Продавцы российского углеродного ресурса

• Печать
• E-mail

На заседании в среду Совет Федерации одобрил закон «Об ограничении выбросов парниковых газов», в котором предусматривается введение углеродной отчётности для юридических лиц и индивидуальных предпринимателей и ограничениё выбросов парниковых газов.

Как отмечается в пояснительной записке, отсутствие законодательного урегулирования вопросов ограничения выбросов парниковых газов «сужает перспективы вхождения РФ в группы экономических, технологических и экологических лидеров на мировом и региональном уровнях и активное международное сотрудничество в этих сферах». В связи с этим закон предусматривает введение поэтапной модели регулирования выбросов парниковых газов. Речь идёт, в том числе, о введении обязательной углеродной отчётности, сбор и обобщение которой будет осуществлять уполномоченный Правительством орган власти. В целом содержание закона отражает уровень знаний «матчасти» представителями российской законодательной и исполнительной власти. Подобное происходило в рамках Киотского протокола в период 2004-2012 годов.

Как (по существу) сообщает ТАСС, основное содержание законопроекта предусматривает право юридических лиц и ИП реализовывать климатические проекты, направленные на сокращение выбросов парниковых газов или увеличение их поглощения (далее — «климатические проекты»). Но возникает вопрос: а кто российским юридическим лицам и ИП запрещал или ограничивал их права по реализации климатических проектов на протяжении почти тридцати (!) лет после появления рамочной Конвенции ООН об изменении климата? Ответ простой: НИКТО.

Ещё 23 марта 2001 года Приказом Росгидромета №40 был утверждён нормативный документ под названием: «Порядок централизованного учёта документов о выбросах и стоках парниковых газов и результатов климатических проектов, снижающих антропогенные выбросы парниковых газов и результатов или увеличивающих стоки парниковых газов субъектами хозяйственной деятельности, осуществляющими свою деятельность на территории Российской Федерации». Зарегистрирован в Министерстве юстиции РФ 21 мая 2001 г. за №2719. То есть процедура регистрации результатов климатических проектов была установлена двадцать лет назад.

Так для каких целей принят закон? В статье «Закон о парниковых газах разработан в интересах климатических мошенников» давался негативный анализ положений законопроекта (https://regnum.ru/news/polit/3218028.html). Расход бюджетных средств на реализацию данного законопроекта не предусматривается. Также не предусматривается российский покупатель результатов климатических проектов. В связи с чем интерес российских участников климатических проектов заключается в возможности привлечения иностранного капитала для реализации этих проектов. И возникает главный вопрос: на каких условиях может быть привлечён иностранный кредитор для реализации климатических проектов?

С 1995 года на территории России в рамках программы по совместному выполнению обязательств РКИК в соответствии со статьёй 4.2 б) РКИК осуществлялись международные проекты по сокращению выбросов парниковых газов и увеличению их поглощения.

Проекты по совместно осуществляемой деятельности в рамках РКИК, выполняемые на территории Российской Федерации, прошедшие процедуру согласования национального органа — МВК по проблемам изменения климата, представлены в таблице.

Размещено на сайте Секретариата Рамочной Конвенции ООН об изменении климата (unfccc.int)

Реализация этих относительно небольших проектов осуществлялась за счёт зарубежных «углеродных кредитов» и основной задачей являлось определение эффективности проектов, выяснение величины удельных затрат на тонну сокращения (поглощения) выбросов, а также отработка процедур оценки и верификации их результатов и порядка передачи этих результатов кредитору взамен возврата кредитных средств. Анализ полученных результатов показал особую экономическую эффективность этих проектов для российских участников, так как результаты экономии энергоресурсов и стоимость растущих лесов по проектам лесоразведения становились активами российских участников без необходимости несения собственных инвестиционных затрат. Удельная стоимость инвестиционных затрат зарубежных участников для достижения сокращения выбросов по этим проектам на территории России колебалась в пределах 5-30$ за тонну сокращённых выбросов в эквиваленте СО₂, в то время как достижение подобных результатов по сокращению выбросов в странах ОЭСР колеблется от 100 до 600 $ в Японии на тонну сокращённых выбросов в эквиваленте СО₂. Также этот период показал величину углеродных ресурсов территорий России в объеме от 3 до 8 млрд тонн в эквиваленте СО₂ стоимостью в минимальном размере свыше 100 млрд в год.

После ратификации Киотского протокола Россией программа по совместному выполнению обязательств РКИК была прекращена. В 2007-2012 годах в России была организована «серая» схема продажи российских прав на выбросы, реализованная МЭР, МПР и Сбербанком РФ в рамках 6 статьи КП (Постановление Правительства РФ №780 от 30.09.2011 г.). «Серая» — а в принципе незаконная: потому что в России не издан закон о порядке регулирования объёмов прав на выбросы предприятий (квот) и порядок их передачи другим странам, в соответствии со статьями 3.10-3.11 КП.

Особенности статьи 6 КП в том, что операции по реализации климатических проектов с передачей его результата кредитующему инвестору другой страны отражаются в целом на квоте страны (по терминологии КП, «установленное количество»), величина которой устанавливается национальным законом — в соответствии с международным соглашением. То есть при продаже результата климатического проекта иностранному кредитору уменьшается квота страны продавца, а квоты страны приобретающей страны увеличивается. При этом акцентируя реализацию КП только по статье 6 КП, в России были упущены возможности по привлечению «углеродных кредитов» с использованием статей 4, 12, 17 КП.

Статья 4 позволяет заключать двустороннее или многостороннее соглашение с другими странами, как это сделали страны ЕС в рамках КП. Данная схема позволяет перераспределять финансовые потоки и результаты сокращения выбросов между странами-участницами такого соглашения.

Статья 17 позволяла бы России напрямую продать часть сэкономленных прав на выбросы парниковых газов и пополнить бюджет РФ по межправительственному двустороннему соглашению стране (см. Приложение 1), согласной приобрести права на выбросы. По данному механизму действовала Украина, получив углеродные кредиты от Японии и Испании.

Статья 12 позволяет привлекать «углеродные кредиты» на проекты, реализуемые Россией и российскими компаниями в развивающихся странах. На практике данную статью использовали многие страны Приложения 1 в целях увеличения квоты своей страны, реализуя проекты в развивающихся странах. Данную статью использовали и некоторые российские компании, в том числе ГАЗПРОМ — но без отражения в отчётности РФ. Именно эта статья КП была главным компромиссом в договорённости между странами ОЭСР и развивающимися странами: инвестиции и технологии в развивающиеся страны — в обмен на снятие ограничений на выбросы в странах ОЭСР.

В целом надо понимать, что использование всех вышеперечисленных финансово-экономических механизмов КП было тщательно зарегулировано и ограничено рамками «Руководящих указаний, правил, условий и процедур» (установленных Марракешскими решениями 2001 г.), принятых на 1-й Конференции Сторон Киотского протокола в Монреале (2005 г.).

Аналогично этот процесс идёт и в рамках ПКС. Именно отсутствие консенсуса по финансово-экономическим механизмам ПКС блокирует его реализацию. Можно предполагать, что на конференции в Глазго противоречия сторон по данным механизмам ПКС не дадут принять соответствующие решения так же, как это произошло ранее в Мадриде. После принятия Дохийской поправки к КП (2012 г.), где Россию «и разули, и раздели», «прихватизировав» 6 млрд тонн сокращений выбросов в России минимальной стоимостью свыше $60 млрд. Причём отказ России от количественных обязательств второго периода КП (2013-2020 гг.) не означает освобождения её от соблюдения решений РКИК и КП, принятых ранее.

Вообще было бы целесообразно денонсировать КП — чтобы, по крайней мере, действовать при полной степени свободы по подбору участников совместной деятельности по сокращению выбросов парниковых газов и формированию двух- и многосторонних соглашений по стабилизации и сокращению выбросов парниковых газов в рамках положений Устава ООН и принципов международного права, в том числе и в рамках положений ВТО, независимо от ПКС.

Подобная деятельность, по крайней мере до 2021 года (время начала действия Парижского климатического соглашения), позволяла в свободном режиме сформировать двухсторонние и многосторонние взаимовыгодные соглашения: например, со странами Евразийского экономического союза, или со странами ШОС, или даже со странами Персидского залива. Предусматривая в них механизмы, которые можно было заложить в последующие процедурные решения сторон Парижского климатического соглашения. А в случае блокирования подобных решений сторонами Парижского климатического соглашения иметь полные основания не ратифицировать его с минимизацией потери престижа на международном уровне (а возможно — и с увеличением престижа). Всё зависит от активности, расторопности и здравомыслия в защите национальных экономических интересов при действиях России как всемирного экологического донора на международном уровне по проблеме изменения климата.

При этом главными инструментами, позволяющими сформировать взаимовыгодные соглашения между странами, должны быть:

•   объективная, научно обоснованная методология количественного определения балансов антропогенных выбросов и поглощения, в том числе парниковых газов, территориями стран — то есть балансов воздействия техносферы и возможностей биосферы, как это предложил на ГА ООН 28.09.2015 г. Президент РФ Путин В.В.;  

•   методология экономической оценки («углеродной» — «цена на углерод») экологических и углеродных ресурсов окружающей среды (возможностей биосферы территорий) и экологической эффективности продукции, участвующей в товарообороте между странами-участницами таких двухсторонних и многосторонних соглашений;

•   механизмы и инструменты регулирования внешней торговли России с учётом баланса воздействия техносферы и возможностей биосферы на территориях стран-партнёров по внешнеторговой деятельности.

Но... Принятый закон «Об ограничении выбросов парниковых газов» направлен просто на легализацию «серой» схемы реализации климатических проектов на территории РФ с потенциальной продажей их результатов по сокращению выбросов и увеличению их поглощения иностранным кредиторам по статье 6 теперь уже ПКС.

Термин «углеродные единицы», предусматриваемый законом, как и текстом Постановления Правительства РФ периода реализации КП, скрывает под собой главное шельмовское намерение: продать суверенные права РФ на объёмы выбросов (квоты) под видом результатов климатических проектов. Это удалось в 2011 году, и наши углеродные продавцы в настоящее время уверенно ведут РФ к аналогичному процессу.

Но если в периоды КП у РФ был достаточно большой запас неиспользуемых квот относительно фактических выбросов при исчислении этого запаса от уровня 1990 года, то Дохийской поправкой к КП России установлена квота относительно фактических выбросов 2010 года. В результате РФ превращается из потенциального продавца с избытком квот — в потенциального покупателя квот, для покрытия уровня превышения фактических выбросов, установленного относительно 2010 года Дохийской поправкой! При этом возникают серьёзные противоречия Указам Президента РФ по сокращению выбросов парниковых газов — в отсутствии национального закона об установлении квоты РФ на период до 2025 и 2030 годов. Принятый же закон не решает этих задач в принципе, абсолютно.

Мало того, при этом среди представителей законодательной и исполнительной власти постоянно наблюдается информационная чехарда. Так, представитель АП заявляет, что ПКС — это не про климат, а про экономику, и с экологией это не связано. Представитель СФ ФС РФ заявляет, что «Государственное регулирование выбросов парниковых газов направлено на обеспечение экологической безопасности». Однако и закона о «Государственном регулировании выбросов парниковых газов» — тоже нет, если мы ещё понимаем смысловое содержание русского языка...

Представитель Правительства РФ, координирующий тему экологии и климата, сообщает: «Все направления, которыми я занимаюсь сейчас в экологической и климатической повестках — непаханое поле и с точки зрения системы, и с точки зрения цифровизации, и с точки зрения нормативно-правовых актов, и с точки зрения просто накопленного вреда в стране». И в тоже времязаявляет, что регулятор (госкорпорация) по регулированию выбросов парниковых газов не нужен.

Вице-премьер Виктория Абрамченко на итоговой пресс-конференции в рамках Невского международного экологического конгресса заявила: «Относительно создания юридического лица в сфере климатической повестки: наверное, говорить об этом сейчас преждевременно. Мы сосредоточены сейчас на выполнении тех задач, которые взяли на себя как государство при ратификации Парижского соглашения по климату. В рамках этих обязательств мы должны подготовить внутри Российской Федерации систему, вертикаль федеральных органов и исполнительной власти, бизнеса, которая будет подавать новую углеродную отчётность. Это заложено в требованиях федерального закона, который готовится к финальному чтению в Думе на осенней сессии (первое чтение он уже прошёл и скоро будет внесён в Совет Федерации. — РБК). По словам вице-премьера, в этом законе предусмотрены новые правила по климатическому треку. «Появляется новая сущность — углеродная единица, которую нужно будет выпускать в рамках чёткой системы мониторинга выбросов и поглощений при реализации климатических проектов. Предусматривается, что будет создан реестр климатических проектов. Вы говорите о создании какого-то единого юридического лица («Роскарбо». — РБК), это сейчас неоправданно, потому что мы фактически начинаем регулирование с нуля. Мы не знаем, как покажут себя данные отношения в рамках правоприменения», — добавила Абрамченко.

О планах создать новую госкорпорацию «Роскарбо» по принципу «Росатома», которая бы курировала климатическую политику, включая процесс квотирования выбросов, в начале мая написали Telegram-каналы. В частности, такую информацию публиковал «Незыгарь». В сообщении говорилось, что новая структура должна иметь широкие полномочия по диверсификации энергетического рынка, углеродному регулированию и адаптации к изменениям климата (https://www.rbc.ru/business/28/05/2021/60b0cf9a9a79473db02043ec).

Активность вице-премьера В. Абрамченко на «климатическом треке» при постоянном акценте провала «экологического трека» импонирует, но в её мнениях проявляется, увы, отсутствие знания матчасти процесса.

Например, «новая углеродная отчётность» предписана нормативными актами в 2015-2016 годах. Но в неразберихе по какой схеме эта отчётность будет формироваться — отраслевой или региональной — сплошь и рядом возникают противоречия. Не решает эту задачу и закон «Об ограничении выбросов парниковых газов».

Далее: «появляется новая сущность — углеродная единица»...Всему миру известно, что в «углеродных единицах» измеряются результаты климатических проектов. Эта шельмующая Россию «сущность» появилась более десяти лет назад в постановлениях Правительства РФ в 2007-2009 и 2011 годов (см. Постановление Правительства РФ от 15.09.2011 №780). Даже в документах РКИК, КП и ПКС до такой «сущности» за тридцать лет международные климатические мошенники не додумались, не предложили назвать квоты на выбросы «углеродными единицами». Детали того, как использовалась эта «сущность», изложены в статье «О выдающихся заслугах российских торговцев «углеродом» перед Западом» (https://regnum.ru/news/polit/3183844.html).

И ещё: «предусматривается, что будет создан реестр климатических проектов».Российский реестр климатических проектов, купленный во Франции, давно создан и функционирует под названием: «Российский реестр углеродных единиц». Приказ Министерства природных ресурсов РФ и Министерства экономического развития и торговли РФ от 7 мая 2007 г. №121/148. Там зарегистрированы 90 климатических проектов первого периода КП (http://www.carbonunitsregistry.ru/).

И самое интересное из заявлений В. Абрамченко: «Относительно создания юридического лица в сфере климатической повестки: наверное, говорить об этом сейчас преждевременно». В то же время читаем в законе: «13) оператор — юридическое лицо, уполномоченное Правительством Российской Федерации на ведение Реестра углеродных единиц».

На самом деле наши Остапы Бендеры из корпораций вкупе с рядом представителей в законодательной и исполнительной власти под видом «результатов климатических проектов» решили продать суверенные права РФ на выбросы парниковых газов (квоты), которые значительно превышают наши обязательства в рамках ПКС.

О значительном превышении величины нашего поглотительного ресурса территорий над объёмами антропогенных выбросов неоднократно уже писалось в ряде статей. Это превышение нашло своё отражение и в речи Президента РФ В.В. Путина на недавно прошедшем климатическом саммите, организованном США. Озвученный объём наших антропогенных выбросов парниковых газов составляет 2,1 млрд тонн в эквиваленте СО₂ в год. А минимальный объём поглощения нашими территориями составляет 2,5 млрд тонн. И данные цифры, озвученные Президентом РФ В.В. Путиным, показывают: в то время как страны ЕС и другие, берут обязательства по приведению балансов своих выбросов к нейтральному состоянию к 2030-2060 годам, территория России всегда была и будет углеродным донором.

Какой смысл ограничивать выбросы в России пока объем её выбросов не достигнет объёмов поглощения? Все «страшилки» с углеродными рисками — для экономики России не более чем дезинформация в целях продажи нашей элитой нашего донорского потенциала территорий по демпинговым ценам без его капитализации в экономике России. То есть, всё просто: почему бы не продать на сторону то, что в нашей экономике ничего не стоит?..

И содержание текста принятого закона «Об ограничении выбросов парниковых газов», а не «о регулировании выбросов парниковых газов» это подтверждает.В отличие от наших углеродных операторов по продаже российских квот на выбросы парниковых газов — подобная продажа в странах ЕС за пределы стран ЕС запрещена.

Наблюдая (а точнее сказать, создавая) полный бардак в РФ в углеродном регулировании на фоне желающих с открытыми клювами продавать наши квоты другим странам, конечно, ЕС введёт пограничный углеродный налог на ряд экспортируемой продукции. Но они уже в 2013 году ввели у себя углеродный налог (в среднем — 30 евро за тонну выбросов). В настоящее время в ЕС цена квоты на выбросы парниковых газов выросла свыше 40 евро. Однако Россия не виновата в том, от этих решений стран ЕС страдает конкурентоспособность продукции, произведённой в странах ЕС.

Результаты климатических проектов, реализованных в России, никому не нужны. Нужны суверенные права РФ (квоты) на выбросы парниковых газов, объём которых безосновательно мы сами себе постоянно уменьшаем, затягивая климатическую «удавку» на экономике самой холодной страны в мире. С одной стороны, мы тратим огромные средства на развитие новых термоядерных источников энергии. С другой стороны, создаём условия для продажи поглотительного экологического и углеродного ресурса наших территорий (основы экономики любого государства) по демпинговым ценам «реализации результатов климатических проектов».

Виктор ПОТАПОВ

Подробности

Категория: Новости НЭП

Опубликовано 28.06.2021 15:56

Просмотров: 426