антиисламский метод познания мира, духа и истины ислама, а органы власти игнорируют философию по умолчанию.
Следовательно, «корень зла» будет отравлять жизнь общества и государства до тех пор, пока к решению данной проблематики не будет допущена философия.
Магомед СУЛТАНОВ-БАРСОВ.
