И. о. губернатора Подмосковья Андрей Воробьёв — из числа тех, кто не просто прошел службу, но и кому довелось побывать в горячих точках в самое непростое для страны время — в начале 90-х его призвали в дивизию имени Дзержинского. Сообщает сайт Андрея Ильницкого
Далеко не каждый российский политик высшего звена может отмечать День защитника Отечества, что называется, по праву. И. о. губернатора Подмосковья Андрей Воробьёв— из числа тех, кто не просто прошел службу, но и кому довелось побывать в горячих точках в самое непростое для страны время — в начале 90-х его призвали в дивизию имени Дзержинского
- Андрей Юрьевич, следите за тем, чем живет дивизия?
- К сожалению, я ни разу не был там с тех пор, как демобилизовался, а прошло 25 лет. Впрочем, той — моей дивизии — больше нет, как нет той армии и той страны. Но осталась память. И я этим эпизодом своей биографии горжусь. Хотя вначале очень злился: где ж это видано, чтоб отнимать у человека два лучших года жизни! И ведь я всего год, как до этого отучился в Красноярском политехническом… Жизнь студенческая, свобода, у меня первая и, как все в эти годы думают, последняя любовь, а тут — армия!..
- И вы?..
- Я учился, занимался спортом и думал: если уж идти на службу, то в спортроту или спецназ. Но не вышло — попал в саперный батальон.
Забавно, что со мной вместе призвали пару студентов-приятелей, и мы дружно отыграли «проводы». Вот только я на другой день следовал в общем вагоне, увозившем меня на службу. Приятели остались дома. Жизнь показала: повезло мне, хотя, признаюсь, тогда я думал иначе!
- Когда настроение изменилось?
- В первые же месяцы службы. Еще на призывном пункте нам сказали, куда нас везут — в дивизию имени Дзержинского. Подразделение легендарное, и, конечно, я хотел попасть в знаменитую 9-ю роту. Пока трясся в «ЗИЛе-131», все мечтал об этом. Но, как известно, нас ведет судьба. В общем, по прибытии выяснилось, что я в саперном батальоне. Второе расстройство за столь короткий период!
- Что произошло?Потом мне предложили пойти в учебку и стать командиром — я наотрез отказался. Не раз спрашивал себя: «Почему?» Думаю, тут было немало мальчишеского: если служить, то служить по полной, как все. К тому же это была пора личных переживаний…
- Первая и, как я думал, единственная любовь! Все было серьезно. Это было чудо с большими голубыми глазами по имени Лариса. Самая красивая девушка на Земле, как я думал, ну в школе уж точно. Она была моей одноклассницей. Я долго за ней ухаживал — провожал, встречал… И Фортуна была на моей стороне. Удача благоволит сильному, слабый ее не поймает, это надо уметь.
- Вы умеете?
- В том жизненном эпизоде поймал, но, как выяснилось, ненадолго: через три месяца после моего призыва она полюбила другого. Друзья написали. Они ее по моей просьбе провожали, охраняли… Недоохраняли, выходит. Я очень переживал. Но потом стало не до этого: наша служба была наполнена настоящими трагическими событиями для страны… Неудивительно, что мы до сих пор связь поддерживаем, в основном через соцсети. Лично не удается, жизнь разбросала. Хотя есть у меня один друг того времени — Гена Дубинский: порядочный человек, сам из Омска. Он сейчас где-то на нефтеносных северах. Я его как-то приглашал приехать сюда, пока не получается.
- Есть желание заглянуть в родную дивизию?
- Хочу посмотреть плац, курилку, «чайник», столовую, казармы… Хотя в самой дивизии я пробыл недолго. 4 тысячи километров от дома, но нас могли навещать — и ко мне даже разок приезжали. Но больше не успели: 30 июня я в дивизию прибыл, а в октябре мы уже улетели и вернулись только уже к дембелю. Одна большая «командировка»… Баку — Ереван — Фергана — Коканд — Москва. Моя бабушка по отцовской линии Татьяна Кузьминична — человек уникальный и негласный лидер в нашей семье — умудрялась разыскивать меня, несмотря на всю секретность наших перемещений. И время от времени незнакомые люди в разных точках необъятного Союза передавали каким-то чудом пришедшие от нее посылки. А что такое для солдата гостинцы? Мы тут же устраивали пир! Ее забота меня очень трогала, а гостинцы радовали всех сослуживцев.
- А служба?
- Служба — прежде всего. Это было тяжелое время для Союза, тогда уже распадающегося… И мы защищали тех, кто оказался среди воинствующей толпы, оберегая их от тех, кто провоцировал страх и беспорядки…
- Если бы применение саперных лопаток в Тбилиси не было бы легендой…
- А саперной лопатки у нас и не было. Был щит, каска, автомат Калашникова, бронежилет, дубинка.
- И чем пришлось воспользоваться?
- Всем, правда, автоматом только на стрельбище. Повезло, можно сказать. Вот следующий за нами призыв уже угодил на Кавказ. А там — настоящие боевые действия, и у ребят над головой свистели пули, тогда как у нас — лишь камни. Мы патрулировали улицы, пресекали проявление агрессии, спасали людей, сопровождали автобусы с детьми и стариками. Это было безумное время, когда изгоняли турок-месхетинцев из Узбекистана. Но нас, солдат-срочников, грамотно готовили к действиям в таких ситуациях. Проводили беседы, вселяя уверенность в правоте в наших действиях. То, что мы видели, только утверждало нас в этом. Возможно, поэтому я ни разу не ожесточился. Знал: у нас миссия спасателей.
- Теперь благодаря приходу Сергея Шойгу в Минобороны военные и правда могут стать спасателями… Хотя разве можно сравнить армию начала 90-х и 2013-го?
- То, что и в советские годы репутация армии была подмочена такими явлениями, как дедовщина, и привело к тому, что служба стала непрестижной и опасной. Но я уверен, что такой человек, как Шойгу, может изменить ситуацию. И он этого хочет, я знаю.
- Короленко в свое время поделился принципом комплектования Красной Армии в феврале 1918-го — 15 рублей в сутки… Может, и сейчас надо бы перейти на контрактную основу?
- Профессиональная армия — хорошо. Но я считаю, что армия нужна как элемент образования любого мужчины. Ведь армейская служба приходится на период формирования личности — с ее системой ценностей, осознанием себя. Конечно, есть такие, кому воинский опыт противопоказан, но таких крайне мало. Большинству он нужен, но они опасаются идти в армию. Я, как уже говорил, и сам через это прошел. И сейчас понимаю, как много мне дала армия. Например, помогла укрепить силу воли, понять, что есть дисциплина, научила ухаживать за собой, быть в тонусе, физически и морально выносливым. В армии непросто, согласен, но в жизни бывают ситуации сложнее и опаснее. Так что из всех экстримов армия — самый полезный. Цивилизованная школа мужчин.
- Самое яркое армейское воспоминание?
- Дембель! Как и у всех. Но если не брать его в расчет, то это 12-километровый марш-бросок в июле при полной амуниции в деревню Новая. Впрочем, важно было все. Прежде всего ощущение, что я защищал людей от анархии, хаоса и произвола. Слава богу, ни в кого стрелять не пришлось.
