В погоне за хищником легко потерять голову и самому попасться в хитроумный капкан. Охотников привлекают меха, мясо и азарт погони, но жадность не доводит до добра. Люди придумали оружие и расслабились, потому что леса, как правило, полны существами, которые бессильны против ружей. Но герой книги «Век императрицы-3: Охота на дракона» напал на того хищника, с которым невозможно справиться.
Действие развивается после первых книг «Век императрицы-1: Избранники темных сил» и «Век императрицы-2: Живая статуя». Сыщик Габриэль работает на инквизицию. Поручение выйти на охоту за демоническим зверем он проигнорировать не может. Иначе его самого обвинят в пособничестве демонам и казнят. Леса полны опасностей, но и у Габриэля много скрытых талантов. Недаром его приняли на работу в инквизицию. Только вот что-то не заладилось, раз ему поручили чистое самоубийство. Ведь охотясь на дракона легко стать из охотника дичью. Габриэль убеждается в этом на собственном опыте.
Рядом с местами, где пролетал дракон, часто появляется красивая девушка. Чем-то она похожа на волшебницу, но о погоне за нечистью Габриэль уже не помышляет. Ему бы спастись самому.
Заблудившись, он заходит в странный склеп, где ведется игра. А еще он знакомится с красивым аристократом по имени Эдвин, который намекает, что он чем-то связан с драконом. У Эдвина хищные повадки, способность к магии и драконья тень в глазах. Может ли аристократ превращаться в дракона? И как охотиться на того, с кем успел подружиться. Эдвин уверяет, что хочет найти в лесу сбежавшую от него жену. Едва он найдет ее, он уйдет навсегда. И тогда не станет дракона, терроризирующего окрестности. Он просто исчезнет. Но от Габриэля в инквизиции требуют снятую с дракона шкуру, иначе сам сыщик станет жертвой. Так что же делать? В мясорубку из драконьих когтей уже попалось немало охотников. У Габриэля есть шанс стать следующим растерзанным трупом. Или же можно найти альтернативу?
Книга «Век императрицы-3: Охота на дракона» издана в бумажном и электронном виде издательством «Издательские решения».
Отрывок из книги:
Поговорив с Ноэлем, я убедился в той незатейливой истине, до которой мог уже додуматься и сам. Для Эдвина не проблема завести друзей, каждый из которых проникается к нему симпатией и доверием. Он быстро сходится с людьми, становится для них близким, как никто, а потом легко бросает их на неограниченный срок. Ноэль, похоже, также постоянно ждал его возвращения. Я пришел в церковь, чтобы задать несколько вопросов о Бланке, но вместо этого мы все утро проговорили об Эдвине. Этот прекрасный маркиз! И почему только каждый, кто проговорит с ним больше двух минут, потом непрестанно думает о нем. Эдвин стал моим навязчивым видением. Из-за него я утратил нить расследования и даже перестал думать об ответе перед Августином.
Мое расследование стало только предлогом, чтобы побольше узнать об Эдвине. С расспросов о поместье Розье я умело переводил тему на этого таинственного маркиза, и люди не говорили о нем ничего, кроме того, что признательны ему за щедрость и выражали восхищение. Да, он очень добр ко всем без разбора, да, они очень благодарны ему, да, он многим здесь помог и собирается помочь всем нуждающимся, но, несмотря на все эти благодеяния, есть в нем что-то настораживающее, уж слишком резко он отличается от прочих скупых и чванливых аристократов, вы только посмотрите на него, и статью и лицом он больше напоминает бога, чем человека. Таких, как он, больше нет, а для безграмотных сельчан это уже достаточная причина, чтобы его опасаться. В деревнях и селах, как нигде, еще бытуют предания о эльфах, вышедших из леса, или о демонах, проникающих в усадьбы под обольстительной личиной, чтобы соблазнять скучающих дворян.
Ноэль знал об Эдвине что-то особенное. Что-то, о чем он не хотел говорить. Это сразу становилось понятно от того, как он отмалчивается или переводит разговор на другую тему, когда я спрашиваю о маркизе, как опускает глаза при упоминании имени Эдвина, будто их связал какой-то секрет. И даже мысли Ноэля были мне недоступны.
О Бланке он мог сказать совсем немного. Он ни разу не заставал ее ни на службе, ни на исповеди, ни разу не говорил с ней, и даже не знает, переступала ли она хоть однажды порог церкви. Да, он видел ее, светловолосую, белолицую девушку в рваной накидке, которая бродила у церковной изгороди, но во двор войти не решалась. Кажется, за ней тогда кто-то шел, но Ноэль точно сказать ничего не может, ведь было темно, и девушка так быстро убежала, что рассмотреть он толком ничего не успел. Если бы только у церковной изгороди не перемешалось следов множества ног, я бы мог отыскать отпечатки ступней Бланки и все увидеть, но разве могу я найти ее след среди тысячи других.
А как быть с сестрой и братом де Вильер? Что я могу записать о них? По моим личным предположениям, Даниэлла уже мертва, а Батиста, вроде бы, видели бывшие однокурсники в Рошене. Так донес Эжен. Говорили, что он сильно изменился, никого не признавал за друзей, смотрел по сторонам безумным взглядом, ища кого-то в толпе, и казался чужим, будто это вовсе и не он, а его двойник. Так, скорее всего, и было. Если этот человек так сильно отличается от прежнего Батиста, то это может быть уже и не он, хотя мне ли не знать, как может изменить человека горе. Зачем Батист бесцельно бродит по Рошену и до сих пор не донес об убийстве сестры и отца. Возможно, это он их убил. Мало ли что могло взбрести в голову обезумевшему от учебы студенту. Ведь сосед по комнате рассказывал, что его мучили ночные кошмары.
Я запутывался все больше. Батист, Батист, встретить бы тебя в Рошене. Может, ты сам бы мог все рассказать, но боишься. Может, кто-то вынуждает тебя молчать.
Перо протяжно скрипело о бумагу. Голова болела от бесчисленных предположений, каждое из которых могло оказаться правдой.
Несмотря на то, что Бланка так и не заходила в церковь, я все же попросил у Ноэля разрешения просмотреть церковные записи, не потому, что надеялся найти там зацепку, которая поможет в расследовании, а потому что хотел обнаружить там хоть малейшее упоминании об Эдвине, например, запись о крещении. Вполне могло быть, что его крестины происходили именно в этой церкви, а не вдали отсюда. Это должно было быть лет двадцать – двадцать пять назад, я так и не смог догадаться, сколько же ему лет, на вид, не так уж много, но на всякий случай я прихватил основные записи за последние лет тридцать и все документы, которые меня заинтересовали кроме этого. Некоторые из них выглядели совсем ветхими. Кажется, даже трудолюбивому Ноэлю не хватило терпения, чтобы разложить все эти разрозненные записи в порядке дат. Говорили, эта церквушка много лет простояла в запустении. Ноэлю было уже не в новинку откопать среди прочих бумаг в архиве какой-нибудь документ столетний давности. Я не собирался разыскивать раритет, мне хотелось всего лишь заметить на тонкой истрепанной бумаге имя Эдвина, прикоснуться к нему пальцами, провести по завиткам букв. Даже написанное на бумаге это имя вызывало у меня непонятное волнение и притягивало. А, может, удастся отыскать запись о венчании или обручении, не Эдвина, а его родителей. У самого Эдвина, скорее всего, нет ни невесты, ни тем более жены. Он еще слишком молод и независим. Похоже на то, что он предпочитает одиночество и такие приключения, как безумная охота на волков.
Записей оказалось слишком много. Одному человеку пересмотреть это за день не под силу. Кажется, здесь за годы собрались коллекцией все образцы почерков, от мелкого, убористого или каллиграфического до размашистых каракулей, некоторые из которых было трудно понять. Среди плотной, веленевой бумаги часто находились ветхие пожелтевшие, изорванные по краям листы. Я надеялся на удачу, на то, что из целой стопки вытащу один нужный документ. В этом мне поможет мой талант. Я ведь обладаю даром находить то, что мне нужно в один момент. Уже прикоснувшись к куче бумаг, я был уверен, что одна из них содержит упоминание о моем друге. Его имя, как будто, светилось передо мной под грудой чужих записей и ненужных строчек.
Пальцы сами вытащили то, что я искал. Несколько обветшавших страничек внезапно спланировали на пол, и я аккуратно собрал их. Таким ровным почерком с витиевато оформленными красными строками и сложными закорючками писали, наверное, столетия назад, но я был уверен, что это именно то, что мне нужно. Здесь я прочту о нем. Часть первой страницы отсутствовала, оставшаяся была опалена по краям, но прочесть кое-что было можно, однако сразу становилось понятно, что это совсем не церковная запись. Один бог знает, каким чудом все это очутилось в церкви. Я присмотрелся к чьим-то заметкам. Кто-то писал плавно и неторопливо, скорее всего, хорошо заточенным гусиным пером. Каждая буква казалась произведением искусства, и только последние строки были торопливы и смазаны.
Я поднес листы к свету, чтобы лучше разобрать и прочел шепотом, будто для невидимого слушателя:
- Все соответствовало плану…Я приехал в замок в свите посла, чтобы изучить окружающее пространство, узнать про слабые места строения и города – крепости внизу. Войны не миновать, точнее, тайного нападения. Я собирался настроить моего сюзерена именно на это, в обход мнения других советников. Разве можно и в дальнейшем позволять набирать силы такой могущественной державе. Это угроза нам всем. Действовать надо быстрее, смерть короля и приход к власти его старшего сына, еще почти мальчишки – вот подходящий и весьма удобный момент для нападения. Так я решил вначале, но одно событие изменило все мои планы, спутало карты и не оставило ни единой мысли о войне… Я увидел младшего принца. Любой, взглянувший на него, был бы сражен его красотой. Волосы золотые, как солнечный свет, голубые, как небо, глаза, совершенная красота, и некая таинственность неизменно присутствовала в каждом его жесте и слове. Казалось, что он не принадлежит этому миру. Мне почудилось, что какой-то демон держит в плену все его чувства и не дает вздохнуть спокойно. Он смотрел поверх голов присутствующих и, как будто, ждал, что в окно влетит злой ангел и назначит час его смерти. И я, и другие послы были, конечно же, поклонниками женской красоты, но в Эдвина было невозможно не влюбиться. Он выглядел, как некое бесплотное, сотканное из солнечного света существо, как призрачный пленник в замке своего отца. И когда он смотрел на тебя, казалось, что ему ведомо обо всем, что творится в твоей голове, а кто-то, темный, стоял за его спиной и беззвучно усмехался.
Нечеловеческий смех звучал в замке по ночам, я готов поклясться в этом. Перед отъездом мне удалось поговорить с Эдвином с глазу на глаз. Его можно было застать на балконе замка, куда слетались на его призыв любые, даже самые дикие птицы. Я с тревогой наблюдал, как по первому же зову непослушный, вырвавшийся от сокольничих сокол устремился к Эдвину и сел ему на руку.
Я изумился, это был один из соколов, предназначенных в подарок моему королю, настолько непослушный, что ни поймать его, ни приманить не представлялось возможности, а к принцу он прилетел сам.
https://www.ozon.ru/product/vek-imperatritsy-3-178289523/
https://ridero.ru/books/vek_imperatricy_3/freeText
Натали Якобсон
