Страничка от психолога-эколога Вадима Рябцева. Посвящение в исследователи февральских морозов начинается общение с вечностью. Психология времени года
Вроде бы мы к Солнцу приближаемся. Света побольше становится, день подлиннее. А тут вдруг какая-то странная уязвимость возникает. И уже нет того рождественского волшебства.
Как будто только что родился, и вроде бы так все клево, но как- то все не просто уже теперь. Типа, надо дышать, но можно простудиться. И если есть возможность, то лучше бы заснуть.
Из школы домой возвращаться в этих сумерках по-другому. Придешь домой и надо бы прилечь. В выходные придумываешь себе какие-нибудь лыжи, или каток. Возвращаться в февральских сумерках с лыжами тоже как-то не волшебно. Хотя вроде бы все хорошо, но как-то пронзительно уж очень. Не знаю, даже, как выразить.
Сугробы стали плотными, и они перестали быть похожими на январское «мягкое покрывало». И на уплотненном снегу почему-то в феврале всегда кленовые семена разбросаны. Помню, как в детстве сходил с лыжни, чтобы подойти к ним и разглядеть. Возьмёшь их замерзшими пальцами и думаешь, вот наступят весенние каникулы, побегут ручьи, и можно будет из этик семян делать лодочки и пускать их по течению. Но до весенних каникул еще больше месяца. Кажется это целая вечность. Время движется медленно. Потому что на все обращаешь внимание и все запоминаешь. А запоминаешь, потому что фантазируешь о том, чтобы можно было с этим поделать. Ну, вот с этими семенами, с палочками всяким, веточками, колесиками, шариками, железками, веревочками, нитками, иголками, коробочками. Когда фантазируешь, то все как-то глубоко запечатлевается в памяти.
А потом, чуть подрастаешь и перестаешь об этом думать и все это замечать прекращаешь. Все эти дощечки, коробочки, трубочки, проволочки уходят в фон. Потому что начинаешь замечать девчонок, и тоже фантазируешь о том, чтобы можно было с ними поделать. А потому запоминаешь их всех очень хорошо.
А потом уже, пару десятков лет спустя обнаруживаешь себя рядом с взрослеющими детьми. И уже не фантазируешь. Потому что понимаешь, что ничего с этим поделать уже не возможно. И поэтому ничего особенно не запоминаешь, и время начинает бежать быстро, быстро. День за днем, месяц за месяцем, год за годом. И разум начинает подремывать. И остатки жизни так и пролетают незаметно, если разум не пробуждать и не фантазировать о том, что же со всем этим можно поделать.
