Москва день ото дня хорошеет. Растут новые дома, улучшается работа транспорта, появляются многоуровневые развязки... Но почему-то все меньше слышно птичьих голосов. И все чаще мы встречаем на тротуарах мертвых голубей, синиц, воробьев... Что происходит?
Для пернатых в городе иное качество жизни. По мнению ученых, идет жёсткий естественный отбор. Но искусственная среда города совсем не похоже на то, что происходит в природе. Вроде, еда и питьё есть. Полно хлебных крошек, рассыпанных заботливыми старушками круп, недоеденных кусочков беляшей, чебуреков, семечек... Но это искусственное питание. Желудки, например, уток к нему не приспособлены, хотя с удовольствием клюют хлебные мякиши.
Еще опаснее искусственная еда, к которой человек как бы привык без последствий. Например брошенные жевательные резинки на улице или в парке, которые птицы воспринимают, как еду и гибнут в конечном итоге проглотив их. К птичьему нездоровью добавляется суровый холод столицы. Зимой особенно трудно. Организм слабеет. Подхватить инфекции ничего не стоит. Ведь пернатые летают стаями. Инфекция, как пожар идет от одной стаи к другой. К тому же болезней у пернатых предостаточно. Орнитоз, аспергиллез, трихомониаз... При орнитозе у тех же голубей происходит расбалансировка движений. Он передвигается как пьяный. Если вы встретите такую птицу, в руки лучше не брать. Орнитоз может передаться человеку. Эта болезнь по симптоматике напоминает тяжелый грипп. Но и это еще не все опасности.
Птицы часто садятся на провода. Где-то изоляция истлела. А тут как тут скачёк напряжения. Даже если скачок небольшой, но восприятие нарушено и птица может с лёту налететь на витрину, стеклянную дверь - не разглядев стекло как преграду. Но еще есть человеческий фактор. Года два назад например, в Тимирязевском парке нашли группу мертвых уток. Вскрытие показало. Подсыпали ядовитый корм и ушли. Да и химических веществ в мегаполисах предостаточно. Весной моют асфальт шампунем. Как правило, очень дешевым. Попить мертвой воды ничего не стоит. Плохо если птицы умрут. Но еще хуже, если они станут злыми и бесстрашными, начнут с ненавистью атаковать людей сверху.
Что нас ждет - можно представить, посмотрев известный фильм The Birds (Птицы) Альфреда Хичкока, снятый в 1963 году, который сочетает в себе элементы фантастического триллера, апокалиптического фильма-катастрофы. Кстати, был выдвинут на премию «Оскар» за визуальные эффекты.
Вымирание разных видов птиц в мегаполисе последнее время приобрело глобальный характер и значительно ускорило темп. До конца все причины пока не ясны. Но резкое сокращение видового разнообразия вероятнее всего приведет к скачку эволюции. Возможно, с печальными последствиями для человека.
В последнее время во всех районах Москвы появились радиолокационные вышки для мобильной связи. Пока ученые не готовы сказать, чем конкретно их появление грозит окружающей среде. Но уже замечено, что после установки подобной вышки птицы перестают вить гнезда в этом районе, перебираясь, видимо, в другое место.
Жители многих городов стараются поддержать птиц в трудную минуту. Регулярно подкармливать пташек. Но по мнению ученых делать этого не стоит. Профессор зоологии университета Дели доктор Кумар: "Подкармливая голубей, человек в первую очередь подкармливает свое эго. Он не знает, что необходимо для данной среды, не понимает, что вмешивается в биосистему и тем самым закладывает бомбу замедленного действия".
Российский орнитолог Владимир Галушин настоятельно не рекомендует подбирать птенцов, выпавших из гнезд. "Большинство птиц в московском регионе больны орнитозом, и эти вирусные заболевания могут передаваться людям, особенно детям", — предупреждает он. Так что непродуманное вмешательство человека в птичью жизнь, даже из самых лучших побуждений, может оказаться вредным как для одной, так и для другой стороны.
Наша справка. За минувшие 500 лет на планете исчезло 154 вида птиц. Сегодня на пороге исчезновения 1200 видов птиц — уже каждый восьмой из ныне существующих. И как было заявлено на круглом столе "Птицы и люди: невидимые угрозы и реальные опасности", чем ближе к крупным мегаполисам, тем ситуация хуже. Если в Московской области в Красную книгу занесен каждый третий вид пернатых, то в самой Москве — каждый второй.
Подобная ситуация характерна для всего мира. К примеру, в районе Дели в Индии до начала 90-х годов обитали около трех тысяч пар хищных птиц — коршунов, грифов, стервятников. Но внезапно их популяция начала резко снижаться: за семь лет она упала в 20 раз, составив лишь пять процентов от прежней численности. Местные орнитологи были буквально поражены разразившейся катастрофой. Тем более, что для Индии характерно бережное отношение ко всему живому, и тем более к птицам. Оказалось, виной всему — коровы. Точнее, не они сами, а лекарство диклофенак, которым в начале 90-х в Индии стали лечить домашний скот. Трудно сказать, насколько лечение было эффективным. Но когда животные все-таки умирали, они становились добычей хищных птиц и, невольно, причиной их массовой гибели.
Но самое большое опасение российских ученых вызывает именно уменьшение разнообразия видов. По мнению главы Союза охраны птиц России Виктора Зубакина, подобная тенденция может служить одним из сигналов к началу лавинообразной эволюции видов. "Дело в том, что чем больше видов птиц или животных, тем устойчивее экосистема. А при стабильной экосистеме эволюционные процессы замедляются. Как только равновесие серьезно нарушается, начинают происходить неконтролируемые процессы появления новых видов".
Вымирание (по самым разным причинам) руководящих групп животных в экосистеме сразу же начинается бурная эволюция среди представителей тех видов, что обитали на периферии сообщества и прежде занимали узкие экологические ниши. Так, вымирание динозавров сразу же открыло возможность млекопитающим выйти в крупный размерный класс и образовать экологические формы крупных травоядных существ и крупных хищников. А вымирание морских рептилий мезозоя сделало реальным появление крупных морских млекопитающих, таких как тюлени, китообразные и сирены.
Если же говорить про птиц, то с ними дело обстояло так — эта группа появилась еще в юрском периоде, однако была достаточно узкоспециализированной. Юрские птицы были в основном рыбоядными ныряльщиками, вроде современных бакланов и пингвинов (поскольку именно эта ниша в то время не была занята никем). А путь к насекомоядным формам им долгое время был закрыт — этим в юре занимались мелкие птерозавры (Pterosauria) вроде рамфоринхов (Rhamphorhynchus). Однако, как только в конце юрского периода они вымерли, то сразу же появились поедатели насекомых среди птиц, причем самые разнообразные (ведь разнообразие самих насекомых уже тогда было огромным). А окончательное вымирание птерозавров в середине мелового периода добавило птицам новых вакансий — хищников, парящих рыболовов (вроде альбатросов и чаек) и падальщиков.
Ситуация в принципе может повториться. Вымирание некоторых титульных групп пернатых в наше время вполне может вызвать эволюцию каких-нибудь других видов летающих существ, например, летучих мышей. Появятся виды, которые смогут летать днем, ведь конкурентов среди птиц у них уже не будет. И хотя сейчас летучие мыши не делают этого в основном не из-за конкуренции со стороны птиц, а из-за того, что их кожистое тонкое крыло не имеет никакой защиты от солнечных ожогов, однако полное отсутствие конкурентов может привести к тому, что преимущества получат мутантные особи с более "солнцеустойчивыми" крыльями. И будут на проводах вместо ворон и ласточек сидеть (то есть висеть вниз головой) рыжие вечерницы, а сердобольные бабушки будут подкармливать располневших и ленивых крыланов, вальяжно ползающих по городским площадям. Только вот петь летучие мыши не умеют и вряд ли научатся этому.
Для человечества подобные процессы не сулят ничего хорошего, уверен Виктор Зубакин: "Нынешний животный мир намного старше человека, и последний в процессе своей эволюции приспосабливался именно к нему. А те виды, что могут появиться в скором времени, уже будут приспосабливаться к современным людям. И что мы в результате получим, сказать трудно, но, скорее всего, ничего хорошего".
Если проиллюстрировать это на гипотетическом примере с дневными летучими мышами, то в их лице люди получат нового многочисленного разносчика бешенства (есть за ними такой грех), с которым будет трудно бороться. Вполне возможно также, что появятся новые виды, устойчивые и к химическому, и к радиационному воздействиям. Поэтому не удивительно, что у ученого большие сомнения в том, что человечество в свою очередь сумеет приспособиться к новым соседям по планете.
Чтобы избежать этих мрачных картин, ученые предлагают поддерживать видовое разнообразие — например, в специальных заповедниках, больше сажать парков, бульваров, деревьев Пока в России подобных заповедников два. Реально нужно несколько десятков. В любом случае, судьба птиц касается человека напрямую. Чем мы раньше озаботимся о них тем лучше для всех.
Пока на столичных газонах и в парках начинает сходить снег, по утрам все слышнее птичьи трели. Апрель — месяц прилета пернатых: уже сейчас на ветках во дворах можно видеть дроздов-рябинников. Скоро ожидаются скворцы, а в Новой Москве можно увидеть и грача. При этом исконно московская птица воробей — в этом году предмет особого внимания и переписи орнитологов: за последние годы численность воробьев, по наблюдениям, значительно уменьшилась. Даже в кормушках на окнах домов, где раньше воробьи составляли большинство, теперь царят синицы. А где же воробьи?
— Воробьи никуда не исчезли, но их численность существенно сократилась, некоторые утверждают, что в несколько раз, — считает Ника Самоцкая, координатор программы наблюдения за птицами Birdwatching Moscow. — Но четких данных по этому вопросу нет, только наблюдения, которых поступает все больше и больше. В том числе наблюдения профессиональных орнитологов из программы «Птицы Москвы и Подмосковья».
По мнению ученых, основная причина «воробьиных проблем» — благоустройство города. Слетки (птенцы, которые учатся летать) воробьев кормятся насекомыми, а из-за чрезмерной стрижки газонов, а зачастую и выбривания их налысо, замены искусственными «рулонными» газонами насекомые почти пропали. «Зачастую насекомых и специально вытравливают зачем-то, — продолжает орнитолог. — Нечего стало есть детям воробьев, и, кстати, не только воробьев, ведь очень многие, даже зерноядные, птицы выкармливают птенцов именно насекомыми».
Еще один фактор: в последние годы коммунальщики стремятся заделать все щели в домах, в крышах, залить бетоном чердаки и подвалы, Между тем многие птицы города гнездятся именно в таких антропогенных «дуплах». Положение могут спасти скворечники, но их массово никто не развешивает... Именно поэтому численность ряда птиц в Москве постоянно уменьшается.
Среди птиц, которым, как и воробьям, приходится трудно в Новой Москве, — вороны. Еще совсем недавно эти умнейшие птицы были настоящим бичом московской экосистемы — они легко справлялись с птицами поменьше (только голубей не ели — брезговали), уничтожали кладки яиц, были недоступны практически ни для каких хищников (кошки, собаки, ястребы, даже охотники имели мало шансов сократить популяцию ворон). Но все решили опять-таки газоны: воронята, как и птенцы воробьев, также питаются насекомыми, живущими в траве. А с ними теперь, как уже сказано, перебои...
Департамент природопользования правительства Москвы регулярно проводит «народную перепись» численности воробьев в городе. Сейчас ее итоги подводят и осмысливают специалисты (хотя народная перепись на то и народная, что не претендует на точность). Птицы по–разному реагируют на антропогенное давление. Некоторые из них, например синица, снегири, избегают урбанизированных территорий и стараются жить в лесопарках. Постоянное присутствие людей, шум, множество собак также являются серьезными факторами беспокойства птиц. Бумеранг цивилизации запущен. Похоже он начал возвращаться. Первыми под его удар, похоже, начинают попадать самые беззащитные. Встретить на дороге мертвую птицу по народным приметам к несчастью. Если прислушаться к редким трелям городских птиц, там можно услышать очень тревожные нотки.
Борис Примочкин.
