В лингвистике, а точнее – в теории речевых актов, есть описание очень красивой ситуации, когда употреблённый в прямо контексте глагол (типа «лгать», «льстить», «клеветать») перечёркивает всё высказывание напрочь.
В 1985 году такой феномен был назван иллокутивным («речевым») самоубийством – и в самом деле, как отнестись к высказыванию «Я лгу, что тебя люблю», когда семантическая его подоснова теряется в тумане? Последний обладатель нобелевской премии по литературе Светлана Алексиевич на правах живого классика решила дополнить лингвистический парадокс философским аналогом, что, впрочем, не выводит его за рамки речевой сферы.
Теперь она призывает убивать идеи, то есть уничтожать то, что нематериально – и даже в дискурсивной форме отсутствует.
Не бороться с доктринами, тезисами, системами или концептами – а убивать идеи, их порождающие, то есть уничтожать неопределённую первооснову.
Дон Кихот, сражавшийся с ветряными мельницами, в таком разрезе видится предельным прагматиком, а любой мистик и визионер – отъявленным и приземлённым реалистом. Убивающая в пустоте Алексиевич одинаково далека или, как выразился однажды наш президент, равноудалена и от представления платоновских эйдосов и от тезиса Карла Маркса об идеях, овладевших массами.
Она лишь знает, что теперь является живым классиком и должна генерировать афоризмы, которые, как утверждал наш экс-президент, должны отливаться в граните. Учитывая технологическую сложность работы с минералом, Алексиевич рождает тезисы, которые, наверное, своей абсурдностью пробьют даже гранит, но, к счастью, сначала они убивают сами себя – и никуда дальше пиар-продуктов команды чирлидеров не идут. Что, к счастью, снимает декларируемую необходимость убивать эти недоидеи.
Владимир Хлудов реакция на фразу
В Киево-Могилянской академии состоялась встреча студентов с белорусской писательницей, лауреатом Нобелевской премии по литературе 2015 года Светланой Алексиевич. Писательница поделилась с молодыми людьми своими воззрениями. Говоря о войне, она призвала к жестокой расправе с неугодными идеями.
«Стоит убивать идеи, а не людей. Ни одна идея не может быть безответственной. Самая большая ценность — это жизнь во всем ее многообразии», — цитирует Светлану Алексиевич украинское новостное агентство УНН.
Можно ли убивать идеи, зачем, и каким образом — с этим философским вопросом Федеральное агентство новостей обратилось к экспертам философии и психиатрии.
«Можно убивать идеи, конечно, но это еще хуже, чем убивать людей. Такое высказывание можно считать проявлением паранойяльной нетерпимости. Для того чтобы говорить об убийстве идеи, нужно представить, что она живая. Разумеется, ее можно загубить, задушить при помощи клеветы, используя инструменты манипуляции общественным мнением. Но даже «убивать идеи» — это тоже идея, причем патологическая. Я не знаю этого человека, но его высказывание является нездоровым. Вообще, все, что связано с насилием, является патологией», — считает Вадим Руднев, доктор филологических наук, лингвист, философ и теоретик психиатрии.
Высказывание Алексиевич так же патологично, как и она сама, считают эксперты. «Идеи, один раз родившись, становятся вечными: они не только отражаются на небесах, в «мире идей» Платона, но и на земле не подвластны смерти. Национальная и культурная самоидентификация является стержнем личности. Без нее человек становится ущербным. Алексиевич — как раз такой ущербный человек, осознанно отказавшийся от национальной и культурной самоидентификации. В этом вся ее проблема», — сказал христианский философ, богослов, публицист и российский политик Виктор Аксючиц.
Ответственность за что бы то ни было могут нести только личности, которые исповедуют какие-либо идеи, а не сами идеи.
«Во-первых, сами по себе идеи безответственны по своей природе. Ни одна идея не может отвечать за саму себя, — считает Аркадий Малер, философ, политолог, публицист, глава клуба «Катехон». — Во-вторых, ни одну идею невозможно убить. Все идеи, будучи один раз сформулированными, запущенными в общественное пространство, становятся частью общечеловеческой интеллектуальной культуры».
По мнению Аркадия Малера, с идеями можно бороться, можно способствовать тому, чтобы они были менее популярны, но убить их невозможно. Нельзя сказать даже, что какие-то идеи навсегда ушли в прошлое. Все идеи так или иначе остаются живы, тем более если они касаются смысла жизни, истории, организации общества.
«Из того, что я смог узнать о Светлане Алексиевич, прочтя ее интервью, я не смог составить о ней впечатление как о человеке, достаточно образованном и умном в гуманитарном отношении. Я думаю, что она — писатель-документалист либеральных взглядов, но не человек, с которым есть смысл говорить на какие-то философские, тем более религиозные темы», — считает Аркадий Малер.
Тем не менее Светлану Алексиевич позиционируют именно в таком ключе — как идеолога свободы и гуманизма, что подтверждает награждение ее Нобелевской премией, а также визиты в учебные заведения, подобные Киево-Могилянской академии. Слова об убийстве идей отдают тоталитаризмом: хотя идею нельзя убить, ее можно запретить, начать преследовать ее носителей. Получается, что Алексиевич — гуманист и либерал, позиционируемый Западом как пропагандист свободы и человечности, призывает к тоталитаризму в его худшем формате, близкому к описанному Оруэллом в романе «1984».
«Это очень серьезный момент. Либерализм, на самом деле, — это одна из утопий, которая не может быть осуществлена в чистом виде — так же, как фашизм и коммунизм. Либерализм может быть реализован только в том случае, если все люди, живущие на земле, откажутся от всех идей, кроме либеральной. Конечно, последовательное либеральное общество будет стремиться к тому, чтобы запретить любые идеи. У нас в России была похожая попытка в 90-е годы, когда какие-то идеи пытались объявить вне закона, но она ничем не кончилась. Мир идей бесконечно многообразен, в отличие от скучного, однородного и бесперспективного либерального мира. Запрет на идеи — это неизбежный логический вывод не из фантазий Алексиевич, а из идеологии либерализма. Думаю, что она интуитивно эту идеологию чувствует и просто старается быть ее проводником», — считает Аркадий Малер.
Василий Ансимов
