Отметив очевидное о досадном замедлении хода судебной реформы в нашей стране, истинные и наиболее последовательные сторонники реформы обратились к историческому прошлому. На съезде Федерального союза адвокатов обсуждали наследие Фёдора Никифоровича Плевако — российского адвоката и юриста, судебного оратора, действительного статского советника, ктитора московского Успенского собора. Адепты реформы полагают, что историческая параллель содержит ключ для поиска решения. Михаил Фёдоров специально для журнала «ЭкоГрад»
Михаил Федоров
Дело Плевако живет. На съезде Федерального союза адвокатов
1
На Смоленской площади
Когда Алесей Павлович Галоганов мне сказал: «Хорошо бы делегатам съезда рассказать о Плевако», я с радостью согласился. Ради Федора Никифоровича я готов был ехать на край света.
Вот получил приглашение:
«Уважаемый Михаил Иванович!
Приглашаем Вас принять участие в работе очередного XVIII съезда Федерального союза адвокатов России (далее ФСАР) 14 марта 2025 года. Съезд проводится в конференц-зале “Ярославль” отеля “Золотое кольцо”…»
(Фото 1 Приглашение)
В Москву я приехал накануне, отвез в адвокатскую Палату Московской области, где располагался офис ФСАР, для вручения делегатам съезда пачку своих книг «Дети Плевако», успел съездить в издательство «Яуза», где вышла моя книга «Федор Плевако и его семья в истории России» и купил их десяток, собираясь тоже отвезти на съезд.
Переночевав у друга, с утра пораньше встал, прихватил книги и пораньше направился на Смоленскую площадь, где находился МИДа, и там отель «Золотое кольцо».
(Фото 2 МИД)
Пока ехал на метро, потом шел по помытым за ночь улицам, на память приходили московские встречи в Доме ученых, Доме национальностей, Общественной палате, Доме журналиста, ЦДРИ, ЦДЛ, запомнившиеся яркостью и душевностью.
И теперь думал, как пройдет эта и что это за отель «Золоте кольцо»?
Старинный особняк или современный комплекс?
И вот на спуске от МИДа к Киевскому вокзалу он вознесся стелой в бетоне и стекле.
(Фото 3 Отель «Золотое кольцо»)
Пройдя привычный досмотр, оказался в холле с женской фигуркой, от которой уходили лестницы вверх. А по бокам как на лужайке собирались делегаты. Кто-то обнимал коллегу, кто-то что-то с восторгом рассказывал, кто заполнял анкету за стойкой.
Регистрировались. Заметил, как наряду с документами делегатам вручали мою книгу «Дети Плевако», и те проходили в похожий на римский амфитеатр зал.
Рассаживались на полукругом идущих рядах, а за журнальным столиком впереди что-то дописывал Президент союза Галоганов.
(Фото 5 Собираются делегаты)
(Фото 6 Регистрируются)
(Фото 7 Галоганов)
Я прошел к нему, поздоровался, он пожал мне руку, я положил на столик книжки «Федор Плевако…»
Ряды заполнялись.
Галоганов встал, обратился к собравшимся:
– Еще пять минут есть… Вот подъезжают, кто приехал поездом, кто прилетел самолетом… Можно подождать…
Я присел на втором ряду.
Вокруг говорили…
– Я думал поеду – не поеду…
– А я прилетел, не задумываясь…
– Еще бы, насиделся дома…
Своими достоинствами привлекала Москва.
Галоганов снова оторвался от бумаг и встал:
– Я вот хочу вам представить Михаила Ивановича Федорова…
Я не ожидал, что начнут с меня, и тоже встал.
Галоганов:
– Книги («Дети Плевако»), которые вы держите в руках, его. Он наш коллега, адвокат, из Воронежа. Много написал и пишет сейчас о детях Плевако, о зяте Плевако генерале Мартынове, о самом Плевако. Он сам отдал адвокатуре очень много лет и награжден Золотой медалью Плевако за вклад в развитие адвокатуры… Сейчас еще пишет об СВО и там об адвокатах… По данными министерства юстиции более трехсот адвокатов сейчас на СВО, двадцать семь, к, сожалению, погибли…
Я стоял, испытывая некоторую неловкость, а Галоганов говорил, всегда по-доброму отзываясь о людях, поступая по принципу: либо говорить хорошо, либо промолчать.
(Фото 8 Собираются)
Вот зал заполнился.
2
Детище Алексея Галоганова
Галоганов вышел к трибуне:
– Можем начать конференцию… На сегодняшний день членами Федерального союза адвокатов является 17 тысяч адвокатов… Наши отделения в 59 регионах Российской Федерации… Представлены 49 регионов, поэтому кворум есть… Есть предложение начать…
(Фото 9 Галоганов за трибуной)
Быстро решили процедурные вопросы. Утвердили регламент: начало съезда в 9:30 (так и получилось), окончание в 16:00; определили сколько по времени отчетный доклад, сколько отчет ревизионной комиссии, сколько избрание руководящих органов, сколько награждение.
(Фото 10 Голосуют)
Начали с отчета.
Снова за трибуной стоял Галоганов:
– Скоро Федеральному союзу адвокатов исполнится 35 лет. Союз был создан 29-30 июня в 1990 году. Первый съезд проходил в Свердловске. Там приняли участие представители 43 коллегий адвокатов России и большинством голосов его создали. Союз объединил адвокатов… В течение лета созданы 73 отделения в субъектах РСФСР… Второй съезд прошел 12-13 февраля в 1991 году в Мытищах… Третий съезд 23-24 декабря 1991 года в Сергиевом Посаде… Четвертый 1-2 октября 1993 года в Воскресенске…
Вырастала картина, как объединялись адвокаты.
Галоганов:
– 21 июня 1994 года на Всероссийской конференции адвокатов в Воскресенске решали вопрос о законе об адвокатуре…
Красной нитью проходило участие Московской области, где адвокатов возглавлял Галоганов, во всех адвокатских делах.
Алексей Павлович говорил о географии отделений союза: Архангельск, Башкирия, Владимир, Вологда, Воронеж… Пермь, Рязань… отчего у меня захватывало дух.
Он говорил:
– Нами был принять проект закона об адвокатуре, который прошел первое чтение, но, к сожалению, в 1994 году он был снят… Закон хороший, и если бы все прошло нормально, но…
Тогда в пику действующим коллегиям адвокатов создавались альтернативные, что в конце концов привело к образованию адвокатских палат, объединивших адвокатов в регионах.
Галоганов:
– Мы добились сокращения в фонд социального страхования с 28 процентов до 5 процентов… У нас открыто отделение в Баден-Бадене, в Греции… Но так получилось, международная ситуация изменилась, и мы не можем ездить к друг другу, но, надеюсь, это изменится…
Галоганов говорил о насущных проблемах, связанных с созданием юридических бюро, которые создавались во многих регионах, и которые представляли реальную угрозу адвокатам. Считал это главной проблемой современной российской адвокатуры, и в пример приводил опыт Казахстана, где адвокатов такие новые образования просто вытесняют с поля юридических услуг.
– Вливаются под это огромные деньги… И ведь понятно, что бюро не приживутся, история говорит об этом… – говорил Галоганов. – Квалифицированную помощь исторически оказывали и оказывают именно адвокаты и альтернативы этому нет… И лучше бы деньги направили на СВО…
В разгаре были боевые действия на Украине, и все соглашались с Алексеем Павловичем.
Галоганов подчеркивал: нужно бороться.
После Галоганова кто-то говорил, что у них в регионе о юрбюро и не знают; у других сам губернатор против создания таких структур и их не создают; а где-то эти юрбюро растут как грибы и в этом не видят проблем.
(Фото 11 Говорит делегат)
Галоганов снова брал слово и говорил, что эти юрбюро не создаются в глубинке, где нужна помощь, а только в крупных городах, как альтернатива адвокатским образованиям. И бремя помощи людям в глубинке все равно остается на адвокатах.
Кто-то вспомнил доклад министра юстиции президенту и его указание о создании юрбюро, и подчеркивал: их создадут. Другое, насколько он жизненными будут.
Галоганов не соглашался:
– Но денег государственных они съедят много…
После бурной дискуссии приняли резолюцию осуждающую создание юрбюро.
Ревизионная комиссия Союза отчитались о доходах и расходах.
Выбрали руководящие органы. Президентов в который раз избрали Алексея Галоганова.
Наградили самых активных членов Союза.
(Фото 12 Наградили)
3
Плеваковский стиль
Всплывали другие проблемы в адвокатуре.
О пагубности заполнения адвокатуры бывшими прокурорами и следователями, у которых в крови обвинительный уклон, говорил делегат из Ставрополя.
– Я думаю у нас проблема – армия, состоящая из подполковников, майоров, капитанов… следственных комитетов, МВД, прокуратуры… Эта проблема, которую нужно решать… Я с 2004 года наблюдаю за кадрами и примерно 50 процентов поступающих в адвокатуру выходцы из правоохранительных органов. Так было длительное время. В настоящее время очень тревожное положение, 50 процентов поступающих из правоохранительных органов! Есть, кто идет отдаться адвокатской работе, помощи, но большая часть руководствуется конъектурными соображениями. Идут, потому что их заработные платы бесконечно отстали от тех доходов, которые имеют наши коллеги…
«Если бы», – с огорчением подумал я, зная, как бедствуют некоторые неплохие адвокаты.
(Фото 13 Говорит адвокат)
– А пользоваться дополнительными источниками доходов, это небезопасно, – продолжал делегат. – Это оценивается годами лишения свободы… И вот они рвутся на свободу и за деньгами… Но у них нет главного – нет любви к адвокатуре. Они не идут защищать. А идут зарабатывать. И если такое будет продолжаться, то адвокатура может превратиться в Департамент МВД со всеми вытекающими последствиями. Если адвокатура пополняется теми, кто постоянно отклоняют ходатайства адвокатов, у кого обвинительный уклон, так что он нам принесет? Да ничего хорошего! Они цементировали обвинительный уклон. Они понимают, что с этим бесполезно бороться и лучше признать вину. И об этом говорят страшные цифры, когда 75 процентов дел рассмотрено в особом порядке (где признают вину и суд проходит сокращенно). Это кто? Люди из системы, потому что им проще уговорить подзащитного: признать вину, раскаяться, получить минимальный срок, они не способны бороться! Они не способны бороться с правоохранительной системой и отстаивать невиновных. Им проще пойти на сделку, им проще заключить… Вот с этим надо что-то делать… Вот бывший прокурор собрался в адвокаты. Он что уже готовый адвокат? У него нет и понятия, у него нет навыков. Это как играть в шахматы: можно и за белых поиграть, можно и за черных. Бывшие прокуроры пусть ходят и стажируются! А после стажировки решать: брать или не бать. Задача адвокатских палат обеспечить им занятия… Не дай Бог нам вернуться к положению, которое было у наших адвокатов 90 лет назад. Он говорили: «Мы вас очень просим, не расстреливать, а дать пожизненное лишение свободы». Или еще лучше: «Двадцать лет лишения свободы». И таким образом ветшала адвокатская деятельность…
Страсти кипели. Я слушал и во мне повторялось: «Плеваковцы! Бьются за свое кровное…»
Галоганов снова вернулся к главному:
– Юридическое бюро, ему платит местная власть. Как тогда с ней судиться. Никак! Создают надстроечные структуры, которые не нужны обществу. Нужно сохранить за адвокатами бесплатную юридическую помощь. Адвокатура – институт гражданского общества. Мы особая каста. Нам исторически положено защищать… Надо доказать обществу, что мы можем и готовы оказать квалифицированную юридическую помощь… И тогда ему не будут нужны никакие бюро…
Говорили…
(Фото 14 Выступает адвокат)
Кто о корнях адвокатской защиты; кто о странах, где бездумное отношение к адвокатам привело к пагубным последствиям; кто о сути квалифицированной помощи, на которую способны только профессионалы; кто о самоотверженности адвокатов; кто о помощи адвокатам коллегами – вспомнили случай про адвокатскую контору, которую разбомбили при обстреле в Курской области.
Я слушал, уже и не знал, дадут мне слово или нет.
Всплыла новая тема: о использовании искусственного интеллекта в работе защитников. Дело хорошее, но как создать основу, которая своими юридическими актами постоянно меняется, то наполняется, то сокращается и уследить за этим очень сложно.
4
Слово в защиту Плевако
Когда время катило к окончанию, Галоганов встал:
– Михаил Иванович! У него книга «Александр Сухарев». Он ученик Троепольского, помните «Белый Бим черное Ухо». Времени мало, но мы потом обязательно сделаем презентацию. Михаил Иванович, у вас семь минут…
(Фото 15 Галоганов представляет Федорова)
Я глянул на часы: 15:53, и прошел за трибуну:
– Большое спасибо, что дали возможность вспомнить Федора Никифоровича, – обратился к залу. – Большое спасибо Боровкову Юрию Михайловичу (вспомнил бывшего Вице-Президента Адвокатской палаты Московской области), он меня при каждой встрече подталкивал: «Займись Плевако, займись!» И Галоганову Алексею Павловичу – я в адвокатском журнале Адвокатской палаты Московской области (Галоганов еще Президент Адвокатской палаты Московской области) публиковал про Федора Никифоровича, что потом легло в книгу, – поднял томик «Федор Плевако и его семья в истории России». – Я рад увидеть здесь всю страну, которую сам изъездил и изъездил Федор Никифорович. Мне повезло, был на открытии памятника Плевако в Троицке, там познакомился с родней Плевако, много от них узнал. А потом архивы, печатные издания того века, и вот эта книга, – держал томик ее на высоте.
(Фото 16 Выступает Федоров)
Зная, как ограничено время, рассказывал о наиболее малоизвестных страницах жизни Федора Плевако: как в студенческую пору, когда отца не стало, бедствовал и давал уроки: о юношеском максимализме и участии в кружке народника Льва Тихомирова, где говорили чуть ли об убийстве царя; о религиозности, как стал старостой Успенского Собора в Кремле; о том, как вел Троицкое дело (где ему обещали в качестве гонорара табун лошадей но дальше слов не пошло); о спасении сына Пети, попавшего под влияние социал-демократов, что с револьвером и двумя бутылками азотной смеси поехал выручать из тюрьмы арестованного революционера; о других сыновьях Сергее Федоровиче Плевако-старшем и Сергее Федоровиче Плевако младшем, которые пошли по стопам отца, участвовали в делах до Революции, и после нее рвались в ЧКЗ (члены коллегии защитников), и как их била жизнь, но они не сдавались; как в их семье воспитали внука художника Верещагина; о том, как замалчивали Федора Плевако при советской власти; о любимом имении семьи в Пашино в Тамбовской губернии, и о его жутком состоянии сейчас…
Слушали со вниманием и провожали аплодисментами…
– Дорогие друзья! Здесь в полукилометре от нас Новинский бульвар, где и жил наш защитник сирых и убогих. Пройдите туда после съезда… Там доходные дома его семьи с изразцами Врубеля…
Там… Там…
(Фото 17 Делегаты)
После Съезда кто собрался на Новинский бульвар, кто поехал на вокзал на поезд, кто – в аэропорт на самолет, а я шел по Садовому кольцу, где много раз проносилась пролетка с Плевако, спешащим в суд спасать сирых и убогих.
Ветер с дождем хлестал мне в лицо, а я шел…
А мне было хорошо, Федор Никифорович несмотря на превратности истории возвращался в родную Москву.
Вечером попал в Малый театр на спектакль Островского «Без вины виноватые». В голове чередой шли спасенные Плевако «без вины виноватые»… Разве что у Островского это коснулось актрисы провинциального театра Кручининой и ее сына Григория Незнамова, то у Федора Никифоровича – люторических крестьян, Прасковьи Качки, прошрафившегося батюшки, Саввы Мамонтова, бастовавших рабочих фабрики Морозова…
(Фото 18 Малый театр)
А на следующий день несся на двухэтажном экспрессе, поражаясь теплу в Москве, снегу в Рязани, ливню в Мичуринске, слабому дождику в Воронеже, подмечая, что судьба Федора Никифоровича Плевако также менялась, как меняется погода, и при этом прекрасна, как привлекательны лето, осень, зима и весна.
(Фото 19 Река Ока)
P.S. В эту поездку я пообщался с Федором Никифоровичем в отеле «Золотое кольцо», где, надеюсь, у него появились еще сыновья и дочери.
16 марта 2025 года
