Портал "Будущее России. Национальные проекты", оператором которого является информационное агентство ТАСС, публикует записки охотника, лесника, сотрудника заповедника
"За шесть лет в рамках национального проекта "Экология" в России появятся 24 новые особо охраняемые природные территории, а 11 специальных программ позволят увеличить популяции редких видов животных…" Сколько раз каждый из нас уже читал эти слова? Они становятся чем-то привычным, но для многих из нас за словами ничего не стоит: живя среди бетона и асфальта, мы зачастую даже плохо представляем себе, как пахнет весенний лес в средней полосе, не говоря уже о далекой тундре. Вы видели когда-нибудь снежного барса? А хотя бы обычную, знакомую всем синичку с руки кормили? О том, как важно быть не царем природы, а ее частью, рассказывает охотник, лесник, сотрудник Байкальского заповедника Николай Володченков.
На мою судьбу большое влияние оказали два человека — мой дед Иван и его сын, дядя Саша. Они заразили меня вирусом свободы, путешествий и охотничьей романтикой. В детстве — а родился и вырос я в Белоруссии, куда отец приехал после войны, — дед рассказывал мне страшные истории про волков, о счастливой молодости в Сибири. С ним на повозке я часто ездил в лес за дровами, и по пути он вспоминал, вспоминал...
Дед никогда не брал в лес веревку для увязки дров, чтобы они не падали с повозки. Он срубал в густом лесу несколько молодых березок, руками скручивал их как веревку, связывал две березки макушками, а комлевой (прилегающей к корню. — Прим. ред.) частью привязывал к повозке. Больше нигде и никогда я подобного не видел — экая силища!
Его сын — дядя Саша — продолжил формировать во мне любознательность и интерес к природе. В детстве он очень метко стрелял из рогатки, и его прозвали "Саша-стрелец". Дядя Саша был душой любой компании, возле него всегда собирались люди.
Каждый год он приезжал к нам в гости, и это были самые счастливые дни моего детства. Он подарил мне первое ружье, да и второе тоже, с которым я не расстаюсь и сейчас.
Сотрудник Байкальского заповедника Николай Володченков
Из личного архива Николая Володченкова
В школьном возрасте меня увлекала литература о путешествиях, охотничья литература, позже — биологические науки. Уже в шестом классе я выбрал себе профессию биолога-охотоведа и в дальнейшем готовился к ней, несмотря на то что это было так непросто.
В 1980 году, отслужив в армии, я поехал в Иркутск поступать в институт. Здесь знакомые порекомендовали мне узнать в Танхое о работе в Байкальском заповеднике. На весенних каникулах я поехал в Танхой, поговорил с директором, он мне предложил должность лесника в центральном Юбилейном лесничестве, и я с удовольствием согласился.
С 1 апреля 1980 года я уже работал в Байкальском заповеднике. Поселился на кордоне на берегу заповедной речки Переёмной и был счастлив, несмотря на то что на кордоне не было электричества. По дороге мимо кордона бегал заяц, у крыльца дома росла черемша, в протоке ловилась рыба — красота.
Очень много пришлось ходить по территории заповедника, я обошел практически всю территорию Юбилейного и Выдринского лесничеств. В июле мне предложили съездить в командировку до конца пожароопасного периода в Таежное лесничество.
Там остался один лесник, которого по технике безопасности нельзя одного отправлять на маршрут, я согласился. Приехал в поселок Таежный на берегу реки Темник, место мне очень понравилось, и я продолжил работу на новом месте. Зимой успешно сдал экзамены в институт и поступил на факультет биологии — охотоведения на заочное отделение.
Скоро меня повысили в должности, назначили техником-лесоводом, а через некоторое время — и. о. лесничего и лесничим Таежного лесничества. Я набрал новый коллектив, который состоял из студентов-заочников — охотоведов, местных жителей, с которыми было интересно и продуктивно работать.
В Таежном лесничестве я проработал до 1989 года, то есть десять лет. Потом душа потребовала перемен, и я сменил работу — зарабатывал и охотой, и даже шил шапки и делал чучела. Но в 1994 году опять вернулся в Танхой.
Алена Шаповалова/Будущее России. Национальные проекты
В заповеднике организовывался новый отдел экологического просвещения, и мне предложили в нем поработать. Я согласился. Работа была интересная, но очень хлопотная. За отделом числился музей природы, и здесь мне пригодились навыки таксидермиста. В 1999 году мы сделали реконструкцию музея, а в начале 2000 года произошел пожар в административном здании заповедника, и музей также сгорел. При строительстве нового здания его пришлось создавать почти заново.
Проживая в Сибири, я иногда ездил проведать родителей в Белоруссию. До 90-х годов летал на самолете, а затем ездил поездом от Иркутска до Москвы и дальше. Проезжая поездом более 5 тыс. км, дневное время я проводил у окна и смотрел длинный "сериал" о нашей стране. Странное дело, я не нашел в нем диких животных. Птиц я видел, а из зверей — разве что в Новосибирской области вдалеке мышкующую лисицу. Куда девались звери в России?
Я начал вспоминать, о чем говорят люди, рассказывая о встрече с диким животным, и понял — они говорят: "Вот жалко, не было ружья…" или "Было бы ружье…" Наши люди не обращают внимания на красоту, грацию, легкость походки, красоту и другие достоинства дикого зверя, а смотрят на него как на кусок мяса или дорогой мех — и всегда с целью убийства. Животные чувствуют отношение к ним и избегают встречи с человеком, потому что он для них враг.
Алена Шаповалова/Будущее России. Национальные проекты
Приведу несколько примеров из своей жизни, и вы поймете, о чем идет речь. Изучая экологию диких млекопитающих на территории Байкальского заповедника и близлежащих территориях, я обратил внимание на отношение зверей к человеку.
По технике безопасности я обязан иметь при себе оружие, что я и делал, но даже когда ты с оружием, звери не убегают, а так же смотрят и изучают тебя, когда у тебя нет мыслей стрелять и убивать. Многие сейчас скажут: ну так это же в заповеднике! А я возражу: копытные звери выходят с заповедной территории, попадают под охотничьи выстрелы и знают, что на них охотятся, и тогда они ведут себя по-другому.
Однажды, проводя учет волка в долине реки Темник, на маршруте длиной 20 км на горных склонах я насчитал 32 изюбра, которые иногда уходили, но не убегали от меня, а многие остались кормиться.
Вот еще случай: мне рассказывали, что в Кировской области в военное время или сразу после войны детей на подводе возили в соседнее село в школу. Дорога проходила и по лесу. Недалеко от дороги часто сидел старый волк и смотрел на подводу с детьми.
Возница, пожилая женщина, и дети, естественно, боялись его. Однажды возницу заменил дедушка, переодетый в бабушку, с ружьем, дети уже не боялись волка, а с нетерпением ждали встречи с ним, и волк, не подпустив подводу на выстрел, убежал в лес.
Он не почуял страха и заподозрил опасность. Животные способны считывать информацию об опасности того или иного человека, чем объясняется, кстати, и разное поведение собак по отношению к разным людям.
Сопоставляя численность по видам животных, с ужасом узнаешь, что в России некоторых из них столько же, сколько в Швеции или Финляндии, которые не сравнимы с нашей страной по территории. Во многих странах дикие олени гуляют в непосредственной близости от жилых домов, живут в городских парках, и в то же время мясо этих животных можно купить в магазине.
Не так давно в Байкальском заповеднике начали подкормку зимующих птиц в начале экологической тропы, недалеко от офиса. К кормушкам прилетали поползни, синицы, буроголовые гаички (пухляки), синицы-московки, дятлы, сойки, воробьи, вороны, и даже две белки спускались по кедру к кормушке с кедровым орехом.
В прошедшую зиму работники заповедника решили кормить птиц с руки. В ходе этого эксперимента выяснилось, что только два вида птиц могут садиться на руку человеку — это поползень и пухляк, остальные птицы не доверяют людям и, видимо, имеют на это основания. Туристы, конечно, в восторге, когда им на руку садится дикая лесная птица.
А сколько птичьих глаз оценивают нас и степень нашей дикости?
Были случаи, когда местные мальчишки ловили птиц за лапки, и степень доверия их к человеку, конечно, падала до нуля. Нужно что-то менять в себе. Нас долго учили, что нас ведет правильным путем "ум, честь и совесть нашей эпохи" и нужно только следовать проложенным курсом. Куда этот курс нас привел, всем известно, но стереотипы ожидания перемен от кого-то, а не от самих себя, остались.
Алена Шаповалова/Будущее России. Национальные проекты
Давайте начнем с себя, наведем порядок в своих мыслях, в доме, в семье, во дворе, на улице, в конечном счете в стране. Уже первые ростки добрых дел появились: не везде, но начали убирать мусор не только в населенных пунктах, но и на природе, в местах отдыха на берегах рек и озер, потому что отдыхать там уже становится невозможно.
Братья наши меньшие — такие же жители нашей планеты. Почему мы их так обижаем? Среда обитания общая для всех, и если мы губим эту среду, мы губим себя, своих детей и внуков. Эта истина стара как мир, но почему-то об этом никто не думает.
Общественная акция "Бессмертный полк" сплотила миллионы людей в единый народ, и я думаю, что настала пора наведения порядка в нашей с вами стране, в которой будет комфортно и уютно всем ее жителям. И я здесь не только о людях.
Портал "Будущее России. Национальные проекты"
Подготовили Алена Шаповалова, Светлана Зорина
