Первые строчки этой повести сложились у меня в сорокалетнем возрасте. Тогда же написал небольшое предисловие, посвятив книгу своей маме. Но, видимо, не суждено было довести дело до конца. Время пошло такое, - не до раздумий и размышлений.
И вот, через двадцать лет, шестидесятилетний ,закончил писать эту повесть, а предисловие решил оставить то же.
Для меня ничего не изменилось...
Ничего мы с тобой, ничего
не забыли
Все, что было при нас,
Кто-то вспомнит о том.
(слова из песни)
Предисловие
Несколько лет назад я летом приехал в свои Озерки. Старый, седой дядя Вася Аганин - по-деревенски Канифатыч – с укоризной спросил меня: «Что ж, вы, молодые, уехали? Нас, стариков, оставили?» Сам того не ведая, дядя Вася задел больную для меня тему, тему моего поколения. Нам сейчас по сорок лет, чуть больше или чуть меньше. Именно этих мужиков не хватает сейчас в селе.
40 лет – время дел, а не раздумий. Но нас нет в селе, и в городах растут наши дети. Прервалась связь времен, перерезана ниточка. Вины за то нет ни на мне, ни на поколении моем. Вины нет, а долг остался. Тот долг, что мы должны всегда своей земле. Той земле, где родились и выросли. Я не знаю, как и каким образом, мы будем возвращать этот долг. Но отдавать будем. В это я верю.
1991г.
Родословие
Как страшно и подло испытывать
чувство, что ты никому не должен.
Потому что так никогда не бывает.
Андрей Тарковский. Дневники
Высокое небо.
Село Озерки, где я родился, расположено в большой излучине реки Суры.
Река резко меняет направление течения - поворачивает с севера на запад. У нас так: пойдешь на юго- восток, километров через восемь - село Языково: стоит на левом, высоком берегу Суры; пойдешь на восток,- в двух километрах – Наваты, - мордовское село, а далее: луга и лес, и - река.
Озёрки расположены вдоль поймы.
К северу от села – заливные луга. Они тянутся широкой полосой. За лугами – лес, а там – река. Примерно, как в есенинской поэме,- « богаты мы лесом и водью...».
Весной, во время половодья - картина замечательная: полая вода заливает лес, луга и небольшую часть села: все пространство между Озерками и лесом, представляет огромное море.
К югу, местность возвышается, эту возвышенность называют - Лихутиной горой.
Далее, за горой - холмистая местность: ржаные и пшеничные поля, поля...
За полями - два татарских села: Собачье (Красная горка) и Петряксы. На западе,- старинное село - Медяна. Ближайший город- Шумерля.
Пойдешь на северо- восток: через луга, лес, переправишься через Суру на пароме или лодке,- это если летом, а зимой по льду, еще пять километров лесом: и, вот он - город. Это уже - Чувашия.
Наша местность - настоящее Среднее Поволжье. Сплав народов, культур, религий: русские, мордва, татары, чуваши. Это придает особый колорит, накладывает отпечаток на поведение людей. Заставляет более внимательно относиться друг к другу,- как бы ненароком не обидеть.
Село протянулось с востока на запад, - несколько километров,- в три улицы со следующими названиями: Старая улица , Чапаевка (им. Чапаева), Новая линия.
Кроме этого, как всякое русское село - разные проулки, концы, выселки, которые имели свои подчас выразительные наименования: Ворониха ( дедушка Воронин жил, - так мне объяснили в детстве ), Заголиха: рядок домишек почти в самой пойме, за усадами (бани ставились в конце усадов - отсюда и название ), Горький край (понятно без объяснения), Кувай (такое название есть в каждом селе, вероятнее всего это место старой кузницы или от мордовского слова – длинный, протяжённый). Возможно, кое – что упустил.
Ещё учась в начальной школе, я нарисовал подробную карту Озёрок. Хотел бы сейчас хоть одним глазом взглянуть на мою карту !
Сохранилось и более древнее название разных частей села. Дело в том, что через Озёрки протекает и делит село на две неравные части - ручей. ( его называют – Ручей,– ударение на первом слоге ). Отсюда, меньшую, восточную часть называют – Заручье.
Вообще,- Ручей,- похож на маленькую речку с обрывистыми берегами. Весной, когда талые воды устремлялись с Лихутиной горы, Ручей превращался в мощный и опасный поток. Летом становился маленьким, чистым ручьём. Туда, где он протекал выше села, мы ходили ловить пескарей .
Ближе к западному концу села, – овраг, который назывался – «Масаков овраг» (на другой стороне стояла изба Масаковых). Перед соединением оврага с поймой – Чирков пруд. Далее к западу, на выходе из села - «Аганин овраг», (дом Аганиных был самым крайним). Как видно: все названия персонифицированы.
Это говорит о чистоте языка, которая отдает некой наивностью и незатейливостью, но это – кажущееся. На самом деле русские села «хранили» первозданность языка и лингвинистическую свежесть восприятия.
Через Ручей и овраги были построены деревянные мосты на дубовых сваях.
Особенно внушительно выглядел мост через Ручей. Его называли - Красный Мост, - проезжая часть была обшита досками.
Весной, когда Ручей становился своеобразной горной рекой, здесь любила собираться молодёжь. Иногда поток полой воды переливался через правый, более низкий берег и отрезал подход к мосту. Связь с двумя частями села на какое-то время прерывалась.
В трех километрах от села - Медянское озеро. В Озерках его называли эпически просто – Озеро. Оно похоже на реку,- вытянуто длинной узкой лентой и тянется километров на шесть. Края озера заросли камышом, далее - лопухи желтых кувшинок и белых лилий, а уж потом - водная гладь.
На другом, высоком берегу - смешанный лес.
Пространство между селом и озером занимают заливные луга. Не каждая сельская община могла похвастаться таким луговым раздольем!
Но все же главное богатства нашей местности - чернозем.
Вероятно, для случайного человека, наше село,- одно из многих неприметных мест.
И, правда - красивых видов и пейзажей нет.
И мне, в последний приезд, оно показалось осиротевшим, пустым, безлюдным. Так оно на самом деле и есть. Грустно, печально,- одни воспоминания.
Но совсем не, то сохранила моя детская память, а именно она - помнит.
Ранней весной я забирался на тесовую крышу нашего дома, примащивался на небольшой лавочке, возле печной трубы,- и смотрел окрестности. Мог сидеть долго...
Ярко сияло солнце, бодрил еще холодненький ветерок; таял снег, обнажая мусор зимы, в неуловимой дымке лежали передо мной улицы села.
Становились заметными куры,- они квохтали,- орали петухи. Снеговая вода уже скапливалась на дорогах. Далее, за лугами, просматривался уже черный лес, на полях кое-где появлялись проталины...
А главное - небо,- высокое небо моей родины. Больше нигде я такого неба не видел...
(продолжение следует)
Валерий Педин
