Добыча нефти в России ежегодно формирует более 50% бюджета. Эксперты предупреждают, рано или поздно России придется расстаться с нефтяной зависимостью, ведь рост добычи не может быть постоянным, если в нефтяной отрасли не будет научного прогресса.
Добыча нефти в России демонстрирует рекордные показатели - в июне был достигнут очередной пик, который не удавалось покорить последние пару десятилетий. Казалось бы, для страны, которая постоянно борется за звание мировой державы, это очередной драгоценный камень в корону.
Только бы эти рекорды не стали камнем преткновения, как вышло с другой державной гордостью - космической отраслью, столкнувшейся с чередой технологических неудач. Рост добычи нефти не может быть постоянным, если в нефтяной отрасли не будет научного прогресса, а пока нефтянка движется по пути экстенсивного развития, отмечают отраслевые эксперты.
Государству может дорого обойтись инертность нефтянки, ежегодно формирующей более 50% бюджета России. Хотя, опаздывая с решением проблем в этой ключевой сфере, Россия может запросто "слезть с нефтяной иглы" - еще немного бездействия и нефтяной шприц рискует опустеть.
Здесь и сейчас
Сами нефтяники не спешат праздновать достижения и в обещаниях своих сдержанны. Профессионалы понимают: текущие рекорды - на короткое время. Для устойчивого роста нефтяной отрасли России необходимы новые идеи, какими стали, например, сланцевые углеводороды в США или газовые гидраты в Японии. У нас же пока ничего нового не открыто и ничего нового не придумано. Приоритетом на текущий отрезок времени являются вовсе не очередные пиковые уровни, а банальное поддержание падающих показателей в традиционных регионах.
Падение добычи на старых месторождениях стало головной болью нефтяников не одномоментно, Западная Сибирь и Поволжье уже давно преодолели границы пиковой разработки. Однако искать лекарство отраслевики стали только некоторое время назад, когда скопилась критическая масса проблем, обводнение на ряде крупных месторождений приблизилось к отметке 90%, а коэффициент извлечения нефти (КИН) стал чуть ли не самым низким среди стран-экспортеров "черного золота".
Первый проректор по стратегическому развитию Российского государственного университета нефти и газа имени И.М.Губкина Михаил Силин отмечает, что коэффициент извлечения нефти в России "не очень высокий". Если Норвегия уже сейчас подбирается к коэффициенту 0,4% (планы к 2020 году - 0,5%, то есть добывать фактически 50% от общего объема залегающей нефти), то в России текущий среднеотраслевой показатель по разным оценкам 0,25-0,28%.
Без революций
В условиях падения добычи на традиционных месторождениях капиталоемкая нефтяная отрасль России пошла самым простым путем, требующим минимальных инвестиций - поддержание добычи посредством применения методов увеличения нефтеотдачи (МУН).
Как отмечает один из экспертов отрасли, высокие технологии, которые требуют много времени и денег в начальной стадии проекта, в России всегда применялись мало. Поэтому ничего кардинально в нашей нефтянке за последнее время не придумано и в ближайшие 3-4 года, скорее всего, революции в добыче на активах Западной Сибири и Волго-Урала не произойдет. Он объясняет сложившуюся сегодня ситуацию тем, что новые методы увеличения нефтеотдачи всегда рискованны и нет никаких гарантий, что эффект будет и окупится за короткое время.
Сейчас нефтяники работают над большим количеством МУН, но это все известные методы, которые модифицируются под конкретный проект. Общеотраслевыми отечественными тенденциями, получившими широкое применение, стали горизонтальное бурение, многозабойные скважины, различные модификации химреагентов. Многие технологии переживают второе и третье рождение. Например, гидпроразрыв пласта (ГРП), который много десятилетий назад был изобретен советскими учеными. Не получив достойного промышленного применения в середине прошлого века, ГРП возродился вновь в 90-х годах, обновленный идеями западных разработчиков. Сейчас ГРП переживает очередной виток развития, применяется уже многостадийный ГРП на горизонтальных скважинах.
Лидерство за технологиями
А тем временем ситуация на мировом энергорынке меняется концептуально. В ближайшем будущем энергетическим лидером будет не та страна, которая владеет самыми большими потенциальными запасами, а та, что знает технологии извлечения трудных углеводородов. Чем сложнее ресурсы в недрах страны, тем более продвинутые технологии она должна применять.
Крупные западные компании ежегодно вкладывают в научные разработки порядка $1 млрд каждая. Согласно данным мониторинга индустриальных исследований и инноваций, выполняемого Европейской комиссией, безусловным лидером по инвестициям в НИОКР среди добывающих компаний в последние три года является PetroChina (порядка 1,3 млрд евро, 0,73% от выручки), на втором месте стоит Shell (около 800 млн евро), немного затем идут бразильская Petrobras и американская Exxon Mobil. Среди сервисных компаний, изначально более высокотехнологичных, чем добывающие, с большим отрывом лидируют Schlumberger - 1,2 млрд евро (2,7% от выручки), затем Halliburton (около 1,6% выручки).
Российские компании в области вложений НИОКР не выдерживают никакого сравнения со своими мировыми конкурентами. Согласно годовым отчетам компаний, "Газпром" в 2012 году направил на НИОКР 7,7 млрд рублей (около 0,2% от выручки по МСФО), "Роснефть" - 9,9 млрд рублей (0,32%). Из частных компаний активнее вкладывалась уже ушедшая в историю ТНК-ВР (порядка 0,34%) и "ЛУКОЙЛ" (0,1%) - около 100-150 млн евро в год каждая.
В какой-то степени это объясняется историческими изменениями в стране - после развала 90-х нефтяной отрасли России было не до НИОКР. Постепенно ситуация менялась, и если в начале двухтысячных бюджеты российских нефтегазовых компаний в науку были близки к нулевым, то сейчас внедрение новых разработок финансируются все активнее. Однако наукоемкий сервис в российской нефтянке осуществляют в основном западные компании.
Конкуренция и менталитет
Отечественные нефтяники, покупая услуги у зарубежных сервисников, объясняют это бизнес-логикой: зачем вкладываться в научные разработки и "изобретать велосипед", если на рынке можно купить отработанные технологии. Задача нефтяной компании приносить прибыль акционерам, а не углубляться в фундаментальную науку, в голос говорят отечественные нефтяники.
Один из собеседников, представляющих иностранную компанию, с этим мнением не согласен. Наука в нефтянке это не цель, но инструмент для получения технологий, с помощью которых можно генерировать прибыль. "Западные компании потому сами занимаются разработками новых технологий, что таком образом они получают дополнительные конкурентные преимущества. Российские же компании, упуская из внимания науку, теряют конкурентные позиции", - считает он.
У российских компаний нет привычки к науке, нет мотивации в виде конкуренции в НИОКР. Потому что в советское время наукой в нефтяной отрасли занимались научные учреждения, но к началу этого века их остались единицы. Общероссийская проблема "утечки мозгов" сказалась и на нефтянке, в российских компаниях нет собственного культурного слоя, который мог бы генерировать идеи и внедрять их.
В настоящий момент российские нефтегазовые компании выступают в роли интеграторов процессов, адаптируя западные технологии под каждый конкретный проект. Компании стараются быть просто квалифицированным пользователем новых технологий, а не участником научных процессов, добавляет собеседник агентства.
И это при том, что нефтяная отрасль одна из самых наукоемких, подчеркивает первый проректор по стратегическому развитию РГУ им. Губкина Силин. "Абсолютно вровень с космосом, абсолютно вровень с ядерной физикой. Нефтяник должен на глубине 5 км "увидеть" углеводород, добуриться до него самым эффективным способом и самым дешевым методом извлечь запасы. Уровень технологий такой, что можно бурить не просто сверхглубокие вертикальные скважины, бурятся сверхдлинные горизонтальные отводы", - говорит он.
На этом фоне Силин называет недальновидным отказ Минобрнауки внести нефтяное образование в число приоритетных, с выделением государственного финансирования на фундаментальные исследования в нефтяной сфере. "Нефтянка это полтора миллиона человек, которые обеспечивают 50% ВВП. И когда Минобрнауки не включило наше образование в число приоритетных, вспомнилась народная мудрость: "Не плюй в колодец - пригодится воды напиться", - сожалеет Силин.
Заглянуть за горизонт
Многолетнюю позицию государства в отношении нефтянки можно вежливо назвать недальновидной. Только недавно удалось сломать понимание властей, насколько нефтяная отрасль перегружена налогами - результатом длительного диалога компаний с государством стало внедрение системы 60-66, а затем льготы для новых месторождений и трудной нефти. Все эти сдвиги стали возможны, когда государство с большим опозданием осознало критичность проблем в нефтянке.
И все же одними налоговыми послаблениями не обойтись, благодаря льготам нефть по скважине из недр не поднимется. Нужны новые способы ее добычи, которые могут появиться лишь в условиях, стимулирующих научный прогресс и работу профильных специалистов.
Активизация НИОКР - задача государственного масштаба, однако нефтяникам невозможно изолироваться от нее, переложив проблему на научные учреждения. Заглядывая за горизонты, компании мечтают об освоении перспективных пластов Баженовской свиты и огромных запасов Арктики. А для их разработки понадобятся прорывные технологии будущего, заниматься которыми нужно уже сегодня: воспитывать специалистов, финансировать новые рискованные проекты, заниматься фундаментальными исследованиями.
Помнится, Россия всегда гордились балетом, космосом, и нефтью. И вот в первом сплошь скандалы, во втором систематические неудачи. Не случилось бы так, что пока власти и компании созреют до понимания важности научного направления в нефтяной отрасли, страна потеряет еще одну лидирующую позицию - самый высокий в мире уровень добычи нефти.
