Болезнетворные микроорганизмы эволюционируют вместе с человечеством. В XXI веке мир уже столкнулся с появлением как минимум 9 новых опасных патогенов. Как биология и медицина отвечают на этот вызов и что это значит для здоровья и жизни людей?
Болезнетворные микроорганизмы эволюционируют вместе с человечеством. В XXI веке мир уже столкнулся с появлением как минимум 9 новых опасных патогенов. Как биология и медицина отвечают на этот вызов и что это значит для здоровья и жизни людей?
Появление новых патогенных бактерий и вирусов, угрожающих здоровью человека – неизбежное следствие эволюции. Вирусы и бактерии обладают высокой генетической изменчивостью. Этот механизм, в сочетании с быстротой их размножения и различными антропогенными факторами, и приводит к постоянному возникновению новых патогенов или новых свойств уже знакомых болезнетворных микроорганизмов.
Яркий пример – бактерия Neisseria meningitidis, вызывающая менингококковую инфекцию и ее опасные последствия – менингит, менингоэнцефалит и сепсис – передается от одного инфицированного другому и колонизирует слизистую оболочку миндалин и стенки глотки. Менингококковая инфекция чаще всего ограничивается бессимптомным носительством, но может развиться и воспалительный процесс – назофарингит, а при худшем раскладе заболевание переходит в генерализованную форму, которая в 50% случаев приводит к летальному исходу.
Сегодня известны несколько серогрупп менингококка, различающихся по своим характеристикам. Например, серогруппа А связана с наиболее крупными вспышками по всему миру – все такие случаи за период с 1914 по 1945 год приписываются ей. Но в настоящее время самую устойчивую спорадическую заболеваемость по всему миру обеспечивают менингококк B и C.
С ходом эволюции бактерии приобретают неожиданные свойства и, соответственно, несут новые угрозы. Так, в последние годы распространяется менингококковый уретрит, который связан с менингококком С, который приобрел способность передаваться не только респираторным, но и половым путем. Эксперты считают, что это связано с тем, что менингококк «обменялся» генами с гонококком – микробом, вызывающим гонорею. Это еще один яркий пример того, насколько непредсказуемо могут развиваться патогены.
В России в последний год сильно выросла доля W-серотипа менингококка. В то время как штаммы А и В быстро вызывает явные симптомы, заболевание, вызванное серотипом W, может протекать необычно, и тяжелое состояние возникает внезапно.
«Лечение тяжелой формы менингококковой инфекции, неважно, единичные это случаи или тысячи человек во время подъемов заболеваемости – это всегда реанимация. Сегодня у нас есть возможность использования современных высокотехнологичных методов, которые позволяют спасать пациентов. Но это очень дорого. И какими бы ни были затраты на профилактику, они всегда ниже стоимости лечения и реабилитации. Сегодня есть возможности профилактики – есть многокомпонентная конъюгированная вакцина, позволяющая охватить основные серогруппы менингококка, которые присутствуют у нас в стране, и защитить как можно больше детей с как можно более раннего возраста. Безусловно, все эти затраты окупаются», – говорит Алексей Ртищев, к.м.н., главный внештатный специалист по инфекционным болезням у детей в Центральном административном округе ЮВАО города Москвы, доцент кафедры инфекционных болезней у детей РНИМУ Пирогова.
Профилактика приобретает еще большее значение, учитывая возросшую за последние десятилетия проблему антимикробной резистентности (АМР) – устойчивости различных патогенов к антимикробной терапии. Из-за ее развития все больше инфекционных заболеваний, например, пневмония, туберкулез, гонорея или сальмонеллез, тяжелее поддаются лечению. По данным ВОЗ, уже более 50% опасных для жизни бактериальных инфекций становятся резистентными к лечению антибиотиками. Из-за этого АМР приводит к более продолжительным госпитализациям, росту расходов и смертности. По оценкам, в 2019 г. она стала непосредственной причиной 1,27 млн смертей в мире и косвенно поспособствовала гибели почти 5 млн человек. По оценкам, к 2050 г. эта проблема может привести к дополнительным расходам на здравоохранение в размере 1 трлн долларов, а к 2030 г. – к потерям ВВП в размере от 1 трлн до 3,4 трлн долларов в год.
«Антибиотикорезистентность распространяется небыстро, но неуклонно, поэтому ее можно сравнить с проблемой изменения климата и глобального потепления. Антибиотикорезистентность – это типичный пример эволюции: микробы эволюционируют и учатся жить в присутствии антибиотиков. Остановить эту эволюцию пока нельзя, но можно свести ее к минимуму. Поэтому одна из приоритетных задач в системе здравоохранения – это определить комплексные подходы для борьбы с этой проблемой», – рассказывает Андрей Дехнич, к.м.н., заместитель директора по научной работе НИИ антимикробной химиотерапии ФГБОУ ВО «Смоленский государственный медицинский университет» Минздрава России.
Проблема АМР сегодня приобретает все более актуальный. Одной из причин этого медицинское сообщество считает существенное гиперпотребление антибиотиков во время пандемии COVID-19. Кроме того, ситуацию осложняет недостаточный уровень цифровизации микробиологических данных – отслеживания миграции и эволюции устойчивых патогенов. Отдельной проблемой эксперты видят низкий уровень информированности и населения, и медицинских работников о принципах антимикробной терапии. Многочисленные исследования, проведенные в европейских странах, показывают, что широкая общественность имеет неверные представления об антимикробных препаратах и недостаточные знания об антибиотикорезистентности. Другой проблемой является недоступность экспресс-диагностики бактериальных инфекций для широкого применения в клинической практике.
«К числу экспресс-тестов, имеющих потенциал для ускоренной диагностики, относятся иммунохроматографические тесты для выявления различных инфекций, включая пневмококковую инфекцию, легионеллез, менингококковую инфекцию, грипп и другие. Однако несмотря на высокую ценность экспресс-тестов для быстрой и точной диагностики и выявления конкретного возбудителя, их широкое применение ограничено высокой стоимостью. В результате, их доступность часто оказывается недостаточной для удовлетворения потребностей клинической практики», – отмечает Ольга Стецюк, к.м.н., старший научный сотрудник НИИ антимикробной химиотерапии ФГБОУ ВО «Смоленский государственный медицинский университет» Минздрава России.
Врачебное сообщество сталкивается и с другими барьерами. Речь идет об отсутствии единых процедур: уровень внедрения локальных протоколов антимикробной терапии, которые учитывают и локальную резистентность, остается низким. Также существенную роль в этом играет и запоздалая оценка чувствительности к новым антибиотикам. Наконец, усугубляет проблему антибиотикорезистентности ограниченная доступность в России новых антибиотиков, активных против резистентных возбудителей. Все эти вопросы находятся в фокусе внимания международного научного и медицинского сообщества, ведь распространение АМР – настоящая угроза мировому здравоохранению.
***
Внести свой вклад в борьбу с развитием антимикробной резистентностью может каждый. Чтобы поспособствовать замедлению ее распространения, врачи рекомендуют:
• принимать антибиотики только по назначению врача, не занимаясь самолечением,
• неукоснительно соблюдать рекомендации специалиста при применении антибиотиков: кратность, дозу, длительность их приема (нельзя прерывать курс, даже если самочувствие стало лучше),
• не передавать свои препараты для лечения другим людям, даже внутри семьи, когда симптомы у всех схожи.
Все выпуски журнала «ЭкоГрад» в электронной версии читайте на pressa.ru,
Бумажные экземпляры спецвыпусков и книги В. Климова можно приобрести на OZON
