Писатель Михаил Фёдоров в рубрике "ЭкоГрада": Воспоминание о Мастере...
Два года назад от нас ушел Владимир Владимирович Спицин многолетний директор Московского зоопарка. В память о нем публикуем отрывок из двухтомника писателя Михаила Федорова «Василий Песков», где Владимир Владимирович рассказывает о друзьях и о себе.
Друг Московского зоопарка
1
Николай Николаевич Дроздов мне настоятельно советовал встретиться с президентом ассоциации зоопарков, бывшим директором Московского зоопарка Владимиром Владимировичем Спициным.
– Он много лет был директором… Прекрасно знал Василия Михайловича Пескова…
И вот я по совету Дроздова, наконец, собрался в зоопарк. Нашел в Интернете какие-то телефоны зоопарка, позвонил и, надо же, сразу попал на самого Спицина.
Владимир Владимирович сразу дал согласие:
– О Василии Михайловиче, конечно, расскажу… – сказал Спицин.
Договорились, что я ему заранее позвоню и предупрежу. И вот в самом начале мая я оказался в Москве и 2 мая ему позвонил.
Он сразу:
– Помню-помню, завтра к 915 подъезжайте…
Я встал как можно раньше, еще и не было 9, как приехал на метро «Баррикадная» и направился к входу с башенками и часами – в этот чудо-городок для детей и взрослых.
(Фото 1. Вход в зоопарк)
Купил билет и теперь шел по пустой дорожке вдоль озера, поглядывая на еще дремлющих животных по сторонам. При виде ламы потянулся. При виде волка вздрогнул: морозец пробежал по спине. И успокоился, только оглядев ров и проволоку и поняв, что этот хищник на мою дорожку никак не переберется.
(Фото 2. Ламы спят)
(Фото 3. Волк только проснулся)
Всё окружающее волновало, и хотелось каждое животное разглядеть, с ним «пообщаться», но, боясь опоздать на встречу, я прошел к красному корпусу.
(Фото 4. Административный корпус)
Охранник показал на коридор и дверь в кабинет Спицина, войдя в который, я чуть не обомлел от атрибутики: старинные шкафы, забитые книгами, громоздкий стол, заваленный бумагами, к нему прижался столик для посетителей, мощные кресла, статуэтки зверей, звери на картинках, календарях, аквариум в полстены, растения в больших ящиках.
(Фото 5. Кабинет президента зоопарка)
Такое ощущение, что в малом пространстве собралось все содержимое огромного зоопарка.
Из дверей в стене вышел седоватый мужчина с широким открытым лбом и усиками, улыбка которого молодила его и располагала к себе.
(Фото 6 Спицин)
– Здравствуйте, – сказал я.
– Привет, жду-жду, – мне ответил мужчина как-то просто и по-свойски и пожал мне руку.
– Николай Николаевич Дроздов приказал…
– Да-да…
Спицин сел в кресло за огромный стол, а я – напротив в одно из приставленных к столику кресел.
Я сразу решил взять «быка за рога»: показал одну из книг, которые мы выпустили:
– Вот мы делаем серию «Замечательные люди Воронежского края». Это книга о Троепольском…
Достал книжку из портфеля и протянул Спицину.
Тот полистал.
– Ну что весомо…
– Такую же хотим о Василии Михайловиче…
Я впопыхах подписал книгу о Троепольском Спицину:
«Дорогому Владимиру Владимировичу Спицину…»
– Ну что ж… – Спицин взял книгу, а я уже спрашивал:
– Когда Вы узнали о Василии Михайловиче? Когда с ним познакомились?
– Я познакомился тогда, когда читал его вещи в «Комсомольской правде». Страница была его постоянная «Окно в природу». Он же был журналистом. Он же не был зоологом или биологом, но прекрасно разбирался. Был очень въедливый, добросовестный. Очень квалифицированным человеком, и когда он задумывал что-то писать, он всегда изучал этот вопрос. Очень глубоко. Например, он писал о белоплечих орланах, он просидел в зоопарке дня четыре.
(Фото 7. Белоплечие орланы)
«Красавцы!» – я вспомнил этих птиц.
Спицин:
– Всю литературу ему подобрали зоологи. Он все изучил. После чего только написал. Это только по орланам.
Я понял, что Василий Михайлович не только орланов изучал в зоопарке.
Спицин:
– Он пробил счет в банке.
Я понял: при коммунистах, когда это было за пределом возможностей. Это сейчас сколько хочешь счетов открывай, только бы деньги были.
2
Спицин:
– Но я с ним познакомился, когда переехал в Москву. Это в 1974 году.
– А откуда Вы приехали?
– Из Ленинграда. Я работал там в зоопарке.
Мне всегда было важно знать, с кем я разговариваю, чтобы оценить то, что от такого человека могу услышать.
– А почему такая смена городов?
– У меня жена москвичка и отец военный, он сюда переехал.
Спицин развернул ко мне фотографию, которая стояла на столе.
(Фото 8. Отец Спицина)
Я увидел мужчину в форме генерала с орденами.
«Редко у генералов сыны шли по профессии биологов», – подумал я и спросил:
– Воевал?
– Да, он прошел две войны, Финскую и Великую Отечественную.
– У меня папа тоже начал с Финской… А в каких отец служил войсках?
– В инженерных. Переправы, доты, дзоты. А после войны ушел из инженерных войск и был на оперативной работе. И закончил службу в войсках в штабе Забайкальского военного округа. Белик, такой был командующий округа.
Я слушал и думал: вот отец насквозь военный, а сына потянуло совсем в другую область. Вот у Пескова отец трудился на железной дороге, а тот ушел от техники. В природу.
Я спросил:
– А с какого года Ваш отец?
– Родился 27 ноября 1919 года.
– А как же он попал на фронт?
– Приписал себе годы. Он училище окончил уже до войны. Ленинградское инженерно-техническое. В замке там инженерное было училище. Инженерный замок знаете.
(Фото 9. Инженерный замок)
«Восхитительное здание».
Я слушал и сравнивал: Песков – сын рабочего, а Спицин – сын генерала. Песков из глухой деревни. Спицин – из крупного города. А ценит сына рабочего из глубинки.
Спрашивал:
– А как же Вы появились на свет, отец-то на фронте…
– Я родился 20 октября 1941 года в Нижнем Новгороде. Папа служил в Гороховецких лагерях. Он ушел на фронт, а мы остались. Кстати, его два брата погибли, старший брат и младший, а он один остался.
Мне хотелось копнуть глубже:
– А про корни отца?
– Они мещане, как говорят. Это отец по линии мамы из Нижнего Новгорода. А по линии отца Спицины Данил Данилыч и Александра Львовна, они жили в Майкопе.
Теперь я начинал понимать, почему Спицин стал директором зоопарка и руководил им столько лет: он в себе нес столько впечатлений, столько опыта, что невольно расширяло его душу, кругозор и насыщало, что не могло не отразиться на занятии животным миром.
Так же и Песков, журналистская душа носила его по миру, что тоже не могло не воплотиться в его труде.
Спицин:
– Дед был главный бухгалтер. У него дочь после войны жила в Калининграде, и зять был Герой Советского Союза генерал Соммер. Андрей Иосифович. Очень смелый человек. Он после войны остался в Кенигсберге. Он был в армии Батова. Даже улица Соммера есть в Калининграде…
Родня президента зоопарка поражала. Впоследствии я узнал о полной испытаний судьбе генерала Соммера, самого зятя царского генерала, воевавшего в Первую мировую, попавшего в Гражданскую в плен к Махно, приговоренного к расстрелу в годы репрессий, штурмовавшего в 1945-м Кенигсберг.
А Спицин продолжал:
– И мой отец всегда мечтал, чтобы и сын был генералом.
«Во!» – чуть не воскликнул я.
Владимир Спицин:
– Отец в 51-м году получил полковника, а до 64 года его держали в полковниках, потому что не хотел квартиру в Ленинграде сдавать. Он много служил в Ленинграде, а затем уехал в Читу. Две академии окончил. Имени Фрунзе и Генштаба. Кстати, последняя его должность – старший преподаватель Академии Генерального штаба.
– У Троепольского муж сестры тоже преподавал в академии, – сказал я как бы между делом. – А мамин папа?
– Они довольно рано разошлись с бабушкой, у него образовалась другая семья. Он был агрономом. У меня мама еще жива, – засмеялся. – Мне семьдесят пять, а маме девяносто пять. В этом году девяносто шесть, – постучал по столу.
– Вот это да! – тут я не сдержался.
На примере Спицина видел, как природа щедро наделила здоровьем людей.
– И как же Вы оказались в Москве?
– Потому что отец приехал жить сюда. В Академию Генштаба. А после этого он еще восемь лет был директором Политехнического музея.
Тут уж я просто сложил руки: сам в бытность слушателем военного заведения бегал в Политехнический на лекции. Зал там всегда был переполнен.
Я понимал, почему фото отца стояло на столе сына, и такое мог пожелать каждому.
(Фото 10. Спицин рассказывает)
3
Спицин:
– Он же инженер по образованию, и он до конца дней своих в Политехническом музее. Работал уже не директором. Уступил должность, понимая, что стареет. Был на льготном режиме, ходил на работу два раза в неделю. В 1998 году умер, ему было 79 лет. Музей его и хоронил. Потом Чубайс выгнал директора, которого оставил отец. Он сопротивлялся реконструкции, хотел все старое сохранить, а Чубайс его…
– Какую оскомину набил этот чиновник… У отца техническая начинка, а Вы…
– Я ведь тоже служил. В ПВО на севере под Архангельском. В Белозерске. А потом под Ленинградом: ШМАТС – такая школа младших автотранспортных специалистов была. Я там получил специальность водителя. И она мне пригодилась. Я до сих пор за рулем езжу.
– И как же в зоопарк дорога привела?
– Я всю жизнь мечтал о животных. В детстве, в ранней юности в Нижегородской области ездил к бабушке на лето. Она, правда, была в Доме офицеров секретарем-машинисткой начальника, но она всегда нас вывозила, брала отпуск, и мы под Нижним Новгородом в деревне. Я всё научился делать: лошадей запрягать, сено собирать, не умел только косить и не научился пахать. Окучивать мог, а пахать нет. Все сельскохозяйственные работы освоил. Так меня привело к животному миру. А если бы к папе вывозили на полигон, и он катался на бронетехнике, тогда бы…
Я с интересом слушал, каким путем шел сын генерала. И невольно оглядывался, поражаясь кабинету не администратора, а какого-то исследователя, книжника, коллекционера зверей, рыб.
(Фото 11. Аквариум в кабинете Спицина)
Спицин:
– Отец окончил в 1958 году Академию Генштаба, и его назначили в Ленинград. Из Ленинграда он уходил в Академию и оттуда вернулся в Ленинград. Поэтому 1958-й год я проучился в Москве, а в 1959 приехал в Ленинград.
Как я понял: вслед за отцом.
Спицин:
– Это уже 10-й класс. Оставалось две четверти, и я ушел в вечернюю школу и в зоопарк работать. Мне было 17 лет, поэтому меня не брали сразу к животным, и я десять месяцев работал грузчиком.
– И отец как?
– Все нормально. У меня добрый был отец. В 59-м я в армию, вернулся – и в зоопарк. Но в зоопарке такие маленькие зарплаты были – а за девчонками хотелось поухаживать, в кино, в театр, а зарплаты ужасно маленькие. Поэтому я ушел в шоферы, был два года шофером в жилищном управлении. Но вечерами работал в зоопарке, чтобы подработать. Зоопарк не бросал никогда.
– А как учеба?
– Я поступал в Ленинградский ветеринарный институт. Полгода отучился, бросил. Потом поступил в Ленинградский университет, два года отучился. Бросил, потому что я стал заместителем директора зоопарка. И работать, и учиться было невозможно. Я приходил и падал. Нужно было или работать в зоопарке, или учиться. И я бросил вуз. Потом через пару лет уже женился, и жена меня наставила на путь истинный: кончай Ленинградский сельскохозяйственный институт.
– Он считался мощнее даже Тимирязевки.
– Хороший институт. Там очень много из Ленинградского университета. У меня же два курса было, и я устроился со второго... Прошел путь от грузчика до заместителя директора. Был грузчиком, заведующим отделом, и потом в 74-м переехал сюда. Восстановился в Ленинградском сельскохозяйственном институте…
Я не выдержал:
– Евгений Евтушенко закончил Литинститут в 2001 году.
Я не мог сказать, в скольких бы вузах учился бы Василий Песков, если бы намерился получать вузовское образование.
– И как Вам работалось?
– Нормально. У меня была хорошая школа. Хорошие директора. Правда, они часто менялись вплоть до последнего времени. Я прошел весь зоологический путь. Рабочим был во многих отделах. В орнитологии. Герпетологии. Птичниках. И так далее. Так что я знал эту кухню и только потом стал замом по общим вопросам. И мне подчинялись и строители, и конструкторы. Но так как потом отец приехал сюда, жена тоже хотела очень в Москву: ей предложили должность хорошую в Министерстве, она тоже сельскохозяйственный специалист – птицевод, и поэтому ей в Птицепроме предложили. И мы переехали сюда. Два года жили у родителей, пока мне не дали квартиру, – как бы подытожил свой путь Владимир Владимирович.
4
Я спрашивал:
– А московское хозяйство крупнее Ленинградского?
– Конечно. И по территории. Тогда 16,8 гектаров было. А в Ленинграде 6 гектар. Если мы образовались в 1864 году, то там – в 1865-м. Но там был частный зоопарк, а тут – общество акклиматизации животных и растений…
Теперь я представлял, с кем веду беседу, и вернулся к теме Пескова:
– Вот Вы живете, читаете «Окна в природу», а как с Василием Михайловичем познакомились лично?
– А он пришел в зоопарк однажды. Ему что-то нужно было. Мы ему помогли и с тех пор задружили. Помню, открывали маленький зоопарк в Великом Устюге. Мы его построили благодаря Лужкову. И, в частности, когда правительство Москвы выделило 4,5 миллиона, мы построили в Устюге зоопарк. И мы с Василием Михайловичем ездили туда животных сопровождать. Поездка была большая, мы почти сутки ехали на машинах, везли животных. И после этого у него случился инсульт.
(Фото 12. Зоопарк в Великом Устюге)
«Перенапряглись».
– Когда везли?
– Может, в 2004 году… Он же был анекдотчик. И матершинник. Анекдоты ручьем. И вот ехали двадцать часов, и он двадцать часов рассказывал… Он знал огромное количество анекдотов… Я думаю, даже Никулин столько не знал…
«Это о чем говорит, что он был компанейским, веселым, а может, и озорным человеком».
Спицин:
– И тем не менее все равно он продолжал приходить в зоопарк, когда немножко восстановился. До конца дней своих мы с ним дружили. Книжки дарил, – показал на шкаф.
(Фото 13. Шкаф)
Спицин хотел подняться и показать, но я замахал руками:
– Не надо. Не надо…
– А Вы слышали, что Василий Михайлович мечтал построить мельницы? Он всегда хотел, и с ним даже договаривались… – сказал и постучал по столу, – и я надеюсь, мы это воплотим, когда вторую очередь будем строить, две мельницы построить в Устюге, водяную и ветряную.
Я знал, как образ мельницы не давал покоя поэту Егору Исаеву и писателю Гавриилу Троепольскому, и этот образ будоражил сознание и Василия Пескова.
Спицин:
– В Воронеже был Серафимыч директор зоопарка, потом стал директором Воронежского заповедника.
«Был такой Попов Александр Серафимович».
Спицин:
– Он построил у себя на даче камуфляж мельницы. И он с Василием Михайловичем очень дружил. Но, к сожалению, тоже умер. Я думаю, мы обязательно мечту Василия Михайловича осуществим и в Устюге поставим две мельницы.
(Фото 14. Песков и Попов (в центре))
Кто-то может подумать, что блажь ударила в голову Попову и Спицину строить мельницы, но я с таким согласиться не мог: а почему тогда жизнь наших предков так волнует нас? И как от мельницы жизнью веет! Как у нее колеса, ветрила вертятся!
– Вы сказали, что он счет открыл…
– Да, к Председателю Совета Министров СССР ходил. Вы же понимаете, зоопарки надо содержать. Они к культуре относятся. А культура нищая и зоопарки как музеи живой природы. Поэтому он к Николаю Ивановичу Рыжкову пошел, чтобы нам разрешили открыть счет. Чтобы мы собирали деньги. Его приняли. Он же лауреат Ленинской премии, известнейший журналист.
– Тогда ведь счет не откроешь без властей.
– И пробил. И деньги пошли. Не очень большие, но пошли. Во всяком случае, вот сгорел зоопарк. Где же это было. А, на Алтае. Пожар. Мы отдали тогда пятьдесят тысяч рулей.
– А «Жигули» стоили пять тысяч.
– Потом мы Таллинскому зоопарку тоже дали пятьдесят тысяч, чтобы построили гостевой домик. Там все наши работники и со всего Союза стажировались. Ну, и по мелочи давали. Песков был инициатором, автором.
5
Я спросил:
– А кто распоряжался счетом?
– У нас было правление. Алексей Владимирович Яблоков, я, Песков. Еще пару директоров. Коллегиально решали.
– Ну, а деньги как получали?
– Народ собирал.
– Народное дело…
– Только население… 703-й счет. Бабушки с Дальнего Востока по 10 рублей посылали. Самая большая пенсия – 132 рубля, а посылали.
– И долго работал счет?
– До перестройки… Когда загибаться стал… Давали зоопаркам… Понемножку помогали…
Деньги на счету страховали зоопарки.
Спицин:
– Песков был вообще демократичный человек.
– В кепке, – я вспомнил знаменитый головной убор Василия Михайловича.
– Он ездил на наши совещания зоопарковские. Часто их освещал. Мог фотографировать часами. Нужно найти положение. Место. Есть фотография моя здесь на пруду. Стою с лебедем. Так он меня мурыжил часа четыре, чтобы получить кадр.
(Фото15. Спицин с лебедем)
– Николай Николаевич Дроздов рассказывал, как готовилась передача «В мире животных». Песков сначала нафотографируется, а только потом даст снимать операторам.
– Кстати, с Дроздовым они последнее время не очень. Он обижался на него, что выжили из программы.
Я на это ничего сказать не мог.
Спицин:
– Он письма писал в Правительство. Путину писал. С ним встречался в «Комсомолке». Потом лично встречался. Чуть ли не прождал Путина на даче до двенадцати ночи. Он мне рассказывал: часа три ждал, пока он приехал. Принял его, и около часа разговаривали. Он выступал против идеи повернуть северные реки на юг. Очень много занимался заповедниками. Еще Хрущев начал против заповедников, что там научные сотрудники сидят, в бинокли глядят, ни черта не делают. И он тогда в защиту заповедников очень серьезно выступал. Вот Лыковы. Геологи нашли, но как корреспондент он там был первым. Песков дружил со Стукалиным. Он в ЦК партии работал. И он ему помогал… Он много читал. Тогда же не было Интернета, это сейчас заглянул и все узнал. А тогда надо читать. Монографии, книги. А монографии 50-х, 60-х годов. Мы пользуемся ими до сих пор. Какие были ученые! А теперь статейки пишут. Маленькие книжечки. Даже академик Соколов книги о млекопитающих и животных всего мира – это компиляция.
– Говорят, Песков любил именно Окский заповедник.
– Мы с ним ездили туда. Вообще, он очень любил Рязань. Он мне всегда говорил: «Володя, съезди один раз на разлив Оки. Такого ты никогда в жизни нигде не увидишь». В Окском заповеднике журавлиный питомник. Если помните, Путин летал на дельтаплане и журавли летели.
– А к Вам как он относился?
– С огромным уважением. Я ведь все же был младше его. Он хлебосольный. Душевный. Неприхотливый. Бессеребренник. У него было только место для спанья, остальное – газеты, книги, пачками. Все завалено книгами.
Еще не успел окончиться разговор, как Владимир Владимирович сходил в соседний кабинет и принес оттуда альбом в глянцевой обложке «Московский зоологический парк». Сел за стол:
– Это лучшая книга о московском зоопарке…
И подписал:
«Глубокоуважаемому Михаилу Ивановичу на добрую память о Василии Михайловиче Пескове, который на протяжении последних 50 лет был другом всех зоопарков СССР и Председателем Фонда помощи зоопаркам. Лично ходил к Рыжкову Н.И. – Председателю Правительства СССР и выбил разрешение на открытие счета 703 в Сбербанке для сбора денежных средств для зоопарков страны. С наилучшими пожеланиями о Московском зоопарке, В.В. Спицин.
3.05.2017 г.
Работаю в Московском зоопарке 43 года»
(Фото 16. Спицин подписывает альбом)
(Фото 17. Альбом о зоопарке)
Подарил мне альбом.
– Сейчас с Вами еще поговорят…
Позвонил и пригласил:
– Мне Вершинину… Татьяна Александровна, зайдите ко мне. Нужно о Василии Михайловиче рассказать…
И со словами:
– Меня ждут в питомнике.
Уехал.
Я остался один в его кабинете с манекенами животных, аквариумом, книгами и тишиной.
6
В кабинет вошла довольно немолодая невысокая приятная женщина и, сев на стул напротив меня, спросила:
– Спицин где?
– Похоже, уехал.
Я и ей подарил книгу про Троепольского.
Она полистала:
– Когда я читала про Бимку, я плакала. Потому что мы жили с мужем на даче в Малаховке с собакой. И он ездил оттуда на работу. И когда муж в одночасье умер – с сердцем стало плохо, и, естественно, собака осталась. И она лежала у дверей и ждала его. Дождь, открываешь дверь, она лежит. Снег – лежит. И вот так она держалась год. Встречала его – к семи часам к калитке подходила. А потом через год случилось следующее. Она знала все машины, которые въезжали в переулок, если это соседская, то лежала и лаяла, сообщала: к тебе приехали, если чужая, то металась вдоль забора и в голос лаяла. Она по звуку знала все местные машины. Естественно, знала и машину мужа. И когда через год у сына сломалась машина, и он приехал на машине, на которой ездил муж, то она оттолкнула меня, кинулась к этой машине и стала бросаться на неё, стараясь ворваться внутрь. Видимо, думая, что это муж приехал. Но его там не было. Я ревела… После этого она как-то не стала так лежать и ждать. Выходила иногда, но уже поняла, его нет… Вот какие у меня ассоциации с Бимкой. Василий Михайлович достоин, чтобы написать о нем книгу. Мне Спицин сказал, что Вы придете.
(Фото 18. Вершинина в зоопарке, 1960 г.)
Я понял: вчера предупредил.
Вершинина:
– Есть фотография, как в Алма-Ате были на совещании. Это Ассоциация региональных зоопарков и аквариумов. Как у него слон кепку съел. Серую. Собственно, он среагировал, и слон только кепку с него снял, а так мог придушить… Он возглавлял фонд… Я-то знала его по статьям в «Комсомолке». В школе училась и выписывала газету… А в зоопарке я с 1960 года. С 1978 года в методическом отделе. Мы же при Министерстве культуры. И вот у нас был создан Совет по координации деятельности зоопарков. Туда входил Василий Песков. Ученые. Директора. И он организовал счет, и эти деньги помогали зоопаркам. Проводили совещание директоров, а когда Союз, стало ясно, что рухнет, директора собрались из Казахстана, Украины и решили тогда организовать Ассоциацию евразийскую координации зоопарков и аквариумов. Чтобы собираться всем вместе и работать. Решение было принято в 1990 году. Василий Михайлович распустил фонд – это же Союзный – и эти деньги были направлены в Ассоциацию. Мы зарегистрировались только в 1994 году. Тогда еще было ничего не понятно. Я секретарем в Ассоциации. Отделом я перестала заведовать: у нас были большие сокращения. Три года директором была вице-президент банка Петрокоммерц и одновременно директором зоопарка…
– Жуть!
– Василий Михайлович до последнего был в составе этого совета, пока Министерство культуры (зоопарки относились к отделу музеев) от зоопарков отошло. Хотя Министерству мы стали не нужны, но зоопаркам-то нужны. У нас при Совете известные люди были, могли поддержать. Василий Михайлович поддержал живой уголок при заводе в Воронеже, который вылился в зоопарк. Я знала руководителя кружка, и вот когда все стало рушиться, Серафимыч сделал так, что кружок разросся в зоопарк. Серафимыч изначально дружил с Песковым, поскольку он на местном уровне помог сложиться зоопарку. Василий Михайлович помогал Воронежскому заповеднику. Так вот, Василий Михайлович до последнего интересовался зоопарками… Василий Михайлович ведь не зоолог и не биолог. А разбирался… У нас пресс-секретарь пишет: птицы и животные. А что, птицы неживотные? У Василия Михайловича никогда таких проколов не было. Я должна сказать, не очень хороший он рассказчик и говорить он особо не умел, но читать его одно удовольствие. Вот он писал про белоплечего орлана, он три дня сидел в нашем методическом отделе и все расспрашивал, что и как. И у нас в отделе поговорил и с рабочими, которые ухаживают за белоплечими орланами, он со всеми людьми разговаривал. И выяснил, в каких зоопарках сколько их содержится. Вот как человек относится к тому, что он пишет. И тогда это читает любой человек и заинтересуется этим. И читает биолог, который знает этот вопрос, и ему не будет за Василия Михайловича стыдно. Он очень ответственно относился к тому, что он пишет.
Зашел разговор о Спицине:
– Он учился долго. Уже будучи директором, защищал диплом. А Сосновский, его предшественник, он не имел среднего образования. Ушел на фронт, воевал. Сосновский, с ним работала, у него прекрасное качество – врожденное чувство прекрасного. Он на природу смотрел, что-то общее с Василием Михайловичем. А у Спицина больше профессионального, делового, командирского, больше от папы – руководителя. Сосновский занимался цветами, собирал маски… У Спицина есть воспоминания…
Мы еще долго говорили.
Вершинина обещала поискать фотографии и материалы о Пескове.
Я уходил с радостным чувством: подышал воздухом Василия Михайловича и миром природы. И пошел не к выходу, а обходя зоопарк по кругу вокруг озера, заходя в слоновник, оглядывая выгоны с лошадьми, скалы с пингвинами, застывая у клеток с орлами, пробиваясь сквозь мамочек и бабушек с детками к пруду с фламинго.
(Фото 19. Слон в слоновнике)
(Фото 20. Пингвины)
(Фото 21. Гости зоопарка у пруда с фламинго)
Приехав домой, взахлеб прочитал книгу о зоопарке и узнал, почему Спицина перевели в Москву: он нужен был Московскому зоопарку. В таких специалистах нуждался самый крупный в стране зоопарк.
Хотя потом до меня дошла и дополнительная информация: когда ушел директор Ленинградского зоопарка, Спицина из заместителей не повысили. Конечно, это в какой-то степени могло отразиться на его решении перебираться в Москву. Когда человек отдает делу душу, он и от дела ждет ответной благодарности.
7
Я опять оказался в Московском зоопарке утром 1 июня 2017 года, купил билет на вход, прошел по территории, заглядываясь на птиц на озере, на волков, бегающих по взгорку за оградой, на птиц, которых любил Василий Михайлович, любил с той любовью и нежностью, с которой относятся к ним дети, и также приветливо был встречен Владимиром Спициным. Он что-то читал за столом в своем кабинете. Мы поприветствовали друг друга.
Я рассказал ему про отчий дом Песковых в Тресвятском.
– Там бы музей устроить! А, оказывается, дом давно продали. Он на отшибе стоит. Воронежский заповедник взял бы и выкупил…
(Фото 22. Спицин 1 июня 2017 г.)
Спицин вздохнул.
Я ему показал фотографии, которые снял на прощании с Василием Михайловичем в траурном зале Первой медицинской академии, и спросил, узнает ли он кого. На что он отвечал: «Чилингарова узнаю. А вот остальных…»
Мне хотелось найти еще людей, которые знали Василия Михайловича, и с ними пообщаться. Ведь на прощание пришли те, кому на самом деле был дорог Песков, бросили все и приехали, пришли, а не отсиделись дома, как это сделали многие, кто теперь бьет себя в грудь: как он любит Василия Михайловича…
Потом спросил:
– Дочь Василия Михайловича работала учителем в Пущино. Город имеет отношение к биологии?
– Там крупный биологический центр.
– Окончила Воронежский педагогический и приехала учителем в Пущино. Видимо, неспроста. Выпускники Воронежского пединститута дальше черты Воронежской области не распределялись…
Подумали: отец позаботился о дочери.
А как же иначе?
Я рассказал, что ознакомился с тем, как шел Владимир Спицин к руководству Московским зоопарком, и это привело меня к мысли, что у незаурядных людей, каким был отец Спицина, и дети незаурядные. Меня вдохновляли судьбы таких людей, которые не только нашли себя в жизни, но сделали для нее много достойного.
Спицин опять, как и при прошлой встрече, подчеркнул:
– Отец очень хотел, чтобы я был военным…
– А Вы это реализовали на другой стезе…
(Фото 23. Вова Спицин с тигренком)
(Фото 24. Спицин на передаче пеликанов в Великобританию)
(Фото 25. Спицин с оранжитами, 1985 г.)
(Фото 26. Спицин с Дареллом и Дроздовым)
Я вышел из административного корпуса и направился к соседней четырехэтажке, где находился методический отдел, в котором работала Вершинина.
Поднялся на третий этаж, спросил, не пришла ли Татьяна Александровна, на что мне сказали, что скоро будет, и усадили в комнатке с диванами, шкафами с книгами, фигурками животных, фотографиями по стенам.
(Фото 27. Здание отделов зоопарка)
Я сидел, а где-то рядом-рядом пели птицы. Мне подумалось: а не в птичнике ли я? И оглядывался, может, увижу где клетку с пернатыми. Мною владели радостные ощущения: на деревьях сочно пробилась листва, совсем рядом от меня бегали в вольерах волки, мишки, степенно выхаживали жирафы.
Вскоре пришла Вершинина, и мы с ней продолжили начатый несколько недель назад разговор.
Показал фотографии прощания с Василием Михайловичем.
(Фото 28. Татьяна Вершинина за рабочим столом)
Татьяна Вершинина:
– Очень знакомые лица…
Обещала выяснить, кто это, показав фото коллегам.
Потом:
– Моя задача – дать Вам о Пескове то, что есть…
Вершининой звонили, звонили по поводу того, поедут ли на юбилей зоопарка в Новосибирске, кто поедет, а кто не успел подать заявку и пролетел, и, кладя трубку, она продолжала:
– Вот фотографии поездки в Устюг… Он много сделал для ассоциации зоопарков…
Открыла экран монитора, по которому одна за другой побежали фотографии.
(Фото 29. Песков в Устюге)
Потом снова заговорили о Владимире Спицине.
Вершинина:
– Спицин – опытнейший руководитель. Он много сделал для зоопарка. У него есть богатейший материал. Он рассказывает, как сложилась жизнь зоопарков…
Она как бы предлагала мне заняться этим вопросом.
Но я не спешил. Хотя в тайниках моей памяти теперь появился уголочек этого незаурядного человека.
Вершинина показывала мне фотографии, и я удивился, как тепло относились к Спицину коллеги и сотрудники.
– Мы же с ним почти одногодки. Как говорят, дети войны.
– Да…
– Вот я не видела отца. Он ушел на фронт, хотя была бронь. Был главным механиком «Парижской коммуны». Обувной фабрики. Там одни женщины работали, и стали приходить похоронки, и он не смог… Ушел в 1941 году. Есть письма, открытку написал, уже знал, что я родилась (4 апреля 1942 года): «Хорошо, что дочь…» Я к чему говорю, Спицин родился осенью 1941-го года, я а весной 1942 года. И вот много лет вместе работаем…
Словам этого сотрудника зоопарка можно было доверять.
Напоследок Татьяна Александровна подарила мне справочник по зоопаркам Ассоциации зоопарков и аквариумов, к основанию которой приложил свою руку Василий Михайлович Песков.
(Фото 30. Справочник)
Это был справочник и о труде Пескова.
Покидая Московский зоопарк, я еще раз прочувствовал, почему Пескова постоянно тянуло в природу. Уж кто, как не он, знал, откуда пришел человек, сам всю жизнь провел в общении с природой: ее детьми – животными, от малютки-щегла до косолапого мишки; её покровом, от травинки до трехсотлетнего дуба; её артериями, от Усманки до Иртыша, пожелав на исходе жизни вернуться туда, откуда вышел. Поэтому его бы не устроил участок полтора метра на метр на кладбище, где давят друг друга с боков, снизу и сверху другие захоронения.
И невольно напрашивалось: а не лучше ли было россыпью праха подняться над землей, как это произошло с любимым писателем Пескова Сетоном-Томпсоном?
Я встретился с Владимиром Спициным 3 октября 2017 года, и он мне снова рассказывал о Пескове, как прятался Василий Михайлович в Домах отдыха, куда Спицин не раз его отвозил, – там он мог спокойно работать; как писал карандашам; как любил ездить в Воронежский заповедник. Их с директором зоопарка связывала исключительная преданность миру природы.
5 июня – 5 октября 2017 года
Михаил Федоров, автор двухтомника «Василий Песков»
