Дагестан — прекрасный и вместе с тем удивительный край.
Дагестанцы в той или иной мере преуспели во многих сферах социальной и культурной жизни, а в некоторых достигли даже передовых результатов. Но вот с философами дагестанцам никак не везет. Мюриды из тарикатов говорят, что философия не нужна, и ваххабиты/салафиты не признают философию как важное учение для развития общества. Удивительное совпадение. Но как их разубедить в этом? Как повернуть мусульман лицом к разуму и мудрости, дарованным Всевышним роду человеческому?
С такими мыслями писатель Магомед Султанов-Барсов вошел в махачкалинскую чайхану, над вывеской которой большими буквами было написано «ХАЛЯЛЬ» (с араб. — разрешенное). Его пригласили сюда на встречу для дискуссии (см. араб. бах'са) представители радикального течения в исламе, за которыми прочно закрепилось название «ваххабиты/салафиты».
— Ассаламу алейкум! — поздоровался Барсов.
— Ваалейкум салам, варахматуллахи вабаракатухи! — ответили четверо бородатых парней, приподнимаясь с ковра для рукопожатия.
Это были те самые мусульмане, которые обижаются, когда их называют «ваххабитами», предпочитая называться «салафитами». А то, что понятие «саляф» (предок) не имеет в шариате однозначно положительного определения, их не волнует. Они легко решают такие мелочи произвольным объяснением: «Мы последователи праведных предков». Выходит, все прочие мусульмане, мыслящие иначе, следуют, по их утверждению, за неправедными предками. И на этом спорном основании ваххабиты/салафиты, благо не все, а радикальные из их числа, выносят мусульманам такфиры (обвинения в преступлении против веры).
В приглушенном свете люстры писатель, прищуриваясь, разглядел их бородатые лица, отмеченные напускным спокойствием. На самом деле писатель знал, что это крайне экзальтированные вероучением люди, слепо следующие догмам, принятым на веру без критического осмысления. Им было лет по 30–40, крепко сложенные мусульмане, которые в иных условиях могли бы принести республике очень много пользы...
— Присаживайся, брат, ради Аллаха, дарующего и отбирающего жизнь, — с кривой улыбкой сказал один из них. Барсов хорошо его знал еще с 90-х, он тренировался у него в секции бокса.
— Баркалла за приглашение. Я тоже принял его ради Милостивого ко всем творениям на этом свете и Милосердного на том только к уверовавшим, — ответил ему в тон писатель, пожимая по очереди руки дискутерам, которых видел впервые.
На низеньком столике стояли большой фарфоровый чайник, пять приталенных турецких стаканов из тонкого стекла и три вазы: с медом, сухофруктами и конфетами вперемешку с кусковым сахаром.
— Приятное изобилие сладостей! — похвалил стол писатель и отправил в рот горсточку изюма.
— А если бы вы знали, уважаемый наш пилосоп, — намеренно искажая слово «философ», сказал один из этой компании, — что в раю этого богатства будет в миллион раз больше, вы бы не писали то, что уже много лет пишете про мусульман...
В его голосе явственно прозвучал укор — не самое хорошее начало для дискуссии... Но писатель, долго не думая, подыграл ему с иронией:
— А гурии пышногрудые, ясноокие будут?
— Конечно, будут! — в четыре голоса ответили бородачи.
— Нет сомнения в том, что обещание Аллаха — истина, — глубокомысленно заключил организатор встречи.
Писатель отхлебнул горячего чая и медленно, с расстановкой, произнес:
— Так-то оно так, Аллах и речь Его достохвальны. Но ведь Он сотворил истину разной... Одна истина для веры, другая — для усердия в жизни. Как бы не запутаться между ними...
— Кто следует Корану и сунне, не запутается, а вот кто увлекается философией — может запутаться... — парировал бывший ученик Барсова по боксу.
— Смотря какой философией. Она ведь, как богословие, бывает верной и даже правоверной, а бывает заблудшей и вовсе атеистической...
— Если в исламе нет философии, то она никак не может быть правоверной! — сказал как отрезал салафит с самой большой бородой, пышности которой, наверное, сам Карл Маркс позавидовал бы.
Писатель отхлебнул еще пару глотков крепкого чая и возразил:
— Ислам — совершенная религия, стало быть, в исламе есть все, что сотворил Аллах из ничего. Просто надо видеть в священных текстах Корана и хадисов, помимо очевидного, еще и глубоко такие смыслы, которые в философии называются имплицитными... Например, Аллах в Коране десятки раз говорит о разуме в различных лексемных формах, призывает людей руководствоваться разумом. А какая наука компетентна в вопросах разума? Философия и только философия. Следовательно, вы напрасно ополчились против философии. То, что вы и ваши оппоненты из муфтията называют «исламской наукой», на самом деле является богословскими школами. Они нужны для богослужения и шариатского разрешения споров, а философия нужна для развития общества. Улавливаете разницу?
— Разница в том, — сказал самый бородатый из них, — что исламское богословие выражает истину, а философия всегда лжет, вводит людей в заблуждения...
А почему вы тогда не признаете ашаритов и матрудитов? Они ведь тоже представители исламского богословия.
— Вот они как раз и заблудились из-за философии...
— Как же из-за философии?! — громко возразил писатель. — У них точно такое же отрицательное отношение к философии, как у вас. Только свое неприятие философии они выражают более корректно, чем вы. Ну-ка признайтесь, кто из вас писал мне в фейсбуке, что словосочетание «исламская философия» равнозначно «исламской водке»?
— Я писал! — гордо и с вызовом ответил самый бородатый.
— Обоснуй... — с мягкой улыбкой предложил писатель.
— Обоснованием для этого является Коран, сунна и иджма. Ни один исламский ученый не говорил, что философия приносит пользу единобожнику. Ни в Коране, ни в достоверных хадсах нет указания на занятия философией...
— Да? Ты уверен? Стало быть, по-твоему, хикма не угодна Аллаху и Его посланнику? Или для вас хикма только в религии? В науках физика, химия, биология, астрономия нет хикмы?
— Есть. Но при чем тут философия! Физика, химия, биология, астрономия и другие науки это конкретные науки, а философия — это болтовня... Запудривание мозгов софистикой...
— Минутку. Но все эти науки вышли из философии. Больше того, они и сегодня не развиваются без философской платформы, например, дидактики. Во всех странах, где развивается фундаментальная наука, параллельно функционирует и философия науки... Взять, к примеру, Иран. Все международные экспертные журналы фиксируют рост науки и техники в Иране больше, чем во всех других странах исламского мира. А арабские страны в промышленном развитии отстают от Ирана даже вместе взятые. Почему? Да потому что в Иране философия узаконена, а в арабских странах нет. Как была отвергнута в 1195 году с подачи маликитских улемов, устроивших судилище над Ибн Рушдом, так она до сих пор остается вне религиозных рамок. Иными словами, вы вместо мудрости руководствуетесь фанатизмом... В этом беда нашей суннитской уммы.
— Вы нас считаете фанатиками? — спросил один из молчавших до сих пор бородачей. — Но в исламе нет фанатизма. Мы хотим только истины и справедливости...
— В исламе-то нет, это правда. Фанатизм есть в умах избыточно экзальтированных мусульман. Таинственные спонсоры уже много лет используют их как «пушечное мясо», а они никак не умнеют. Тысячи наивных мусульман, зарядившись идеей джихада, погибают ежегодно в разных частях света без всякой пользы для ислама. И это не прекратится до тех пор, пока мусульмане не обратятся к мудрости, дарованной людям не только в Коране и хадисах, но также в самом разуме людей, житейском опыте.
— Джихад — это обязанность каждого мусульманина.
— Да, если он объявлен меджлисом алимов, признанных большинством уммы таковыми. А если джихад объявляют скрытые спонсоры и пропагандируют экстремистские посредники, то это ложный джихад. Разве нет? Вы думаете, если вдруг будет свергнут режим Башара Асада, то сунниты окажутся в числе победителей? Как бы не так. Англосаксы еще по своей доброй воле никогда не оставляли в покое территории с природными ресурсами. И Ближний Восток не оставят. Китайцы и индусы приняли европейскую академическую философию, адаптировали ее к своим традициям и менталитету и вышли из-под колониального ига Запада. А мусульмане нет. И не выйдут, пока не начнут культивировать философию как высшую форму прикладного сознания. Ислам же для нас высшая форма сакрального сознания. Их необходимо привести в диалектическое согласие, чтобы страны исламского мира могли, наконец, получить полноценный суверенитет. Согласны с этим или нет?
Компания бородачей какое-то время молчала. Было видно, как они думают над словами самого философичного писателя Дагестана и России.
P. S.
Судя по тому, что эта компания уже через несколько дней состригли свои бороды, оставив аккуратно окантованные бородки, а самый бородатый и вовсе побрился начисто, все же писатель Барсов повлиял на них весьма благотворно.
Не зря ведь сказано в Коране: «И помогайте одни другим в благочестии и богобоязненности, но не помогайте в грехе и вражде» (5: 3). А вывод людей из фанатизма и чрезмерной экзальтации — одно из самых благочестивых дел в этой жизни.
Взгляд из прошлого
С Днем Победы
Нет терроризму!
Майсарат АЛИЕВА.
