Писатель Михаил Фёдоров в рубрике "ЭкоГрада": "Города открытия". Кострома
Михаил Федоров
«Читай, Кострома!» – «Читай, Россия!»
(Командировка ветерана в Кострому
16-17 февраля 2024 года)
1
В Кострому
Когда мы, ветераны милиции-полиции открывали Дом ветеранов, мне позвонила директор Воронежской областной библиотеки имени Никитина Лариса Владимировна и сказала:
– Михаил Иванович, Вас ищет моя коллега из Костромской областной библиотеки. Можно дать Ваш телефон?
– Конечно… Только сбросьте номер телефон, потому что я на посторонние звонки не отвечаю, и кто…
Она сбросила: «Соловьева Людмила Владиславовна, номер…»
И вот я разговариваю с Соловьевой, и она мне быстро, словно боясь что я оборву разговор, говорит:
– У нас 16 и 17 февраля состоится книжный фестиваль «Читай, Кострома!» И мы хотим, чтобы Вы рассказали о своих книгах об СВО…
Меня приглашали выступить, на что я не мог ответить: нет. Слишком большой груз памяти лежал на мне, отраженный в моих книгах, и я обязан был его нести, о нем говорить, и ни в коем случае не уклоняться.
И я при всех «но»: зима в разгаре, ехать почти за тысячу километров, жену оставлять одну, соглашался, как соглашался и до того, когда меня приглашали библиотеки и школы моей и соседних областей, кадетские корпуса.
На сборы ушло несколько часов. Собрал коробку своих книг в подарок костромичам, обнял жену и ранним утром 15 февраля (в четверг) добрался до вокзала, где бурлила жизнь со ставшими привычными пассажирами в пятнистой форме: у кого с шевронами на рукавах, у кого с погонами на плечах. Сказывалось военное время: бои велись почти от границ Воронежской области на юг до Черного моря.
За окном поезда еще просматривалась акватория водохранилища с серой каймой спящих домов, а я на первом этаже двухэтажного экспресса несся на север от -1 градуса в Воронеже до -25 градусов в Костроме. Промелькнули желтые, красные, зеленые обрубки вагонов на пригородной станции Отрожка, и вот состав загромыхал по искрившимся бескрайним просторам, минуя длиннющие овраги и редкие речки, все чаще попадая в длинные посадки берез.
На переполненной поездниками площади Трех вокзалов в Москве перебрался с Казанского на Ярославский и вот уже на похожей на сороконожку «Ласточке» рванул дальше на север. С каким-то экстазом воспринимая все более погружавшиеся под снежные шубы домишки словно из моего прошлого, когда в далекие 50-е мальчуганом жил в этих краях, а в 80-х проезжал на поезде в отпуск по пути на Дальний Восток.
Шесть часов в двухэтажном экспрессе и четыре в «Ласточке» закончились перроном в Костроме, где при выходе из вагона воскликнул: «Во, прилетели!» Как в самолете приходилось спускаться по длинной, похожей на трап, крутой лестнице.
У меня из рук выхватил коробку с книгами мужчина в черном пальто и сразу повез в библиотеку, а женщина – Людмила Соловьева – она стояла в бежевой куртке с наброшенным на голову капюшоном, пояснила:
– Завтра фестиваль. Объявления уже даны. А сейчас мы поедем в гостиницу. Она на другом берегу Волги…
(Фото 1 Объявление департамента культуры Костромской области)
Мне почему-то показалось: так далеко!
Но она сразу успокоила:
– У нас город небольшой. И все в шаговой доступности…
Пока ждали такси, спрятались от жгучего ветра за колоннами вокзала. Пуржило. А я завороженно осматривал пышные от снега пятиэтажки на привокзальной площади и чувствовал, что попал на Родину, вернее почти на Родину – родился в Вологде, и радовался морозу, словно пришедшему из мальчишечьего детства.
Когда такси, повиляв по подсвеченным фонарями, вывесками, витринами кварталам, пошло на спуск к Волге, старался разглядеть пространства реки, но мешали сумерки, бордюры и ограды моста, и разве что водитель заметил:
– Ширина полтора километров…
(Фото 2 Отель «Премьер»)
Свернули с пустой дороги в узкий переулок. И вот приземлился в одноместном номере гостиницы. Но не сиделось, и, только устроился, как устремился назад.
(Фото 3 номер в гостинице)
Шел первопроходцем по засыпаемым снегом дорожкам, которые вели к мосту, и чем ближе становился его пролет, тем сильнее в лицо било колючками то ли снега, то ли льдышек. Чуть не сдувало с ног, но я пытался разглядеть берега. От меня шарахнулся путник в балаклаве, шедший с другого конца моста, услышав мои вопросы: «А где речной вокзал?», «Что это за башня на другом берегу?», «Где центр города?» Заподозрил чего-то недоброе, уж не шпион ли я, отмахнулся и чуть не побежал. Я старался пробраться дальше по узкой дорожке, но проваливаясь все глубже в наст, решил не напрягаться: с полминуты всматривался в оба берега: в один подо мной с корабликами у причала, в другой размытый с россыпью огней, и подгоняемый ветром, повернул назад.
2
От Никитинки до Крупы
В пятницу с утра пораньше снова направился к мосту, поражался плотному потоку машин, устремленных на противоположный берег. На этот раз слепило солнце и покой лег на берега. Город представился двумя предсердиями: левым и правым с артерией реки между ними. С таким ощущением углублялся все дальше на мост, спросил обгонявшего меня полицейского: «Что это за колокольня видна на горе?» «А где впадает в Волгу речка Кострома?» На этот раз никаких подозрений не вызвал: он четко все гостю разъяснил. Но изучение города остановило течение времени: скоро за мной должны были приехать, и опять, не сумев пересечь мост, вернулся в гостиницу, где уже ждала Людмила Владиславовна.
Теперь на автобусе переехали Волгу и за первым поворотом вышли на остановке.
(Фото 4 Улица Советская)
– Вот и наша областная библиотека… – показала на здание с огромными окнами на фасаде. – В народе ее называют Крупа… Носила имя Надежды Константиновны Крупской…
(Фото 5 Костромская областная библиотека)
Вспомнил свою областную библиотеку в Воронеже, которую называют Никитинка.
Около здания за елями стояла скульптура.
– Это наша знаменитость… Мыслитель Зиновьев[2]. Знаете его?
(Фото 6 Памятник Зиновьеву)
«Переживал за народ и за него пострадал», – пронеслось у меня в голове об уж очень часто повторяющей участи моего соотечественника.
Когда свернули за угол, на порожках библиотеки увидел курсантов, выносящих картину с изображением едущих по ущелью на БТРах военных.
(Фото 7 Вывеска библиотеки)
(Фото 8 Курсанты выносят картины)
Людмила Соловьева заметила:
– 35 лет назад вывели войска из Афганистана… Эти картины висят у нас и вот повезли на выставку…
Жизнь библиотеки бурлит, – с радостью подумалось мне.
(Фото 9 Холл библиотеки)
Но еще больший восторг я испытал, когда вошли в холл и передо мной восходили на этажи одна за другой лестницы. Мне вспомнился восходящий подъем на Мамаев курган, где с каждым шагом отстукивало поступь сердце.
(Фото 10 Соловьева рассказывает)
Людмила Владиславовна рассказала:
– В этом году нашей библиотеке 105 лет. Но в этом здании мы с 1965 года. Оно построено по специальному проекту. Такие библиотеки во многих городах… Три этажа для читателей. А под ними есть отдел книгохранения шесть ярусов.
Когда поднялись на второй этаж, она остановилась у галереи:
(Фото 11 Экспонаты с афганской войны)
(Фото 12 Выставка к 35-летию окончания афганской войны)
(Фото 13 Экспонаты)
– Вот экспонаты к выводу войск из Афганистана… А 24 февраля у нас выставка портретов Героев СВО…
«Какие молодцы!»
Меня вели по комнатам.
– Мы в фонде ценной и редкой книги… – завотделом хранения Ольга Владимировна Апатова одела перчатки и показывала: – Вот четвероевангелие. Тут четыре евангелия. Оно написано одним человеком. Он писал вручную. От начала и до конца. И надо было писать так, чтобы не допустить ни одной ошибки. Очень древняя книга…
(Фото 14 Показывают четвероевангелие)
(Фото 15 Четвероевангелие)
Меня посетила коварная мысль: Одна твоя книга вышла 30-тысячным тиражом… Другая об СВО пятым изданием… Они растворяются среди людей… А вот эту, одну единственную, как реликвию оберегают! Тем самым ценность растиражированных книг в моих глазах падала.
Ольга Апатова мне показывала:
– Это у нас китайская библия. Она состоит из многих книжечек. Видите, их сколько. – раскрыла. – Вот иероглифы…
(Фото 16 Китайская библия)
Подошла к огромному фолианту на столе:
– А это Гете «Фауст». И это Гете «Фауст», – показала крошечную книжечку. – Для сравнения можно поставить одну на другую.
«Крошка и великан».
(Фото 17 Две книги Гете «Фауст»)
Апатова:
– А это журнал мод. Французский… А вот год стоит 1859…
«Понятно, почему во Франции появились импрессионисты», – подумалось мне.
(Фото 18 Журнал мод)
– А это газеты. Они раньше подшивались и читались, как большая книга… Вот «Петербургские ведомости»…
(Фото 19 Подшивка газет)
Вспомнил, как до поры до времени подшивал газету «Правда».
Я окунался в мир книги, с которой связал свою жизнь, но никогда в нее глубоко не погружался.
– А эта книга «В стране башен и легенд» подарок из Дагестана, – подошла к соседнему столу. – Ее полиграфическая ценность в том, что обложка из рыбьей чешуи…
Поражался выдумке мастеровых.
(Фото 20 Дагестанский подарок)
С Соловьевой поднялись на третий этаж.
(Фото 21 Вход на третий этаж)
– Вот выставка работ наших юнг, – в холле в круг стояли планшеты с биографиями моряков.
(Фото 22 Федоров на выставке юнг)
Глаза разбегались.
За дверьми со стеклами виднелись каталоги…
За другими залы…
(Фото 23 Большой зал)
– Здесь постоянная выставка о Зиновьеве… Вот наш большой зал… Куча мероприятий… – Соловьева меня вела по помещениям. – А здесь картины. Они посвящены войне 1812 года…
(Фото 24 Выставка)
Спустившись на второй этаж, зашли в кабинет Людмилы Владиславовны.
– Меня радует простота обстановки. Да, деревянные двери, но они дышат историей. Не то что нынешний пластик… Да стекла, но от них много света… Кругом действует какая-то притягательная сила…
(Фото 25 Соловьева в кабинете)
(Фото 26 Подъем на второй этаж)
Внизу заглянул в зальчик.
– Тут выдают литературу…
(Фото 27 Зал выдачи литературы)
Когда выходили из библиотеки, я снова оглядел пространства:
– У вас музей книги! – вырвалось из меня.
– Теперь едем в КВЦ, – сказала Людмила Владиславовна, – в концертно-выставочный центр «Губернский». Там будут у вас встречи…
Мы сели в автобус и ехали по улице с чередой однотипных, чем-то похожих и вместе тем отличающихся домов, а у меня на языке крутились два дорогих мне слова:
«Никитинка, Крупа… Крупа, Никитинка…»
3
На фестивале
На заснеженной площадке сбоку концертно-выставочного зала на себя обратил внимание памятник в виде слезы, внутри которой стояла мать с мальчиком.
Соловьева:
– Его называют «Слеза». У нас в войну тыловой город. На плечах костромичей все и держалось. И этот памятник труженикам тыла войны 41-45 годов…
Он чем-то напоминал боль нынешних матерей войны спустя почти восемьдесят лет после той войны.
(Фото 28 Памятник «Слеза»)
На улице меня ждала еще одна неожиданность: на площадке перед входом стояла машина с будкой, перед которой из двух динамиков разливались по улице звуки музыки.
Соловьева:
– Это наша КИБО. Мы ездим по стоянкам, где нет библиотек.
«Комплекс информационно-библиотечного обслуживания», – прочитал я на будке и сказал:
– Передвижка… Помните, как раньше ездили…
С папой-замполитом в конце 50-х, начале 60-х изъездил заставы на турецкой границе, когда в Закавказье служил мой отец.
– Да. Она передвижка, но современная…
Подойдя, заглянул в будку. Выглянувшая из-за дверцы молоденькая сотрудница в яркой курточке и лыжной шапочке пригласила внутрь.
– Когда мы едем, стеллажи, – показала на полки с книгами во всю стенку, – мы все закрываем. Все шесть стульев, – на стульчики у столиков, –они складные, их убираем. Закрываем, чтобы не падали. Все закрыли, убрали и поехали. Приехали на место, стулья выставили, стеллажи открыли. Приглашаем к нам заходить. Выбирать книги. Кому за компьютером поработать. Летом в лагеря ездим. Что-то выставляем на улицу. Зимой на мероприятия. Как сейчас, вот динамики: играет музыка.
– И как часто выезды?
– Несколько раз в месяц…
(Фото 29 КИБО)
(Фото 30 В КИБО)
Кому-то казавшаяся мелкой библиотечная работа вырастала в целую «индустрию».
Людмила Владиславовна позвала:
– Ну а теперь идемте…
(Фото 31 На порожках концертного центра)
С каким-то трепетом зашел в огромный холл концертного центра, все пространство которого заполнили столы с книгами и сувенирами. У столов с детскими книгами ходили мамы с маленькими детьми, а где и бабушки; у столов с сувенирами собирались школьники, они прилипали к столам с книгами о животных; у столов с книгами про войну и СВО взрослые люди, просматривали издания, им что-то объясняли продавцы.
(Фото 32 Дети у прилавка)
(Фото 33 Выбирают книгу)
(Фото 34 Рекомендуют книгу об СВО)
Разделся, стоял за прилавком, на котором областная библиотека выложила и мои книги и давал комментарии.
Меня огорчали высокие цены на книги, сделавшие их многим недоступными, но здесь поделать я ничего не мог. Зная себестоимость своих книг в 300-400 рублей, я находил их в торговой сети ценой около тысячи: где больше, а где меньше.
(Фото 35 Федоров рассказывает о книге «Убийство в Оптиной пустыни»)
Поэтому не удивлялся, когда подходившие долго присматривались, но брать не спешили. Но все равно книжная торговля шла.
Когда в окружении свиты подошла заместитель губернатора Костромской области, мне представили ее:
– Елена Викторовна Журина…
Я чуть не взахлеб рассказал ей о том, что побудило написать книгу «Герои СВО. Символы российского мужества», показал только что вышедшую «Воины Новороссии. Подвиги народных героев». Она с вниманием слушала. А когда показал книгу «Герои СВО. Воронежцы», она спросила у подчиненных:
– А у нас почему такой нет?
Я понял: книги «Герои СВО. Костромичи».
И тут уж меня трудно было остановить: я как мог, сжато и коротко говорил о судьбах парней и девушек на СВО, описанных в книгах. Видя заинтересованность Журиной, подарил ей несколько книг и одну подписал губернатору.
(Фото 36 Федоров рассказывает о книге «Герои СВО. Воронежцы» заместителю губернатора Журиной)
(Фото 37 Заместитель губернатора Журина заинтересовалась)
И услышал ее слова:
– Надо, чтобы в каждой библиотеке были такие книги…
Такие слова слышать было очень приятно.
Она направилась дальше, а я продолжал рассказывать подходившим костромичам и гостям из других регионов.
(Фото 38 Рекомендуют)
(Фото 39 Книги)
4
Пушкин и Островский
Вот в глубине холла у стенда с вывеской «Читай, Кострома! Фестиваль книги» возникло оживление, зазвучало:
– …Несказанное счастье приветствовать первого поэта России Александра Сергеевича Пушкина! – обратился к собравшимся молодой человек в пиджаке и при галстуке.
К нему вышел актер во фраке с черной шевелюрой волос.
Я понял: «Пушкин».
Разведя руками, он обратился:
– Друзья мои! Мой девятнадцатый век минул настолько давно, столько поколений отделяет нас от той эпохи, но какие люди жили, о чем мечтали, об этом можно прочитать на страницах моих книг. Но поскольку я здесь, то давайте окунемся в эпоху моего девятнадцатого века, – произнес и декламировал:
Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он как душа неразделим и вечен –
Неколебим, свободен и беспечен
Срастался он под сенью дружных муз.
(Фото 40 Говорит Пушкин)
Имя Александра Сергеевича известно каждому с детства. Пушкин – нравственное начало нашей литературы. У каждого из нас… Он входит в нашу жизнь с самого ее начала и не покидает нас. Его поэзия больше, чем стихи. В ней все оживает, начинает звучать. Пусть к вам приходят пушкинские строчки. Яркие и добрые… Волшебные страницы. Все быстрее вам хочется узнать, вздрагивают детские ресницы, верят в чудо детские глаза, даже если вы уже не дети. Даже если вам сорок пять, а кому и больше. Убегайте в детство. Убегайте к Пушкину. Убегайте в буйство ярких красок, в торжество добра в борьбе со злом, убегайте в пушкинские сказки… Чтобы добрее и лучше стать…
(Фото 41 Костромичи)
После аплодисментов Пушкин:
– Двухсотлетие драматурга Александра Николаевича, – сказал и замедлил слова.
И ему хором ответили:
– Островского…
– «Весь мир театр, а люди в нем…»
– Актеры, – ответили.
– Совершенно верно. Эту фразу можно назвать эпиграфом к жизни и творчеству Александра Николаевича Островского. Театр был его болью и страстью… Костромская земля – малая Родина писателя. Не удивительно, что Александр Николаевич сегодня тоже с нами…
К Пушкину под аплодисменты подошел бородач с тросточкой – Островский – и, опершись на нее, заговорил:
– Меняются года и поколения, какой-то дивный этот хоровод, и здесь, в кругу родных селений живет на век любимый мной народ. И здесь под костромскими небесами я написал с любовью теплой, нежной историю, судившуюся с нами, историю Снегурки, девы светлой. Но память о Снегурочке хранят не только наши елки и березы, поэтому сегодня с вами я, ваш драматург и Ваш земляк…
(Фото 42 Говорит Островский)
– Островский…
Островский:
– Дорогие мои костромичи, я очень рад нашей встрече.
Пушкин:
– Александр Николаевич, и мы очень рады!..
Теперь говорила заместитель губернатора Журина:
– Добрый день, уважаемые друзья! Добрый день, костромичи, гости нашего города… Очень рада что вы нашли время и пришли на шестой, ставший традиционным в нашей области фестиваль «Читай, Кострома!»
«Шестой фестиваль… Молодцы!»
(Фото 43 Выступает Журина)
Елена Журина:
– Мне радостно, что читательский интерес к книге из года в год растет. И мы это видим по тому, как посещаются наши фестивали. И по тому, как посещают наши библиотеки. В Костромской области больше трехсот библиотек. И в этом году мы перевалили рубеж пять миллионов посещений жителями нашей области библиотек.
«А в Воронеже? Больше, меньше?»
Елена Викторовна:
– О чем это говорит? Что несмотря на то, что цифровые и интернет ресурсы активно входят в жизнь, живая книга занимает достойное место. Когда держишь в руках книгу, возникает больше образов, чувств, и ты хочешь читать. В прошлом году мы отмечали 200-летие со дня рождения Александра Николаевича Островского… Наш театр имени Островского неизменно ставит пьесы Александра Николаевича… В этом году будем отмечать 150-летие со дня рождения нашего земляка Ефима Васильевича Честнякова
[1] Ефим Васильевич Честняков (19[31] декабря1874, д. Шаблово, Кологривский уезд, Костромская губерния – 27 июня1961, д. Шаблово, Кологривский район, Костромская область) – русский художник (портреты и сказочные сюжеты в русле псевдонаивного искусства), писатель (сказки, сказания, роман в стихах, стихи, размышления), скульптор (мелкая глиняная пластика), создатель детского театра в Шаблово. Пик творчества пришёлся на первую четверть XX века.
(Фото 44 Картина Честнякова)
Жизнь деревенек на его картинах трогала за душу.
Слова Честнякова:
«И славы не нужно и мненья людей,
Мила мне одна лишь – улыбка детей» говорили сами за себя.
Елена Журина:
– А сейчас нас ждут два дня фестиваля «Читай, Кострома!» Вас ждут интересные встречи. Рассказы. Обсуждения… Я очень благодарна писателям, которые откликнулись и приехали… Я всем желаю найти свою любимую книжку и уйти с ней в руках…
Пушкин:
– Спасибо, Елена Викторовна… А мы начинаем работу книжного фестиваля.
И наяву, и не во сне,
Без страха и без робости,
Слово ходит по стране,
Которой нет на глобусе…
Островский:
– … Но знаем ты и я,
Что есть она, страна такая,
Книжная
Пушкин:
– Подарит вам в часы досуга
Неповторимый счастья миг,
Свиданье с книгой,
С добрым другом,
Ведь не прожить никак
Без книг…
И хором:
– Книжный фестиваль «Читай, Кострома!» открыт!
Зазвучал горн…
Праздник книги начался.
5
Встречи с воронежцем
А после прозвучало:
– Уважаемые друзья! В рамках фестиваля для вас организована работа масштабной книжной выставки, на которой свою продукцию представили более тридцати российских книгоиздателей. Пройдут встречи с писателями из Москвы… С писателем Михаилом Ивановичем Федоровым, город Воронеж, автором серии книг, посвященных героям специальной военной операции…
Меня ударило изнутри теплом.
Продолжали:
– Творческие встречи с костромскими писателями… Литературные дискуссии… Интерактивные площадки для детей… Концерты…
Люди расходились по книжным развалам…
По залам…
По аудиториям…
А на месте Пушкина и Островского теперь выступал ансамбль.
(Фото 45 Ансамбль)
Вскоре на его месте уже рассказывал сказки детям усатый дяденька в синей курточке.
(Фото 46 Детский писатель)
Я как завороженный ходил между развалами книг, подходил к слушающим дяденек-тетенек малышам, к листающим старинные книги и журналы на стендах книгочеям, заглядывал в залы, где выступали седовласые литераторы и профессора. И вспоминал книгоношей, носивших книги по деревням в пору борьбы с неграмотностью и теперь в пору всеобщей грамотности казавшихся ненужными… А выходило нет, ее несли, как сокровищницу мои костромские соотечественники, и я готов был склонить перед ними голову.
Меня переполняли радостные чувства…
Но надо было собираться с мыслями. Подходила и моя очередь держать перед костромичами ответ. Вскоре меня пригласили на второй этаж, где в зале сидели школьники. Только я хотел начать рассказ о книге «Герои СВО. Символы российского мужества», как появились телевизионщики, и я давал им интервью, сравнивая Кострому за ее любовь к книге с самыми дорогими для меня городами России, где она – Россия, дышит в полную грудь.
(Фото 47 Федоров дает интервью)
И отдался разговору с десятикласниками. Говоря о героях своей книги, у которых тоже был свой десятый класс, и судьба их вывела на защиту Русского мира.
(Фото 48 Книга «Герои СВО. Символы российского мужества»)
Десятый класс был у сына полковника майора Вакулина, решившего идти в военный институт, после окончания института поехавшего в Чечню, служившего, попавшего под горе-реформы в армии, но все равно вернувшегося в нее и поехавшего выполнять приказ на Украину… Был у старшего лейтенанта Крынина, окончившего кадетский корпус и «кремлевское» общевойсковое училище, бившегося в Малой Рогани с польскими наемниками… Был у майора Калмыкова, после венного института попавшего в спецназ и освобождавшего Мариуполь… У летчиков майора Волынца, старшего лейтенанта Фетисова, генерала Боташева, схлестнувшихся с врагом в небе Новороссии… Все они выбрали трудную работу Родину защищать… И не дали обратку, не посрамили свой род, и с честью бились с бандеровцами и иже с ними…
(Фото 49 Федоров рассказывает)
(Фото 50 Десятиклассники)
Так бы и говорил, но меня оборвали, показывая на часы: ребят ждали другие занятия, а я напоследок давал им наставления не убить в себе божью искру, искать хорошее, цепляться за доброе, обязательно учиться и идти к поставленной цели подчас вопреки всему…
Уходя, попросили сфотографироваться.
(Фото 51 Со школьниками)
После меня в этом же зале выступал костромской писатель Зябликов, чьи стихи мне врезались в память:
(Фото 52 Читает Зябликов)
– На дебаркадере – кабак.
Фокстрот, фламенко и гопак
Под скрипочку и под гитару,
Гоняют юбками сквозняк
Цыганка с внешностью Собчак,
Цыганка с голосом Ротару…
Они трясли грудями так,
Что пристань унесло в Самару.
Зябликов читал:
– Истина безыскусна.
Ложь изящно-красива.
Истина смотрит грустно.
Ложь глядит горделиво.
С ней легко и не скучно.
С ней уютно – на диво.
Ложь щедра и радушна.
Истина молчалива.
Ложь несется куда-то
В самой гуще потока.
Истина угловата
И всегда одинока.
«Вот и мои книги молчаливы и одиноки, – прозвучало внутри. – Молчаливы, потому что не кричат ни о себе, они просят молчания, памяти, а одиноки – они маленький островок в книжном мире».
Уже под вечер рассказывал о книге «Герои СВО. Воронежцы» студентам медицинского и машиностроительного колледжей.
(Фото 53 Книга «Герои СВО. Воронежцы»)
Говорил о морпехе майоре Вострикове, со своими бойцами первым прорвавшемся в Мариуполь, о старшем лейтенанте Зуеве, спасшем загоревшуюся ракетную установку, о вышедших из окружения летчиках старшем лейтенанте Каштанове и майоре Коптилове, о пережившем плен подполковнике Криштопе, о своем коллеге по милиции полковнике Постовалове.
Зачитал слова генерала Безбородова о полковнике:
– Я довольно близко с ним общался. Он представляет собой если не идеального милиционера (говорил прежними понятиями), но очень близкого к этому облику. Вот за все время службы в УБОПе и ОСБ он ненавидел тех людей, которые берут взятки, продают секреты. А сам старался не выпячиваться. Такой человек, преданный своему долгу, который пошел сюда на службу не для того, чтобы как говорят «отработать затраты», а справедливо служить Родине и просто честным людям… Предательство для Постовалова было самым большим грехом, который только можно представить. И сам он, повторюсь, никогда не выпячивал себя…
(Фото 54 С учащимися колледжа)
Так бы и говорил два часа, три, если бы не прервали. Ребята не расходились, кто подходил и жал руку, кто спрашивал про книги, кто просил на память сфотографироваться.
А я еще долго ходил по этажам…
Разглядывал выставки старых книг, журналов, останавливался около дверей и прислушивался к продолжавшимся за ними встречам и думал: «Вот, Кострома! Быть может один из самых небольших областных центров, а как насыщена его культурная жизнь…»
(Фото 55 Выставка старых журналов)
Под вечер прошел с Людмилой Владиславовной почти до улицы Советской.
Расставаясь, она сказала:
– Михаил Иванович, завтра в десять на экскурсию по городу…
– Вы словно читаете мои мысли… – обрадовался я.
После первого дня фестиваля интерес к Костроме только разгорелся.
– А после обеда встреча с курсантами военной академии…
Я согласился.
Она уехала на автобусе в сторону фабричного района, а я шел и шел по залитой огнями центральной улице, намереваясь дойти до вокзала. Но, дойдя до многоэтажки областного управления костромской полиции, удивился: в здании не заметил ни одного огонька. А ведь я, в бытность службы в милиции раньше девяти вечера со службы не уходил, а порой задерживался допоздна и даже на ночь.
Что ж…
Изрядно промерзнув, повернул на перекресток и на автобусе уехал через мост. В гостинице напился крепкого чаю и упал на кровать без задних ног.
(Фото 56 Кострома вечером)
(Фото 57 Кострома вечером)
6
Откуда пошла Кострома
В субботу в десять утра отъехали на «Ниве» от гостиницы. Спереди сидели Людмила Владиславовна и за рулем ее брат, а сзади на сиденье я с щупленьким экскурсоводом Ириной Поповой.
– А как у Вас зовут горожан? – спросил Попову.
– Костромичи и костромички.
– Костромцы не назовешь…
– Конечно…
– Вот у нас областная библиотека имени Никитина. У Вас областная библиотека Крупа…
– Да, Крупа, – произнесла та и засмеялась. – Она была имени Надежды Константиновны Крупской. А несколько лет назад имя Крупской убрали, но в городе так и осталось Крупа… Когда я маме говорю: «Я поехала в Крупу», она понимает, куда я поехала. Когда: «В областную библиотеку…», она: «Куда, куда?».
– А Кострома откуда?
Ирина Попова:
– Скорее всего финно-угорского происхождения, хотя существует множество версий. Единой точной однозначной версии, к сожалению, нет. Обычно я говорю о четырех самых распространенных версиях. Первое связано с названием реки. То есть Кострома вроде как гидроним. Возникает на левом берегу Волги при впадении в нее реки Костромы. И тогда возникает вопрос: что означает название реки? Тогда в разговор подключаются лингвисты. Дело в том, что славяне здесь появились сравнительно поздно в 9–10-м веках. А до этого эти земли костромские, ярославские, ивановские и частично владимирские населяло финно-угорское племя Меря. Меряне. У них был свой язык и не было письменности. А язык все-таки был. Имели свои названия для местности: лесов, полей, гор, холмов. И возможно, Кострома – это название, которое восприняли славяне своим ухом финно- угорского происхождения. Сохранились диалекты. Если заняться лингвистикой, то некоторые предполагают, что слово Кострома можно расшифровать как крепкая или укрепленная земля. Ма – земля. А кострум – крепкая. И похоже на крепость. Но и эту версию откладывают в сторону, а больше всего любят третью. Ее предлагают обычно этнографы. И связывают ее с древне языческим праздником похороны Костромы. Костромой называли древнее языческое божество. По описанию праздник очень похож на всем известную с детства масленицу.
Вспомнились картины Бориса Кустодиева.
(Фото 58 Картина Кустодиева Масленица)
Ирина:
– Ну смотрите. Только масленицу праздновали на юге, где тепло приходило раньше. А здесь хоронили Кострому чуть попозже по времени. Точно также сооружали соломенное чучело богини Костромы. Наряжали в яркие цвета, ставили на возвышение. Водили вокруг хоровод. Если на юге почитали огненную стихию бога грома и молний Перуна. Его идолы сжигали на костре, то у нас – водную стихию. У нас много озер, рек, болот. И Кострому не сжигали, а отправляли вплавь на корыте по воде. Символически отталкивая от берега, от города все дурное. А это голод, это болезнь, это смерть, это несчастья. Называли это: Яркое, жаркое солнышко.
– Почему?
– Вы из Воронежа. Теплые месяцы сколько у Вас длятся?
– Ну могут в марте начаться…
– А у нас в лучшем случае с мая по сентябрь… У нас лето очень короткое. Нам очень нужно, чтобы была хорошая погода, чтобы было яркое солнце, чтобы урожай успел вызреть.
Слушал, боясь прервать.
Экскурсовод:
– Поэтому и называли Яркое, жаркое солнышко. И как бы ему в дар отдавали богиню Кострому. Только если на юге тепло могло прийти в феврале-марте, то у нас позже… Кострому хоронили может в мае… Кстати праздник похороны Костромы в форме детской считалки дошел практически до наших дней. Сегодня в наших лагерях можно услышать, как рассказывают сказку про жизнь Костромы: как родилась, как она училась, как она лен растила, пряла, ткала, кафтан пошила батюшке…
Для моей пропитанной современным жизни юриста рассказ звучал откровением.
Ирина:
– И четвертая версия практическая. Она связывает название города с производством льна. Дело в том, что при уборке льна на полях остается колкая сухая соломка, которая ни на что уже не пригодна. Ее называют «костра» или «кострица». И как знать, не от этих ли «костров» льна возникает Кострома? А уж какая из версий кажется более достоверной, выбирайте сами.
– Льняной край…
Попова:
– Хотя сейчас в меньшей степени, но наш край льняной. Он не прихотлив. Он выдерживает наши холодные условия. У нас так называемая зона рискованного земледелия. У нас до революции порой бывало так, что хлеба хватало только до февраля. А в марте мог начаться голод, пока озимые не поспеют… А если еще погода нехорошая. Овес, рожь сажали в большом количестве. Пшеницу – нет…
– Поэтому побольше бы в Воронеже пшеницы сажали, чтобы Костроме хватило…
– В Воронеже миллион, а у нас проживает неполные 280 тысяч людей. Вся Костромская область с городом Костромой чуть более 600 тысяч. Это при том, что Костромская область одна из самых больших по площади в Центральном Федеральном Округе. Кострома привольно раскинулась на двух берегах Волги. Мы едем с правого берега на левый в историческую часть города. Изначально Кострома возникает на левом берегу, а на правом долгое время до 20-х годов ХХ века располагалась сельская местность. Здесь деревни, дворянские усадьбы, дачи, которые часто арендовали на лето. Соединили два берега в одно целое два моста: один из них открыли в 30-х годах это железнодорожный мост. А второй появился в 1970-м году. Мы к нему подъезжаем. Сейчас правая часть города активно застраивается. И здесь архитектура более современная, более поздняя. Ширина Волги достигает девятьсот метров, а длина моста тысяча двести метров… Волга сейчас скрыта льдом, заснежена. Еще рыбаки сидят.
(Фото 59 Вид на Волгу с левого берега)
– Жизнью рискуют…
– Пока толстый лед, нет.
– Перед Вами панорама города. Слева восстановленная колокольня костромского кремля… Еще дальше купола Ипатьевского монастыря. А справа краснокирпичная церковь. Одна из древнейших и одна из красивейших в нашем городе. У церкви интересное название Храм Воскресения Христова на Дебре.
(Фото 60 Храм Воскресения Христова на Дебре)
Луковичные куполки вытянулись в небо.
Ирина:
– Значение Дебре намекает на то, что первый деревянный храм на этом месте был построен еще в XIII веке. И тогда здесь был край города, а дальше начинался дремучий лес. Дебри непролазные. Почему и возникает это уточнение на Дебре.
Повеяло сказками с дремучими лесами.
Попова Ирина:
– А каменное строение появилось уже в середине XVII века на пожертвования купца Исакова… Многие костромичи думают, что эта церковь никогда не закрывалась. Не совсем это верно, она закрывалась на небольшой промежуток, буквально лет на двадцать в ХХ веке. Потом вновь была открыта и даже какое-то время исполняла функции кафедрального собора. Главного собора города… Вот мы перебрались на левый берег, сейчас на перекрестке повернем налево, а все, что останется направо от перекрестка, это будет Кострома советская, современная. Обычно туристы туда не попадают, а мы по сути проедем историческую Кострому из конца в конец. Одной ее границей будет мост, который мы проехали сейчас, а другой границей будет Ипатьевский монастырь. Вот этот перекресток – это площадь Октябрьская.
(Фото 61 Кострома)
Мы свернули на улицу налево.
Ирина:
– Обычно отсюда начинаются все демонстрации на 1 мая, на День города. Вот слева филармония. И дальше по улице Советской, которую перекрывают и до самого центра примерно четыре квартала. Вот справа и Костромская областная научная библиотека.
– По-народному Крупа… Смотрю, центр какой-то старенький. Не убит современным новостроем.
Попова Ирина:
– Историческую часть стараются сохранять. Причем в городе есть негласное правило: в центральной исторической части высотные дома не строить. Плюс у нас принят ансамблевый принцип застройки города. Это значит, что ни один дом перед другим кричать не должен. Выделяться. Вот ты смотришь на улицу, у тебя должна быть единая картинка. А не яркость какая. И если появляются новые дома, то они все равно своей высотой, внешним видом должны подражать своим пожилым соседям. Чтобы гармонично смотрелось. Поэтому историческую часть у нас, конечно, берегут.
Чего нельзя было сказать о Воронеже, где на проспекте несмотря на возмущение горожан впихнули высотку.
Ирина:
– Хотя, конечно, в разные времена возникали проекты по осовремениванию, но тем не менее справлялись…
7
Муравьевка. Беседка Островского
Экскурсовод попросила водителя:
– Давайте повернем на улицу Лермонтова.
«Нива» свернула и боковую улицу.
(Фото 62 Прогулочная аллея)
– Мы едем на Муравьевочку, – продолжала Попова.
– Какое слово…
– Муравьевка – это народное обозначение террасы, спуска, оформленного в ХIХ веке по проекту, прожекту – тогда говорили, костромского губернатора Муравьева. Это неофициальное название. Его нет нигде на карте города, но так повелось и уже более ста лет сохраняется народное название Муравьевка. Там был спуск, который решили оформить террасами. Последний раз оформляли лет пятнадцать назад. Был у нас еще один губернатор Игорь Николаевич Слюняев и при нем эту Муравьевку еще раз пытались оформить. И год-два назад это место снова стали оформлять, оно стало очень красивым для прогулок, да просто так посмотреть.
– Вы сказали о финно-угорах… Какие они из себя?
– Трудно сказать. Здесь перемешалось несколько разных этносов, религий, верований. Вот если в учебниках обычно пишут про двоеверие, когда перемешались язычество и христианство, у нас говорят о троеверии. Вот смотрите, сначала здесь были Меряне язычники. Потом в IХ–Х веке пришли славяне язычники. И только потом в Х–ХIвеке пришли славяне христиане. И у нас перемешалось два язычества мерянское и славянское, так еще и христианство. Причем славянская колонизация шла с двух сторон. К нам шли славяне с севера и шли славяне с юга. И где-то на уровне Костромы, Ярославля, Москвы эти две волны повстречались и перемешались. Поэтому часто спрашивают: «Мы окаем или акаем?» Мы не окаем и не акаем, у нас так называемый среднерусский говор. Однако в области есть местности, районы, где откровенно акают и где откровенно окают. Это в зависимости от того, какие предки были у жителей данного района. У нас есть районы, где очень интересный говор, там яцкают. Например, вместо «ч» произносят «ц». Не «часы», а «цацы». Не «дочка», а «доцка». А «а» часто превращается в «я». Отсюда и говорят: яцкают. Поэтому лингвистическая карта у нас очень пестрая…
– Присутственные места, – я разглядывал дома по сторонам.
– Это особняки. Мы едем по улице Лермонтова. В Костромской губернии проживало четыре ветви дворянского рода Лермонтовых. Сейчас эти четыре ветви между собой не общаются… С левой стороны главный корпус Костромского государственного университета. Когда-то здесь располагалась Первая костромская мужская гимназия. А вот с правой стороны как раз огибаем краснокирпичное строение, это бывшее епархиальное женское училище. Сейчас его занимает администрация Костромской области.
Два мощных здания возвышались вдоль реки.
(Фото 63 Университет)
(Фото 64 Областная администрация)
– Вот мы как раз на вершине той самой Муравьевки террасы, которая каскадом спускается к Волге. На ней установили бюсты героев Советского Союза… Участников Великой Отечественной войны…
Мы остановились.
С высоты начинался спуск.
(Фото 65 Спуск к реке)
– Вот где гулять…
Невольно представлялись плавно двигающиеся парочки. Внизу размеренно тянулись особняки, вдали перехватил белое километровое поле мост, точечками чернели рыбаки, и вся округа казалась родной-родной. Быть может потому, что в глубине памяти покоились северные виды такой же вологодчины, куда совсем молодыми попали мои папа и мама, где я родился, где меня катали на коляске, только не вдоль такой мощной Волги, а вдоль Сухоны, где я пошел…
Не хотелось покидать это место.
(Фото 66 Федоров на террасе)
Но мы поехали.
Ирина Попова:
– Город небольшой. Когда небольшой, неизбежно возникают какие-то народные слова. Я могу привести пример. У нас нумерация домов появилась очень поздно. Начиная с 1912 года. До этого времени номеров на домах не было. И адреса довольно часто называли так: улица Сорокина, дом Огуречникова. По фамилии владельца дома. И все в городе представляли, где этот дом Огуречникова. И почтальоны не ошибались. Почтовые ящики на стенах домов тоже появились сравнительно поздно в начале ХХ века.
– А что это за особнячок с резными наличниками? – посмотрел на следующий после администрации домик.
(Фото 67 Особняк)
– Памятник архитектуры.
– А вон то с каким-то коконом на крыше?
– Это уже более позднее здание рубеж ХIХ и ХХ века…
(Фото 68 Здание)
Вдали виднелась колокольня.
Ирина:
– Там теперь кафедральный собор. У нас до революции вообще храмов было сорок.
– Почему Вы и относитесь к Золотому кольцу.
– Не только поэтому, а из-за сохранности города… Его исторической значимости. Вот справа на горе Костромской областной планетарий. Устроен в бывшей церкви Иоанна Богослова. Ее закрыли самой последней в 1946 году и из нее сделали планетарий.
Символично: от мистического к реальному.
(Фото 69 Планетарий)
«Нива» пошла на спуск и остановилась около склона с беседкой.
(Фото 70 Вал с беседкой)
Попова:
– Вот этот протяженный вал – это все, что осталось от костромских укреплений. Когда-то этот вал подходил к самой воде. Здесь в начале ХV века воздвигли деревянную крепость. Крепость была очень мощная, построенная по последнему слову военной науки того времени. Здесь были насыпные земляные валы плюс глубокие рвы, наполненные водой. Но крепость сгорела в конце ХVIII века и город начинает перестраиваться. В результате часть валов срыли, образовавшейся землей засыпали рвы. Вот ров был на месте этой улицы. И осталась часть земляного вала, на самом краешке которого в 1956 году устроили каменную беседку в виде ротонды имени Александра Николаевича Островского. В 1956 году совпало два события: с одной стороны, благоустраивают волжскую набережную, а с другой семьдесят лет со дня смерти драматурга. И в результате стечения двух этих обстоятельств беседка получила имя Александра Николаевича Островского, хотя изначально ей ничье имя не предполагалось. И еще у нее есть маленький архитектурный секрет. Беседка построена в классическом стиле. Классический стиль предполагает, что у беседки должно быть либо шесть, либо восемь колонн. Четное количество. У нашей беседки их семь. Сделано это, чтобы в целом композиция смотрелась гармонично. Если шесть, то возникает ощущение, что огромный купол сейчас задавит. Если восемь, то получается слишком часто. И в результате пошли на нарушение и сделали седьмую колонну.
С душой относятся к делу: все взвесить, вымерить, посмотреть.
Ирина:
– Эта беседка известна по фильму «Жестокий романс», который целиком и полностью снимался в городе Костроме (в 1984 году – Прим. авт.). Вот если нужно было показать Волгу, пароходы, торговые ряды, беседку, цыган, все это было в Костроме…
Мы обходили горки снега.
Ирина продолжала:
– А напротив дома – это бывшие дворянские особняки. Имели имение в Костромской губернии и хотелось домик в центре города. Что из себя представляла городская усадьба? Это обязательно был двух-трехэтажный каменный особнячок. С красивым фасадом. Как писали раньше в документах «с лицом на улицу». А сзади мог быть так себе. Сзади обязательно земельный участок. Там сад вишни, яблони. Там сараи, бани, каретные дворы, конюшни. Все, что необходимо. Городские усадьбы нередко себе позволяли богатые городские купцы. Кострома жила торговлей, начиная с века XVI. Волга позволяла нам торговать. Волга соединяла нас с северными и южными землями. С юга из Нижнего, из Астрахани. Нам шли прежде всего мука, зерно и хлеб. То, что вырастить у нас очень трудно. А с севера шли пушнина, рыба, хотя и своей рыбы было очень много. И еще соль. Мы оказалось выгодно расположены. У нас со всех сторон…
У подножия вала увидел выступавшие из снега буквы.
Прочитал:
– Любовъ…
(Фото 71 Творение ювелиров)
Ирина:
– Это творение костромских ювелиров. Кострома всегда славилась своими мастерами. У нас ювелирное производство набирает силу уже в XVIIвеке.
– А что за творение?
– Некий объект, около которого можно сфотографироваться молодоженам… У нас в XVIIвеке жили такие мастера-ювелиры, что из самого простого материала из железа, из бронзы, из меди могли сделать потрясающие по красоте изделия, что дух захватывало! Между тем у нас каких-то драгоценных материалов нет. У нас нет алмазных копий, у нас нет золотоносных жил. Серебро встречается среди болотных руд, но в таких количествах, что это несерьезно. И в какой-то момент где-то в XVIII веке оказалось дешевле привезти в Кострому драгоценные материалы, чтобы их местные умельцы облагородили и превратили в шедевр…
Мы поднялись по скользкой лесенке в беседку, стояли на пронизывающем ветру. Я оглядывался: здесь плыли пароходы… Здесь надорвалась душа героини… Здесь снимали драматический фильм…
Мне, выпускнику ВГИКа, не реализовавшему свое образование ни в одном фильме, захотелось хоть какой-то причастности к этому месту.
Ирина сфотографировала меня на память.
(Фото 72 У беседки)
Когда вернулись в машину, я сказал:
– Говорят, Нижний Новгород – столица Волги…
Ира:
– К концу XVIIвека он один из богатейших городов страны. Его называли Карман Руси. У него Ока впадает в Волгу. Он ближе к нижней части Волги. К нему товары с севера, у него выход на Каспий. Начинается международная торговля. Нижний поднимался тоже за счет торговли.
Ехали по набережной мимо причалов.
8
Ипатьевский монастырь
Ира:
– Пока несколько литературных отсылок. С правой стороны краснокирпичное строение с крыльцом. Бывший ночлежный дом, построенный на средства купца Федора Чернова. Ночлежные дома описаны в произведениях Максима Горького «На дне». С левой стороны комплекс Московской заставы. Когда-то главный въезд в город со стороны реки Волги.
– Речной вокзальчик, – увидел плавучий причал.
– Сейчас там вокзальчика нет. Он превращен в плавучий ресторан. А с правой стороны еще несколько корпусов госуниверситета. Здесь как раз был пединститут. В результате слияния двух университетов педагогического и технологического корпуса нынешнего госуниверситета разбросаны по всему городу. Вообще, в городе сейчас действует три высших учебных заведения. Есть у нас еще сельскохозяйственная академия и есть военная академия радиационной, химической и биологической защиты имени маршала Тимошенко. Единственная такого направления в стране.
Я слушал, не перебивал и проникался историей породнившегося мне города. С возрастом все больше городов и селений попадали в число дорогих.
Экскурсовод:
– С правой стороны огибаем желтого цвета здание. В этом здании в августе 1857 года открыла свои двери для первых учениц Костромская григоровская женская гимназия. Вообще в XIX веке женские гимназии появляются повсеместно, но наша была особенная. Она была всесословная. То есть за одной партой могли сидеть девочки из разных сословий. И купеческая дочка списывала у дворянки, мещанка могла заглянуть в тетрадку дочки чиновника. Брали даже в обучение крестьянок. Правда было одно но: обучение было платное. Но если девочка была талантливая, усердная, подавала надежды, могли взять учиться бесплатно. То есть были, скидки, стипендии, послабления.
Ехали.
Ирина рассказывала:
– На перекрестке с правой стороны положен памятный знак в виде дикого камня-валуна, отмечающего древнейшее место в городе. Вот этот перекресток считается самым древним. Археологи проводили раскопки и находили предметы не то что родом из XII века, а даже из XIили X. Вообще принято считать, что Кострома была основана в 1152 году князем Юрием Долгоруким. Эти сведения предложены историком Татищевым в XVIIIвеке.
Моя Вологда – в 1147, а Воронеж в 1586.
– Возможно, Татищев пользовался документами, которые до наших дней не сохранились. Возможно у него были основания для этой даты. Но многие полагают, что славянское поселение появилось здесь раньше в начале XIIвека. На полстолетия раньше…
Даже с XII века почти девятьсот лет. Это за сорок поколений! Столько здесь пронеслось судеб с их радостями и печалями, с любовью и ненавистью, с борьбой и миром.
От таких мыслей кружилась голова.
Ирина:
– А в город это поселение превратилось только в начале XIIIвека. То есть 1152 год средняя условная дата. А что касается Юрия Долгорукова, он много городов в своей жизни основал.
– Перед нашествием татар…
– Да. Хотя скорее всего Юрий Долгорукий не основал город, а приложил руку по его развитию, по укреплению, что-то хорошее сделал. Тем не менее официально Юрий Долгорукий 1152 год.
В хорошем заключался залог для доброй памяти.
Ирина Попова:
– Мы с вами по улице Островского выезжаем в старый фабричный район города Костромы. Смотрите, как меняется характер застройки. На смену особнякам приходят старые промышленные строения. И улица Островского нас выводит к еще одному мосту через старое русло реки Костромы. И на противоположном берегу Ипатьевская слобода. Хотя есть еще выражение: За Костром. «Ты где?» – «Я за Костром». Или: «Ты откуда едешь?» – «Из-за Костромки»… Смотрите, перед нами уже открывается Свято-Троицкий Ипатьевский мужской монастырь с белоснежными крепостными стенами, всю мощь которых можно оценить, глядя на монастырь снаружи. С золотыми куполами Троицкого собора и зелеными крышами боевых башен.
– Настоящая крепость…
– А любой монастырь в древности все-таки крепость…
(Фото 73 Вдали монастырь)
Ехали по мосту.
– Монастырь возник здесь на стрелке при слиянии двух рек. С левой стороны Кострома как раз впадает в Волгу. Волга к нам параллельно течет. Монастырь основан в начале XIV века, называют даже точную дату 1330 год.
За пятьдесят лет до Куликовской битвы.
(Фото 74 Мост через Кострому)
Ирина:
– На месте чудесного исцеления татарского мурзы Чета. Считается, что Чет совершал путешествие в Москву. Но во время путешествия вдруг разболелся. Так разболелся, что вынужден был сделать остановку: ну, не едется. Здесь как раз было удобное место, была дубовая роща. Он раскинул шатер, прилег отдохнуть. И когда уснул, во сне ему явилась Пресвятая Богородица. С ней был апостол Филипп и святой Ипатий. Божья матерь исцелила Чета, но взяла с него обещание, что он примет крещение и устроит на этом месте монастырь. Так и получилось, Чет оказался здоровым, благополучно добрался до Москвы, поступил на службу к русскому князю. А потом основал здесь монастырь, как повелела Божья мать. Назвал его Свято-Троицким, как повелела Богородица, Ипатьевским – в честь одного из святых, мужской ныне действующий монастырь.
Татарские корни часто встречались на карте России.
Попова:
– В истории нашей страны этот монастырь больше известен связью с династией Романовых. Именно за стенами этого монастыря укрывался юный боярин Михаил Федорович Романов с его матушкой инокиней Марфой и именно сюда к стенам Ипатьевского монастыря пришло великое московское посольство для призвания, то есть приглашения, Михаила на русский престол. Произошло это в марте 1613 года. После долгих уговоров Михаил и его мать дали согласие и вот отсюда начинается история правления царской династии Романовых. Почему и говорят Кострома, Ипатьевский монастырь – это колыбель рода Романовых.
Остановились.
– А сейчас братия большая? – спросил я.
– Немного… Пятнадцать человек. Плюс монастырь продолжает действовать, как музей…
Мы с экскурсоводом обходили длинные стены с бойницами, и я невольно представлял, какие здесь разворачивались сражения в Смутное время.
(Фото 75 Ипатьевский монастырь)
(Фото 76 У монастыря)
(Фото 77 Въезд в монастырь)
(Фото 78 Монастырская стена)
– Зарождение династии Романовых могло сказаться при Романовых в плюс, и при большевиках – в минус.
Теперь я узнавал печальную сторону зарождения здесь династии.
Ирина:
– Нашу Костромскую губернию расформировали в 1929 году, а Костромскую область создали только в 1944 году. И в этот промежуток значительная часть территории входила в Ивановскую область. А часть в Ярославскую.
– Разорвали на части…
– Некоторые считают, что Иваново и Ярославль выполняли план по разрушению церквей как раз за счет разрушения их на костромских землях…
За рекой виднелись трубы фабрик.
– Это там льняная промышленность? – спросил я.
– В том числе. Сейчас там фанерно-плиточный комбинат…
– Вон, какая деревянная церковь стоит, – заметил строение между домами.
– Мы туда подъедем…
Свернули в переулок и остановились около дощатого забора.
Ирина смотрела на церковь:
– Храм этот древнейший из сохранившихся на территории Костромской области. Он построен в 1552 году. В этом году Иван Грозный взял Казань.
– Вход, как в боярские палаты… – восхищался я.
(Фото 79 Деревянная церковь)
Ира:
– Храм был построен в селе Холм современного Галичского района. Но при затоплении Костромской низины село оказалось в зоне затопления и храм раскатали по бревнышку и перенесли сюда. Сейчас он не действующий храм, он один из экспонатов музея деревянного зодчества. За Ипатьевским монастырем есть музей деревянного зодчества. А вот этот храм он такой большой, что не помещался там, и его поставили отдельно. Открывают его для ознакомления только в летний период. Видите, он стоит на каменных сваях. А сначала они были деревянные…
– Смотрю на эти террасы, на эти маковки-куполки и мне кажется, они и своей формой, и содержанием созвучны нашему внутреннему миру… Есть какая-то невидимая связь…
Ирина радостно:
– Согласна…
Выезжали из-за Костромки.
Ирина:
– Едем по Терешковой на Симановского…
9
Фабричная сторона. Богоявленско-Анастасиин монастырь
Переезжали мост.
Ира:
– Вот с левой стороны как раз льняные заводы. Почему в XVII веке именно в этой части располагают промышленные предприятия? В XVI–XVIIвеке у нас еще паровое производство. Требуется вода. Тем более для льняных предприятий. Вот впадение Костромы в Волгу и было самым удобным местом для таких предприятий. И в Костроме возникают первые полотняные мануфактуры, вот паровая мельница. Крупорушня. Табачная фабрика Чумакова. А еще много льнопрядильных, льноткацких, пряжевареных заводов. А самой большой была большая Костромская льняная мануфактура. Хозяевами ее были братья Третьяковы, основатели художественной галереи в Москве. Устраивалась Третьяковская галерея за счет костромского предприятия. Сами Третьяковы московские купцы, а здесь вкладывают капитал в развитие производства. Вкладывают денежки, на них получают доход и на него покупают картины художников.
– Третьяков – костромской льняной царек.
(Фото 80 Фабричные корпуса)
– По сути да. Здесь всем производством управлял их зять Кашин, почему и третьяковскую фабрику часто звали кашинской.
Подъехали к стенам с башней.
Ирина Попова:
– У нас в городе сейчас действует три монастыря. Свято-Троицкий Ипатьевский мужской монастырь. Мы были около него. Приехали к Богоявленскому Анастасииному женскому монастырю. Третий Знаменский женский возле храма Воскресения Христова на Дебре. У этого Богоявленского Анастасиинова женского монастыря очень необычная история. Дело в том, что монастырь был основан в XV веке Преподобным Никитой Костромским. Учеником Сергия Радонежского. Преподобный Никита сначала организовал мужской монастырь. И в этом качестве монастырь существовал до середины XVII века. С самого начала мужской монастырь, но в середине XIX века вот в этой части города, которую мы сейчас проезжали от Ипатьевского монастыря, весь этот район сгорел. Пожары в Костроме происходили довольно часто. В ходе этого пожара пострадал монастырь. Пострадал так сильно, что не было смысла пытаться его восстановить.
– Он был деревянный?
– Нет, он был каменный. Просто пожар был очень сильный. Корпуса обгорели настолько, что кому-то показалось нечего и пытаться. Все, бесполезно. Монахов выселили, а на корпуса махнули рукой. А вот представьте, от монастыря до центральной площади буквально один квартал. Здесь похоже центральная часть города. И вот в этой центральной части города на протяжении почти пятнадцати лет творилась крайне неприятная картина: обгоревшие стены разрушались, монастырь осыпался, здесь слонялись крайне неприятные личности, и так пятнадцать лет. Но рядом в городе была Анастасиинская Крестовоздвиженская женская обитель. Сестер было много, а зданий не хватало. И когда в 1863 году Анастасиинский женский монастырь возглавила игуменья матушка Мария Давыдова, родственница Дениса Давыдова, бывшая придворная дама, а теперь примерная монахиня, она предложила: давайте своими силами поднимем бывший монастырь из руин и сами там поселимся.
Вот что значит род Давыдовых: сколько сделал в военной и в духовной жизни Отечества.
Ирина:
– Решается сразу две проблемы: с одной стороны, приводят в порядок обгоревший мужской монастырь, с другой стороны женский монастырь получает площади для житья. Город рад, тем более не за городской счет.
– Восстановить и облагородить…
– Церковное начальство: давайте. Ведь решалось столько проблем. И через несколько лет упорных трудов силами женского монастыря, ну, понятно, что нанимали рабочих, оплачивали, но тем не менее монастырь возродился.
Правда возродился с новым названием и в новом качестве.
– Молодцы, монахини!
Вторая половина человечества часто проявляла себя лучше первой мужской.
Ирина:
– Был Богоявленский мужской монастырь, а со второй половины XIX века он становится Богоявленско-Анастасиин женский монастырь.
– Почему Анастасиин?
– В честь Анастасии Узорешительницы, покровительницы женского монастыря. Он был Анастасиин, а теперь два соединились в один. Посмотрите, какая необычная архитектура у Богоявленского собора. Он как огромное белоснежное облако плывет. Купола двух цветов золотого и черного. То, что находится под золотыми куполами, это так называемая старая часть собора. Это то, что было построено, как самостоятельный храм в XIV веке. И то, что при перестройке было превращено в алтарную часть. Вход туда мирянам закрыт.
(Фото 81 Богоявленский собор)
– Золотые купола за иконостасом…
– Да. То, что под черными куполами это то, что выстроили женщины-монахини во второй половине XIX века. И при перестройке храм соединили галереей с башней-колокольней. Как зайдешь в башню, кроме как из храма никуда не выйдешь.
(Фото 82 Галерея)
Проходя по длинной галерее и почти упершись в гипсовый иконостас, я ощутил такой же восторг, который ощутил при входе в Костромскую областную библиотеку. Только там я поднимался (к знаниям), а здесь шел по горизонтальной поверхности, два раза поднимаясь по короткой лестнице.
Выходя из собора я с горечью сказал:
– Несколько монахинь и несколько прихожан…
– У нас такого нет, как в Дивеево, в Оптиной…
Монастырь выживал с трудом.
10
Торговые ряды
Когда поехали, Людмила Владиславовна:
– Сколько в этом году навалило снега…
Ирина:
– А то забыли, что такое русская зима…
– В прошлом году лужи…
Ирина:
– Вот эта зима классическая, нормативная… На Новый год очень не понравились: дожди и лужи…
Прошлые обесснежные зимы не хотелось и вспоминать.
Ирина:
– Едем по Пятницкой, потом на проспект Мира и на площадь… Пятницкие улицы есть во многих городах. Названия объясняются очень просто. В честь великомученицы Параскевы Пятницы. Это одна из древнейших улиц нашего города и под этим названием она известна с XVI века…
Путешествие по Костроме вовсе не утомляло, а, наоборот, словно просило: еще, еще.
В старости человек становился все более ненасытным, стремясь познать, почерпнуть то, что прошло стороной. Его одолевала какая-то пенсионерская жажда.
Людмила Владиславовна:
– Вот в белом угловом здании до 1965 года была наша Костромская областная библиотека…
Ирина:
– А напротив бывшее костромское духовное училище, ныне родильный дом… Справа светлое желтое здание драматического театра имени Александра Николаевича Островского. Своя постоянная театральная труппа появилась уже в 1808 году. Ну а это здание актеры получили только в 1863… Драмтеатр ставит классический репертуар и классическое прочтение репертуара…
Как Малый театр в Москве.
(Фото 83 Драмтеатр)
«Интересно, что скажет экскурсовод лет через сто пятьдесят о начале 2020-х… Том же 2024 году, о феврале?» – невольно задался вопросом я и ответа сразу не нашел. Даже мелькнула страшная мысль: «А будет ли вообще жизнь?»
Ирина:
– Справа белоснежное бывшее дворянское собрание. Здесь собиралась когда-то вся знать Костромской губернии. Здесь проводили балы, званые вечера, давали благотворительные концерты. Решали насущные вопросы Костромской губернии… Далее Романовский музей. Первым посетителем музея был сам император Николай II. В советские годы от названия Романовский отказались и назвали художественным. Сейчас название вернули, но направление оставили. Здесь экспонируются произведения искусства…
«Нива» тихо двигалась по улицам.
Ирина Попова:
– Мы выезжаем на площадь. Еще в XIX веке она получила свое название Сусанинская в честь народного героя. Сами костромичи площадь ласково называют Сковородка. У нее действительно форма сковородки и прямой спуск к Волге. Получается такая сковородка с ручкой. Украшением площади выступает пожарная каланча. А справа гауптвахта. Караульное помещение, плюс здесь было начальство Костромского гарнизона. С левой стороны не памятник архитектуры здание сталинского ампира, его занимают чекисты. Справа тоже не памятник архитектуры деревянный резной дом. Жилой дом. Четырех подъездный. Справа доходные дома.
– А как в Костроме революция в 17-м…
Попова:
– Революцию встретили достаточно спокойно. Весь ужас революции начался в 1918. В Гражданскую здесь случилось много нехорошего. Кто-то говорит о белогвардейских мятежах. Крестьянские волнения были, но какие белогвардейские мятежи? У нас гарнизон на сторону революции сразу перешел.
– А вот Воронеж белые брали…
– У нас такого не было. У нас было разграбление ювелиров, вот это правда. Ювелиры считались богатыми и их грабили… Вот справа сталинская постройка дом с колоннами и пионерами, как его называют. Пионеров обязательно двое мальчик и девочка.
Людмила Владиславовна:
– У выпускников военной академии традиция не деньги в воздух бросать, а повязывать красные галстуки этим пионерам… Залезают и вешают…
– Интересная традиция…
«Хорошо, когда традиции есть… Хуже, когда ее нет».
Мы остановились около торговых рядов.
Вышли.
Ирина:
– Торговые ряды у нас появляются на рубеже XVIII и XIX веков. Сами по себе торговые ряды не уникальная постройка, они есть во многих городах. Но в таком количестве и качестве только в Костроме. Всего построено и сохранилось даже в перестроенном виде более двадцати корпусов торговых рядов. Каждый из них имеет название товара, которым здесь принято торговать. Смотрите, вот эти большие мучные ряды. Здесь всегда торговали хлебом, мукой, зерном. Продуктами. Традиция сохраняется. Продукты скорее здесь будут покупать, чем где-то. Сырный ряд. Так называемая сырная биржа. Сыр варят у нас в губернии давно и с таким успехом, что был создан свой сорт сыра костромской. Сыр варили в основном по дворянским усадьбам. Плюс на рубеже XVIII и XIXвеков появляются крестьянские сыроварни, маленькие заводики. После революции все это оказывается в государственных руках. В настоящий момент в Костроме и Костромской области есть несколько десятков сыроваренных заводов больших и маленьких. Есть сорт сыра «костромской». Но надо не путать, есть сорт сыра «костромской» и производитель костромской. То есть сорт сыра «костромской» может производить кто угодно, и Ярославль, и Москва, и Белоруссия, кто угодно. Есть производитель костромской и сорт сыра может называться российский, голландский, но варят у нас в Костромской области. Сыр вкусный, без добавления каких-то примесей. Самым популярным местом его продажи и является Костромская сырная биржа. Здесь представлены как раз прилавки сыроваренных заводов. Во-первых, здесь сыр самый дешевый. А во-вторых, самый свежий.
Со всех сторон виднелись торговые ряды.
Ирина:
– Напротив такие же большие так называемые красные ряды. Там всегда торговали красным, то есть красивым товаром. А это меха, кожи, ювелирные изделия. Одежду, обувь, косметику там продают до сих пор. Если спускаться к Волге, то слева и справа будут еще ряды: малые мучные, хлебные, квасные, дегтярные, рыбные, железоскобяные… Тогда в Костроме все можно было купить и все можно было продать.
(Фото 84 Торговые ряды)
– Сочная жизнь…
В который раз вспомнились картины Кустодиева с купчихами и купцами.
Ирина:
– Вот этот спуск, который ведет к Волге, называется улица Молочная гора. Название объясняется очень просто. Каждое утро крестьянки в былые времена перебирались с правого берега через Волгу на левый, и чтобы далеко не ходить в город, располагались здесь под склонам горы со своим товаром. А в конце спуска находится Московская застава. Мы ее проезжали…
Перед ночлежными домами, – вспомнил набережную с вокзальчиком, превращенным в плавучий ресторан.
– А на чем перебирались? – спросил.
– Летом на лодочках, зимой по льду, чтобы предложить горожанам. Молоко, сметанка, масло. Поэтому и название улица Молочная гора.
У меня на языке играли слова: на Дебре… Крупа… Ипатьевская слобода… Молочная гора…
Экскурсовод:
– В конце улицы Молочная гора находится Московская застава, а в вершине, вверху памятник Ивану Сусанину.
11
Памятники Сусанину, династии Романовых и Ленину
Мы подошли к огромной фигуре на постаменте.
(Фото 85 Старый памятник Сусанину)
– Первый памятник Ивану Сусанину появился еще в XIXвеке. Располагался он чуть-чуть подальше на центральной площади. Он представлял собой высокую колонну. На вершине которой был бюст Михаилу Федоровичу Романову (первому царю из династии Романовых – Прим. авт.) А у подножия колонны стоящий на коленях Иван Сусанин. Но этот памятник был разрушен одним из первых в 1918 году. Когда разрушали памятники царю и его слугам…
– Новую жизнь строили…
Экскурсовод:
– Но смириться с потерей первого памятника костромичи не смогли и как не удивительно, ровно через пятьдесят лет после разрушения первого памятника в1968 году создается памятник Ивану Сусанину. Понятно, что его возродили без царя. О царе речи не могло идти. А изобразили его не стоящим на коленях, а в полный рост.
(Фото 86 Памятник Сусанину)
– А где с Сусаниным произошло…?
– Это юсуповское болото. В Сусанинском районе. Сам он был старостой села Домнино. А Сусанино – название райцентра. Что касается болота, то какая глубина в середине до сих пор не знает никто. Болото считается непроходимым. Есть туристический маршрут, он называется «тропой Ивана Сусанина», там водят туристов, рассказывают историю подвига. Но тропа касается края болота, по краю пройти можно.
– Можно о подвиге… – попросил я.
Ирина Попова:
– Согласно самой распространенной версии дело было так. Матери Михаила Федоровича Романова принадлежало село Домнино с деревнями. Это было приданное, которое она получила, выходя замуж. После освобождения Москвы ополчением Минина и Пожарского Михаил и его мать уезжают на костромские земли. В Москве полный хаос, как вы понимаете, и они уезжают в спокойную, родную им Кострому. Вернее, сначала в село Домнино. К тому времени Михаила называли самым вероятным кандидатом на русский престол. А Митрополит – это его отец. Многие говорили, что Михаил самая удобная кандидатура и его уже вслух называли царем. Но Михаил в это время с матушкой в Домнино, а слухи циркулируют по Москве. И вот так совпали обстоятельства, что рядом с селом Домнино проходил разбойничий отряд, который с одной стороны услышал, что царем будет Михаил, с другой, что Михаил рядышком, и они решили погубить будущего царя. И войдя в Домнино, первым делом постучались в избу к старосте к Ивану Сусанину. Мол, проводи к царю, хотим уважение оказать. Иван Сусанин, смекнув, чем дело грозит, чем может кончиться, тайком послал своего зятя Богдана Сабинина на боярский двор предупредить Романовых: «Бегите». А сам вроде как согласился проводить польский отряд к царю. Но повел его окольными путями. И привел не к боярской усадьбе, а в это топкое заснеженное болото. Где собственно все и погибли…
– А отряд чей был…
– Разбойничий польский отряд…
– Поляки снова сунулись. Воюют с нами на Украине…
Теперь Ирина сказала:
– Давайте к парку. К Ленину…
Проехали несколько сот метров и оставили «Ниву» во дворе какого-то административного здания.
Ирина Попова:
– Вот центральный парк имени Владимира Ильича Ленина… Еще недавно у нас кругом были площади Ленина, улицы Ленина, дома культуры имени Владимира Ильича. А в Костроме был парк. И вполне закономерно, что появился памятник вождю мирового пролетариата.
Подошли к огромной чуть завалившейся назад фигуре с вытянутой рукой.
Она стояла на необычном, каким-то слоеным пирогом, постаменте.
Ирина:
– Многих при первом взгляде смущает несоответствие скульптуры и постамента.
– Постамент что-то церковное напоминает, а Владимир Ильич атеист…
(Фото 87 Проекты памятника 300-летию Дома Романовых)
– Дело в том, что у памятника Владимиру Ильичу своя судьба. Первоначально здесь планировался совершенно другой памятник. Памятник в честь 300-летненего юбилея царствования династии Романовых. Отмечался этот юбилей в 1913 году. К этому юбилею Кострома начала готовиться заранее. В ходе подготовки к торжествам возникла идея установить памятник. Столица дала добро: давайте. Академия художеств объявила конкурс на лучший проект памятника. В ходе конкурса строгое жюри из академиков выбрало три проекта, которые по их мнению заняли первое, второе и третье места, – Ирина открыла альбом и показывала фотографии проектов. – Но окончательное слово было за костромичами. Макеты, то есть уменьшенные по размеру памятники, привезли по железной дороге и установили на всеобщее обозрение. Костромичане ходили, разглядывали и голосовали. Причем полюбился проект, поначалу занявший второе место. Проект академика Адамсона. Он предусматривал, чтобы по уступам высокого гранитного постамента будет расположено 52 бронзовых фигуры высотой по три метра каждая. Они должны были изображать правителей из династии Романовых, выдающихся деятелей, представителей народностей, входящих в Российскую империю. Ну, вы поняли, державность… Но на стадии проектирования сам Николай II заявил, что памятник слишком грандиозный. Он должен был построен на народные пожертвования, получался дорогим. И проект попросили упростить. И проект упростили ровно в два раза. Должно было быть 26 фигур. Постамент сделали попроще.
– Все равно грандиозный замысел.
(Фото 88 Принятый проект памятника к 300-летию Дома Романовых со скульптурами)
Ирина:
– А вот дальше вмешалась наша российская история. Когда в Кострому приезжал Николай II, на календаре был май 1913-го. И памятник только закладывается, его только начинают строить. В 1914 грянула Первая мировая война, деньги закончились, рабочих призвали на фронт, стройку замедлили. Одна за другой две революции и о продолжении строительства не могло быть и речи. Что успели сделать? Успели возвести постамент, при чем почти до конца, до шпиля. Все 26 фигур, но их не успели смонтировать. Они какое-то время лежали рядом на газоне. А потом их отправили в переплавку. Ну что такое, столько бронзы пропадает. А постамент остался стоять пустым.
– Без скульптур.
– В 24 году умер Владимир Ильич Ленин. В 27 году первый юбилей революции 10 лет. И в августе месяце 27 года кто-то очнулся: Давайте поставим памятник Ленину. Насчет фигуры, позы, пропорций – что художники ВХУДИНа (Высшего художественного института) нам слепили, то и имеем. Достойное место Ильичу нашлось достаточно быстро. Был готов постамент, только нужно было снести верхнюю часть, похожую на часовню. Думали, снесут за шесть дней, а обнаружились металлические крепления. То, что планировали снести за шесть дней, сносили шесть месяцев. Памятник открыли только 1 мая 1928 года.
(Фото 89 Памятник Ленину)
Я смотрел на эту несуразицу: семиметрового вождя на похожем на колокольню возвышении.
12
На погосте десантников. Встреча с курсантами
Ирина:
– Что здесь было к 28 году? Большая аллея была спроектирована еще до революции. Сажали деревья. Делали клумбы. А вот в правой половине парка был костромской соборный ансамбль. Его в Интернете называют Костромским кремлем. Но это не совсем верно. Кремль, как деревянная крепость, здесь была в начале XV века. В ней было двадцать четыре боевых башни. Десять проездных ворот. Был гарнизон. Но крепость эта простояла только до конца XVIII века. А в конце XVIII века крепость полностью сгорела дотла, и ее решили не восстанавливать. В государстве мир и покой. Ни с кем внутри государства не воюем. И крепости, если и строят, то каменные и никак не деревянные. И обгоревшую крепость разобрали. Но вместе с тем, место любимое, место обжитое. А в старой деревянной крепости был пятиглавый Успенский собор XVI века. К нему пристроили одноглавую Богоявленскую церковью. И 64-метровую Богоявленскую колокольню. В результате возник Костромской соборный ансамбль. Он возвышался над Волгой… И всю эту красоту взорвали за несколько ночей в 1934 году. Как говорят, выполняли план по разрушению храмов…. Только в наши дни нашелся меценат, который решил пожертвовать деньги на восстановление соборного ансамбля. Первый результат его трудов вы видите: восстановлен Богоявленский собор и колокольня. В перспективе с правой стороны должен быть восстановлен и Успенский собор.
Иваново и Ярославль выполняли план по разрушению церквей.
(Фото 90 Богоявленский собор с колокольней)
Прошли к собору, на паперти которого Ирина задержалась:
– Это главный храм города Костромы. Освящен 23 сентября 2023 года. Ему буквально полгода. И здесь находится наша главная святыня чудотворная Федоровская икона Божией Матери…
В зале шла служба…
Военные стояли с непокрытыми головами. Женщины в платках. Молодые мамаши с детьми на руках.
Я повторял молитву за здравие ребят, воюющих на СВО.
Благодаря Ирину за экскурсию, я спросил:
– Ирина, Вы любите Кострому?
– Конечно, – ответила она.
– Почему?
– Это мой город.
– И мой…
Расставшись с Ириной, на «Ниве» проехали на кладбище, где я пробирался по сугробам среди рядов с могилами погибших десантников и мотострелков, над которыми развивались флаги. Вглядывался в лица молодых ребят на памятниках, читал даты их рождения, даты и места гибели. Гостомель… Мощун...
[2] Ефим Васильевич Честняков (19[31] декабря 1874, д. Шаблово, Кологривский уезд, Костромская губерния – 27 июня 1961, д. Шаблово, Кологривский район, Костромская область) – русский художник (портреты и сказочные сюжеты в русле псевдонаивного искусства), писатель (сказки, сказания, роман в стихах, стихи, размышления), скульптор (мелкая глиняная пластика), создатель детского театра в Шаблово. Пик творчества пришёлся на первую четверть XX века.
[3] https://vk.com/wall-137190697_180646?ysclid=lst0vn2ykz731568679
