Дагестан — самая южная республика в России. Там прекрасные горы, прекрасное море, прекрасные и очень гостеприимные люди. Чтобы путешествовать по горам, деньги почти не нужны: каждый встречный считает делом чести накормить гостей и позвать на ночлег. Туристов почти нет. «Лента.ру» публикует впечатления двух девушек из Петербурга, которые отправились в путешествие по горам, случайно оказались в месте проведения КТО (контртеррористической операции), погостили у спецназа и были отправлены домой российским ОМОНом.
Год назад
Ровно год назад, в сентябре 2014-го, мы с другом автостопом путешествовали по самой южной российской республике — Дагестану. Да, это то самое очень далекое место, где постоянно ловят бородатых дядек. Там КТО — это не доктор, а режим.
Кавказское гостеприимство оказалось больше чем правдой. Мы тормозили машины, не успев поднять руку на трассе, пили местное сухое вино, угощались шашлыком и чуду (национальное дагестанское блюдо — прим. «Ленты.ру»), давились дынями и виноградом, слушали, как поют муэдзины, наслаждались видом гор, который открывался из каждого туалета (тем более что туалеты почти всегда были на улице). Орлы кричали над головами, а мы кричали от радости.
Я думала: «Какое прекрасное место, как странно, что никто сюда не ездит, что никто ничего не знает о том, как гостеприимны кавказцы, какие красивые и высокие горы. Как здорово, что мне довелось это узнать. Как хочется ездить сюда часто. А может быть, стоит тут жить?»
Дагестан стал для меня местом воображаемого побега. Если в мире и в жизни наступит жесть, я свалю туда, построю дом и буду таскать воду из колодца. Отсутствие приличного водоснабжения представлялось мне самой большой проблемой.
Спустя день
— Девочки, какого черта вы делаете в Дагестане?!
Все как всегда: мы просто сидим на обочине и ждем попутку в сторону Леваши — еще глубже в горы. Только в этот раз машину для нас ловит русский ОМОН, которому мы достались от вчерашнего спецназовца.
Оказаться на блокпосту мы были рады. Омоновцы не спешили кормить нас рыбой или показывать местные красоты с впечатляющей высоты под впечатляющим количеством алкоголя. Да и от кавказского гостеприимства мы устали.
Ах да.
— Девочки, какого черта вы делаете в Дагестане?!
Командир омоновцев Виталий, который только что пришел на блокпост, был крайне, крайне, крайне, крайне удивлен. От удивления он повел нас фотографироваться у белой кирпичной стены с ростомером и звонить мамам. Хотелось сказать, что мы уже большие и самостоятельные, но разум победил.
— Мама, привет. Тут несколько полицейских хотят выяснить, знаешь ли ты, что я в Дагестане?
Ставлю телефон на громкую связь.
— Конечно, доча. Уже второй раз, — спокойно говорит моя сонная мама.
— Спасибо, мама, я тебя люблю и вечером позвоню еще раз.
Если бы мамуля видела этот блокпост: десять квадратных метров, огороженных стеной, и бойницы, из которых выглядывают парни в хаки с автоматами. Хорошо, что она его все-таки не видела.
Виталий продолжал удивляться.
— Вы знаете, что тут в лесах бегают семь боевиков?
Семь в плюс три. Итого десять.
— Нет, не знаем. Может, вы нам скажете что-то успокаивающее?
Я надеялась на что-то вроде «Сейчас мы посадим вас на машину до Махачкалы, и все будет хорошо». Мы боялись и тряслись: сказывались вчерашний день и звонки мамам.
— Вы дуры. Успокаивает?
Поспорить тут не с чем. Жаль, что в Дагестане нет баннеров «Добро пожаловать в Хунзахский район. Здесь в лесу бегают 10 ваххабитов» — обязательно с меняющейся циферкой. Это сильно бы упростило нам и омоновцам жизнь.
Виталий тем временем повел нас к глухой серой стене напротив блокпоста. Она была мило затянута колючей проволокой.
Рядом с воротами я все-таки спросила:
— А куда вы нас ведете?
— Пить чай!
Если верить наблюдениям, местные жители любят преуменьшать опасности. Боевики для них — либо мифические ребята, либо дальние родственники. Я много раз слышала фразу «Это не наша война»: имелось в виду, что ваххабитов следует опасаться только полицейским как представителям светской власти.
А русские в Дагестане, наоборот, любят преувеличивать: насмотревшись новостей и наслушавшись историй, они думают, что боевики сидят за каждым кустом.
Правда где-то посередине. Мы за всю поездку не видели ни одного бандита. Наверное.
Спустя пять минут
— Девочки, а что вы тут делаете?
Мы просто пьем чай в столовке на базе ОМОНа где-то в центре Дагестана. Вокруг — пара десятков лысых и лоснящихся мужчин в хаки и тельняшках. Все равны как на подбор, с ними дядька э-э-э... Виталий (вы с ним уже знакомы). Отряд в полном составе приехал на эту базу из Волгограда два месяца назад.
Кажется, это место драматично называется «Красные ворота». Здесь омоновцы проводят по полгода. Домой все вернутся только к Новому году. Женщин нет. Из дозволенного — перемещаться между блокпостом и базой (около 30 метров — просто дорогу перебежать), смотреть телек да расхаживать с автоматом наперевес. Раз в несколько часов небольшие партии омоновцев сменяют друг друга на блокпосту, который проверяет людей и машины. Собственно, в этом вся жизнь.
За прошедшие два месяца у этого отряда ничего не произошло. Только вот мы приехали.
Омоновцы тем временем начали кучковаться вокруг нас с чаем, печеньем, конфетами, сыром, хлебом... На кухне хлопотал дядька лет пятидесяти, тоже в хаки. Он то и дело предлагал кашку, мы отказывались, но он продолжал ее настойчиво готовить. На нас смотрели исключительно с умилением и желанием накормить. Я чувствовала в них волхвов, но иисусовости в себе не наблюдала.
Лена вливала в себя сладкий успокаивающий чай, я пила кофе. Перед нами вырастала гора еды, из-за которой то и дело выглядывали любопытные омоновцы.
— Это Мелкий, а это Врач. Мелкий у нас не женат. Мелкий, чего ты лыбишься?
Кто-то переключил канал с России-2 на MTV, кто-то заботливо подсунул кастрюльку с вареными яичками. Стало заметно спокойней: солдатики расселись вдоль длинного стола и начали есть кашу, все еще поглядывая на нас. Мы успели немного поговорить о жизни, обменяться ссылками на профиле во «ВКонтакте» и пошутить про то, что здорово было бы остаться и возглавить взвод.
Но тут вернулся Виталий. Нужно было возвращаться на блокпост, где нас ждала машина до Махачкалы. Ни в какие Леваши мы не едем: слишком маленькие да еще и дуры.
Напоследок омоновцы решили дать нам в дорогу гостинцев. Сколько мы ни упирались, ни показывали на большие рюкзаки, они были непреклонны — работа такая.
В итоге у нас в руках оказались четыре коробки сока, а в рюкзаках печенье, вареные яйца, конфеты, хлеб. Когда Лена побежала в туалет, дяденьки втихую затолкали ей в сумку солидный шматок сыра.
Спустя пять часов
«Что мы тут делаем?»
Нас привезли в Махачкалу. Я лежу на пляже в длинной черной майке. Каспийское море с каждой шуршащей волной подкрадывается все ближе. Рядом Лена в купальнике и рубашке. Кругом полно женщин и в хиджабах, и в бикини. Но им не страшно — с ними мужчины, а мы одни. В море не зайди: только найдешь островок без людей и ступишь в воду, как появляется стая парней. Они вроде как с тобой не разговаривают, но становятся все ближе и ближе, ближе и ближе.
На пляже тоже не сиди: кто-то обязательно подойдет и спросит, не нужна ли компания. Отвечаешь «нет» — им плевать. Они молча оставляют свои вещи рядом и убегают в море. Может, они так пытаются защищать нас от других? Женщины без мужчин здесь — как резиновые куклы. Нам все еще страшно. Страшно после гор, страшно, что впереди еще больше недели путешествия.
Только что подбежал парень, сунул в руки телефон, крикнул, что вернется через пять минут, и исчез. Его нет пять, десять, 15 минут. К нам подсаживается старик.
— Девочки, давайте поболтаем.
«Дедуля, пожалуйста, нет. Давай лучше помолчим. От тебя разит алкоголем и опасностью», — думаем мы и молча отодвигаемся на метр.
— ***** ******! (девушки легкого поведения — прим. «Ленты.ру»)
Чужой телефон у меня в руках становится все тяжелее. Никуда не уйти, но мы начинаем быстро собирать вещи. Откуда-то появляются молодые ребята: они интересуются, не пристает ли к нам дед. Пристает. Я киваю, и парни начинают разборки: вежливо (он старше), но непреклонно (он продолжает орать матом).
В море различаю парня, который отдал нам телефон, отдаю, почти швыряю ему трубку, и мы торопливо убегаем в городской душ, путаясь ногами в песке.
Парни, которые ругались с дедом, отправляются следом за нами.
Этой ночью
«Что я тут делаю?»
Блюю.
Помните парней, которые осаждали на пляже пьяного деда? Они долго еще шли за нами и явно не собирались отставать. Поэтому мы спрятались в местной бургерной, которая сильно напоминала Burger King.
Бургер — Лене, наггетсы — мне. Привет, европейская еда, привет соус Heinz. Ими-то я и отравилась.
В промежутках между подходами к унитазу мне приснился сон: с московской подругой мы на маршрутке ехали мимо панельной пятиэтажки. Я спросила у других пассажиров, что это за здание. Оказалось, что это интернат для слепоглухонемых дагестанских детей. И тут дом взлетел на воздух. Я поняла, что это дело рук ваххабитов, и проснулась. Унитаз звал.
Мы остановились у сестры Румии — женщины, с которой я познакомилась в прошлую поездку. Румия отличалась удивительной адекватностью, кучей веселых картинок на телефоне, огромной любовью к приложению Whats App и тем, что была первой из нескольких жен маршруточника, имени которого мы не запомнили.
Адекватность — это не семейное. Сестра Румии Гуля, а также ее муж и трое сыновей были распространителями Amway. От просмотра презентаций и похода на семинар нас спасли только бушующие в моем желудке наггетсы. Семья была очень гостеприимной и очень настойчивой.
Утром
Утром на четырех маршрутках мы уезжаем из Махачкалы в Хасавюрт, к Румие домой. Лена всю дорогу держит мою голову на коленях и насильно вливает раствор регидрона.
Вечером приезжает скорая, и врач делает укол. Я прихожу в себя.
Выводы
По пути в Хунзах нам попался забор, который украшали плакаты с цитатой из имама Шамиля: «Кто думает о последствиях, тот не герой». Сначала хотели сделать ее девизом, но потом передумали. Шамиль был неправ: мы и правда дуры, а не герои.
А Дагестан все равно классный: как плохой и красивый парень, по которому вопреки мозгам тащатся девочки. Но потом девочки взрослеют и начинают прагматично влюбляться в хороших ребят. Я надеюсь.
Лера Железова (при участии Лены Козловой)
Источник: http://lenta.ru/articles/2015/10/09/dagestan/
