Согласно романтической легенде, царь познакомился с ней не в 1690-х гг. в Немецкой слободе, а раньше: будто бы в 1689 г. она приняла большое участие в спасении царя во время бунта стрельцов, когда Пётр в одном исподнем поскакал спасаться в Троицкую лавру.
Говорили, что она предупредила монарха о грозящей опасности и даже последовала за ним в монастырь. Но это легенда..Анна-Маргрета Монсе - или Анна Ивановна Монс, Монсиха - родилась 26 января 1672 (а может и 1674 или -75) года в Кукуйской слободе. Кем был на самом деле ее отец - изначально виноторговец Иоганн Георг сейчас точно и не установить. Официально говорится, что родился он он в Вестфалии, в 1657—1659 гг. обучался бочарному ремеслу в Вормсе. Во 2-й половине XVII в. Иоганн-Георг приехал с семьёй в Россию и поселился в Москве. И тут начинаются первые загадки: вроде немец, но историками не обнаружено никакого документа, писанного на немецком собственноручно -, предпочитал Монсе или Монсет или Мунет или Монсианет (вот так встречаются написания фамилии) все же голландский. В отличии от - забегаем вперед - дочери Анны: та писала Петру на немецком, или секретарь на русском под диктовку, причем письма на русском отправлены именно во времена отъезда царя за границу!
Но вернемся к отцу - простой виноторговец Монс (назовём на русский манер) был женат на Модесте Могерфляйш , женщине старше себя и происхождение которой известно вполне неплохо - согласно «Фульдским анналам» род Могерфляйш известен с десятого века и берет начало от макграфа Нейстерии Генриха, великой славы и богатств нажито не было, но все же..Как бы то не было в 1690 г. отец Анны имел собственный дом и входил в круг зажиточных лиц Немецкой слободы (20 июня и 22 октября 1691 на пиру в его доме присутствовал царь Пётр I). После его смерти вдове за долги пришлось отдать мельницу и лавку, но дом с «аустерией» (гостиницей) остался за семьёй.И вот тут очень интересный момент: вдова Матрена Ефимовна Могерфляйш - а она так иносила до конца жизни эту фамилию - указывает, что за недавно почившего мужа вышла замуж вдовой с двумя детьми. Некоторые исследователи полагают, что эти отпрыски оставались на исторической родине, делая там карьеру - и первый муж Модесты-Матрены был куда знатнее второго, за которого по непонятным причинам вынуждена была выйти замуж. Так или иначе от этого брака известно четверо детей - Анна, Матрена,Виллим и Филимон.Последние подписывались непременно как Моэнс де ла Круа!
Опять же считается, что познакомлен с Анной - хотя портреты не сохранились, но все летописи утверждают, что была одной из красивейших девиц Европы, - молодой царь был Лефортом, с которой до этого любимец Петра имел связь. Сам же Петр сначала имел отношения с подругой Анны Еленой Федермех - девицей, по одному из описаний, невзрачной с землистой кожей ,но зело покорной. Именно ее сыну уже гораздо позже ,когда Анна будет под присмотром всесильного Ромодановского под строгим домашним арестом, Петр I подарит деревеньку с 15 крепостными.
Подарки же самой Монсихе, ставшей с 1692 года его официальной фавориткой, были куда щедрее : миниатюрный портрет государя, украшенный алмазами на сумму в 1 тыс. руб.); каменный дом в два этажа и 8 окон, построенный на казённые деньги в Немецкой слободе вблизи «новой» лютеранской кирхи. Пётр I платил Анне и её матери ежегодный пансион в 708 руб., а в январе 1703 пожаловал ей в качестве вотчины Дудинскую волость в Козельском уезде с деревнями (295 дворов), оплата казной многочисленных счетов. Анна была заботливой хозяйкой, много занималась посадками и взращиванием урожаев, её называют «первой идейной дачницей на Руси»; какой она была любовницей - можно лишь утверждать, что до себя Петра допускала и не так чтоб часто, да и о нежных чувствах ее в письмах не найдется и строки!
Тем не менее с 1703 Пётр стал открыто жить с Анной в её доме. Крестив ребёнка датского посланника, он попросил, чтобы она была крестной матерью, - пошли настырные слухи о предстоящей свадьбе.По названию Немецкой слободы (Кукую) получила прозвище Кукуйской царицы. По свидетельству историка Петра I Гюйсена, «даже в присутственных местах было принято за правило: если мадам или мадемуазель Монсен имели дело и тяжбы собственные или друзей своих, то должно оказывать им всякое содействие. Они этим снисхождением так широко пользовались, что принялись за ходатайства по делам внешней торговли и употребляли для того понятых и стряпчих».
11 апреля 1703 года, в день пиршества в Шлиссельбурге по случаю окончания ремонта яхты, в Неве утонул саксонский посланник Ф. Кенигсек (труп был найден только осенью). В его вещах нашли любовные письма от Анны и её медальон. Эти письма относились к периоду 5-летней давности, когда Пётр на полгода уехал в Великое Посольство. В 1704 году последовал разрыв с государем: Монс подверглась строгому домашнему аресту под надзором Ромодановского. В 1705 году начинается сближение царя с Мартой Скавронской.
Лишь в апреле 1706 года ей было дозволено посещать лютеранскую церковь (государь «дал позволение Монше и ея сестре Балкше в кирху ездить»).
Тогда же Анна была обвинена в ворожбе, направленной на возвращение к ней государя; было арестовано до 30 человек; дом и земли были конфискован в казну, движимое имущество и драгоценности оставлены (дело было прекращено в 1707). Сохранилось свидетельство, что якобы Анна была бита собственными братьями "лошадиным инвентарем" ,а руководила экзекуцией сама мать - вскоре ставшая фрейлиной.
Неудавшаяся фаворитка начала болеть; старания прусского посланника Георга-Иоанна фон Кейзерлинга, который способствовал снятию ареста, со ссылками и на необходимость отъезда для лечения и получить от царя разрешение жениться на Монс долго оставались безуспешными. Ещё в 1704 году его ходатайство через Меншикова вызывает оскорбления.
Из письма Кейзерлинга к своему государю:
"Ваше королевское величество соблаговолит припомнить то, что почти всюду рассказывали в искажённом виде обо мне и некоей девице Монс, из Москвы — говорят, что она любовница царя. (...) Когда же я обратился к царю с моей просьбой, царь, лукавым образом предупреждённый князем Меншиковым, отвечал сам, что он воспитывал девицу Монс для себя, с искренним намерением жениться на ней, но так как она мною прельщена и развращена, то он ни о ней, ни о её родственниках ничего ни слышать, ни знать не хочет. Я возражал с подобающим смирением, что его царское величество напрасно негодует на девицу Монс и на меня, что если она виновата, то лишь в том, что, по совету самого же князя Меншикова, обратилась к его посредничеству, исходатайствовать у его царского величества всемилостивейшее разрешение на бракосочетание со мной; но ни она, ни я, мы никогда не осмелились бы предпринять что-либо противное желанию его царского величества, что я готов подтвердить моей честью и жизнью. Князь Меншиков вдруг неожиданно выразил своё мнение, что девица Монс действительно подлая, публичная женщина, с которой он сам развратничал столько же, сколько и я. (...)
Тут я, вероятно, выхватил бы свою шпагу, но у меня её отняли незаметно в толпе, а также удалили мою прислугу; это меня взбесило и послужило поводом к сильнейшей перебранке с князем Меншиковым. (...) Затем вошёл его царское величество; за ним посылал князь Меншиков. Оба они, несмотря на то, что Шафиров бросился к ним и именем Бога умолял не оскорблять меня, напали с самыми жёсткими словами, и вытолкнули меня не только из комнаты, но даже вниз по лестнице, через всю площадь"(Люблин, 1707 года, 11-го июля н. ст.)
Описанные побои посла вызвали дипломатический скандал.Хотя с чего бы столько забот о простой женщине из Кукуй-слободы? Посол вызвал Меншикова на дуэль. Чтобы погасить скандал, виноватыми объявили гвардейцев, стоявших в тот день в карауле, и приговорили их к казни. Прусский король Фридрих I способствовал их помилованию.
Свадьба состоялась лишь 18 июня 1711 года, но уже 6 сентября (по другим данным — 11 декабря) Кейзерлинг по дороге в Берлин скоропостижно скончался по неизвестной причине, оставив вдову в Москве. На протяжении трёх лет она вела тяжбу за курляндское имение мужа и вещи, находившиеся при нём (в том числе «алмазный портрет» Петра I) со старшим братом покойного — ландмаршалом прусского двора. В марте 1714 эта тяжба завершилась в её пользу; Анна возвратила себе собственные вещи, в том числе портрет Петра, и даже добилась записи на себя курляндского имения супруга.
15 августа 1714 года Анна Монс умерла от скоротечной чахотки. Похоронена на евангелическо-лютеранском кладбище. Её последним известным возлюбленным, с которым она была обручена («сговорена»), был пленный шведский капитан Карл-Иоганн фон Миллер, которого она одаривала ценными подарками и завещала почти всё состояние (5740 руб). Мать, брат и сестра Анны вели затем по этому поводу с Миллером судебные разбирательства, которые увенчались их успехом, так как Виллим был видным офицером, а Матрёна — фрейлиной.
Традиционно считается, что у неё было двое детей от законного мужа Кейзерлинга (скончавшегося через несколько месяцев после свадьбы, то есть дети либо были «привенчанными», либо посмертными, либо их вообще не было). В её завещании они не упомянуты.Брат Анны, Виллим Монс, по ходатайству фон Кейзерлинга попавший на русскую военную службу, впоследствии стал фаворитом императрицы Екатерины, что весьма расстроило скончавшегося вскоре после этого царя. В 1724 году Монс кончил жизнь на плахе «за экономические преступления» - но помимо взяток Виллим был и любовником Екатерины, в которую к тому моменту превратилась Марта Скавронская!
Старшая сестра Анны Матрёна Монс была статс-дамой Екатерины I и являлась супругой Ф. Н. Балка (будущего губернатора Москвы), поэтому носила прозвище «Балкша». По делу брата её приговорили к публичному наказанию кнутом на Сенатской площади, после чего направили по этапу в Тобольск, в ссылку. Также осуждены были Егор Столетов и шут Иван Балакирев. Но спустя два месяца царь умер, и Екатерина I по вступлении на престол немедленно реабилитировала жертв репрессий своего супруга. «Ради поминовения блаженной и вечно достойной памяти» императорского величества покойного брата и «для своего многолетнего здравия» она повелела вернуть с дороги в Сибирь Матрёну Балк и «быть ей в Москве». Вернули и сосланных на военную службу в Персию её сыновей (в том числе 12-летнего Петра), вернув им чины и награды.Дочерью Балкши была Наталья Лопухина, придворная дама Елизаветы Петровны, битая по её приказу кнутом и сосланная в Сибирь - этот эпизод был обыгран в фильме "Гардемарины, вперед", - хотя , как видим, доставалось всем представительницам рода!
Финалом этой истории может служить эпизод , когда Александр III велел выдать из казны 200 червонцев некоему просителю, утверждавшему , что является потомком от связи Петра - но то ли с Монс, то ли с Федермех или какой иной девицей - кто теперь разберет?
--
Геннадий Орешкин.
