Ностальгическая амнезия "ЭкоГрада" с Мирославом НЕМИРОВЫМ и Владимиром "Абелем" ЛИНДЕРМАНОМ.
В синем небе звезды блещут,
Назревает ураган.
БуржуАзия трепещет:
Ленин! Чистит свой наган!
Тут и Троцкий начинает
Весь зубами скрежетать:
Он, собака, понимает,
Что придётся отвечать!
Но не спит Ильич, Владимир
Ленин дедушка родной.
Наблюдает всю картину,
Щурит мозг могучий свой,
Понимает: ой ёй ёй!
И тотчас дает команду
Ни секунды не терять,
И немедля канонаду
Из "Авроры" начинать.
И восставшие народы
Тут бросаются вперед,
И тотчас Заря Свободы
Над Петрополем встает!
Мирослав НЕМИРОВ, ноябрь 1987, Ростов-на-Дону
Ты просыпаешься — снег. Нынче утром
Не до частностей, ухватываешь главное:
Мир нов, необжит, неуютен,
И высквожен, как телеграмма.
Растопыренные деревья, черные на белом.
Расступившееся небо, над белым белое.
Нету ничего, что не было бы небом,
И оно деревьями поймано, как неводом.
Да, везет дуракам. Это ж явно
Специально придумано, чтоб наконец М.Немиров
Был обеспечен занятьем полезным да еще и забавным:
Ходи — это видь — регистрируй.
Ты разве не знаешь зачем ты на свете?
А просто, раз небом затоплены улицы,
Нужно, чтоб был, кто бы видел все это:
Как вся эта природа — раз! — и п...нулася!
———
И мир за сутки сделался зимний,
И снег — он, зараза, это он после
Будет зеленый, малиновый, синий,
Весь раскаленный, палачески острый,
Ну а пока он был действительно белый.
И мы в честь этого целые ночи бухали.
А тут еще оказалось, что помер Брежнев.
Оказалось, действительно, жизнь пошла кверх ногами.
А тут еще — бац! и оттепель, таять стало
Прямо в воздухе, падая еще.
И жизнь становилась все более странной.
И все более также захватывающей.
И т.д. и т.п. А потом, —
А потом стал совсем суп с котом.
Мирослав НЕМИРОВ, первая часть — ноябрь 1982, Тюмень, вторая — июнь 1987, Ростов-на-Дону
Организм мой алкоголя жаждет.
Сильно хочется ему вина.
Пропадает просто он от жажды —
Это ж праздник! Праздник Октября!
За такое дело нужно выпить!
Это же совсем не просто так!
Понимаете же сами, братцы, вы ведь!
Это ж все же праздник как-никак!
Уж какой ни есть, а все ж ведь праздник!
Это же Седьмое Ноября!
Тут уж хошь не хошь, а надо вздрябзднуть!
Двадцать Пятое же это Октября!
Красный все ж таки же день календаря!
Мирослав НЕМИРОВ, 7 ноября 1988 года, Москва, 13 часов, ул. Краснопрудная между ст. м. Красносельская и ст. м. Сокольники (автор там, на ул. Гаврикова, тогда проживал) в поисках, где же они продаются, эти напитки. И таки найдя их! — хотя и обойдя магазинов с десяток
Время любви? Зима!
Потому что — темно!
Потому-то природа людей призывает сама
ПортвейнОво купить вино;
Потому что — ноябрь!
Холод, ветер, и протч.
Им, портвейном взорвать попытаться хотя бы
Непрерывную ночь;
Потому что Седьмое
Это же Ноября —
Ох, число непростое!
Непростое, о йя!
Потому что зима,
Ветер гол, мрак лют, зол; —
Потому-то ю а
Май мистери гёрл.
Потому что — зима:
Холод, лёд, алкогол.
Потому то ю а
Май мистери гёрл.
Потому то ю а
Май мистери гёрл
Потому то ю а
Май мистери гёрл
— и т.д.
Мирослав НЕМИРОВ, 7 ноября 1989 года, Тюмень. Ноябрь в Тюмени — в большинстве случаев уже вполне зима
Четырех б... не менее ящиков
Братцы, требуется приобрести, —
Жизнь движется по восходящей,
Ноздри радует запах п...ы,
Ослепительные ляжки —
Глаз — это платья, такие, которые
Холодные, скользкие, гладкие
В них наглей они, чем бы голые
Были б просто; восторженный стыд
Поднимается по позвоночнику,
Жизнь безумнейшая кипит —
Аж б... жарко ушам, аж поеживаешься, —
Водка бьет по желудку как палкой —
Пьешь — холодная, выпьешь — кипящая!
Жизнь безумнейшая, настоящая
Всей своею бетономешалкой
И горит, и кипит, и пылает
И х...жит («х...рит» + «вьюжит»)
Весь ужасный густой стоит ужас,
А поэт что сказал, всякий знает:
Про закат там, короче, печальный,
Про улыбкой, короче, прощальной.
Мирослав НЕМИРОВ, 6-7 ноября 1990 года, Москва
У Довлатова некий А. приходит 7 ноября к некоему Б. :
— Ну что, пойдем за водкой?
— Вот еще! Слишком много им чести — в их день пить.
— Наоборот: слишком много им чести — в их день взять, да и не пить!
Так было в городе Ленинграде среди тамошней богемы в 1960-е годы.
В городе Тюмени местная богема — автор этих строк и его друзья — антисоветских настроений в первой половине 1980-х годов нисколько не испытывала, полагая советскую власть злом не большим, нежели вообще любая власть, и к 7 ноября относились весьма положительно, как это явствует из вышеприведенного.
А во второй половине 1980-х хотя уже указанные настроения, в общем, уже испытывались, но к самому 7 ноябрю все равно относились положительно: уж какой ни есть, а все же праздник.
Если же позволять себе что-то типа астрологических наблюдений, то дни меж 6 и 10 ноября есть, видимо, некие особые дни – вызывающие в людях склонность к решительным действиям.
7 ноября — известно, что; тут же и — 18 Брюмера Наполеона Бонапарта — государственный переворот 8 ноября 1799 года, в результате которого он становится Первым консулом; и японская "Революция Мэйдзи" 9 ноября 1867, в результате которой Япония резко стала на путь модернизации; и "ненасильственное восстание", объявленное Ганди в ЮАР 6 ноября 1914; и Мюнхенский пивной путч гитлеровцев 8-9 ноября 1923; и коммунистическое вооруженное восстание в Гамбурге 7-8 ноября того же 1923. Кстати, и Брежнев умер 10 ноября 1982 — что, собственно, и явилось началом тех преобразований в СССР, которые — — —
Нет, все-таки не в том дело, что все ж ведь праздник.
Первое мая, например. Тоже праздник, и тоже демонстрация, шум, гам, пьянка, и все прочее, а — никаких как раз особых чувств сей день вовсе не вызывал — просто пьянка.
А вот Седьмое Ноября…
Именно в том дело, что ночь, холод, ветер и лед!
Ну и опять же — день рождения у меня восьмого. Так что — — —
“Оттепель” имеется в виду в сугубо метеорологическом смысле: в начале ноября 1982 всю Тюмень завалило сугробами, 9-10-11 он стал со страшной силой таять, являя собой, как писал Элиот
страшное дело —
весна посреди зимы.
Первая часть — в значительной степени Пастернак: автор был тогда очень сильно под его влиянием.
И на Венеру мы летали, Урановую Голконду там покорили... Были люди, были времена — Ермаков, Быков, Дауге, Краюхин, Крутиков, Юрковский!
А сейчас — — —
В общем, вы прослушали необходимые пояснения поэта Мирослава НЕМИРОВА.
ВМЕСТО МОРАЛИТЕ
БЛИЖЕ . . . БЛИЖЕ . . . БЛИЖЕ . . .
И Сталин на стене, и Троцкий на диване,
и Коминтерна крик, и Пятилетки меч.
История в ушах, бандит на шарлатане,
а седоки в седле, и льется речи речь.
Здесь приступ головы имеет легкий минус
остаточных ушей, где давит вечный плюс.
Я знаю, где мой дом, но с места я не сдвинусь.
Пусть двигается он, а я не тороплюсь.
Так подобает жить: неспешно, без надрыва.
Правительственен день, но монархична ночь.
Она придет к тебе - костлявая, как дыба и
покраснеет вдруг, не зная, чем помочь.
Но краснота глазниц - лишь верный признак цели,
неисцелимой, как (как пишут фраера)
тот частокол голов, что трудности отпели:
и Сталин на стене, и Троцкий, и ура.
Владимир «Абель» Линдерман, «Третья модернизация» - «Даугава» (1989)
