Массовое бытование паранауки на телеэкране вызывает брезгливость ученых - да и просто грамотных людей. Однако редко у кого достает времени на внимательный разбор сказанного. Мы публикуем статью кандидата исторически наук, доцента, заведующего кафедрой вспомогательных и специальных исторических дисциплин ИАИ РГГУ Евгения Пчелова об одном из самых популярных в последнее время параисториков - юмористе Задорнове.
На телеканале Рен-ТВ, в последнее время специализирующемся на создании псевдонаучных и псевдодокументальных фильмов, не так давно был показан очередной такой фильм «Рюрик. Потерянная быль», созданный известным писателем-сатириком (или юмористом) Михаилом Задорновым. Оставляя в стороне скандальную личность автора, по-видимому, решившего таким путём «заработать» очередную порцию пиар-известности, обратимся собственно к содержанию этого фильма, снятого с претензией на «поиски истины».
Фильм начинается с характерного подзаголовка, объясняющего авторские ориентиры - «фильм снят при финансовой поддержке народа». Не государства, не каких-то спонсоров, а именно народа. Иными словами перед нами своего рода «народное кино». Вообще-то слово «народное» далеко не всегда является знаком качества.
В лингвистике хорошо известно понятие «народная этимология», т.е. ненаучная, примитивная, по созвучию - именно такой этимологией занимается в последние годы Задорнов, наивно и нелепо «объясняя» корни тех или иных русских слов... Таким же получилось и его «народное кино», созданное как бы для народа (а вернее для массы невзыскательного и малознающего зрителя) и объясняющее, более того «открывающее» его истоки. Под стать заголовку и сам авторский стиль повествования - сказочный, разъясняющий, так, как учат малых деток в детском саду или начальной школе, убеждая и открывая глаза на мир. Сказочному рассказу (во второй части фильма даже с рефреном-отсылкой к сказкам Пушкина) вполне соответствует и сказочность содержания.
Однако сам автор так не считает. В начале фильма он сообщает зрителям, что история России хранит много тайн, но одна тайна - «тайна тайн» - самая главная, это сакраментальный вопрос, который в интерпретации автора звучит так: «Откуда есть и пошла земля Русская». Конечно, Задорнову, незнакомому ни с исторической наукой, ни с древнерусскими культурой и языком, невдомёк, что на самом деле слова «есть» и «пошла» - это не два самостоятельных глагола, а форма одного из прошедших времён, означающего результат прошедшего действия (перфект), но разве может обращать внимания на такие мелочи человек, задавшийся целью «найти истину».
Раз так, то для массового зрителя, разумеется, важен и сам процесс поиска - по закону жанра он должен быть трудным и разнообразным. Автор не без гордости сообщает, что в поисках истины он «много, где побывал», даже в таких местах, о которых молчит Википедия (тут, вероятно, у зрителя, для которого Википедия является высшим откровением в мире знаний, должно перехватить дух), в том числе (внимание!) в Америке (это, по-видимому, апофеоз поисков, учитывая как долго Задорнов развлекал публику байками о «тупых» американцах). Но вернёмся к содержанию фильма.
Автор утверждает следующее - истина скрыта от народа, не знающего «откуда есть и пошла», откуда взялся Рюрик, каково происхождение слова Русь и самих русов. Уничтожили же историческую правду в XVIII в. «русские» историки немецкого происхождения. В то время только что созданную Академию наук захватили немцы - т.е. враги, под личиной учёных боровшиеся с русской историей, русским самосознанием, со всем русским.
Показательно, что в то время, как Задорнов рассуждает о немецком засилье в Академии, клеймя зарубежных учёных-предателей, на экране проходит череда портретов действительно выдающихся, даже великих учёных Петербургской Академии наук XVIII в. - физика Бюльфингера, физика Рихмана (друга Ломоносова, погибшего в процессе научных наблюдений), математика Эйлера, ботаника Гмелина... Вот такие «предатели» составляли честь и славу Российской академии наук в то время.
Но имена главных предателей (а Задорнов так и говорит - «предательская теория немецких историков», которую переняли от них и историки русские) названы совершенно определённо, так, как они звучали в пресловутые годы борьбы с космополитизмом в сталинские времена - это, конечно, Байер (основатель российского востоковедения), Миллер (собравший огромный массив важнейших исторических источников) и Шлёцер (с которого начинает свою историю научное изучение русских летописей).
Неоднократно на экране появляются и их портреты (один раз даже с рогами), да вот незадача, Шлёцера портрет - верный, Миллера - похожий, а вместо Байера зрителям демонстрируют ни много ни мало Василия Никитича Татищева, того самого, кому поёт хвалу Задорнов во второй части своего фильма. Но ведь и это всё тоже мелочи...
Предателям противопоставлены учёные-патриоты - Ломоносов, а затем и Татищев (который, оказывается, по версии Задорнова, подарил свою «Историю» Екатерине II). А из наших современников авторитетные для Задорнова мнения по ранней русской истории высказывают художник И. Глазунов, актёр С. Безруков, председатель Московской городской думы В. Платонов (цитирующий Задорнова), писатель С. Алексеев и т.п. личности, некоторые из которых связаны с историко-фольклорными реконструкциями славянского язычества и т.п. - всё это, по мысли Задорнова, должно усилить его «научные» рассуждения. Ведь кто, как не художники, писатели и артисты могут нам поведать об уничтоженном национальном прошлом...
Впрочем, появляется в фильме и череда историков и даже специалистов из других областей, историки эти сплошь «антинорманисты» (а значит и «патриоты»), в профессиональной среде имеющие скорее одиозную репутацию - чл.-корр. РАН А.Н. Сахаров, д.и.н. В.В. Фомин из Липецкого университета и Л.П. Грот, наша соотечественница, живущая в Швеции. Именно эти люди, плюс «научный консультант» фильма - к.и.н. В.И. Меркулов, занимающийся (и, кстати, весьма посредственно) генеалогическими изданиями XVII-XVIII вв. - и составляют ныне главную ударную силу немногочисленных «антинорманистов», их объединение под знамёнами Задорнова показательно. Всё это как бы придаёт фильму научное значение, впрочем, о «научности» аргументов Задорнова и Ко речь впереди.
Прежде всего зададимся вопросом - а с кем, вернее, с чем воюют Задорнов и его соратники? Ясно, что с предательской теорией немецких учёных, которая называется «норманизм». Однако любопытно, что этот самый «норманизм» понимается Задорновым донельзя примитивно, в рамках того самого XVIII в., к которому он апеллирует. По Задорнову, учёные-норманисты, уничтожившие историческую правду, представляли и представляют дело так, будто славяне жили в абсолютной дикости, ходили чуть ли не в звериных шкурах, питались сырым мясом - до прихода варягов, и только варяги, которых норманисты сочли скандинавами, принесли на Русь государство, культуру и цивилизацию.
Задорнову невдомёк (да ему это и не надо!), что такой взгляд не существует в науке уже более двух столетий, да и пресловутые основоположники норманизма так не думали (за исключением, может быть, нескольких резких фраз Шлёцера). В исторической науке давно нет никакого норманизма (как и антинорманизма), и примитивные взгляды Задорнова, приписываемые им учёным-историкам, представляют собой чистой воды фикцию - ретивый юморист борется с ветряными мельницами, но ведь так интереснее, без этого какая же «драматургия»?...
Итак, создав образ врага и приписав этому врагу совершенно абсурдные идеи, давным-давно оставшиеся в прошлом, Задорнов начинает поход против норманистов, вооружившись «научными аргументами» и результатами «новейших исследований». Причём предателями оказываются не только учёные немецкого происхождения, но и, конечно, «покрывавшая» их династия Романовых, примитивно определённая Задорновым в качестве «немцев» (как будто национальность монарха определяется его этническим происхождением!).
В поисках истины Задорнов решил обратиться к «первоисточникам». Как абсолютный дилетант, впервые прикоснувшийся к исторической науке, он отправился в Российскую Национальную библиотеку в Петербурге, где сотрудница Е. Крушельницкая показала ему оригинал Лаврентьевской летописи («Лаврентьевского летописного свода» по Задорнову). Правильно уяснив, что в составе этой летописи сохранился древнейший (по времени записи) дошедший до нас текст «Повести временных лет», но не зная о существовании других редакций и списков «Повести», как и в целом о том, что такое история летописания и текстология, Задорнов с азартом первооткрывателя принялся с огромным трудом читать текст летописи по не вполне понятным ему буквам.
Сердобольная сотрудница библиотеки с не меньшим энтузиазмом начала обучать его процессу чтения и трактовать текст по своему разумению. Получилось следующее - «сице бо ся зваху тьи варязи, яко се друзии зъвутся свое, друзии же урмане...» и т.д. В оригинале Лаврентьевской летописи после слова «варязи» стоит слово «суть», однако в других списках той же летописной редакции стоит слово «русь», а вместо загадочного «свое» - понятное «свие», т.е. свеи (шведы, что, кстати, Крушельницкая с Задорновым прочитали правильно). Иными словами, «ибо так звались те варяги русью, как другие зовутся свеи (шведы), другие же урмане (норвежцы)» и т.д.
Смысл этой фразы очевиден - летописец объясняет название руси её принадлежностью к варягам, точно так же, как к варягам принадлежат и свеи, и урмане, и готландцы и другие северные народы. Но в интерпретации Задорнова и помогающей ему Крушельницкой всё становится с ног на голову, оказывается, что варяги отличны от свеев, урман и других народов, что летописец якобы говорит просто о самоназваниях, варяги называют себя варягами, другой народ называет себя свеями, ещё один - урманами и т.д. Не поняв ни морфологии, ни синтаксиса, ни смысла текста, Задорнов совершает радостное «открытие» - «истина» установлена: шведы, норвежцы и прочие - не варяги, а значит и варяги - не скандинавы.
Счастливый от охватившего его чувства превооткрывателя юморист не забывает упрекнуть и врагов - ни один из современных историков-норманистов Лаврентьевую летопись в руках (а вернее, в перчатках) не держал! Куда ж им до Задорнова. И опять невдомёк писателю, что давно уже существует выверенные, точные и абсолютно надёжные издания этой, как и многих других древнерусских летописей, существует летописеведение, текстология и много других важных вещей, с точки зрения которых наивные экзерсисы Задорнова выглядят так же, как и его бесконечные монологи со сцены, если не смешнее.
Совершив «открытие» и уверившись в том, что варяги к скандинавам никакого отношения не имеют, Задорнов «опровергает» (как ему кажется) несколько «главных» норманистских аргументов. Первый «аргумент» - имена. Якобы, норманисты интерпретируют имя Рюрик как Эрик (!). Здесь писатель совершает подмену. В науке действительно существовало когда-то почти единичное мнение о сходстве имён Рюрик и Эрик, но базировалось оно не на лингвистических, а на чисто исторических основаниях. Мнение это давно уже в прошлом, а с точки зрения лингвистики, по меньшей мере, с конца XIX в., ясно, что имя «Рюрик» - это «Хрёрик», имя весьма распространённое в Скандинавии в эпоху викингов.
Здесь, как говорится, и спорить-то не о чем. Но лингвистику Задорнов понимает по-своему - он же «расшифровал» уже много «загадочных» русских слов. И для Рюрика, вслед за авторами XIX в., нашёл подходящий аналог - славянское слово «рарог», означающее «сокол». Для наивной, «любительской» лингвистики этого вполне достаточно - совпадают какие-то буквы в словах и вот она, очевидность. В каких именно славянских языках встречается это слово, что оно означало, где было в нём ударение, как из этого слова возникло имя «Рюрик» - всеми этими, скучными вопросами заниматься Задорнову недосуг.
Ведь можно сразу же объявить, что сокол был символом славян, что так называли в славянских семьях (внимание!) старших сыновей и что, конечно, символом (даже гербом) Рюрика был сокол. Здесь Задорнов не оригинален, повторяя старую гипотезу об интерпретации «знаков Рюриковичей» - трезубцев, в то время как теперь совершенно очевидно, что знак первоначально имел вид не трезубца, а двузубца, и на летящего вниз сокола мало походил. Повоевав с мифическим Эриком Задорнов смело поставил на его место таинственного старшего сына - сокола-Рарога (здесь и сталинские соколы времён Второй мировой пригодились).
Второй аргумент - археология. Количество скандинавских древностей на Руси VIII-X вв. велико, и они однозначно свидетельствуют, что скандинавы не просто бывали на Руси, торговали с Русью, но и жили, работали и умирали здесь. Археологический аргумент «разбивает» ударная сила антинорманистов - бывший директор Института российской истории РАН А.Н. Сахаров. По его мнению, находки скандинавских вещей не свидетельствуют ни о чём другом, кроме торговли. При этом Сахаров ставит на одну доску экономику IX в. с экономикой XXI. Как будто глобализация существовала всегда, как будто этническая специфика в одежде, украшениях, инвентаре и проч. никогда не имела никакого значения, как будто даже разные типы захоронений ни о чём не говорят.
Понятно, что у профессиональных археологов такие взгляды, вероятно, могут вызвать лишь улыбку. Но Задорнов на полном серьёзе принимает это как неоспоримый аргумент «против» и опровергает следующий аргумент «за» - а именно присутствие скандинавов на русских торговых путях. С помощью любителя подводной археологии А. Лукошкова Задорнов констатирует, что скандинавские суда не могли плавать по русским рекам, а плавали по ним лишь суда славянские. А раз суда славянские, то и плавали на них славяне.
Стоп! Но ведь это как раз то, о чём говорит Сахаров. Если этническая специфика вещей не имеет никакого значения для их владельца, то почему же на славянских судах должны были плавать обязательно славяне, раз те же славяне преспокойно могли носить скандинавские амулеты в виде молоточков бога грома Тора? Не замечая такого разительного противоречия своих «убийственных» аргументов «против», Задорнов, как мнится ему, одним махом ликвидирует не только скандинавское присутствие на Руси, но и плавания скандинавов по русским рекам. Между тем, плавали скандинавы всё-таки по ним - плавали потому, что оставляли на этих путях материальные следы, что давали свои названия «славянским» порогам на Днепре, но всего этого Задорнов не знает или же это кажется ему несущественным.
Осталось подойти к главному - происхождению самих слов «варяги» и «Русь». С «Русью» Задорнов расправляется так же лихо, как и со всем остальным. В этом помогает ему шведская исследовательница русского происхождения Л.П. Грот. Однако и здесь борьба ведётся с каким-то фантомом - а именно с названием Рослаген, одной из прибрежных областей в Швеции. Задорнов и Грот объявляют, что предатели-норманисты производят слово «Русь» от этого названия. Такая идея действительно в науке существовала, но существовала она в XIX в. Сейчас скандинавский корень-прототип для названия «Русь» весьма обоснован и к Рослагену он имеет лишь то отношение, что, возможно, отразился и в этом названии тоже. Но, конечно, никто сейчас напрямую слово «Русь» от слова «Рослаген» не производит.
В очередной раз приписав «предателям» аргументы прошлого, Задорнов бросается в бой, и вот уже Лидия Грот в недоумении ходит по валунам Рослагена, доказывая, что в IХ в. это территория была ещё под водами моря. Ну и что? - можно ответить ей. Очередной раунд схватки с ветряными мельницами закончен. Не вдаваясь в разбор серьёзных этимологических гипотез и не утруждая себя доказательствами, Задорнов прибегает к спасительному арсеналу «любительской лингвистике» - поиску созвучий. Принцип прост: труд - трудяга, работа - работяга, варить - варяг. Варяг - тот, кто варит. А что можно варить? Ну не кашу же - соль!
Итак, варяги - это солевары (жаль, что здесь Задорнов не вспомнил этнографа Фарёрских островов Г.И. Анохина, в своё время отстаивавшего такую «наивную этимологию»). А русы? Тоже ничего оригинального. Русы - конечно же, русые. Русые солевары оставили след по всей Европе, где много названий с корнями «рос», «рус», «рас»... Тут уж впору спросить - а слово «рысь» тоже к русам отношение имеет? Вот так просто, легко, да ещё и с очередной подтасовкой, что якобы Тацит в «Германии» варангов каких-то упоминает, Задорнов и «реконструирует» этимологию двух принципиально важных слов. Что слышится, то и пишем.
Но самым главным аргументом для Задорнова являются данные ДНК-генеалогии, в поисках которой он и оказался в столь нелюбимой им Америке. В Гарвардском университете Задорнов встретился с д.х.н. А.А. Клёсовым, который уверил автора фильма в том, что славяне - чуть ли не древнейший народ Европы, история которого насчитывает 9 тысяч лет, и даже, более того, сами скандинавы произошли от славян. Приписав генетике этническое значение, Задорнов вслед за А.А. Клёсовым (который, к слову сказать, вместе с псевдоучёным А.А. Тюняевым, основоположником «науки» организмики, издал большую книгу о происхождении человека) уверился в величии славян, откуда только и могли прийти на будущую Русь варяги-русы, т.е. русые солевары. Открытие сделано. Осталось определить, откуда именно они пришли.
Вторая часть фильма и вовсе не представляет никакого, даже развлекательного интереса. Всё тривиально - старая идея о балтийских славянах, которые, якобы, и были варягами, много раз опровергнутая наукой. Здесь снова большой простор для поисков созвучий: варяги - вагры (так называлось одно из племён балтийских славян). Вагрия - страна, где варят соль. Рюрик - Рерик (так называлось одно из торговых поселений у балтийских славян, разрушенное в 808 г.). Задорнов даже приезжает в Рерик, правда, это никакой не Рерик IX в., а деревня Альт-Гаарц, ныне курорт Рерик, получивший своё новое имя в 1938 г., только потому, что, по мнению некоторых археологов, проводивших раскопки в его окрестностях, древний Рерик располагался где-то поблизости (но где он был на самом деле, остаётся неясным, и даже напротив, сейчас полагают, что находился он совсем в другом месте).
Но для создателя эффектной картины и это не важно. Ведь в порту Рерика стояли лодьи (это слово с поморским произношением Задорнов многократно повторяет). Рериком правил князь Годслав, казнённый данами в 808 г. (на самом деле этого персонажа звали Годфрид и он был не славянским князем, а как раз тем предводителем данов, который Рерик разрушил), на мучительную казнь Годслава смотрела с высокой стены его жена прекрасная Умила (имя известное только по «Истории» Татищева XVIII в.), потом с тремя сновьями (если читатели не поняли ещё, то это были Рюрик, Синеус и Трувор) она бежала на остров Рюген - славянский Руян, который оказывается не что иное, как остров Буян русских сказок (куда же без Пушкина!). Там сыновья выросли, и их дедушка по матери Гостомысл решил с помощью вещего сна призвать их на далёкую Русь. Проголосовало вече и в Перунов день (!) прибыли на Русь Рюрик с братьями - славяне, русые солевары, соколы...
Вся эта фантасмагория зиждется на Иоакимовской летописи и построениях В.Н. Татищева, признанных крайне сомнительными большинством историков (если Иоакимовская летопись и существовала, то это источник не ранее XVII в.), мекленбургских генеалогиях XVII - XVIII вв. (т.е. научных генеалогических реконструкциях, которые никак не могут быть источниками по реальной истории IX в.) и вымысле самого Задорнова.
В посконной рубахе, возвращённый к истокам юморист заканчивает свой рассказ, в котором нашлось место всем - и немцам-предателям, и русым солеварам и даже археологам, закапывающим бесценные славянские артефакты в сыру землю. Ярче всего о новом произведении Задорнова свидетельствует его кредо - «я верю легендам и мифам больше, чем официальной истории», которая переписывается каждый раз (характерное, кстати, мнение для недалёкого обывателя), ведь история, как сказал один из экспертов Задорнова, «это вообще мифология».
Для дилетантов по-другому и быть не может. Беда только, когда этот дилетантизм принимает воинствующий характер, а невежество выдаётся за последнее слово науки.
Евгений Пчелов
