Владимир Фёдоров
В самом сердце Африки, или Девять дней по следам Хемингуэя
«Не ходите, дети, в Африку гулять!» – внушал нашему поколению с малых лет автор «Айболита» Корней Чуковский, но, думаю, не было рядом со мной мальчишки, который не мечтал бы попасть на Черный континент. Конечно же, и я, начитавшись приключенческих романов, спал и видел себя то скачущим по саванне среди нескончаемых стад зебр, антилоп и буйволов, то сражающимся с самыми свирепыми хищниками. И надо было пройти целой половине века, чтобы моя мечта сбылась, и я попал на сафари в самое сердце Африки – в Кению.
Ваше благородие, госпожа Удача
«Сафари» на языке суахили, на котором говорит сегодня большинство африканцев, означает «поездка», а ввел это слово во всемирный оборот никто иной как Эрнст Хемингуэй, подразумевая под ним путешествие со стрельбой – большую охоту на больших зверей. Полный приключений и трофеев роман «Зеленые холмы Африки», выросшая из него повесть «Лев миссис Мэри», щемящий рассказ «Снега Килиманджаро», собственно, и стали результатом полуторагодичных скитаний будущего Нобелевского лауреата по Кении с крупнокалиберной винтовкой в руках. Сегодня времена изменились – охота в этой стране запрещена полностью, и единственным оружием, которое я мог взять с собой, был надежный добрый «Никон» с «крупнокалиберным» телеобъективом. Тем не менее, добираясь по воздуху с несколькими пересадками до столицы Кении Найроби без малого двадцать часов, я в самолетных креслах заново перечитал Хемингуэя, представляя, как буду путешествовать буквально по следам любимого писателя.
Сердце сладко щемило от предвкушения встреч с дикими обитателями звериного рая, но действительность оказалась еще удивительней. Читавшие «Зеленые холмы» знают, что большая часть романа и переживаний автора относятся к его не слишком-то удачливому, а под конец уже отчаянному метанию по саванне в поисках самца антилопы куду с достойными столь великого охотника рогами. В итоге Хемингуэй, как известно, проиграл: потратив не один месяц, отыскав-таки и добыв единственного куду, он выяснил, что рога его значительно уступают трофею соперника по охоте. Такая вот незадача. Наверное, он расстроился бы еще больше, если узнал, что самец куду с великолепными винтообразными рогами оказался первой встреченной нами антилопой, которую мы увидели на въезде в национальный парк Самбуру. Мечта Старика Хэма ощипывала листву с веток невысоких кустов, практически не обращая на нас внимания. Это был знак госпожи Удачи, которая, видимо, решила взять шефство над писателем и фотографом, забравшимся в неведомое и знойное африканское лето из далекой, уже прихваченной морозами России.
Кенийский синдром «Большой пятерки»
«Сафари – это не зоопарк, -- предупреждала нас с улыбкой менеджер Джой в главном офисе компании «SomakTravel» в Найроби. – Хоть в Самбуру и водятся леопарды, но мы не можем гарантировать вам встречу с ними. Не расстраивайтесь, если вы не увидите этого очень осторожного и скрытного хищника. Африка не всем открывается с первого раза». Как же она была не права! В тот же день в Самбуру, устроившись в комфортабельных изнутри, но покрытых пальмовыми листьями снаружи персональных хижинах и выехав в первое сафари, мы уже через пару часов встретили... леопарда! Правда, он так быстро перебежал дорогу и скрылся в кустах, что из всех шести членов экипажа нашего «сафарийного» джипа сфотографировать его смог только автор этих строк. Выручила реакция газетного репортера, которая и позже помогала мне не раз. Так получилось, что в одной машине со мной путешествовали профессора-зоологи Кембриджа со своими женами и внуками-подростками. Конечно, они были большими специалистами по диким животным, но навыков оперативной съемки не имели и очень часто наводили свои камеры уже на пустое место.
Действительно, сафари – не зоопарк. Но иногда значительно круче. Я и не представлял прежде, что можно подъехать на машине ко льву буквально на три метра. Это произошло вскоре же после встречи с леопардом. Более того, наш улыбчивый обаятельный водитель Джона, увидев, что мне неудобно снимать близко лежащую молодую львицу через открытую крышу машины, посоветовал присесть на сидение и опустить стекло окна. Чтобы голова львицы оказалась почти на одном уровне с моей! Признаюсь, честно, я не сразу воспользовался советом, а когда это сделал, львица совершенно спокойно посмотрела мне в глаза, мол, давай, снимай, если тебе так удобнее. Оказалось, что и хищники, и травоядные почти никак не реагируют на людей, если те сидят или стоят в своих джипах, видимо, воспринимая их как нечто целое с машиной – железное, несъедобное и неопасное. Но стоит открыть дверцу и сделать пару шагов в сторону – вы уже добыча. Я видел видеосъемки незадачливых фотографов и операторов, ставших легким ужином для львов. Поэтому любой выход из машины во время сафари категорически запрещен.
Отправляясь в Кению, я, конечно же, знал, что предел мечтаний любого туриста, своего рода африканский фетиш – суметь увидеть, а еще лучше, заснять так называемую «Большую пятерку»: льва, леопарда, слона, носорога и буйвола – главных и самых «крутых» зверей Зеленого континента. Если у тебя это получилось с первого раза, ты – «лаки» – счастливчик. Что я мог подумать, когда после львов, уже на самом исходе дня мы наткнулись в небольшом лесном массиве у реки на умиротворенное слоновье семейство. Первый же вечер в первом же национальном парке «закрыл» три позиции «Большой пятерки»! А наутро нас ждала целая фотосессия с леопардом, который позировал то сидя, то вися на поваленном дереве добрых пятнадцать минут.
Саванна показывает зубки
Во время своего сафари в Африке Хемингуэй добыл трех львов, буйвола, носорога и около трёх десятков различных антилоп. Надо сказать, что он стрелял не во всех животных подряд, а старался, как всякий охотник-спортсмен, выбирать «трофейных», то есть рекордных по величине и весу или же размерам рогов. Внушительный на сегодняшний день перечень его трофеев для Кении 1933 года выглядел, можно сказать, пустячком. В ту пору еще был жив легендарный охотник с говорящей фамилий Хантер, который добыл без малого полторы тысячи слонов и многие сотни львов (он их просто не считал) и описал всё это в своей книге с простым названием «Охотник». Жил в Кении, и другой знаменитый следопыт и истребитель хищников Джон Корбетт, автор литературных записок «Куманский людоед», чей «послужной список» был не менее впечатляющ.
Надо сказать, что большей частью добычи двух последних суперохотников были не случайно подвернувшиеся под выстрел животные, не жертвы коммерческой алчности, а львы-людоеды, леопарды, нападающие на домашний скот, и слоны, уничтожавшие посевы африканцев и громящие их хижины. На рубеже двух веков человек стал активно осваивать и заселять заповедные прежде пространства Зеленого континента, и дикая природа вступила в жесткое противостояние с людьми. В этой схватке каждая сторона считала себя правой.
Во времена Хемингуэя еще свежей была в памяти история тридцатилетней давности, происшедшая на строительстве первой в Африке железной дороги от тогдашней столицы Кении Мамбаса до озера Виктория. В наши дни ее воскресил голливудский фильм «Призрак и Тьма», рассказавший во всех красках, как два льва-людоеда за девять месяцев убили 135 железнодорожных рабочих и служащих, устроив на «стройке века» самый настоящий террор. В конце концов главному инженеру полковнику Джиму Патэрсону удалось застрелить людоедов и остановить всеобщую панику. Но чуть позже, словно мстя за собратьев, другой свирепый лев (этого эпизода нет в фильме) запрыгнул на ходу в литерный вагон движущегося поезда и прямо в вип-купе растерзал королевского наместника сэра Чарльза Райала, ехавшего принимать достроенную дорогу. О том, что это не голливудские фантазии, напоминают огромные львиные когти убитого чуть позже вагонного киллера, хранящиеся в Национальном железнодорожном музее Найроби. А чучела Призрака и Тьмы Патэрсон в 1924 году передал в Музей естественной истории Чикаго, где они и стоят до сих пор на одном из самых видных мест. Интересно, что в 2007 году Кения потребовал от США вернуть чучела людоедов «домой», объявив их национальным достоянием. Америка оставила этот жест без ответа. Интересно и другое: вопреки всеобщему мнению, что на людей начинают охотиться старые и одряхлевшие хищники, Призрак и Тьма были молодыми, полными сил самцами.
В те времена и сложилось понятие «Большой пятерки» – наиболее престижных и наиболее же чреватых печальными последствиями для охотников трофеев. Джон Хантер, исходя из своего многолетнего опыта, расположил их по степени опасности следующим образом: леопард, лев, буйвол, носорог, слон. Примечательно, что на высшей ступеньке оказался не «царь зверей», а леопард, который, по мнению следопыта, гораздо коварнее льва и всегда предпочитает нападать скрытно, из засады.
Поцелуй по-африкански
Как известно, времена года в Южном полушарии – зеркальное отражение наших, северных. К примеру, в Центральной Африке «зима» приходится на июнь – июль, и дневная температура в эти месяцы «падает» до плюс двадцати градусов. В конце октября, когда я оказался в Кении, воздух к полудню прогревался в два раза сильнее. Утомленные солнцем люди и звери плыли над землей, как призрачные и абсолютно бесчувственные миражи. Но однажды мне вдруг показалось, что на них внезапно снизошел сам Святой Валентин.
В обычное время жирафы, вздымающиеся над саванной, как апострофы над строкой, похожи на динозавров – столь же монументальные и неподвижные. Как приклеится такой длинношей к какому-нибудь дереву, так и стоит возле него часами, неторопливо ощипывая листики и перемещая только голову. А в этот день с жирафами что-то случилось – они всё норовили то сойтись в семейные группки, то разбиться по парочкам. И не просто стояли рядом, а так обвивали друг друга шеями, словно пытались заплести их в косички. Любовь плескалась из оживших динозавров через край. Заметив очередную «сладкую парочку» возле одинокой акации, я приладил на камеру телеобъектив и стал наблюдать за жирафьими нежностями. И, в конце концов, дождался момента, когда жирафиха в порыве чувств потянулась к своему избраннику и подарила ему нежный поцелуй в щечку. Есть! О более эффектном кадре, пожалуй, нельзя было и мечтать, а поэтому я тут же мысленно распростился с жирафами и попросил водителя переместиться поближе к реке – посмотреть, как с любовью у бегемотов. Оказалось, тоже в порядке. Правда, не столь эмоционально. Толстокожие парочки просто млели на пляже, как курортники, но не на отдельных лежаках, а водрузив друг на друга головы или тесно прижавшись внушительными щеками.
Вообще, надо сказать, полдень в африканской саванне напоминает тихий час в детском саду – все спят или дремлют, стараясь при этом упрятаться хоть в какую-нибудь тень. Поэтому под любым деревом или более-менее приличным кустом, которых здесь не слишком-то много, у вас всегда есть шанс кого-нибудь встретить – от семейки мангуст до четы львов. Как раз на такую парочку, уединившуюся от прайда, мы и наехали, двигаясь вдоль берега. В отличие от жирафов, львы не стали принародно демонстрировать свои чувства, хотя именно для этого, как утверждал наш гид-водитель, они и сбежали временно из стаи. Львица демонстративно повернулась к нам спиной, а ее гривастый кавалер недовольно поднял голову и прорычал что-то типа: «Ехали бы вы своей дорогой...» Мы так и поступили, но даже из того, что удалось увидеть за пару часов сафари, можно было сделать вывод: Африка в этот день была полна любви.
От любви до ненависти
Но, как известно, от любви до ненависти – только один шаг. Конечно, со времен Хемингуэя противостояние «человек – зверь» в Кении изменилось радикально – была запрещена любая охота, и одна из сторон, можно сказать, добровольно сложила оружие. Хотя, естественно, остались и браконьеры, и «непослушные» племена масаев, чьи горячие парни время от времени (для самоутверждения!) вонзают копья в львиные бока. А как же другая сторона? Звери тоже заметно помягчали к людям, но клыки, бивни и рога у них остались. И если леопард практически сдал свою позицию, то наследники Призрака и Тьмы порой все же о себе напоминают. В целом по Африке за год случается около ста нападений львов на людей. Как правило, на крестьян, охраняющих по ночам свои поля от диких свиней, и на туристов, нарушающих правила безопасности. В частности, одним из последних пострадавших был россиянин, неизвестно зачем попытавшийся вылезти из джипа посреди саванны и тут же попавший на зубки вожаку прайда. Правда, его удалось задернуть назад в машину, но все закончилось несколькими сложными операциями и едва не потерянной ногой. А вот английскому кинолюбителю повезло меньше. Он решил со своей камерой, опять же выйдя из машины, подобраться поближе к львиной стае, которая и так-то находилась всего в десяти метрах от джипа. Шокирующий итог этой вылазки заснял приятель покойного...
Время от времени свои «трофеи» собирают взбушевавшиеся слоны и носороги, взбеленившиеся буйволы, но «киллер намбэ ванн» в сегодняшней Кении неожиданно оказался тот, кто и вовсе не входил в знаменитую прежде пятерку. Это столь флегматичный и добродушный с виду (по впечатлениям от зоопарков) бегемот. Оказалось, гиппопотам всегда и везде считает личной собственностью десятиметровый радиус вокруг его особы, и любое существо, оказавшиеся в этой зоне, подвергается немедленной атаке и уничтожению. Чаще всего такая участь подстерегает рыбаков на лодках или любителей ночных прогулок, встретившихся гиппо, вышедшего побродить по берегу реки или озера. Только в одной Кении бегемоты за год убивают больше ста человек. Поэтому, когда мы были на водном сафари на озере Накуру, наш лодочник объезжал бегемотов далеко стороной, и мне стоило большого труда уговорить его подплыть к зверю хотя бы метров на пятнадцать. Едва мы преодолели эту черту, флегматично дремавший на зеркальной глади гиппо вдруг резко развернулся в нашу сторону и бросился в атаку. Волны перед его мордой взметнулись в стороны, как перед носом подводной лодки, идущей на плаву! Кадры получились выразительные, но столь же выразительно и спешно ретировалась наша лодка. Больше подъехать к бегемотам поближе я не просил.
Принцесса на дереве
А назавтра было перемещение в горы, в национальный парк Абердаре, в старинный отель с интригующим названием «Tree Tops», что можно перевести, как «На вершинах деревьев». Он именно так и был построен в 1932 году – на вершинах нескольких десятков мощных деревьев, которые соединили общей площадкой и возвели на ней приличную по тем временам гостиницу. Такой «воздушный» приют с подъемной лестницей позволял гостям не опасаться нападения диких животных и в то же время постреливать во львов, леопардов и буйволов прямо из окон своих номеров. Хемингуэй тоже мог бы это сделать, поскольку он оказался на сафари в Кении годом позже открытия топ-отеля, но для столь замечательного писателя, стрелка и храбреца подобная «охота» была бы унизительной. Он кочевал по саванне с полотняной палаткой, а в свой второй приезд в Кению и вовсе прожил какое-то время в одном из африканских племен, облачившись в наряд аборигена и взяв в руки копьё. Следуя примеру великого, я тоже постарался провести в одиночку хотя бы недолгое время в стойбищах масаев, самбуру и кикуйя. Но об этом надо рассказывать отдельно...
Неподалеку от тропинки, по которой мы прошагали метров 400 к отелю от стоянки микроавтобуса, расположилось огромное стадо буйволов. Судя по всему, наше присутствие им не очень-то нравилось, но сопровождавший группу гид на всякий случай снял с плеча винтовку и красноречиво помахал ею огромным диким быкам. Кажется, они что-то поняли и перестали двигаться в нашу сторону. Взобравшись по лестнице, мы оказались в старой деревянной гостинице.
Понятно, что сегодня окна-бойницы «TreeTops» используются только для высовывания из них объективов фотоаппаратов и видеокамер. Более того, в каждом крошечном номерке размером два на два метра (когда-то они считались верхом комфортабельности!) стоит звонок, и специальный ночной дежурный подает вам сигнал, если под вашим окном появился какой-то зверь. Два звонка – слон, три – леопард, один – олень. Если хочешь – вылезай из-под одеяла, смотри и фотографируй. Проблема только в том, что здесь, в горах, очень часто идет дождь, заметно смазывающий впечатления. Вот и сейчас он начал накрапывать.
Но компенсация за это и гордость отеля – история, которая время от времени напоминает о себе в состязаниях телевизионных знатоков. Вопрос звучит обычно так: какая принцесса узнала о том, что она стала королевой, сидя на вершине дерева? Ответ: 26-летняя Елизавета. Во время своего свадебного путешествия она легла спать в «Tree Tops» принцессой, а наутро проснулась уже королевой Великобритании, поскольку ночью умер ее отец Георг VI. Случилось это 4 февраля 1952 года. С той поры и существует единственный в отеле, специально для нее переоборудованный «королевский» номер. Я заглянул в него. Номер почти столь же мал, как и все остальные, но имеет собственный туалет и душ.
Для прочих жильцов удобства и сегодня находятся в конце коридора. Тем не менее, в экзотичном отеле побывало немало президентов, премьеров и разного рода звезд. Именно здесь закончил свою последнюю книгу упомянутый мной в предыдущем очерке легендарный Джон Корбетт. Увидев его портрет в общей гостиной, я мысленно представил великого охотника и рассказчика в компании двух замечательных дам, долгие годы живших неподалеку отсюда, – авторов мировых бестселлеров Джой Адамсон («Рожденная свободной») и Карен Бликсен («Из Африки»). Снятые по их романам фильмы получили в прошлом веке «Оскаров», а голливудские и издательские гонорары позволили создать и поддерживать несколько национальных парков Кении...
Буднично ложась в кровать, которая помнила не одну знаменитость, я отключил звонок оповещения – слишком уж непрезентабельно выглядели два первых «гостя» под моим окном — буйвол и слон, топтавшиеся под дождем по брюхо в грязи. Не хотелось разрушать впечатление от недавней саванны, полной солнца и любви.
Впереди была значительная часть поездки по «звериному раю», приключения и встречи по обе стороны экватора, но я вспомнил Хемингуэя, который, еще не уехав из Африки, уже начал по ночам тосковать по ней. Я так теперь его понимал. И повторял те же слова: я обязательно сюда вернусь!..
