7 марта 2017 года Президент РФ издал указ о помиловании Оксаны Севастиди, которую посадили по обвинению в госизмене за СМС восьмилетней давности.
В далеком 2008 жительница Сочи Оксана Севастиди отправила приятелю СМС о том, что на ее глазах состав с военной техникой идет в сторону Абхазской границы. Спустя 7 (!) лет в дом женщины ворвались спецслужбы и арестовали ее, обвинив в государственной измене. А в марте этого года Оксану приговорили к 7 годам заключения. Дело маскировали как могли: огласку оно получило только тогда, когда у Оксаны сменился адвокат.
Защищал 46-летнюю Оксану Севастиди юрист Иван Павлов. Именно он в свое время был адвокатом многодетной матери из Вязьмы Светланы Давыдовой, обвиненной в госизмене за звонок в Украинское посольство. Незадолго до войны с Грузией, в 2008 году, Оксана увидела, что что по железной дороге в сторону Абхазии движется состав, груженый военной техникой. Об этом она написала СМС-сообщение приятелю в Грузии. Написала и написала, потом были известные всем события, во время которых через сотовых операторов наверняка проходили и не такие сообщения.
СМСка аукнулась Оксане спустя семь лет, в январе 2015-го года. Утром к женщине ворвались силовики и арестовали, вменив 275 статью УК РФ - государственная измена в форме шпионажа. Телефон изъяли, «шпионку» поместили в СИЗО. А в марте 2016 вынесли приговор — виновна, приговаривается к семи годам лишения свободы. В конце весны Оксану отправили в колонию на территории Ивановской области, где она и пребывает до сих пор.
В декабре 2017 Оксана Севастиди дала интервью интернет-изданию «Медуза». Вот некоторые выдержки из него.
— Расскажите о себе: где вы росли, кем работали, чем занимались до ареста?
— Я родилась в Свердловске (сейчас Екатеринбург — прим. «Медузы»), потом моя семья переехала в Абхазию, где мы жили до 1994 года. Там я работала старшим диспетчером в службе вневедомственной охраны: вольная была, не в погонах. Когда в Абхазии начался конфликт (очевидно, имеется в виду война 1992–1993 годов — прим. «Медузы»), мы переехали в Сочи. Там я стала предпринимателем: открыла несколько овощных ларьков.
Перед Олимпиадой ларьки начали массово сносить, и я пошла работать продавщицей в магазин. Потом вовсе ушла с работы: надо было ухаживать за бабушкой — ветераном Великой Отечественной войны, инвалидом первой группы. Со своим мужем, он у меня был гражданином Грузии, я познакомилась в 2009 году — уже после того, как все это случилось.
— Что случилось в 2008-м? За что вас арестовали?
— Я видела, как на поезде везли военную технику, и не я одна. Там было очень много отдыхающих, они делали фотографии. Почему-то никого за это не посадили. А я только отправила смс. И это было в апреле 2008 года, а не в августе, как утверждало обвинение. Грузино-осетинский конфликт тогда еще не начался.
— Кто ваш друг, которому вы писали сообщение? По некоторым сведениям, он сотрудник службы госбезопасности Грузии.
— Это сын моего бывшего начальника по дежурной части вневедомственной охраны в Абхазии, я его видела несколько раз. Мы не друзья, просто знакомые. Я не предполагала, что в 30 лет он может работать уже в такой организации. Я знаю, что он работал в милиции в Грузии, он предлагал помочь мне с трудоустройством, если бы я переехала. Но я сказала, что из России никуда не уеду. Я рассказала об этом маме, ей 69 лет, а она потом — следователю. Все мои слова перевернули, как будто знакомый меня завербовал.
— Когда и при каких обстоятельствах вас задержали?
— В начале января 2015 года мне позвонили из ФСБ по Краснодарскому краю и пригласили поговорить. Якобы разговор должен касаться гражданства моего мужа. Но он отказался от грузинского гражданства и принял российское, какие могли быть вопросы? Я поехала к ним в отдел в Сочи. Потом меня на машине повезли в Краснодар. Сотрудники службы госбезопасности, которые меня сопровождали, были уверены, что там со мной поговорят и отпустят. Но меня привезли в отдел в Краснодаре, и я больше не видела свободы. Сначала арестовали на двое суток, 16 января вынесли постановление об аресте на два месяца. И понеслось: еще два месяца, еще два месяца — на срок следствия.
— Как близкие отреагировали на ваше задержание?
— У мамы недавно случился инсульт. А бабушка узнала о том, что я в СИЗО, и у нее не выдержало сердце. Ее не стало в апреле 2015 года. У меня самой проблемы со здоровьем — в приговоре есть мой диагноз, гипертония первой стадии. Мне приходится пить таблетки, уколы делают, а то давление под двести. Еще после этой истории очень сильно ухудшилось зрение — читать и писать без очков не могу.
— Вы подали жалобу в Краснодарскую адвокатскую коллегию на своего прежнего адвоката Руслана Зурнаджяна. Почему?
— Я провела в СИЗО полтора года. За это время он ни разу не пришел ко мне. Когда мама ему звонила, кидал трубку, отключал телефон. Это при том, что Зурнаджян — адвокат не по назначению, мы его сами наняли. Кстати, пока я сидела в следственном изоляторе, следователи допрашивали меня всего два раза.
— Почему тогда вы не поменяли адвоката?
— Я не знаю. Мы сначала другого нанимали, мама этим всем занималась, но оказалось, что та женщина специализируется на защите обвиняемых в убийстве.
— В каких условиях вы содержались в СИЗО в Краснодаре?
— Условия были отличные. Это небольшой изолятор, на 12 человек, в каждой камере — холодильник, телевизор, кондиционер. Я благодарна им за такие условия, за идеальное отношение к нам. И из разговоров со следователем — и моих, и мамы — я поняла, что продержат меня недолго. Они говорили: «Годик пусть посидит, мозги ей вправим, будет знать, что можно писать, а что нет». Я не думала, что будет такой приговор.
— Как проходил суд?
— Прокурор мне даже слова не дал сказать в свое оправдание. Все собрали в один день: и последнее слово, и прения сторон, и приговор. Все было быстро и скомкано, как во сне. И тут я сквозь пелену услышала: «Семь лет».
Не у меня одной такой случай, кстати. Дело Харебавы — точь-в-точь как мое, один в один. (Екатерина Харебава — уроженка Абхазии, с 1990-х годов жила в Сочи, работала продавцом на рынке. В ноябре 2014-го была приговорена к шести годам лишения свободы за шпионаж, освобождена в июне 2016-го — прим. «Медузы»). Находясь в СИЗО, я слышала, что армянке из Адлера дали за госизмену шесть лет. У всех нас — у меня, у Харебавы, у этой армянки — одни и те же следователь, прокурор и судья. Только Харебава — последняя, кто по таким статьям уехал на мордовскую зону. Я боялась туда попасть. (Речь идет об ИК-14, где сидела участница группы Pussy Riot Надежда Толоконникова — прим. «Медузы»).
— Возникали ли у вас трудности, когда вас этапировали в колонию? Вам же пришлось проехать половину России.
— Пожалуй, это самое страшное, что пришлось пережить. Этап длился два с половиной месяца. Это очень тяжелый процесс. Я останавливалась в пяти СИЗО. Во-первых, конечно, медицина там просто ужасная. Во-вторых, первоходов сажают со старожилами. Особенно страшно было в СИЗО в Ярославле. Я там такого насмотрелась, что чуть с ума не сошла. Полный бардак. Самым лучшим из них было СИЗО в Иванове.
— С тех пор, как о вашем деле стало известно, вы как-то чувствуете резонанс вокруг себя?
— Нет. Знаю только, что «Комсомольская правда» про меня писала, мне девчонки из отряда сказали.
— На какой исход дела вы надеетесь?
— Я не знаю. Не верю, что это происходит со мной. Я всегда была законопослушным гражданином, на мне ни одного штрафа не было. До сих пор не верю.
Как сообщает Иван Павлов, дело Севастиди — не единственное. В конце 2014 года служители Фемиды осудили за шпионаж Екатерину Харебаву — она так же является жительницей Сочи и, вот совпадение, тоже написала знакомому смс о передвижении военной техники в сторону Абхазии. Не нужно объяснять, что злополучный состав мог видеть каждый житель Сочи, который находился в тот момент недалеко от ж/д полотна. Тем не менее, Харебаву обвинили в раскрытии государственной тайны и приговорили в шести годам лишения свободы.
Напомним, что конец февраля и начало марта ознаменовались громкими не только помилованием, но и отменой судебных решений, вызвавших широкий общественный протест. Так, 22 февраля Верховный суд отменил приговор оппозиционному активисту Ильдару Дадину, постановил освободить его из колонии и признал право Дадина на реабилитацию. Такое решение было вынесено после вердикта Конституционного суда, признавшего приговор незаконным. Генпрокуратура также ходатайствовала об освобождении Дадина — она не нашла в его действиях состава преступлений. А Президиум Курганского облсуда во вторник отменил приговор осужденной за репост видеоролика Евгении Чудновец, постановил ее оправдать и освободить из колонии. Дело прекращено за отсутствием состава преступления, суд признал за Чудновец право на реабилитацию, сообщил «Ведомостям» ее адвокат Алексей Бушмаков. По его словам, постановление кассационной инстанции сразу же отправили автотранспортом в колонию Нижнего Тагила, где отбывала наказание Чудновец. К вечеру понедельника она была освобождена.
