Президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский — о реакции мирового сообщества на решение РФ применить ВКС по позициям террористов в Сирии.
Сомнения озабоченных вмешательством России в ближневосточное противостояние с террористами и созданием координационного антитеррористического центра в Багдаде в формате Россия — Ирак — Иран — Сирия понять можно. Информации о происходящем у них мало, нервная система ослаблена, а память о недавнем прошлом, когда Москва на просторах планеты постоянно сшибалась лбами с Вашингтоном, свежа.
Желание жить не напрягаясь и ничем не рискуя — нормальное состояние обывателя. Этого бы хотели и те, кому «повезло» родиться не в Сан-Франциско, Вене, Эдинбурге или Ленинграде, а в Мосуле или Алеппо (не говоря о Донецке с Луганском). Но имеет смысл понять, что дискуссия о присутствии российских ВВС в сирийском небе вскоре сведется к одному вопросу — превратится ли Россия в сегодняшнюю Сирию? Или тех, кто будет пытаться обеспечить ей такое будущее, удастся нейтрализовать там, где они сейчас находятся?
Говоря простым русским языком, если конечной целью террориста является рай, то задачей российских военных в Сирии является максимальное ускорение его попадания туда. Только еще вчера это приходилось делать на собственной территории, а уже сегодня имеет смысл помочь тем, кто воюет с исламистами за пределами наших границ. Благо пока с ними там воюют.
Никто из политиков, включая госсекретаря США Керри, которые демонстративно переживают, что приход России в Сирию сделает из Москвы мишень для суннитских радикалов, не говорит о том, что их поддержка Вашингтоном (в сотрудничестве с Катаром, Саудовской Аравией, Турцией и Пакистаном) привела к катастрофическим итогам для самих Соединенных Штатов. Но понимать-то они это понимают!
Вопрос о том, как рассматривать реакцию военно-политического командования России на рост террористической угрозы (либо в качестве поддержки сирийского руководства в критический момент войны, не дав обрушить остатки региональной стабильности, либо с целью остановить хаос, спровоцированный свержением правительств Ближнего Востока) — оставим историкам. На то начальство и является начальством, чтобы действовать в нужный момент, в нужном месте и в нужных рамках.
Но, судя по реакции европейских и американских политических лидеров, защищать от России прикормленных и опасных террористов, никто не будет. В западных столицах присутствует понимание того, что США развалили и бросили на произвол судьбы Ближний Восток, а с демократией в регионе не задалось. А судя по внезапному хору голосов, что Асада пока свергать не нужно (конечно, временно!) похоже, что ради заказчиков его ниспровержения (Турции и саудовско-катарского тандема) с Россией сталкиваться никто не готов. Что и требовалось доказать.
Ситуация классическая, в точности по анекдоту про волка, который ставил лесных зверушек в очередь на обед, но обиженно вычеркнул ежа, пославшего его куда подальше.
Россия, ведущая себя конвенционально, предоставив желающим возможность договориться, но не разменивающая реальные интересы на виртуальные обещания, — страна менее приятная, чем в конце 80-х и первой половине 90-х, но понятная. С ней можно конкурировать, можно сотрудничать, но бессмысленно шантажировать (хотя по привычке хочется). И ей крайне опасно мешать в отстаивании национальных интересов. Тем более для США и Европы ближневосточные эксперименты окончились столь провальным тупиком, что Путин, объявляя о начале контртеррористической операции в Сирии, как и в вопросах о химическом оружии той же Сирии (да и ядерной программе Ирана), спасает Обаму, генералы которого договорились до того, что в войне с «Исламским государством» им придется опираться на «Аль-Каиду». Правда, спасибо ему никто не скажет...
