"Мы приехали в Москву из Баку в 1919 году, – рассказывает актриса. – В школе я начала посещать драмкружок, с этого и пошло. Так как у моего дяди – члена ЦИК – был служебный пропуск в Малый театр, в ложе у сцены в бельэтаже, я каждый вечер туда забиралась.
До сих пор помню прощание Ермоловой с публикой. В первом ряду сидел Станиславский (я сейчас знаю, что это был Станиславский, а тогда это был седой мужчина с черными бровями). Ее вывели на сцену Остужев и Пров Садовский. Станиславский первый встал, весь зал встал и плакал. И партнеры плакали – какая эта трагедия для актеров, когда уходит такая актриса. Я видела Михаила Чехова во всех его ролях, начиная с Эрика XIV-го, в "Ревизоре", в "Двенадцатой ночи", "Гамлета" я раз 50 смотрела.
Весной я кончила восьмой класс и пошла в театр Вахтангова. Но не прошла по конкурсу и попробовала свои силы в Театре революции. Приняли..."
Так Нина Тер-Осипян пришла в театр. Уже на третьем году обучения судьба сводит начинающую актрису с великим Всеволодом Мейерхольдом. Тот репетирует "Доходное место". Спектакль везут в Среднюю Азию, и Тер-Осипян играет в нем Кукушкину. Затем в театр пришла группа Дикого из МХАТа. Такие мастера как Ольга Ивановна Пыжова, Алексей Дмитриевич Попов, Алексей Денисович Дикий имели также колоссальное влияние на молодежь. В начале 30-х годов Попов поставил на сцене театра революции "Ромео и Джульетту". Критики после премьеры писали, что "театр по-новому вскрыл перед зрителем бессмертные и неувядающие образы этой трагедии. Настоящими шекспировскими сочными мазками нарисована в пьесе Кормилица в исполнении Нины Тер-Осипян, которая играет жизненно и правдиво". А каким шумным успехом сопровождалась постановка пьесы Арбузова "Таня", которая в 50-е годы буквально гремела в Москве! Это был самый популярный спектакль Театра революции.
Ей довелось работать с великими мастерами театра – Абдуловым, Штраухом, Астанговым, Свердлиным. И от каждого актриса старалась взять что-то талантливое и полезное для мастерства. Это Нина Мамиконовна практиковала еще с театральной "школы юниоров".
"У нас в школе юниоров по актерскому мастерству занимались только отрывками, и все. Остальное – бокс, фехтование, биомеханика. Поэтому по актерской линии приходилось только наблюдать. Наблюдать за актерами, с которыми работаешь, за людьми на улице. А в школе основной упор был на тело. Миленький мой, когда мне было 15 лет я, конечно, боксировала так, что мне даже нос разбили! Фехтование, техника речи. Было увлекательно. А биомеханика! Я падала на спину и спокойно вставала – а это все биомеханика. Это нужная вещь. Вопрос движения, ракурсов – это оттуда идет. Люблю балет. Станком занималась всю жизнь. И сейчас соблюдаю форму, плаваю, каждый год езжу в Сочи и плаваю в море по часу. Надо соблюдать режим..."
Нина Тер-Осипян жила с мамой в семье дяди. Саак Мирзоевич Тер-Габриэлян был Председателем Совнаркома Армении, а затем перебрался в Москву, где занимал должность Постоянного представителя Армянской республики в столице. Он был преданным революции и партии человеком, дружил с Кировым и Орджоникидзе. Эти, а также многие другие известные личности часто бывали в доме Тер-Габриэляна, и Нина Мамиконовна с трепетом и волнением слушала их беседы, споры и обсуждения. Но однажды этому настал конец. Саака Мирзоевича арестовали, при обыске избили бюстом Ленина, а потом без суда и следствия расстреляли. Как известно, погибли и Киров, и Орджоникидзе. Нину Тер-Осипян вызывали в комитет комсомола, собирались исключить из своих рядов, требовали отречься от родственников. Но, волею судеб, ни ее, ни ее маму не тронули. Может быть, повлияло письмо Сталину, которое наивная Нина опустила в ящичек у Троицких ворот – ведь когда-то и он был близким другом дяди, а бабушка нежно мыла голову будущему вождю . Надо ли говорить, какие потрясения, унижения и страхи пришлось пережить семье?
А вскоре – война. Театр был эвакуирован в Ташкент, где продолжалась активная работа над постановками новых пьес. Но Тер-Осипян заболела амебной дезинтерией и была отправлена на лечение и дальнейшее проживание в Москву. Здесь она вновь вышла на сцену в Театре драмы. Это был единственный функционировавший театр в полупустой столице, где работали все оставшиеся актеры и режиссеры. Здесь Нина Мамиконовна и прослужила до конца войны, а Театр революции, когда вернулся, слился с театром драмы и стал называться Московским театром имени Маяковского.
К концу войны в театр пришел Николай Охлопков. С ним Нине Мамиконовне не очень везло на роли. Он уделял много внимания актерам своего бывшего Реалистического театра, хотя актеров вообще очень любил и нежно к ним относился. Он, если можно так сказать, вырастил и Немоляеву, и Лазарева, и Мизери, и Марцевича, и Козыреву. Ставил интересные спектакли, с выдумкой. Любил актеров и Алексей Дмитриевич Попов, у которого Тер-Осипян работала прежде и уважала больше всех. Он знал ее стеснительный характер и все замечания делал на ухо. Ценил, так сказать, не только актерскую, но и человеческую индивидуальность. Чего Нина Мамиконовна не может сказать о своем нынешнем руководителе Андрее Гончарове. Как известно, этот режиссер славится своим чрезвычайным темпераментом, и кричать так, как кричит он, пожалуй, не может никто другой. Скромной и стеснительной Нине Мамиконовне стало очень тяжело в данной ситуации. Хотя и с Гончаровым она сыграла замечательные спектакли "Дети Ванюшина" и "Закат". Кстати, "Дети Ванюшина" получили огромную популярность благодаря участию в постановке неповторимого Евгения Леонова. Он не только дал пьесе особое звучание, но и смягчил всю напряженность на репетициях. Впоследствии он не сработался с Гончаровым и ушел в Театр Ленинского комсомола.
Под занавес своей великой 75-летней карьеры в Маяковке Нина Тер-Осипян нашла, наконец, новую любовь в лице режиссера Татьяны Ахрамковой. В театре Маяковского Ахрамкова работала несколько лет и неизменно приглашала в свои новые постановки старейшую актрису труппы, причем каждый раз Татьяна извлекала из Нины Мамиконовны какие-то новые искры, новые возможности, черточки и даже трюки. В последнем спектакле Ахрамковой "Дон Жуан" Тер-Осипян станцевала испанский танец.
Амплуа у Нины Мамиконовны сложилось как-то сразу. Ну куда денешься – героини ей не светили. Характерная внешность армянской женщины не позволяла играть ни Джульетту, ни Офелию, ни Любовь Шевцову. И все равно Тер-Осипян поначалу дико боялась своего носа – подтягивала его, гримировала. Со временем она от грима отказалась, стеснительность свою поборола и даже перестала бояться ошибаться. Фраза "на ошибках учатся" вошла в ее жизнь отнюдь не сразу.
Остается поговорить о работе Нины Мамиконовны в кино.
К сожалению, разговор получится небольшой. Ибо, как известно, кинематограф бездарно использовал творчество многих блистательных театральных актеров. Тер-Осипян сыграла роль Ашуры в фильме "Горянка", тетю Пашу в "Женщине издалека", тетю Ашхен во "Взрослом сыне", мать самого Ленина однажды ,бабушку в ленте "Бабушкин внук" – кто сейчас вспомнит, что это за фильмы? Были эпизоды в картинах "Синегория", "Сицилианская защита", "Ищите женщину", "Кувырок через голову". Большое удовлетворение принесла ей совместная работа с Никитой Михалковым, у которого в "Пяти вечерах" Тер-Осипян сыграла роль опять же небольшую, но интересную, единодушно отмеченную кинокритиками. Был в ее жизни чилийский режиссер Себастьян Аларкон, который снимал ее во всех своих российских фильмах. И был Георгий Данелия, у которого Нина Мамиконовна, по признанию, готова играть палку, безмолвно стоящую в углу. В двух фильмах у него сыграла Тер-Осипян: "Паспорт" и "Настя".
"Чем сложен эпизод? Он крупица, и его или можно сделать хорошо, или получится пустой номер. И когда ты попадаешь в яблочко, вот тогда радость – ради чего ты живешь. А когда сидишь, ничего не делаешь, а время проходит... а сейчас у меня оно и вовсе летит... Хотя я, как всем говорю, борюсь с паспортом всячески, не поддаюсь. В этом тоже какая-то радость есть. И когда задумаешься об этом, 500 метров отплаваешь и уже бежишь дальше."
НИНА ТЕР-ОСИПЯН 18.04.1909 - 24.07.2002 Эпоха: с 1925 года до последнего вздоха в одном театре!
--
Геннадий Орешкин
