Открытое письмо труппе и коллективу «Современника»
Дорогие мои!
Мне тяжело далось
решение уйти из театра.
Я прожил здесь счастливых 36 лет. Это мой дом, оставлять который для меня тяжело и больно.
Но, осознав и увидев то, куда направлен вектор развития театра, я понял, что должен это сделать. Вернее сказать, я пытался развернуть движение этого вектора. Пытался достучаться до властей в разных кабинетах. Считал это своим долгом по отношению к нашему общему делу, к памяти ГБ, к тому, к чему она нас призывала, говоря «не позвольте сделать из театра модное место». Делал это открыто, но услышан не был.
Эти полгода показали, сколь катастрофичным было решение о назначении Виктора Рыжакова. Катастрофичным для будущего театра.
Оно было принято подковерно, ещё при жизни ГБ. Подписано буквально на крышке гроба. Это сделали московские власти.
Видимо, чего-то боялись. Возможно, даже слухов о том, что я претендую на роль худрука. Говорю вам ответственно: это не так. Я видел будущее «Современника» в коллегии, как это было в течение 2 лет после ухода Ефремова. Эта коллегия за 3-5 лет точно нашла бы того, кто мог возглавить этот театр. И, по моему мнению, это должен быть молодой режиссер, 40-летний человек.
Но случилось то, что случилось.
Новый худрук согласился
с этим варварским назначением, не остановил его, не попросил приостановить хотя бы до 40 дней.
Дальше мы прослушали
клятвы в верности «Современнику», которые, как показали эти полгода, сильно разошлись с делом.
Кабинет Волчек был разрушен мгновенно.
Выпущены Диалоги, посвящённые юбилею Победы, часть высказываний прозвучавших внутри них я иначе как кощунством, провокацией и даже преступлением назвать не могу. Потому что Победа и Великая Отечественная война есть факт истории, которым пронизана моя и не только моя жизнь, это мое кино, моя литература, на которой вырос и моя память. Это является святым и неприкосновенным - вспомните, с чего начинался «Современник», с «Вечно живых». Молодых артистов подтолкнул к этому худрук, а потом и отредактировал снятое. Их обнародовали от лица театра. А когда часть из вас возмутилась, вам просто закрыли рот, аппелируя к каким-то мнениям, внутри которых как аргумент были и суждения чиновников , осуществивших назначение. Нам всем ещё сказали: дескать, кто бы что ни думал, я сделаю из этого спектакль
Вы сами знаете, на сегодняшний день ситуация внутри труппы чудовищная. На лицо очевидный раскол, чего не было здесь никогда. И как выходить вместе на сцену и играть спектакль, представить сложно. И за этот раскол личную ответственность, с моей точки зрения, несёт худрук.
Волчек пользовалась безусловным авторитетом в театре. И он был не искусственным, а заслуженным делом. Но она никогда не игнорировала мнение других людей, хоть бывало, что они высказывались и в резкой форме. Вы это знаете прекрасно. Сейчас на место авторитету пришёл тоталитаризм: мнения могут быть разными, но правильное одно - мое. И это декларирует человек, ещё ничего не сделавший в театр. Вернее, сделавший уже очень многое для его развала и уничтожения.
Идет расправа над людьми, прекрасными профессионалами, отдавшими театру десятилетия жизни.
А вместо уволенной Саши Толубеевой на работу принимается собственная дочь.
Впереди снятие успешных и конкурентоспособных спектаклей, тем самым артисты, занятые в них , лишаются заработка, а зрители любимых спектаклей. А что взамен? Собственные спектакли, сделанные со студентами, жизнеспособность которых не проверена на зрителе. Ярчайший тому пример: убран из репертуара «Шагает солнце по бульварам» - спектакль, посвящённый памяти основателей театра. Вместо него студенческая «Оттепель».
В репертуар принимаются названия, даже не прошедшие обсуждения на труппе.
Я не буду продолжать перечислять всю череду чудовищных и безнравственных с моей точки зрения поступков.
Для себя я принял решение, что дальше принимать в этом участие не могу.
Выходить на сцену в своих спектаклях, играть их как ни в чем не бывало и при этом видеть, как рушится дом, уничтожается великое дело, выше моих сил.
Я ухожу. Чувствуя ответственность перед зрителем, доиграю объявленные в сентябре спектакли, и ухожу. Не могу поступить иначе, потому что помню все, что сказал у гроба Волчек. И если не могу это подтвердить и осуществить, я ухожу.
Спасибо за счастье выходить вместе на сцену, за радость взаимного творчества, за тепло и понимание, которое получал от вас всегда.
Ваш Гармаш
Народная артистка РФ Лия Ахеджакова, комментируя решение Сергея Гармаша покинуть "Современник", заявила, что никакой "чудовищной ситуации" в театре нет. Нового режиссера она назвала замечательным человеком.
Ахеджакова прокомментировала уход Гармаша из театра: «пусть он посмотрит на себя со стороны»
Лия Ахеджакова, фото: Ekaterina Tsvetkova/Russian Look
Ахеджакова очень переживает уход Гармаша, как она заявила, "это пятно он никогда не смоет". Ей очень нравится, что запланировал на три сезона Виктор Рыжаков. Из-за пандемии коронавируса театры сейчас "в страшном капкане", что будет - непонятно, считает актриса. "Но у нас есть проекты на случай, если все-таки осенью можно будет пригласить зрителей. У Рыжакова интересные задумки, я бы, будь помоложе, ожила бы на них!", - отметила Ахеджакова. Она уверена, что если бы были живы Игорь Кваша, Галина Волчек и Лилия Толмачева, если бы в театре работал Валера Фокин (худрук Александринского театра), "никто бы не посмел развести такую атмосферу в театре, никто бы не посмел".
Сергею Гармашу, которого она знает почти 40 лет, Лия Ахеджакова советует посмотреть на себя со стороны.
Сергей Гармаш считает, что в театре "идет расправа над людьми, прекрасными профессионалами, отдавшими театру десятилетия жизни".
Понемножку надвигается новый театральный сезон: в ряде театров уже состоялся сбор труппы, заявлены планы, теплится надежда на приток зрителя. Разумеется, сразу же разразились и новые скандалы, коварно набиравшие силу под спудом пандемии. Самый недавний и громкий – уход народного артиста Сергея Гармаша из труппы «Современника», поставленный этим замечательным актёром как маленький спектакль: прямо на сборе труппы Гармаш выразил открытое несогласие с политикой нового руководства и покинул здание, в котором проработал 36 лет...
Осторожно! Двери театров открываются!
ПРАВ Гармаш или не прав Гармаш – этот вопрос для меня неразрешим, поскольку не нахожу я точки отсчёта этой самой правоты или неправоты. Да, назначение режиссёра Виктора Рыжакова худруком театра «Современник» не кажется мне идеальным выходом, потому что, понимаете ли, как говорится в одной пьесе Ибсена, «королём является тот, у кого есть королевская мысль». Настоящий театр рождается из такой вот «королевской мысли», сильной и ясной воли одного человека, прирождённого лидера, поймавшего волну своего времени, который находит единомышленников и твёрдо и последовательно осуществляет акт созидания. Рыжаков – опытный, профессиональный режиссёр, но спектакли-события в его творческой биографии припомнить нелегко, пламенных поклонников его деятельности немного (если есть вообще), собственной эстетики пока нет (разве что некоторые стилевые особенности), открытых им актёров назвать затруднительно... Но, возможно, у Рыжакова всё ещё впереди, он ещё расправит крылья, развернётся во всю мощь?
Рыжаков назначен худруком в начале января, в марте разразилось вот это вот всё, а потому срок выявления его творческого потенциала смехотворно мал, каких-либо выводов сделать решительно нельзя: надо же дать фору хоть на пару лет. Но одно можно сказать с некоторой долей уверенности, и это проблема не одного «Современника», а, пожалуй, всей театральной Москвы.
Уходит из жизни поколение театральных деятелей, создавших в своё время великий, незабываемый театр 1950–1980 годов, который зрители чуть не со слезами на глазах вспоминают аж через полвека. «Священный огонь» понемногу гаснет, причём ещё при жизни созидателей, они теряют контакт со временем, слабеют, «королевская мысль» оставляет их. А театры никуда не исчезают, они по-прежнему стоят на своих местах, их нужно освещать и отапливать, содержать труппу, выпускать спектакли, а место Короля-Солнце Людовика Четырнадцатого, того, что содержал некогда господина де Мольера и все его проказы, занимает государство. В его современном, то есть довольно бестолковом и несовершенном виде, но уж какое есть. Государство не знает, зачем ему столько театров, но множить общественное недовольство их закрытием ему совсем не с руки. Вот не хватало ещё голодных актёрских бунтов... Места выбывших из строя великих худруков занимают режиссёры и другие деятели новой формации. Их молодость пришлась на 90-е годы, они выжили, выплыли, они имеют закалку, отрастили зубки и хорошо помнят песенку Цоя – «Дальше действовать будем мы!».
Эти новые руководители не заработали свой театр личным усилием, не создали своё – заветное, они приходят в сложившиеся коллективы, имеющие свои правила, своё распределение сил и симпатий. И при всей разнице характера и масштаба дарований новые руководители обнаруживают поразительное отсутствие всяких дипломатических способностей. Что стоило Эдуарду Боякову, неожиданно возглавившему МХАТ имени Горького, проявить гибкость, выказать подчёркнутое уважение к Татьяне Дорониной, приручить её, склонить на свою сторону, исполнить все почтительные ритуалы, вступить в плотный церемонный контакт со всей труппой, не деля её на противников и сторонников? Нет, надо с большевистским пафосом крушить, менять, ломать – и ввергать театр в череду унизительных судебных процессов с артистами, которые артисты выигрывают, поскольку абсолютно правы. Всё можно сделать «на мягких лапах», уверяю вас. Если наступить на «внутреннего зверя», приструнить собственное самодурство в интересах дела.
Вот и в случае с «Современником»: Рыжаков же прекрасно знает, что у него в труппе есть несколько весомых «сил и величин», одна из них – Сергей Гармаш. Гармаш, конечно, не дрессированная собачка, он строптивый, своевольный и своенравный актёр, но он – актёр, и его можно приручить, действуя осторожно и грамотно, с умом. Разумеется, с помощью интересной захватывающей работы, да и материальные стимулы работают, тут главное, чтобы человек понимал, что он нужен, что он необходим, что на него рассчитывают, доверяют ему. Да, в советское время были случаи, когда вновь назначенный худрук резко менял труппу, увольнял ненужных ему людей, но то было стабильное время, когда легко можно было найти работу и вообще прожить на 70–80 рублей в месяц. Сейчас, когда мир поехал на саночках с горы, когда все в тревоге, на грани нервного срыва, а многие за гранью, когда мигом можно вообще упасть на дно жизни, – пренебрегать человеческими судьбами непорядочно. Поэтому худруки обязаны быть дипломатами, заботливыми попечителями своих театров.
Да это, собственно говоря, уже не совсем театры. Вот когда почти три века назад венецианский аристократ Карло Гоцци, увлечённый одной актёркой из труппы своего друга Антонио, написал по его просьбе сценарий «Любви к трём апельсинам», а потом вступил в творческое соревнование с другим драматургом – Карло Гольдони, – это был театр. Вольный и великолепный. А у нас имеются государственные учреждения, строго подчинённые государству. Поэтому худруки театров прежде всего – ответственные государственные служащие, обязанные не допускать никакого «дебоша и хованщины» на участке своей ответственности, не увольнять и не кошмарить работников, проявлять такт, гибкость и балансировку сил. Чтобы, глядя на их действия, никто не мог сказать: «Ну, дорвались до власти...»
Ведь даже расстаться с работником можно красиво, вежливо, изящно: публично поблагодарить, подарить что-нибудь, выразить надежду... на что-нибудь. Нет, наши начальники (и новые худруки в том числе) обычно какие-то дико зажатые, скукоженные, глядят волками, не сомневается ли кто-нибудь в их праве на руководство, не бродит ли где тот самый мальчик, в упор не видящий новое платье короля... и не скрывают ли притворные улыбки подданных ужасное «да никакой ты не руководитель, ты фуфло!»
Так что осторожно, господа, двери театров открываются. Скоро мы узнаем, ради чего будем рисковать в зрительном зале своим здоровьем и кто из современников современнее. А уж грядущими скандалами мы точно будем обеспечены.
Хаматова назвала покинувшего «Современник» Гармаша «блистательным артистом» и считает, что он повел себя честно
Чулпан Хаматова назвала покинувшего «Современник» Сергея Гармаша «блистательным артистом» и считает, что он повел себя честно. Народный артист России Сергей Гармаш в открытом письме объявил об уходе из «Современника» и объяснил свое решение «чудовищной ситуацией».
Чулпан Хаматова, фото: Genrietta Peryan, globallookpress.com
Гармаш раскритиковал проект «Диалоги «Современника». Война и мир», выполненный к юбилею победы в Великой Отечественной войне. По его оценке, некоторые прозвучавшие в проекте высказывания просто «кощунство, провокация и даже преступление». Он рассказал, что к участию в проекте актеров подтолкнул новый худрук театра Виктор Рыжаков, который «потом и отредактировал снятое».
Хаматова сообщила, что у Рыжакова из-за закрытия театра в период пандемии коронавируса не было возможности себя показать. «Не успели с ним познакомиться, как театр закрыли на карантин. Это выбор Сергея Гармаша. У нас у всех разные эстетические взгляды на то, каким должен быть театр, какие должны быть высказывания. И если человек как художник не может согласиться с другим художником, значит он выбирает другой путь», — считает актриса.
Хаматова знает, что проект к юбилею победы — инициатива Никиты Ефремова и еще нескольких молодых артистов. Она смотрела все, что было «отцензурировано» в рамках проекта «Диалоги «Современника». Война и мир». Актриса убеждена, что все сделано с любовью, но, как на считает, трехчасовые разговоры на YouTube никто смотреть не будет, поэтому их пришлось сократить.
«Да, у них другая точка зрения. Но просто запрещать им думать так, как они думают, неправильно... Я считаю, что молодые люди должны ошибаться, должны иметь свою точку зрения, даже если она отличается от нашей», — подчеркнула Хаматова. По ее мнению, Гармаш должен был сделать какой-то внутренний выбор: или он готов работать, пробовать идти вперед, принимая нового худрука, или не готов, и тогда он должен уйти.
Она отметила, что как художник поступила бы так же. Если взгляды с новым руководителем не совпадают - правильно - уходить и искать, что подходит тебе.
Для актера Станислава Садальского театр «Современник» «умер» после того, как не стало Галины Волчек. Сейчас в театре нет лидера, который мог бы сплотить труппу. Об этом он заявил в интервью порталу Teleprogramma.pro.
Садальский заявил о «смерти» театра «Современник» после ухода Волчек
«Театр как человек — рождается, живет и умирает. Прежний „Современник" же умер с уходом Галины Борисовны [Волчек]. Я не знаю, каким будет новый театр — возможно, он будет лучше, а быть может, и хуже», — заявил Садальский.
ВИДЕО
Он добавил, что сейчас в культурном учреждении нет лидера, который «держал бы всех в узде», поэтому «все разваливается».
Московский театр «Современник» сейчас переживает не лучшие времена. В коллективе поселился раздор. Ранее актер Сергей Гармаш объявил об уходе после того, как на пост художественного руководителя театра назначили Виктора Рыжакова. Гармаш заявил, что это решение приняли «подковерно» еще при жизни Волчек.
Позже СМИ сообщили, что актер Кирилл Сафонов отказался от участия в спектакле «Двое на качелях» вместе с Чулпан Хаматовой. Один из ведущих артистов «Современника» Михаил Ефремов сейчас находится под домашним арестом после смертельного ДТП в центре Москвы. Ему светит большой срок.
Обзор подготовил Александр ПЕРЕПЕЧКО
