Это, что называется, «дожились»... Не так давно, услышав, как какой-нибудь зарвавшийся украинский националист нашу с Украиной совместную историю поминает не иначе, как оккупацией… «Ну, чи дитина винувата, що вродилась дурнувата?» — приходила на ум украинская же пословица.
Раньше это вызвало бы только недоуменное пожатие плеч, ироническое хмыканье — теперь же как-то не до смеха...
Теперь «оккупация» это еще не самый парадоксальный вывод из 360-летнего развития украинских земель в составе Российской империи и СССР. Нынче в моде терминология, от которой перекрестишься: «Да неужто нас одна мать родила?» Теперь в ходу (прибегаю опять же к украинскому языку, как более чувственному): гноблення, поневолення, катування и даже такой неологизм, о сути которого можно только догадаться, а, догадавшись, содрогнуться — «україножерство».
Одним словом, 360 лет ига, если, конечно, польскую оккупацию значительной части раздробленной междоусобицами Руси считать разделением одного народа на три общеизвестных составляющих. Ну, да это на спор историкам. Нас же интересует: а чем собственно, «гнобила»-угнетала Россия братскую Украину?
Первое, что приходит на ум при непредвзятом анализе — вовлечением украинского народа в цивилизацию. Сразу оговоримся, чтобы не вызвать неприятных аналогий с «вовлечением в цивилизацию» западную, — не уничтожения коренных народов под корень (думаю, колониальная эпоха Европы уже подала читателю необходимый минимум примеров). А так, как это всегда было свойственно русским, не страдавшим, как и вообще славяне, ксенофобией.
«Вовлечение в цивилизацию» по-российски — это привлечение к государственному строительству. И это — привилегия. Именно привилегия, которой обладали далеко не все народы, добровольно вошедшие или завоеванные Российской империей. Единственной, повторимся, в истории империей, которая не угнетала и, тем паче, не уничтожала народы, попавшие в ее сферу влияния. Как говорится, почувствуйте разницу.
И разницу в смысле привилегированного положения: кочевые народы, вожди которых присягнули Царю, могли кочевать на землях своих предков, куда хотели и сколько хотели, за что платили только запретом на воровские набеги, однако в устроении российской государственности особенно замечены не были. Оседлые сохраняли свои религию и культуру и, вопреки благочестивым легендам агитпропа, отнюдь не исключались из образовательного процесса (и в том, что Владимир Ильич готовил, например, татарина к поступлению в университет, тоже ничего нет замечательного, просто светское образование не было в особом почете у многих национальных меньшинств империи). Даже откровенно завоеванные кавказцы (те, что не вошли в состав России по собственной инициативе) и бухарцы не оскорблялись в своих чувствах обязательной воинской службой русскому Царю, но, напротив, со временем почитали за честь службу в элитных национальных частях. А вот на государеву службу инородцу и впрямь устроиться было сложно.
Но ведь в том-то и дело! Когда это украинец или белорус в России инородцем-то был? Чужаком? Если б вы сейчас разбудили гения Украины (я, конечно, Шевченко имею в виду, а не Шухевича) и сказали бы ему, что он певец национально-освободительного движения украинцев от россиян, я думаю, Кобзарь, оторопев, выронил бы кобзу. Вообще-то, под «семьей вольной новой» он имел в виду всех, даже тех братьев, с которыми познакомился в Казахской степи. Не за то его Царь туда загнал, что он на украинском пел.
А тут «национальное угнетение украинцев»?
С каких пор?
Неужели ни о чем не говорит то обстоятельство, что даже в нынешней украинской официальной истории период, от которого следует отсчитывать, так называемую, «российскую оккупацию», принято называть Руиной!
Что ж, после Руины стало еще хуже?
Да, то, что Петр I со всей средневековой яростью вырезал гетманскую столицу за измену Мазепы, не красит историю наших отношений. Прямо скажем, неадекватная реакция. Три тысячи казаков, которые так и не решились выступить на стороне шведов, простояли всю Полтавскую битву — это далеко не все казачество и, подавно, не весь украинский народ. Но из песни слов не выкинешь... Однако уже тот же Петр I начал «вовлекать в цивилизацию» украинцев. Конечно, в тогдашнюю — другой не было — и, конечно, не задаваясь подобной благой целью, но именно он начал строить на юге те порты и верфи, которые и по сей день делают из Украины морскую державу. А, столь ненавистная украинскому националисту Екатерина II? Ведь она дала в тайной инструкции генерал-прокурору сената Вяземскому следующую установку: «Малая Россия (…) и прочие провинции, которыя правятся конфирмованными им привилегиями, нарушать оныя отрешением всех вдруг весьма непристойно б было… Сии провинции, также и Смоленскую, надлежит легчайшими способами привести к тому, чтобы они перестали бы глядеть, как волки в лесу».
Как по мне, то на геноцид похоже не особо. И даже то, что царица, видя в Запорожской Сечи, в ее мягко говоря, неровном, чтобы не сказать — неверном характере ту же опасность, что и в Крымском ханстве, дала казакам другие земли для той же службы и сделала из Запорожской вольницы чуть ли не регулярные армии милиционного типа… Что это? Варварство? Да уж «гулять», конечно, было веселее. А тут пришлось возводить в незаселенных из-за крымской опасности и по требованию турок землях теперешней Новороссии Екатеринослав-Днепропетровск, Херсон, Одессу, Николаев, строить заводы и мануфактуры, учиться у немецких и еврейских колонистов сельскому хозяйствованию…
«В течение 1811-1858 гг. количество городского населения Украины выросло с 512,5 тыс. до 1456,8 тыс. человек, то есть почти втрое», — пишет в работе «История Украины» Н М. Левицкая.
Это, что ли называется «держать в черном теле»?
И так всю дорогу:
То промышленная революция Николая Первого — вари сахар на страшных машинах или нанимайся на фабрику вольным рабочим, чтоб не сидеть зимой на печи, то вообще: давай, занимайся предпринимательством, весьма распространенным среди крепостных южных губерний. «Среди украинцев первыми значительными промышленниками были братья Яхненко, которые выкупились из крепостной зависимости и благодаря собственному уму и изворотливости нажили большие деньги...
То индустриализация конца XIX века, когда чуть не половина рекламы машин для сельского хозяйства приходилась на механические заводы Юга России — читай, Украины. В сегодняшних, конечно, ее границах. Даже сюда, в сельское хозяйство, в заповедную аграрную исконность врывались пусть паровая, но механизация и новые методы ведения хозяйства. И результат не заставил себя ждать! Именно в Российской Империи Украина стала житницей Европы. И кстати, кормилицей той своей части, которая, по заверениям новейших украинских историков, жила себе припеваючи вдали от Российского угнетения. Но об этой части, историки сообщают скупо: «Если в Восточной Украине шел процесс индустриализации, то развитие производства в Западной Украине происходило значительно медленнее».
Тогда как «угнетенная» Украина «выплавляла в 1913 году 69% общеимперского производства чугуна, 57% стали, 58% проката. До первой мировой войны на украинскую промышленность приходилось 70% всей добычи сырья империи и 15% готовых товаров.
Вывод, сделанный из этого современным украинским историком, оставим на его совести: «Это — результат колониальной экономической политики России в отношении украинских земель, беспощадной эксплуатации царизмом их природных и человеческих ресурсов».
Значит, лучше бы уж за бревном-бороной ходили как в Триполье?
Дар речи исчезает.
Поэтому, чтобы не вдаваться в многословие фактов, еще одну, но необходимую иллюстрацию, не требующую статистических доказательств:
Много ли было в царской России калмыков или карелов (сразу оговорюсь, питая всяческое уважение к оным, — наверняка случались, но много ли?) капитанов военных кораблей, владельцев судоходных и торговых кампаний, машинистов паровозов и ученых, докторов и инженеров, архитекторов и киноактрис? А Яхненко, Терещенко, Симиренко… Да никаких гигабайтов не хватит на исчисление! Особенно если продлить его в советское время, которое со всеми его триумфами и трагедиями мы прожили вместе, не подозревая, что, оказывается, не режим нас, то поднимает, то донимает, а сосед, жена, муж, дети предательской национальности…
В этом, что ли, состояло «вековое угнетение»?
Или была альтернатива?
Сразу предвижу возмущенное шипение: «А як же?!»
Была же просвещенная Европа, из которой Украину вырвали, чуть ли не за чуба. Уж там-то!..
А что там?
А там, даже опуская невеселые перспективы стать холопом или ясырем в случае победы Польши или турок в XVII — XVIII веках… Сравнительно недавно, когда в 1918-ом, а потом в 1940-45 (тогда, по словам фрау Фарион, состоялись «вторая и третья оккупации Украины»), кем в просвещенной Европе были украинцы? Как они были вовлечены в цивилизацию?
Ответим просто: по признаку принадлежности к украинской национальности и православию — никак! Вплоть до ограничения в праве на образование. Конечно, не на украинской мове, как это попускалось в 1914, а — вообще.
Даже после того, как Австро-Венгрия стала раскручиваться проект «Украина не Россия» (подыскав носителей этой странноватой идеи у себя под боком, среди тех, кто вообще-то до 1910-х годов искренне полагал себя русским), проект этот так и остался мобилизационным в военном плане мероприятием. Чтобы опять-таки не впадать в классификацию известных всем фактов, возьмем один только срез: количество украинцев в исконно украинском городе Львове вплоть до 1939-40 гг. не превышало 10-12%. В профессиональном соотношении это были: домашняя прислуга — 4%, сторожа, золотари, дворники, такого же рода муниципальные рабочие — 2%, в торговле, в основном приказчиками — 1%, в промышленности — 3 процента, интеллигенции — 0.
Так и подмывает спросить: «Соскучились?»
Ну да, мы сейчас не об этом...
Мы, возвращаясь к первоначальному вопросу: так чем же Россия так угнетала Украину 360 лет (даже опустив нюанс, что «Украина не Россия» — тезис новейшего времени)?
Неужели тем, что вовлекала в цивилизацию?
Я не про европейскую, в «особость» каковой искренне не верю, — а вообще?
Ведь никто, кроме своих, кроме российских братьев ничего подобного Украине не предлагал. Даже Европа до последнего времени. Даже Гитлер, как выяснилось, в 41-ом…
И есть обоснованное подозрение, что не будь Холодной войны, как той, так и нынешней, — и сейчас бы никто на Украине не заподозрил, что он, бедолага, по сей день вне этой самой пресловутой «цивилизации»...
Вячеслав Демченко, писатель
