С Александром Мишиным многие знакомы заочно. И это не только подписчики на его страничку в Сети. Фотоработы Мишина представлены на авторитетных выставках, его видеофильмы делают честь любому ресурсу. Мы решила взять у Александра небольшое интервью и подробнее рассказать вам о его работе и увлечениях
Александр Мишин окончил Московскую сельскохозяйственную академию им. К. А. Тимирязева по специальности «биолог-охотовед» и уже 9 лет работает в Воронежском государственном природном биосферном заповеднике им. В. М. Пескова. Сейчас Александр – старший научный сотрудник.
Александр, наступивший год — юбилейный и для Вас (35 лет), и для Вашего дела (10 лет в заповеднике). Что побудило Вас, москвича, биолога-охотоведа, выпускника легендарной Тимирязевки, отправиться так далеко и осесть в черноземном заповеднике?
После окончания Тимирязевки подрабатывал в Москве не по специальности и искал работу приближенную к природе. Появилось предложение поехать в Воронежский заповедник, где требовался зоолог. Решил попробовать, благо этот заповедник расположен очень удобно, простая связь с Москвой. Через некоторое время появилась семья. Так и задержался здесь.
В Вашем резюме на сайте заповедника сказано лаконично: «Объект исследований — волк». Это действительно так, или всё же научная локализация предусматривает более широкий видовой набор?
Резюме на сайте тоже уже 10 лет. Когда приезжал, как раз и должен был заниматься волками. С тех пор добавились и другие темы. Надо сначала сделать пояснение. Научный сотрудник в заповедной системе занимается несколько иными задачами, чем учёный в общеизвестном смысле. Большая часть его работы это не какие-то конкретные исследования, например поведение волка или питание лося. В заповеднике первоочередная задача научного сотрудника это ежегодный мониторинг состояния природной среды, в том числе и состояния популяций разных видов животных. Это своего рода аналог метеорологических наблюдений. Также же как и изменения климата мы можем выявить только с помощью многолетних наблюдений, так и изменения в биосфере мы можем выявить только на основе таких же наблюдений. Одна из частей мониторинга это учёты численности животных. В старых заповедниках, таких как Воронежский, которому в 2023 г. исполнится 100 лет, непрерывные ряды наблюдений за численностью животных насчитывают много десятилетий. Получается что я принял эстафету от предыдущих поколений исследователей. Теперь я занимаюсь в заповеднике учётом численности копытных и хищников. Чуть позже к ним добавились и бобры.
Помимо мониторинга, я занимаюсь и некоторыми узкими темами, например особенностями поведения копытных на водопоях или межвидовыми связями бобра и других млекопитающих.
А ещё я здесь главный специалист по геоинформационным системам (ГИС), помогаю другим сотрудникам работать с навигаторами, делаю различные карты.
Заповедник — территория, формально закрытая для охоты. Как Вы применяете здесь вторую специальность?
Это территория закрыта не только для охоты, но и вообще для пребывания человека. И это далеко не формальность. Даже за нахождение на территории без специального разрешения грозит реальный штраф, не говоря уже об охоте и других серьёзных нарушениях. Находится в заповеднике простым посетителям можно только в пределах экологических троп. Заповедник это самая строгая форма охраны природы в России. Биолог-охотовед это не столько человек, разбирающийся в методах охоты, сколько специалист в вопросах учёта численности животных и управления их популяциями. Многие из представителей заповедной науки и руководителей учреждений, управляющих ООПТ (особо охраняемая природная территория) по образованию биологи-охотоведы. Некоторые из них впоследствии стали учёными-зоологами с мировым именем.
Амплуа научного сотрудника в заповеднике имеет очень приятную отдушину — можно много фотографировать и снимать фильмы. Насколько Вам нравятся эти занятия, принимаете ли Вы участие в экологических фотовернисажах типа «Первозданной России». Насколько Вам нравятся эти занятия, принимаете ли Вы участие в экологических фотовернисажах типа «Первозданной России» и какие пьедесталы здесь Вами уже покорены?
Да, работа в заповеднике даёт такую возможность. Тем более мне всегда это было интересно. Правда это занимает значительную часть времени, поэтому совмещать эти занятия с наукой непросто. А для выхода на профессиональный уровень пришлось бы сосредоточится только на съёмках. На “Первозданную Россию” пока не попадал, но в менее крупных мероприятиях участвовал и занимал призовые места со своими пейзажными снимками заповедника.
Вы практически ежедневно можете наблюдать за местными животными. Какие эволюционные тенденции в заповедной фауне Вы бы отметили за всё время пребывания в этом замкнутом ареале?
Сначала надо отметить что наш заповедник не замкнут, скорее наоборот, открыт для всех живых организмов. Из моих объектов наблюдения можно отметить тенденции к восстановлению ценной популяции чистокровного европейского благородного оленя, численность которой в последние десятилетия сильно уменьшилась. А главное событие это обнаружение мной в 2019 г. рыси. Ранее, за 100 лет истории заповедника этот зверь здесь ни разу не встречался и вообще это первая достоверная встреча в Воронежской области. Вот уже несколько лет одинокий самец продолжает жить в заповеднике. А его поведение соответствует дикому животному, что исключает вероятность того что это сбежавшая откуда-то рысь. Видимо, этот самец мигрировал из лесной зоны - основного ареала рыси. Такие события происходят регулярно, хотя и редко документируются.
Как зоолог, испытываете ли Вы беспокойство за сохранность определённых видов в заповеднике и каких конкретно?
Сейчас опасений за виды крупных млекопитающих, обитающих на территории Воронежского заповедника нет. Все они являются обычными. Особое внимание уделяется сохранению чистокровной популяции европейского благородного оленя. В России не так много мест, где обитают чистокровные европейские благородные олени. В большинстве это гибриды разных подвидов благородного оленя, как правило европейского и сибирского (марала). Олени Воронежского заповедника это прямые потомки животных, завезённых в XIX веке из Германии и, никогда не скрещивавшихся с другими подвидами благородного оленя.
Есть некоторые виды млекопитающих, такие как выхухоль или европейская норка. Это исчезающие виды, численность их быстро сокращается на всем ареале Они когда-то обитали и в нашем заповеднике. Но к настоящему времени уже давно не встречались. Было бы здорово обнаружить их здесь, но пока этого не произошло.
Кого Вы за эти годы стали понимать лучше — людей или зверей (хотя здесь разница более чем условная, но всё же)?
Зверей стал понимать точно лучше, а опыт общения с людьми в небольшом весьма замкнутом коллективе довольно интересный :)
Какой опыт, полученный в этом заповеднике, Вы бы предпочли распространить довольно широко?
Затрудняюсь ответить. Было бы хорошо другим людям, бывающим на природе, научится чувствовать её, не отгораживаться от неё громкой музыкой, следовать её правилам и учить этому детей. Может быть тогда мы и окружающая нас среда станут более дружелюбными.
По сути, «жизнь в лесу» — это вариант эскапизма. Относите ли Вы себя к социофобам/социопатам, или подобные категории не применимы для Ваших воззрений?
Я просто люблю природу и чем ближе к ней получается находится, тем лучше. Я не отношу себя к любителям больших компаний и шума большого города.
Жизнь в природе — это постоянное восприятие её уроков. Чему Вы научились у заповедного мира за это десятилетие и чему бы хотели поучиться ещё?
Надо беречь природную среду во всём её многообразии. Она основа нашей жизни. А основа сохранения природы это её научное познание.
Интервью записал Владимир Хлудов
