Сегодня исполняется полвека со дня смерти человека, благодаря которому история обрела лицо — мы узнали, как выглядят Ярослав Мудрый, Андрей Боголюбский, Иван Грозный и другие люди прошлого. Антрополог Михаил Герасимов разработал метод пластической реконструкции, позволяющий с портретной точностью воссоздавать лицо человека по черепу. До него это считалось невозможным. С тех пор наука ушла далеко вперед, появились новые технологии, но кое в чем советский ученый по-прежнему остается непревзойденным.
«Какая у вас красивая жевательная мускулатура!» — как вам такой комплимент? А меж тем именно от мышц, приводящих в движение челюсть, во многом зависит наша привлекательность — они определяют овал и асимметрию лица.
Жевательная мускулатура — то, с чего Михаил Михайлович Герасимов начинал восстанавливать лица людей знаменитых или безвестных, старых или молодых, живших тысячу или всего лишь несколько лет назад. Все они были равны перед смертью, а их черепа одинаково важны для создаваемой науки.
Все мертвые головы для неспециалиста выглядят одинаково. Михаил Михайлович разглядел, что каждый череп уникален по-своему. Как и лица, черепа могут быть более или менее изящными. По легенде, Герасимов мог с первого взгляда отличить мужской cranium от женского, поскольку женский «всегда красивее».
К таким выводам ученый пришел, препарируя в большом количестве «свежезамороженные» тела в морге в 30-х годах. Это сейчас антропологи могут избегать грязной работы благодаря ультразвуку и другим технологиям, позволяющим просвечивать все что угодно. А в ту суровую эпоху приходилось работать по старинке, подобно Микеланджело Буонарроти, изучавшему строение мышц на трупах. Зато материала было в избытке.
Может быть, помогало то, что Герасимов был сыном врача. Он родился в Петербурге в 1907 году, а в 1912 году отец на волне столыпинского переселения в Сибирь перевез семью в Иркутск. Там будущий антрополог увлекся археологией и уже в 11-летнем возрасте, как следует из источников, участвовал в раскопках (шокирует, что в 1919 году проводились какие-то раскопки!). Главным достижением Михаила Михайловича как археолога стало открытие им в 1928 году палеолитической стоянки Мальтá. Это было событие мирового значения: на Западе и представить себе не могли, что в Сибири могли храниться столь качественные произведения искусства той эпохи.
Фото: Государственный биологический музей имени К. А. Тимирязева
Кстати, о Западе. Есть ряд областей научного знания, где русские ученые безоговорочно лидируют. Реконструкция лица по черепу — одна из них. Восстановить облик человека по костям в Европе неоднократно пытались задолго до Герасимова. После серии бесплодных попыток уже в 30-х годах ХХ века (то есть буквально в то время, в которое начинал свою деятельность Михаил Михайлович) стали появляться научные статьи, в принципе отрицающие наличие коррелятивных связей между мягкими тканями лица и черепа. Большинство же ученых того времени считали, что по черепу можно восстановить максимум типичные расовые черты.
Новаторство Герасимова среди прочего заключалось в том, что смотреть надо прежде всего не на расовые особенности, а на индивидуальные. Грубо говоря, если у человека нос с горбинкой, то он и в Африке с горбинкой.
При реконструкции лица нос — одно из самых сложных мест, ведь вместо него на черепе буквально дырка. Поэтому при первых попытках восстановления лиц по костям европейские специалисты лепили носы наобум. Однако Герасимов установил, что по совокупности признаков можно с высокой точностью установить форму носа по черепу. Так, у обладателя прямого и тонкого носа было бы небольшое расстояние между глазами, суженный и высокий корень носа, средняя степень развития надпереносья, приподнятый подносовой шип. По особенностям черепа устанавливаются и другие нетривиальные части портрета, например рот или глаза, в том числе их разрез.
Препарирование мертвых и тонкие наблюдения за живыми позволяли Герасимову создавать портреты настолько невероятной точности, что один американский ученый, увидев результаты, воскликнул: «Этого не может быть! Я отказываюсь верить собственным глазам!» (Об этом вспоминал друг Герасимова, физик Борис Раушенбах.) Такова была реакция людей, в том числе специалистов, на серию контрольных опытов, проведенных Михаилом Михайловичем. Из Лефортовского морга Москвы в Ленинград, куда он вернулся в начале 30-х, ему отправляли черепа, ученый восстанавливал облик их владельцев, затем получившиеся портреты сравнивали с прижизненными фотографиями пациентов, кои фотографии Герасимов, разумеется, не видел. Сходство было действительно поразительным.
Способности реставратора были признаны на государственном и международном уровне, им заинтересовались криминалисты, которые подкидывали Михаилу Михайловичу работенку — как минимум один раз он помог раскрыть преступление.
И вот, глядя на восстановленные рукой Герасимова лица этих безвестных людей — от несчастной погибшей женщины до съеденного петербургским туберкулезом папуаса, — на то, как они в копейку схожи со своими прижизненными изображениями, ты понимаешь, что ученый точно знал, как выглядели и воссозданные им Ярослав Мудрый, Андрей Боголюбский, Иван Грозный, Тамерлан, адмирал Ушаков, Хаджи-Мурат, неандерталец из Ля-Шапель-о-Сен и кроманьонцы со стоянки Сунгирь.
Но оставались скептики, которые считали, что подобные реставрации есть что-то вроде уникального личного дара Герасимова, а остальным-де такое не под силу. Тот, в свою очередь, заверял, что создал точную методологию, которую может освоить и результативно применять любой подготовленный специалист. Время доказало правоту обоих мнений. На базе Лаборатории пластической реконструкции при Институте этнологии и антропологии РАН Герасимов создал целую школу, без преувеличения лучшую в мире, его дело продолжали и развивали его последователи: Галина Лебединская, Елизавета Веселинская и др. В то же время, как справедливо отмечал Раушенбах, «реконструкции Михаила Михайловича, возможно, продолжают оставаться в некотором роде вершинами мастерства». Ведь Герасимов действительно обладал художественным даром, позволявшим ему наделять восстанавливаемые лица душой, не просто достигая фотографической точности, но создавая глубокие, сложные образы.
Фото: Лаборатория пластической реконструкции при Институте этнологии и антропологии РАН
Может быть, помогало то, что он был сыном художницы?
Современные ученые в плане «наращивания» мягких тканей на мертвой голове могут многое, но кое-что им остается недоступным. Например, на костях никак не отражаются морщины — важная часть облика человека. Наличие морщин определяется множеством разных факторов, от образа жизни и профессии до особенностей кожи, но череп, увы, ничего не о них расскажет.
Так вот, Герасимов реконструировать морщинки мог. И он точно знал, где они должны быть и как выглядеть.
Михаил Михайлович Герасимов умер 21 июля 1970 года, всего на 63-м году жизни, ровно 50 лет назад.
Источники и литература
История жизни великого ученого и каждой отдельной его работы читается как приключенческий роман, и вот с чем мы советуем ознакомиться.
1. Статья «Метод Герасимова: как гений пластической реконструкции вернул Ушакову лицо, а Германии — Шиллера». Автор статьи: «Мосгортур», текст подготовила Екатерина Баранова. Подробный, но в то же время емкий рассказ о жизни и работе знаменитого антрополога.
2. Михаил Герасимов: я ищу лица. О восстановлении внешнего облика исторических лиц / М. М. Герасимова, К. М. Герасимова. — М.: Наука, 2007. Книга, написанная дочерями Герасимова. Самая интересная часть — описание работ над историческими реконструкциями.
3. «Приоритет налицо. Реконструкция лица по черепу — одно из отечественных ноу-хау, которыми пользуется весь мир». Автор: Ярослав Рыбаков. Интервью с последователем дела Герасимова о современном состоянии дел в этой научной области.
4. «Портреты по скелетам. Научное наследие М. М. Герасимова». Масса полезных и интересных материалов об ученом, в том числе модели работ Герасимова в 3D.
