23 августа в экоцентре «Воробьевы горы» столичный Департамент природопользования и охраны окружающей среды отбирал лучшие экологические проекты, предложенные юными москвичами. Глава ведомства Антон Кульбачевский принимал участие в мероприятии. Накануне «ВМ» поговорила с руководителем департамента об экологии, психологии, а также о том, как проявляется городской эгоизм современного жителя мегаполиса, и о будущем крыш многоквартирных домов.
С руководителем ведомства мы встретились в здании Департамента природопользования — одной из «книжек» на Новом Арбате. Интервью началось нестандартно: под пение попугаев, пощелкивание язычков хамелеонов и скрип лапок черных обезьян. Антон Олегович каждый день старается хотя бы немного времени уделять питомцам, для которых это здание стало домом.
Беды нашего времени: эгоизм и незнание
— Антон Олегович, расскажите про животных, которых вы приютили в своей приемной.
— Первыми появились красноухие американские черепахи, которых мы выловили в Яузе в 2011 году. Они прижились, обустроились, и тогда появилась идея взять и других животных: и хамелеонов, и обезьян, и попугаев. Это все найденыши и подкидыши, которых наши специалисты подобрали.
Три года у нас жил хамелеон Емеля, жители нашли его на дереве и позвонили нам на горячую линию. Очень был хороший хамелеон, всеобщий любимец...
— Почему так мало прожил?
— Это средняя продолжительность жизни хамелеонов в природе. Общаясь с животными, я каждый день узнаю о них что-то новое. Вы думаете, наверное, что хамелеоны мало чем способны удивить.
Но они невероятные: зрачок глаза вращается на 180 градусов, правым и левым они могут смотреть в разные стороны соответственно, а еще хамелеоны меняют цвет, подстраиваясь под окружающие предметы. И я очень люблю наблюдать за ними — как они охотятся, едят, отдыхают.
— Одна из самых злободневных тем последних лет — ввоз в столицу экзотических животных, которых потом содержат в ужасных условиях...
— Самое главное — понять, в чем корень проблемы. Ведь все начинается со спроса. Не было бы спроса — соответственно, не было бы и предложения.
А спрос на экзотических и редких животных появляется из-за эгоизма городских жителей, которые оторваны от природы, и поэтому им хочется иметь частичку дикой природы дома. Горожанин находится в постоянном противоречии с самим собой.
— Что вы имеете в виду?
— Например, если сегодня я пешеход, то мне мешают автомобили, а завтра я за рулем — и мешают уже пешеходы. Проблема и в том, что жители мегаполисов, стремясь к комфорту, не брезгуют мусорить. Оставил человек после себя свалку, а потом требует, чтобы на этом месте эдемский сад с лосями или косулями появился. Но ведь так не бывает.
— Могли бы вы презентовать психологический портрет покупателя экзотических животных?
— Это горожанин, который не обладает экологической культурой. Он не понимает, в какой среде обитания должен жить, например, хамелеон, не знает, как за ним ухаживать. Ведь если завести крокодила и скормить ему за год 100 килограммов, он вырастет на метр, а если 300 — на три метра.
Но многие об этом не задумываются, а после звонят нам и просят забрать животное — это в лучшем случае, а в худшем — просто выбрасывают его на улицу. Отсутствие знаний и порождает спрос в мегаполисе на экзотических животных.
— То есть такая проблема не только в Москве?
— У всех жителей каменных джунглей дикая тоска по природе. И истосковавшиеся думают: у меня есть деньги, площадь в 200 метров, почему бы не завести себе льва, который чаще всего или умирает, или его куда-то отдают...
— То есть завести, например, льва в столичной квартире никак не получится?
— Почему же, мы не против таких питомцев у москвичей. Конечно, при соблюдении нескольких правил. Во-первых, на животное должны быть документы, подтверждающие, что оно не вывезено из живой природы, а родилось в неволе.
Во-вторых, для него должны быть созданы соответствующие условия: подходящая площадь, правильное кормление, обеспечение безопасности как животного от людей, так и людей от животного.
В-третьих, оно должно быть зарегистрировано. Мы подготовили соответствующий законопроект, который сейчас в Мосгордуме и в первом чтении, надеюсь, будет обсуждаться уже в этом году.
— Что именно в нем будет прописано?
— Как раз то, о чем я уже говорил: условия содержания животных, порядок их регистрации и порядок проверок содержания экзотических животных.
Например, если мы узнаем, что в определенном месте проживает лев, то регулярно будем отслеживать, в каких условиях он содержится.
— Но ведь было бы лучше, если бы спрос на диких животных спал?
— Спрос можно потушить, если проводить профилактическую и разъяснительную работу, развивать зоопарки.
Ведь именно в них москвичи восполняют пробелы общения с животными. Думаю, нужно увеличивать их количество.
— А как вы относитесь к контактным зоопаркам?
— Смотря что иметь в виду под вывеской контактного зоопарка.
Если это уголок с домашними животными — это одно, а если в плохих условиях содержат диких животных, да еще дают посетителям с ними фотографироваться, тискать их — то это никуда не годится.
В некоторых подобных точках диких кошек обкалывают транквилизаторами для усмирения, разве это можно одобрять?
Осознание эмоции вместо криков о помощи
— Антон Олегович, расскажите, на какой стадии сейчас находится экологическая стратегия Москвы?
— Сейчас разработан проект экологической стратегии, рассчитанной до 2030 года, и, скорее всего, уже осенью она будет принята. Но уже за последние пять лет благодаря комплексу мер, принятых правительством Москвы, качество воздуха улучшилось, водные объекты стали чище, зеленые насаждения — здоровее.
Поэтому мы с оптимизмом смотрим в будущее.
— А как решается сложная проблема с переработкой отходов? Ведь особенно плохо дело обстоит на территории Новой Москвы...
— Курирует этот действительно непростой вопрос столичный Департамент жилищно-коммунального хозяйства, а наше ведомство занимается только контролем и надзором в данной сфере, а также экологическим просвещением. Проблему решают и власти Москвы, и власти Московской области.
Изменилось и федеральное законодательство. Надеюсь, что через два-три года мы создадим мощную отрасль: у нас будут все законные рычаги, чтобы развивать ее в будущем.
Вопросов становится все меньше, а ответов — все больше, и это радует.
— Как вы думаете, вырос ли уровень экологической культуры москвичей?
— Безусловно. И один из главных аспектов нашей деятельности — экологическое образование и просвещение дошкольников, школьников, студентов.
Эта аудитория очень живо мыслит. Но, конечно, мы работаем и со взрослыми, хотя им зачастую и некогда интересоваться экологией.
— Но люди посещают занятия по экологическому просвещению?
— Да, у нас работают семь экоцентров на природных территориях, а также экоклассы в Северо-Западном округе. Зоология и биология, как показала практика, очень востребованные темы в Москве: на запись в кружки и на экскурсии всегда очередь. В следующем году мы откроем еще два экоцентра — Музей Москвыреки и Музей леса в «Лосином Острове».
— То есть сознание горожан всетаки меняется?
— Да, и, думаю, в том числе и изза того, что власть стала более открытой, мы готовы к диалогу. Если в 2010 году в Департамент поступало максимум 2000 сообщений от москвичей, то сейчас уже десятки тысяч.
Ситуация изменилась и благодаря тому, что столичное правительство расширило возможности виртуального общения с гражданами, создав электронные сервисы: порталы «Наш город», «Активный гражданин » и другие. Жители активно пользуются этими порталами, видя, что власть готова к диалогу. И структура обращений тоже изменилась.
Сейчас жители обращаются не только с жалобами и криками о помощи, но и с просьбами о совете или, наоборот, с предложениями. Количество участников экологических акций тоже постоянно растет.
— Как в целом вы относитесь к символическим акциям вроде «Час земли»? Ведь они не решают проблему, а только являются красивым жестом...
— Не соглашусь, это значимые проекты. Например, акция «Час земли» приобретает все большую популярность: если в 2011 году отключалась подсветка 60 зданий, то в 2016 году — уже более 1000.
— Да, статистика не врет.
— По нашим подсчетам, 30 процентов москвичей готовы поддерживать наши экологические начинания — например, раздельный сбор мусора или акцию «Миллион деревьев ». Ведь такие проекты еще и сплачивают москвичей, объединяют их духовно, позволяют творить добро, совершенствовать жизнь друг друга.
История будущего
— Москва преображается: спасибо проектам «Моя улица», «Миллион деревьев». Но это программы предсказуемые. Планируется ли что-то экстравагантное — например, озеленение крыш или экограффити?
— Тему озеленения крыш департамент поддерживает, но важно понимать, что в озеленении крыш должны быть заинтересованы не только власти, но и владельцы зданий.
Кроме того, город, который развивался на протяжении 900 лет, уже обладает определенной структурой — объекты культурного наследия, например, озеленить невозможно. В новых соцобъектах, бизнес-центрах планируются и зимние сады, и летние веранды. Так что это тема перспективная, она будет воплощаться в жизнь, просто медленно. Появятся в Москве и экограффити.
— Почему озеленение крыш реализуется настолько медленно?
— Проект такого озеленения должен быть прописан на изначальном этапе в планировке здания, а переделывать крышу очень сложно: предполагаются и другие конструктивные решения, и иного порядка финансирование, и потребуется согласование с владельцами. Зеленые крыши — это история 2017–2018 годов.
— В «Зарядье» планируют создать несколько климатических зон. На ваш взгляд, насколько эта идея реализуема?
— Россия — уникальная страна, в которой представлены едва ли не все климатические зоны. «Зарядье» поможет москвичам и туристам дать представление о многообразии природы нашей страны. И я думаю, что растения приживутся.
Личное дело
— Вы окончили Высшее военноморское училище имени Фрунзе. Почему дальше вы пошли учиться на специальность «экология и управление природопользованием»? Вас волновали проблемы экологии в городе?
— Да, я получил красный диплом. Но так вышло, что с Военно-морским флотом у меня не сложилось, поскольку наступили сложные 1990-е годы.
Я приехал из Севастополя в Москву и до 30 лет занимался бизнесом. Потом понял, что хочу вернуться на государственную службу. Именно тогда ко мне пришло осознанное решение заняться экологией.
— С военно-морской службой это совсем не связано, мне кажется...
— Почему же, связано. Военный корабль любого государства выполняет и экологические функции, следя за порядком по международному праву. В частности, корабли контролируют, чтобы не было нефтяных пятен в акватории.
— Вы, наверное, помните своего первого питомца?
— У меня всегда были собаки. Первая появилась, по-моему, в третьем классе — подбежала к маме дворняга в метро, мы ее и забрали. Прожила она у нас три или четыре года.
Сейчас у нас в загородном доме живет овчарка, дом сторожит. Приходят на участок иногда белочки, ежи, птицы прилетают, я их прикармливаю. Но не держу в клетках или вольерах.
— Овчарка вас тоже удивляет?
— Конечно, каждый день! Она со мной общается, а значит, удивляет. Наверное, поэтому человек и заводит домашних животных — он хочет удивляться, радуясь общению с ними.
— Вы все-таки человек города или природы?
— Я оцениваю себя как человека Вселенной (смеется). Более 70 процентов населения Земли живут в мегаполисах, и я не исключение. В Москве, с ее ритмом большого города, чувствую себя как рыба в воде.
Да, иногда уезжаю в глушь, чтобы побыть наедине с природой, но быстро начинаю скучать. Я родился в Москве и хочу встретить в этом городе старость — это озелененный, очень комфортный мегаполис, и мы будем стараться, чтобы он развивался.
— Какие зеленые зоны в Москве вы особенно любите?
— С детства люблю Юго-Западный округ: Тропаревский парк, Теплый Cтан.
— А отпуск где вы предпочитаете проводить?
— Если мне хочется посмотреть архитектуру и музеи, еду в Европу — в Мадрид или Париж, например. В таком случае получается просветительская поездка. Часто бываю в командировках, во время которых смотрю мир. Недавно побывал в Латинской Америке и Японии, и с точки зрения урбанистики это было очень интересно. Если я хочу отдохнуть на природе, то чаще выбираю море, по которому так скучаю в Москве. Ведь в юности я был моряком... На море обычно занимаюсь спортом, плаваю. А экзотику и охоту я не люблю.
— Есть ли у вас девиз?
— Экология — наше общее дело.
Рабочая атмосфера
— У вас очень благородная работа, при этом вы занимаете руководящую должность в департаменте Москвы. Вы могли бы вспомнить самый сложный день на работе?
— Самое сложное в моей работе — искать компромиссы. Не останавливать развитие города, не бояться вступать в противоречия.
Мне нужно уметь быть дипломатом: делать так, чтобы и здания строили, и зелень не вырубали, и коммуникации прокладывали, и зеленые насаждения при этом сохраняли. Но все сложности решаемы, это не битвы, а цивилизованный диалог профессионалов.
— За что вы любите свою работу?
— Мне нравятся позитивные, но очень сложные решения — например, уничтожение свалок, вывоз грязных производств из Москвы.
— Как вы думаете, на государственной службе можно быть одновременно и дипломатом, и перфекционистом?
— Мне кажется, человек гибкий и толерантный должен и может выступать в разных ситуациях в разных ипостасях.
— Что для вас неписаные правила? Жизненные, профессиональные...
— Я не нарушаю внутренние моральные принципы никогда. Ведь самое страшное — терять себя и переступать через свои внутренние убеждения.
— У вас множество наград, одна из которых — «Отличник охраны природы». Какая из наград вам дорога больше других?
— Сложный вопрос... Пожалуй, орден Серафима Саровского III степени, который я получил из рук Патриарха Московского и всея Руси Кирилла.
— Если бы кто-то попросил вас рассказать о своей работе в нескольких предложениях, что бы вы ответили?
— Сегодня слова «экология» и «эколог» у всех на устах, люди, которые их произносят, имеют в виду состояние окружающей среды. Но ведь экология — это наука. Нет, я не называл бы себя ученым, скорее, я менеджер по управлению процессами природопользования и инспектор по охране окружающей среды.
СПРАВКА
Антон Олегович Кульбачевский родился в 1967 году в Москве. В 1989 году с отличием закончил Высшее Военно-Морское училище им. М.В.Фрунзе. В 2013 году получил второе высшее образование в Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации по специальности "государственное и муниципальное управление", специализация "Экология и управление природопользованием".
Классный чин: Государственный советник Российской Федерации 3-го класса, действительный государственный советник города Москвы 1 класса.
Трудовая деятельность: 1984-1991 гг. - Служба в Вооруженных силах СССР, 1991-1996 гг. – Работа в коммерческих структурах, 1996-2003 гг. – Научный сотрудник лаборатории химических сенсоров и определение газообразующих примесей Института геохимии и аналитической химии им. В.И.Вернадского, 2003-2005 гг. – Советник председателя Государственного комитета Российской Федерации по рыболовству, 2005-2006 гг. - Специалист по экономической безопасности ОАО «Иркутскгазпром», 2006-2007 гг. – Главный специалист отдела государственного контроля и надзорами за лесами и особо охраняемыми природными территориями Регионального управления Росприроднадзора по Центральному федеральному округу, 2007-2008 гг. – Начальник отдела Государственного контроля и надзора за лесами и особо охраняемыми природными территориями Департамента Росприроднадзора по Центральному федеральному округу, заместитель начальника Департамента Росприроднадзора по Центральному федеральному округу, 2008-2010 гг. – Начальник Департамента Росприроднадзора по Центральному Федеральному округу, 10 ноября 2010 г. назначен Руководителем Департамента природопользования и охраны окружающей среды города Москвы.
Награжден нагрудным знаком Минприроды РФ «Почетный работник охраны природы», нагрудным знаком Минприроды РФ «Отличник охраны природы», почетным знаком Минприроды РФ «За отличие в службе».
ОБ АВТОРЕ
Наталья Беликова — корреспондент отдела «Московская власть». Интересуется современной русской литературой и архитектурой.
