Как казаки станицу в Москве построили

В информационной среде можно встретить противоречивые мнения: от новой-старой опоры России до «ряженых», увешанных медалями типа «За взятие полевой кухни». Есть, впрочем, один день в году, когда казачество (и все, кто себя к нему как-то причисляют) показывают себя столице. Это фестиваль «Казачья станица», который проводится уже в пятый раз и становится все масштабней. В общем, где искать казаков? В станице, которую они построили в музее-заповеднике Коломенское 12 сентября. Туда и отправился специальный корреспондент «ЭкоГрада».

Словно как бы в знак того, что казаку ничего в жизни легко не давалось, нелегко далась и дорога до «Казачьей станицы». Станцию метро «Коломенское» перекрыли (видимо, опасаясь наплыва посетителей). Пришлось пользоваться объездными маршрутами.

Близость казачьего праздника чувствовалась уже на подступах. Автобус. На сиденье — высокий пожилой казак, в шапке, в черкеске. Выходим, спрашиваю: «Вы на Казачью станицу?» - «Да» - «А не подскажете, как пройти? Вроде автобус есть до Коломенского?» - «Сам не знаю». Немногословный. Видимо, один из тех, чьи предки хранили казачьи традиции непрерывно, для кого казачество — это не мода, не повод покрасоваться, а вся жизнь.

Зато разговорчивей оказался казак астраханский, которого я встретил уже в Коломенском. Он веселее смотрит на жизнь и с удовольствием сфотографировался в парадной форме.

Дорога до станицы далековата. Только звучащие во весь голос казачьи напевы помогают сориентироваться. Вообще, кроме казачьих ансамблей, идет в основном разминка. Готовят поле для чемпионата по рубке шашкой, поле для джигитовки.

Поначалу все похоже на «Душевный русский выходной». Умельцы со всех регионов России, неважно, есть ли там казачество, демонстрируют свое мастерство и предлагают эксклюзивные подарки ручной работы «с русской душой». Но народ толпится не только у их палаток и сцены. Вот здесь образовался большой круг. Что там? А там — настоящий мастер-класс боевого искусства, казачий рукопашный бой. Инструктор, судя по всему, прошел через спецвойска. Без показухи, без лишних слов, он справляется даже, когда к нему подступают с ножом к горлу. Самое удивительное: потом он показал, как избавиться от такого захвата без кистей рук, если они связаны или отрезаны. Движением плеча он нейтрализовал своего «противника». Понятно, почему собралось столько народа: просто удивительные умения, для которых однозначно нужны годы тренировок и великолепная физическая форма. Смотрите, мол: казаки не только медали носить могут! Уверен, этот тренер подготовит для не одного бойца для спецвойск.

Пробираюсь к сцене. Поле для джигитовки оккупировали молодые кубанские казачата: видимо, первое из четырех выступлений будет кубанским. Рядом со сценой вовсю разминаются те ансамбли, чья очередь еще не настала. Полнейшее разнообразие казачьей одежды, особенно головных уборов: фуражки у донских, круглые, с красным верхом кубанки — у кубанских, меховые шапки — у сибирских, папахи — у терских. А кто эти? Или вот эти? Среди казачьих ансамблей затесалась стайка молодых цыганят во главе со старой предводительницей: а вдруг тоже чего-нибудь перепадет? По контрасту со всей этой пестротой — строгие ряды воспитанников одного из казачьих кадетских корпусов. Среди них и совсем маленькие, кажется, трех-четырех лет. Но в полной форме, выстроены по росту, все по команде.

Уже почти у сцены. Ну мимо таких вот казачек разве можно пройти! Здесь и стать, и обаяние, и взгляд! Да и ярко-голубые платья подобраны как нельзя удачно. Ансамбль «Алатырь». Алатырь, оказывается, это заветный камень, в русских народных заговорах, «всем камням отец». Из-под него растекаются по всему свету целебные реки. Вот такое название. Не раз они выступали от Ступинского казачьего общества, но на «Казачьей станице» будут выступать впервые. Песен в репертуаре у них много, стараются выискивать малознакомые, старинные напевы. Ступино — Подмосковный городок, но у обеих девушек — и Юлии (она потемнее), и Ксении (она посветлее) — казачьи корни есть: у одной пра-прабабушка, у другой — пра-прадедушка. Кровь зовет, ничего не поделаешь.

А рядом — группа из трех колоритных, в возрасте, казаков в красных рубашках. Приветствую. Они объясняют, что у казачества вместо «Здравия желаю!» приветствие - «Здорово дневали!» Интересуюсь, откуда. «Мы рязанские казаки. Михайловские». Рязанские — это как? А дело в том, как именно начиналась история казачества. В Средние века Рязанская земля была пограничной, а дальше начиналось «Дикое поле». И у самой границы с Диким полем всегда жили немногочисленные группы людей, которые всегда были при оружии: набег мог начаться в любой день. Сейчас многими историками считается, что такие люди, которых в летописях называли «бродники», или стали предками казаков, или в дальнейшем вошли в казачество. Постепенно, когда Русь все шире распространялась на юг и восток, отодвигалось и казачество. Несмотря на всю серьезность того, что рассказывают рязанские казаки, они настроены на веселый праздник. Не упускают любой возможности спеть и сплясать. Но, когда речь заходит о рязанском казачестве, становятся на удивление серьезными. Рассказывают о некогда первой засечной крепости — Михайлове — откуда они и родом. «У казачества нет национальности, казак — это состояние души, личный выбор» - уверены казаки из Рязани.

Перемещаюсь к казацким куреням. Хаты-мазанки с соломенными крышами. У хат все время толпится народ. Смотрят, как работает кузнец. Рядом — кованый ящик: «Пожертвования на кодировку кузнеца». Прямо во дворе накрыты столы. «Угощайтесь», - предлагают нам хозяйки, «А то наши уже наугощались». Праздник, все-таки.

Но вот замолкает сцена. Камеры, в том числе с воздуха (на радиоуправляемом вертолете) сосредоточиваются у центра куреней. Там, где стоит белая палатка походного храма. Основа казачества — православие, а основа «Казачьей станицы» - молебен. Его совершает митрополит Ставропольский и Невинномысский Кирилл. Серьезными и сосредоточенными становятся те, кто несколькими минутами ранее вольно плясали. Молятся о здравии атаманов и казаков, о земле Российской, «властех и воинстве ея», о Церкви, Патриархе и о всех православных людях. Митрополит освещает иконы: Спасителя, Богородицы, святого Георгия Победоносца, святого Ильи Муромца... Походный храм будет передан в дар Московскому казачьему войску.

 

 

Праздник возобновляется. Иду по куреням, дохожу до необычной вывески. «Вологодский казачий отдел. Казачий курень». С характерным вологодским произношением встречает меня его атаман, полковник Яровой Александр Сергеевич. Сам Александр Сергеевич родом из Волгоградской области, из Урюпинска. Оказавшийся волею судьбы в Вологде, стал заниматься казачеством. Которое, кстати, и к Вологодчине имеет прямое отношение. Атаманы-первопроходцы Хабаров, Дежнев, Семенов, Поярков, Попов были родом из Вологодского края: из Тотьмы, Великого Устюга и других городов. Вот оно, Вологодское казачество: Сибирь и Дальний Восток оказались в составе нашей страны именно благодаря им. А сейчас, по словам Александра Сергеевича, на Вологодчине казачество снова укрепилось: все зависит от атамана станицы, где посильнее, где послабше. На мой вопрос: «А как выглядит вологодская казачья станица? Донскую-то мы представляем, по Шолохову, Кубанскую вроде тоже, а у Вас?» - он ответил что «станица» - это, прежде всего, организация, перед которой стоят ряд определенных задач по охране правопорядка. В Вологодской области и губернатор, и мэр состоят в казачестве. Я передал поклон Вологодской земле, особенно Грязовецкому району, куда я в свое время совершил особо значимую для меня поездку, пожелал вологодскому казачеству всего самого лучшего и двинулся дальше.

Рядом с вологжанами — строй терского казачества. Вручают казачьи награды. Вслушиваюсь, за что. У многих — за мужество и героизм, проявленный при защите Донецкой и Луганской областей. «Выйти из строя!» Зачитывают приказ. Вручают награду. «Служу России! Верен казачеству!» Снова в строй. И после вручения — построение в колонну: выдвигаются к главной сцене.

А вот и непрерывное казачье образование — курень Казачьего университета имени Разумовского. Основан на базе Всесоюзного заочного института пищевой промышленности. Во времена после Советского Союза — череда объединений с институтом текстильной и легкой промышленности, колледжами, казачьими кадетскими корпусами. Целый спектр направлений подготовки в сочетании с казачьей воинской дисциплиной и порядком. Рядом студенты — парень и девушка — с легкостью управляются с шашками, в их руках она прямо летит. Научились еще в кадетском корпусе. Молодой человек — его зовут Андрей — поступил на не самое обычное направление подготовки: «Виноделие».

Рядом с будущим виноделом Андреем — еще один студент Казачьего университета, Игорь. Серьезный, подтянутый, в форме. Он учится на направлении подготовки «Инноватика». Разговорились. На лице Игоря — темный след, это явно не незаживший удар кулака, это след от раны. «От шашки?» - спрашиваю. «Нет. Это прошлое, давнее прошлое». И, немного помедлив, добавил: «Это во время той войны, я из Донецка». Вот оно что... Спрашиваю, живы ли родители. «Да. Летом 2014 года уехали сюда. Я выучился, поступил в Университет.»  - «Игорь, как думаешь, чем все закончится?» - «Третья мировая будет». И, еще немного помолчав, добавил: «Но недолго. На границе. Мы их не пустим, далеко они не войдут. Будут морозы, померзнут. И там, еще у себя (видимо, на Украине) померзнут»...

Одного такого разговора достаточно, чтобы ощутить: страшные вещи случились. Скольким таким Игорям детство и юность поломала война, начавшаяся так неожиданно?! Эти ребята вырастут, и они не простят Украину. Чувствуется, не простят. Понимают ли это украинцы, что люди, еще несколько лет назад воспринимавшие их как своих, теперь по вине кучки преступников (и их хозяев из-за океана) стали врагами? Любую беду Украины русские готовы были разделить, как свою. Для этого не нужны доказательства — сколько жителей несчастной, испытавшей войну страны, мы приняли у себя. И готовы отправлять гуманитарную помощь тем, кто остался. Мы всегда воспринимали украинцев своими даже на ментальном уровне. Еще в 2006 году, помню, многие болели на Кубке Мира по футболу за сборную Украины: «Ну как же? Да они же почти наши!» Или просто «наши», без «почти». Так отвечали многие. Но не теперь. Украинские СМИ не расскажут о детях этой войны. Но правда — она все равно рано или поздно прорвется...

Благодарю ребят за интервью и собираюсь дальше в путь.

А на полях, где казацкие игрища должны были состояться, разминка-то уже закончилась! Чемпионат России по рубке шашкой. Проводит этническая община казаков «Казарла». Казарла — очень спорный вопрос. Казаки как отдельный народ, которым можно только родиться: вот что вкладывается в понятие «казарла». Здесь представлены донская, черноморская, кубанская и «посольская» московская казарла. Чемпионат, который они проводят, включает следующие дисциплины: разрубание бутылки с водой, рубка шапки, рубка мишени (сдвоенные прутья) на точность (нужно разрубить надвое), рубка каната, прокалывание шашкой бутылки с водой. Разрубание бутылки смотрится очень эффектно. С рубкой шапки тоже справляются почти все. А вот сдвоенные, клейкой лентой скрепленные прутья, - испытание для немногих. Зато как красиво летят куски каната! Смотреть, как лихо рубят его казаки — это зрелище! А пятое испытание тяжелое. Оно требует большой точности, и не всем удается даже достать бутылку, которую нужно проколоть в двух местах.

С рубкой шашкой конкурировал «казачий круг». В нем тренируются навыки казачьего рукопашного боя. В круг вошли и люди в казачьей форме, и, видимо, желающие поучаствовать. Рядом — строгий судья с нагайкой. Но нагайка здесь лишь как знак власти, не применил он ее ни разу. Итак, что же происходит в кругу. Сначала — только толкают плечом в плечо, каждый каждого. Потолкались, крикнули «Любо!», дальше новый этап. Нужно толкнуть соперника (а здесь соперник — тот, кто подвернулся) кулаком в плечо. Именно толкнуть, не ударить. Здесь борьба разворачивается жарче. Кого вытолкнули, слышит обидное «эх, недотрога» - и снова лезет в гущу. Судья-инструктор четко следит, чтобы толкали, но не били. И так по восходящей. Ближе к концу участники полураздетые, хлещут друг друга по спинам полосками ткани. С силой хлещут. «Это какое-то садо-мазо» - слышится в толпе зрителей. А участники стегают и стегают друг друга. «Любо!» - значит, бой закончен. «У нас все с любовью, и деремся с любовью!» - комментирует инструктор.

И вот - «гвоздь программы»: джигитовка. Поле для нее оцеплено в несколько рядов, несмотря на то, что только-только идут приготовления. Но вот началось. Выезжает первый всадник. Темная одежда, темный панцирь: ясно, «не наш», «враг». Объезжает все поле, сшибает по периметру расставленные бутылки, на скаку переворачивается вниз головой и возвращается в седло. Это вызов. И вызов принят. На джигитовку выезжает «наш», с флагом Войска Донского. Он буквально оборачивается вокруг своего коня. Это было начало — встреча заединщиков. И началась сеча — наши казаки в белых рубахах и «враги» (оказалось, крымцы с набегом) схватились посреди поля в смертельной схватке. Отбили наши набег крымский, но сколько полегло казаков на поле ратном...Ищет Наталья-казацкая мать сына своего, Степана. Вот он, Степушка, вот он, соколик! Но навсегда закрыты глаза Степана. Через боль, которая только материнскому сердцу ведома, берет Наталья саблю, роет могилу для Степушки. А рядом лежит-умирает крымский всадник. «Сабер!» - стонет он, пить просит. В горе думает казацкая мать: «Уж не вернуть мне Степушку, так пусть хоть Ахметка вернется домой. Пусть хоть его мать сына встретит». И пробует Наталья приподнять крымского воина, но никак: тяжелый панцирь на нем. Из последних сил поднимает Ахметку, идет за водой. И видит поле боя Богородица, каково сердце казацкой матери. Просит она Спасителя, Сына Своего за Наталью. И чудо! Поит Наталья Ахметку водой, и слышит за спиной голос: «Давай помогу!» Это же Степушка! Родной! Плачет Наталья-казацкая мать, плачет от радости, благодарит Бога и Пресвятую Богородицу. Вместе со Степаном поставили они Ахметку на ноги. Пусть едет к своим, пусть расскажет: есть земля казаков, где лежачих не бьют, где врагу дать отпор готовы, но войны не хотят. И, как поднялся Степан-казак, восставит Бог казачий край, чтобы снова хранил он Россию от бед. Вот такое представление продемонстрировали нам участники «Казачьей станицы». Это были не просто чудеса джигитовки. Авторы постановки сумели создать и стихи, и действие, которое берет за душу. И радуешься, глядя на него, за казацкую мать, и надеешься на лучшее — и для казаков, защищающих нашу землю, и для всей страны...

… «Казачья станица» - явление мощное и неоднозначное. Как будто на две части делится казачий фестиваль: сплав вольницы — и воинской дисциплины. Я видел курени, как, например, Ярославский: они спокойненько заперлись у себя, накрыли стол, сидят, выпивают, закусывают. И очень удивляются, когда к ним кто-то заглядывает. Кроме мальчишек-казачат, которых они угощали яблоками на палочке. А видел многочисленных представителей казачьих кадетских корпусов и воинских подразделений: строгих, подтянутых, «в полной выкладке». Для одних «Казачья станица» - праздник казачьей вольницы, веселый, удалой, где можно попеть и поплясать. Для других — смотр боеготовности, агитационно-педагогическая работа: смотрите, что могут казаки, на нас можно положиться. А ты, парнишка — хочешь быть таким же, как мы? Так же уверенно справляться с любым, кто захочет на тебя напасть? Быть в красивой воинской форме и отличной спортивной, иметь мужественную профессию — Родину защищать? Иди к нам! А может, я про ярославцев так сгоряча написал? Вот, вологодский курень ведет большую работу в казачьих дружинах, помогает органам власти наводить порядок. А может, и ярославцы также славно поработали — а сегодня славно отдыхают?

Еще один вопрос оставляет после себя «Казачья станица» - так кто же такой казак? Им нужно родиться — или можно стать? Признает ли умелая и гордая «казарла» за своих встреченных мной казаков из Вологодской, Ярославской, Рязанской областей? А главное: смогут ли они в час, когда России помощь казаков ой как понадобится, преодолеть все свои предубеждения, все свои счеты (кто «настоящий», а кто «ряженый»), и едиными силами защитить страну. Лично мне кажется, что казак — не национальность, не «право рождения», как «благородное» дворянство. Но в тех обстоятельствах, когда должны проявиться качества истинного казака — в экстремальной ли ситуации, в бою, в труде — и станет всем ясно, кто на самом деле казак, а кто так. Проще говоря: казак (как и всякий другой человек) проверяется делами. А у «Казачьей станицы» есть мощный объединяющий потенциал, который можно и нужно использовать.

 

 

 

 

P.S. И пусть это несерьезно, а хочется, чтобы современные казаки были все-таки чем-то похожими на трех полюбившихся с детства хлопцев из серии мультфильмов «Как казаки...»: веселые, но серьезные, когда надо, смелые, находчивые, всегда готовые помочь в беде, «сам погибай, а товарища выручай», неунывающие в любых обстоятельствах. С такими, как говорится, и в разведку пойдешь. Именно такие удалые бойцы прошли Сибирь и Дальний Восток, дошли через Дикое Поле до Дона и Кубани, обороняли наши рубежи на Кавказе, защищали от турок и поляков Запорожье, прорвались к Черному Морю и Крыму. Уверен, настоящие казацкие характеры есть и сейчас. И будут. Казачьему роду нема переводу.

 

 

 

Добавить комментарий

Имя (обязательное)

E-Mail (обязательное)

Подписаться на уведомления о новых комментариях

Обновить

Отправить

Отменить