Почти тридцать два года назад, 1 апреля 1985 года, в Мадриде пропал без вести советский физик, автор концепции "ядерной зимы" Владимир Александров.
Как сложилась дальнейшая судьба ученого Владимира Александрова, исчезнувшего в Мадриде 1 апреля 1985 года, так и осталось загадкой по сию пору.
Недавно в Испании было обнаружено тело неизвестного, которого некоторые поспешили объявить пропавшим тогда в 1985 году Владимиром Валентиновичем Александровым.
Что с ним случилось на самом , неизвестно до сих пор, однако исчезновение ученого стало эпизодом не только множества конспирологических теорий, но и многосерийной шпионской истории, героев которой одни специалисты считают дважды героями, другие — дважды предателями.
Конференц-зал был забит журналистами и сотрудниками посольства СССР в Вашингтоне. За столом, затянутым зеленым сукном, сидели четверо. Один из них, вислоусый мужчина средних лет, утомленно щурясь от фотовспышек, заговорил, беспорядочно перескакивая с русского на английский:
— Меня, советского дипломата Юрченко, похитили в Риме неизвестные, незаконно вывезли из Италии в США, держали в изоляции, давали наркотики и отказывали во встрече с официальными советскими представителями...
В десятке миль от затянутого зеленым сукном стола телетрансляцию пресс-конференции молча смотрели трое мужчин, каждый из которых плотно общался с вислоусым мужчиной, заместителем начальника первого отдела (США и Канада) управления "К" (контрразведки) Первого главного управления КГБ Виталием Юрченко на протяжении трех последних месяцев. Наконец один из них, руководитель отдела спецопераций ЦРУ в СССР Пол Редмонд, сказал:
— Он применил защиту Битова.
Началась эта история, когда бывший один из руководителей Первого Главка, позже представитель госбезопасности в ДРА и от Комитета госбезопасности обеспечивавший информацию и подготовку решений в "малом Политбюро" Борис Семенович Иванов передал Председателю КГБ В.М. Чебрикову документ следующего содержания:
"Сотрудник ВЦ АН СССР Владимир Валентинович Александров, 1939 года рождения, прославился на весь мир своим выступлением на научном симпозиуме в Хельсинки в 1983 году. Разработанная им математическая модель общей циркуляции атмосферы и океана неожиданно для ученых и военных подтвердила неизбежность резкого падения температуры в случае глобального ядерного конфликта. Концепцию "ядерной зимы" принялись изучать ведущие научные центры планеты, докторская диссертация Александрова была опубликована в сборнике издательства "Наука" еще до защиты, а сам ученый стал почетным гостем самых статусных залов, в том числе Папской академии и Сената США. За месяц до защиты диссертации, в конце марта 1985 года, Александров выступил на конференции мэров безъядерных городов в Кордове. 1 апреля по возвращении в Мадрид он вышел прогуляться из гостиницы и пропал.Есть непроверенные источники, согласно которых Александров может находится в Италии"
Уже позже, когда Виктор Михайлович Чебриков "перерос" должность главы КГБ до руководителя личной охраны народного артиста СССР и нардепа Иосифа Кобзона, он вспоминал, что тогда эта страничка (а главное, неизвестно откуда взявшаяся и куда еще направленная генералом Ивановым) заставила его на пару суток потерять сон. Он не знал с кем посоветоваться, но тут подоспел день рождения доживавшего свой век генерала Федора Константиновича Мортина: в отличии от самого Чебрикова тот некогда руководил и Первым главком и долго - до самого ухода из КГБ СССР - был доверенным советником Юрия Владимировича и непревзойденным аналитиком. Знал Чебриков и о том, что дружбы между генералами Ивановым и Мортиным не водилось.Совет ветерана Мортина был изящен: нужно, чтобы КГБ легально узнали версию о местонахождении Александрова!
В июле 1985 года КГБ из публикации в итальянской прессе узнал, что информацией об исчезновении Александрова могут владеть итальянские источники, причем связанные с покушением на Папу Римского Иоанна-Павла II. Проверять данные отправился Виталий Юрченко. Начал свою карьеру в 1955 году в Военно-морском флоте. Быстро проявил себя как находчивый и весьма изобретательный молодой человек, не теряющийся в любых ситуациях, на которых обращают внимание спецслужбы. В 1959 году началась его служба в КГБ. Юрченко обнаружил склонность к контрразведывательной работе, и уже в 1961 году стал главой офицеров КГБ, прикреплённых к советскому Черноморскому флоту. Его обязанности сводились главным образом к охране военных кораблей от попыток проникнуть на них агентов западных разведок. В 1968 году он был подключен к советским разведывательным операциям за рубежом и его направили в Александрию (Египет) под видом советского военно-морского советника при египетском флоте.
В 1975 году впервые приехал в Вашингтон в должности офицера безопасности советского посольства.
В 1980 году, завершив 5-летний срок пребывания в Вашингтоне, он был повышен до главы отдела «К» (контрразведка) в Первом управлении. В начале 1985 года он стал заместителем начальника Первого отдела (США и Канада) в том же Первом управлении.Капитан первого ранга прибыл в Рим под стандартным прикрытием дипломатического работника, быстро убедился в беспочвенности слухов и вечером 1 августа должен был вылететь в Москву, к семье, работе и знаку "Почетный сотрудник госбезопасности", который ему только что присвоили, но вручить не успели. Утром Юрченко сказал коллегам, что хочет напоследок прогуляться по Ватикану — и с прогулки не вернулся.
Сотрудники посольства немедленно принялись обзванивать больницы, морги и полицейские участки, а офицеры КГБ — опрашивать знакомых и родственников Юрченко, пытаясь понять, не было ли в поведении полковника странностей, способных обернуться чем-то фатальным вроде самоубийства или предательства, особенно нежелательного на фоне случившегося неделей ранее побега лондонского резидента Олега Гордиевского. Звонки результатов не дали. Опросы тоже — правда, выяснилось, что 49-летний Юрченко очень переживал по поводу здоровья и находил у себя признаки рака, от которого умерла его мать (2 мая этого года Виталию Сергеевичу исполняется 81 год - он в добром здравии!)
Через несколько дней итальянские власти, уставшие от посольских запросов, намекнули, что пропавшего "дипломата" есть смысл искать за пределами страны, например в Америке. Запросы Госдепартаменту результаты дали не сразу — лишь после того, как руководство КГБ задействовало линию прямой связи с ЦРУ, представители США подтвердили, что Юрченко находится у них и что он пришел добровольно и навсегда.
Это была катастрофа. Пятый человек в иерархии внешней разведки знал все североамериканские тайны КГБ — и вряд ли можно было рассчитывать на то, что он перебежал к противнику, чтобы эти тайны бережно хранить. Это сейчас можно представить подобный провал, когда куратор направления из здания в Ясенево исчезает едва не с папкой оперативных разработок под мышкой в направлении..
Прошло три месяца. Дождливым субботним вечером 2 ноября на столе дежурного сотрудника посольства СССР в Вашингтоне зазвонил телефон. Мужской голос по-русски и очень быстро сказал: "Это Юрченко, срочно откройте ворота в жилой комплекс и готовьтесь встретить меня". Дежурный прекрасно знал как самого Юрченко, который пять лет работал офицером безопасности в посольстве, так и обстоятельства его исчезновения. В резидентуре начался переполох, офицеры судорожно пытались понять, что происходит и каких провокаций следует ждать. Тем не менее ворота открылись, и вскоре в них проскользнула фигура, будто сошедшая со страницы шпионского комикса: в плаще с поднятым воротником, низко опущенной шляпе и при зонте. И это на самом деле был Юрченко.
Полковник рассказал, что только что ускользнул от охранявшего его молодого цэрэушника. Предварительно Юрченко обработал 26-летнего Тома Ханну вопросами вроде "А если я побегу, ты будешь стрелять как фашист?", в магазине мужской одежды купил плащ, шляпу и зонт, а заодно сумел позвонить в посольство. Потом он уговорил Ханну поужинать в бистро Au Pied de Cochon в Джорджтауне, городе-спутнике Вашингтона. Когда молодой офицер ЦРУ попросил чек, Юрченко отправился в туалет, открыл окно, выскользнул на улицу и быстрым ходом добрался до Wisconsin Avenue, где располагалось советское посольство. Правда, позднее полковник рассказывал, что он, наоборот, сбежал, как только Ханна пошел мыть руки. Плащ, шляпа и зонтик были нужны не для пущей драматичности, а чтобы скрыть лицо от поста наблюдения ЦРУ, оборудованного на подходах к советскому посольству.
Через полтора дня в посольстве прошла пресс-конференция, на которой Виталий Юрченко при поддержке трех секретарей посольства, в том числе Виталия Чуркина, выступавшего в роли переводчика (английский язык разведчика был слишком специфическим), рассказал, что сотрудники ЦРУ подкараулили его, простого советского дипломата, на укромной римской улочке, накачали наркотиками и вывезли в США, в конспиративный дом в Фредериксбурге, штат Виргиния. Там его в течение трех месяцев допрашивали и пытали, но, по словам Юрченко, он тайн не выдавал и Родине не изменял — по крайней мере, пока был в сознании и трезвом уме. Вот чего не удалось, так это отбиться от подписания контракта, в соответствии с которым ЦРУ обещало пленнику бонус размером $1 млн и обязалось выплачивать $62,5 тыс. ежегодно (с поправкой на инфляцию), а также выделило $48 тыс. на меблировку того самого фредериксбургского двухэтажного коттеджа.
Неделю спустя уже на московской пресс-конференции Юрченко рассказал некоторые подробности: например, о том, как проходил проверку на детекторе лжи в клинике ЦРУ (в легком макияже и под именем швейцарского банкира Ротмана) и как ему устроили ужин с директором ЦРУ Уильямом Кейси (полковник описал его журналистам как старичка на таблетках и с незастегнутыми штанами), пообещав и рандеву с президентом Рональдом Рейганом. Заодно герой брифинга с раздражением отверг пересказанные американскими журналистами "сливы" ЦРУ, в которых Юрченко представал неудачливым "секс-гангстером", дезертировавшим добровольно из любви к Валентине Ересковской, жене советского дипломата в Канаде. Свой цветущий вид загорелый и подтянутый полковник, не слишком похожий на измордованного узника, объяснил хитроумностью сотрудников ЦРУ, которые заставили его играть в гольф после того, как в ходе допросов он потерял 12 фунтов.
Госсекретарь США Джордж Шульц назвал заявления Юрченко абсолютно лживыми — "коротко обсудив их" с Михаилом Горбачевым и стоически игнорируя ликующее заявление ТАСС об акте терроризма и вопиющем попрании прав человека Соединенными Штатами, неустанно пекущимися — ну и так далее. Неустанно печься Госдепартамент, однако, не переставал: например, он согласился выпустить Юрченко из США лишь при условии, что тот сам придет и попросит. Ведь у Госдепа не было оснований сомневаться в официальной американской версии, согласно которой Виталий Юрченко 1 августа добровольно явился в посольство США в Риме и объявил о намерении жить в Америке и работать на ЦРУ. Свое желание чекист объяснил разочарованием в советской системе, а также давним романом с женой секретаря генконсульства СССР в Монреале и опасениями за собственное здоровье — разведчик полагал, что если медицина и способна спасти его от рака, то исключительно американская, а никак не советская. В подтверждение серьезности своих намерений перебежчик немедленно сдал агента КГБ Эдварда Ли Ховарда, бывшего сотрудника ЦРУ, который накануне назначения в московскую резидентуру не прошел проверку на полиграфе (пытался утаить близкое знакомство с наркотиками), был отстранен, обиделся, уволился, принялся осаждать советские посольства и в итоге рассказал Лубянке все, что успел узнать про завербованных американцами москвичей. Уже в США Юрченко помог ФБР вычислить еще одного агента Москвы, Роналда Пелтона, страстного картежника и бывшего вольнонаемного аналитика Агентства национальной безопасности, давно проигравшегося и уволившегося с госслужбы, но сохранившего фотографическую память — к досаде контрразведчиков и на радость КГБ. Помимо этого сбежавший полковник рассказал офицерам ЦРУ и ФБР много интересного про методы работы разведки, например про пылевые радиоактивные маркеры, позволяющие отслеживать американских шпионов.
В общем, и в Госдепе, и в ЦРУ, и в комитете Сената по разведке были уверены, что по возвращении в Москву Юрченко немедленно сожгут живьем, поставят к стенке или как минимум очень надолго засадят. Добровольно на это нормальный человек не пойдет, решили американские чиновники. Но Юрченко пошел — он прибыл в Госдеп и радостно подтвердил, что очень хочет домой.Бывший госсекретарь Джордж Шульц , приближающийся к вековому юбилею, сравнительно недавно давал большое интервью, полное воспоминаний, в большинстве приятных, но ту историю назвал «мерзкой; достойной , может, Андропова, но никак не Горбачева!» Наверное, мистер Шульц мог бы к Андропову присовкупить Путина, но никак не экс-президента Медведева , которому в 2010 году приподнес советский плакат 1921 года «От мрака к свету, от битвы к книге, от горя к радости»
"Невероятно, что высокопоставленный сотрудник КГБ полагает, будто можно перебежать, потом перебежать обратно — и остаться при даче на Черном море,— отметил не скрывающий злорадства сенатор Патрик Лехи из комитета по разведке.— Он скорее окажется не на дача, а под ней".
Сенатор, в отличие от профессионального шпиона, не понял, что Юрченко использовал защиту Битова. Но даже профессиональным шпионам смысл комбинации открылся не сразу.
Американские репортеры, которым махал отбывавший домой Виталий Юрченко, подозревали, что полковник отправляется на верную смерть, но к расстрелу был приговорен летевший в том же самолете подполковник Валерий Мартынов
История Юрченко оказалась разыгранной как по нотам, написанным за год до этого и совсем по другому поводу. Просто мало кому не приходило в голову, что совпадение может быть настолько полным. Что крупная советская фигура может прийти в американское посольство в Италии, объявить о том, что хочет спастись от надоевшей советской власти и подступающего рака, долгое время старательно сотрудничать в обмен на чересчур даже солидные вознаграждения, а потом прибежать в советское посольство и дать пресс-конференцию про то, "как меня похитили, накачали наркотиками и пытали, а я не сдался".
А ведь так и случилось, причем дважды. И в первый раз крупную фигуру звали не Виталий Юрченко, а Олег Битов.
1 сентября 1983 года завотделом зарубежной культуры "Литературной газеты", переводчик англо-американской фантастики и старший брат знаменитого (в тот момент опального) прозаика прибыл в Италию для освещения Венецианского фестиваля, передал первую заметку, съездил в Рим, а по возвращении исчез. Судьба Битова оставалась неизвестной несколько недель, которые вопреки традиции оказались довольно скандальными. В те годы исчезновение представителя творческого союза в большинстве случаев имело единственное объяснение: товарищ выбрал хваленую свободу с демократией и более нам не товарищ. Книги товарища убирались с полок, фильмы, наоборот, убирались на полку либо подрезались, и все это без лишнего шума.
Исчезновение Битова вызвало небывалый шум: "Литературная газета" из номера в номер публиковала требования найти журналиста, от редакционных статей до открытого письма матери Битова министру юстиции Италии. 25 октября, казалось, наступила ясность — агентство Reuters распространило подписанное Олегом Битовым заявление: журналист попросил политического убежища в Великобритании, потому что не мог больше мириться с советской культурной политикой и угнетением интеллигенции, а последней каплей для него стал инцидент с южнокорейским Boeing-747, сбитым 1 сентября над Сахалином. Тем не менее через три недели после этого в "Литературной газете" появилась статья "Контрабандирован в Англию", подвергавшая сомнению подлинность заявления. Впрочем, на этом кампания в поддержку советского журналиста иссякла — очевидно, руководство газеты получило дополнительные данные о том, что Олег Битов уже не является советским журналистом. В феврале 1984 года эти данные получили безоговорочное подтверждение: в Sunday Telegraph под рубрикой "Откровения Олега Битова, русского редактора, бежавшего на Запад" вышли статьи "Человек из Министерства правды" и "Как мы жили в закрытом андроповском мире". На откровения тексты не тянули, однако упоенно зачитывались всеми "голосами" и перепечатывались газетами по всему миру, как и появившееся следом открытое письмо Битова генсеку ЦК КПСС Константину Черненко, в котором тот требовал выпустить в Лондон его семью.
После этого в СССР о контрабандированном редакторе срочно забыли, в издательстве "Мир" завис переведенный Битовым и готовый к печати фантастический роман Кристофера Приста "Опрокинутый мир" (уже вышедший в журнале "Иностранная литература"), а Андрея Битова опять перестали допускать к советским газетам.
Осевшие в Англии эмигранты не без зависти рассказывали, что Битов, которого они прозвали великим магнатом, катается по Британии, США и всему миру, пишет книгу за рекордный гонорар, купил машину и вообще купается в роскоши. Некоторые видели в этом и положительные стороны: например, писатель Анатолий Гладилин, старенький Peugeot которого сломался по пути из Парижа в Лондон, намеревался занять у Битова £300 на ремонт. Литераторы договорились встретиться 16 августа 1984 года в центре Лондона. Но Битов на встречу не пришел. Не пришел он и к дантисту, хотя накануне не только договорился о протезировании, но и выдрал все стальные коронки. Не забрал из магазина новомодный текст-процессор, на котором собирался печатать книгу "Истории, которых я не мог рассказать". И, само собой, Битов не прибыл в онкологическую больницу, в которую был записан для обследования и возможного лечения. Он исчез, оставив пустую квартиру, счет с £40 тыс. и красную Toyota Tercel.
Через месяц, 19 сентября, Битов объявился в Москве, на пресс-конференции в агентстве печати "Новости", где рассказал — правильно,— что годом раньше был похищен английской секретной службой по заказу ЦРУ, которое приняло журналиста за зарвавшегося агента КГБ, связанного с турецкой террористической организацией "Серые волки", стрелявшей в Иоанна Павла II. Битов рассказал, что его тайком вывезли в Британию, долго (во всех смыслах) кололи, склоняли к сотрудничеству и требовали сдать явки-пароли. А когда поняли ошибку, попытались выехать на диссидентской волне, вынуждая писать антисоветские тексты, но, поскольку журналист не поддался, прихвостни MI5 написали пасквили самостоятельно и опубликовали от его имени.
Скандал вышел изрядным: разоблачительную пресс-конференцию пересказали газеты чуть ли не всего мира, а британский МИД вызвал советских поверенных, чтобы сообщить, как возмущен "абсурдными и оскорбительными" заявлениями Битова.
Рассказать всю правду Олег Битов обещал в книге, которую должен был написать вместо той, что ждало британское издательство. Слово он сдержал, хоть и с огромной задержкой — книга "Кинофестиваль длиною в год" вышла пять лет спустя, когда самые упорные журналисты исчерпали запасы остроумия в связи с "невыразимыми ужасами ГУЛАГа королевы Елизаветы" и цитат для заголовков (от "Назад в СССР" до "Шпиона, вернувшегося в холод"). Так что история была начисто забыта и мало кого интересовала — тем более в столь авторской версии.
В сентябре 1984 года журналист Олег Битов (второй слева) рассказал на московской пресс-конференции, как был контрабандирован спецслужбами в Британию, но умолчал о подробностях обратного самоконтрабандирования
Впрочем, эти "мало кто" так и не перестали спорить о том, что же случилось в Италии в сентябре 1983 года и два года спустя.
Одни считают, что Битов и Юрченко были обычными героями, сумевшими вырваться из лап и золотых клеток ЦРУ, не побоявшись компрометации и прочих последствий. Другие продолжают твердить, что даже Битов был давним агентом, которого КГБ пыталось внедрить в пропагандистские структуры ЦРУ под видом беглого диссидента — что уж говорить о Юрченко. Многие, впрочем, полагают, что на самом деле в сентябре 1983 года Олег Битов все-таки сбежал и попросил политического убежища у Британии, подвергся дотошной проверке, был признан малополезным, затосковал из-за необходимости жить в чуждой стране и писать радикальную книгу, попал в орбиту нашей резидентуры и был поставлен перед выбором: тюрьма или замаливание грехов пропагандистским способом. Похожая история, считают те же многие, произошла с Юрченко: он был настоящим перебежчиком, но сломался после того, как возлюбленная сообщила, что не желает иметь дела с предателем, а ЦРУ допустило утечку в прессу о сотрудничестве с ним. После этого полковник связался с бывшими коллегами — и те предложили ему отыграть спектакль, написанный в свое время для Битова.
Меж тем историки разведки обращают внимание на два момента. Во-первых, репатриация Виталия Юрченко, согласованная в самых верхах Госдепартамента, позволила беспрепятственно вывезти в Москву и арестовать сотрудника резидентуры Валерия Мартынова, давно разоблаченного как сотрудника ЦРУ: неурочный вызов насторожил бы всех, но включение подполковника в отряд сопровождения Юрченко было вполне рабочим моментом. Во-вторых и главных, рассказы Юрченко о тайнах КГБ не стали совсем уж откровением для американцев, а оба сданных им агента являлись "отработанным материалом" (и обоим Москва своевременно предложила пути отхода — Ховард своим воспользовался и скрылся в СССР, Пелтон заупрямился и был схвачен ФБР). При этом Юрченко убедил ЦРУ, что в американских разведслужбах нет "кротов" КГБ — убедил всех, кроме разве что Олдрича Эймса, первого офицера ЦРУ, бравшего у полковника показания. Эксперты считают, что Юрченко по должности не мог не знать, что у КГБ таки есть "крот" в ЦРУ и что "крот" этот — как раз Эймс. А раз он это знал, раз он об этом не сказал, и раз он почти на десять лет отвел подозрения от главного "крота" ПГУ, значит, за этим он и перебегал на ту сторону — в срочном режиме, связанном с реальным предательством Гордиевского. Стало быть, КГБ, по сути, применил тактику двойного подрыва, ставшую знаменитой в ходе террористических войн на Северном Кавказе. В рамках этой тактики организуется теракт, истинной целью которого являются не первые жертвы, а высокопоставленные силовики, прибывающие на место преступления и попадающие под взрыв второй бомбы, припрятанной до поры. Соответственно, переход Битова был первым, отвлекающим маневром, который позволил довести маневр Юрченко до конца — и конец оказался победным.
Доказать любую из этих версий, пожалуй, уже невозможно.
Виталий Юрченко по возвращении в Москву получил свой знак почетного чекиста и небольшое понижение в должности, после выхода в отставку входил в руководство московского банка, сейчас на пенсии, живет в Калуге, с прессой не общается.
Олег Битов в 1984 году вернулся в "Литературную газету" с понижением (по официальной версии, должность завотделом за год неизбежно перестала быть вакантной). Переведенная им книжка "Опрокинутый мир" все-таки вышла в 1985 году. В начале 1990-х подпись Битова стала снова появляться в сборниках классиков фантастики (он переводил Клиффорда Саймака, Артура Кларка и Ларри Нивена) и газете "Век". 6 июня 2003 года Олег Битов скончался в возрасте 71 года.
Андрей Битов постепенно был признан ведущим российским прозаиком, но даже в рассказах не скрывал досады в связи с тем, что на Западе его фамилия известна благодаря брату, и тем, что брат так и не рассказал ему правды.
Никаких следов Владимира Александрова обнаружить так и не удалось. Тело, обнаруженное в Испании, ему не принадлежит.
Судьба Тома Ханны неизвестна.
Валерий Мартынов был признан виновным в измене Родине и расстрелян в мае 1987 года.
Пол Редмонд в 1986 году создал и возглавил команду, которая взялась доказать, что в ЦРУ все-таки есть "крот" — и девять лет спустя достигла успеха.
Олдрич Эймс был арестован в 1994 году и приговорен к пожизненному заключению.
Эдвард Ли Ховард бежал в Россию, где получил политическое убежище и умер на подмосковной даче в возрасте 51 года.
Роналд Пелтон отбывает три пожизненных заключения, но может рассчитывать на освобождение в ноябре 2015 года, когда ему исполнится 74 года.
На месте бистро Au Pied de Cochon открылась бургерная сети Five Guys, включенная в несколько туристических маршрутов по Вашингтону и окрестностям благодаря памятной табличке и "мемориальному туалету Виталия Юрченко". Окна в туалете замурованы.
--
Геннадий Орешкин
