Когда покойный Говорухин брался за сценарий боевика, он заранее знал, что сам снять его не сможет: он был слишком занят съемками телефильма «Место встречи изменить нельзя». В качестве соавтора Станислав Сергеевич привлек режиссера Бориса Дурова, который в итоге и снял «Пиратов». Цензурные сложности возникли еще на стадии сдачи сценария. По замыслу авторов советский сухогруз вёз в трюмах уран. Но редакторы запретили радиоактивный груз. Предложенные взамен тонны опия цензуре тоже не понравились. Тогда сценаристы издевательски предложили в качестве цели пиратского нападения контейнер с бланками партбилетов. Цензура со вздохом согласилась на опий.
Роль сухогруза «Нежин» исполнил транспорт «Фатеж», а изображать пиратское судно «Mercury» пришлось кораблю «Адмирал Лунин». Сцену погрузки опия в юго-восточном порту снимали в Жданове (ныне Мариуполь), а эпизоды в затопленных коридорах «Нежина» — в плавательном бассейне гостиницы «Ялта-интурист». Съемки проходили без особых происшествий. Осечка случилась лишь раз, когда во время шторма с палубы «Адмирала Лунина» смыло за борт бутафорскую мину. Мастера студии имени Горького постарались на славу, и внешне их мина ничем не отличалась от настоящей. Пришлось рассылать радиограммы по всем кораблям черноморского флота с указанием не бояться плывущей по волнам мины — она не настоящая. С какими выражениями встречали эту новость капитаны, история умалчивает.
Актерский состав Дуров подобрал исходя из жанра боевика. Главных антагонистов — механика Серёгу и пирата Салеха сыграли Николай Ерёменко-младший и Талгат Нигматулин. Они дружили еще со времен учебы во ВГИКе, где оба увлеклись экзотическим тогда карате. Для Николая японское боевое искусство стало не более чем одним из видов физподготовки. А Нигматулин увлекся карате всерьез. Он стал обладателем черного пояса. Так что кинодраки выглядели вполне профессионально. К тому же роль боцмана Матвеича досталась легендарному советскому каратисту Тадеушу Касьянову, который поставил большинство трюков и сцен с драками в фильме. Роль капитана предназначалась Александру Пороховщикову, который ,по воспоминаниям Касьянова, едва не нокоутировал его, но времени для съемок у Пороховщикова не нашлось.
В Госкино готовую картину приняли кисло. Драки с ногомаханием, современные пираты и прочая экзотика были не в традициях советского кинематографа. «Пиратов XX века» решили положить на полку. Случайно опальный фильм привезли на дачу Брежнева: престарелый генсек любил знакомиться с новинками в домашнем кинотеатре. Леонид Ильич пришел от боевика в восторг, и картину выпустили в прокат.
«Пираты XX века» вышли на экраны 14 июля 1980 года. Газеты печатали разгромные рецензии о «низкопоклонстве перед Голливудом», а у касс кинотеатров выстраивались километровые очереди. Только за первый год «Пиратов XX века» посмотрели 87 миллионов человек — это рекордный показатель за всю историю кино СССР и России. Исполнители главных ролей оказались в зените славы. Если Николай Ерёменко-младший уже был популярным актером, то для Талгата Нигматулина статус кинозвезды был в новинку.
Будущий пират Салех родился 5 марта 1949 года в киргизском городке Кызыл-Кия. Он был четвертым сыном в семье учительницы, причем все его братья были от разных случайных отцов. Подымать эту ораву самостоятельно мать не могла и отдала маленького Талгата в детский дом. Хилого мальчишку, больного рахитом, постоянно обижали старшие, и чтобы выжить в недружелюбной среде он стал заниматься спортом и бальными танцами. В старших классах Талгат мечтал об артистической карьере и готовился к поступлению во ВГИК. Чтобы лучше изучить русский язык, он от руки переписал «Войну и мир» Льва Толстого.
В Москве поступить во ВГИК не удалось, и Нигматулин стал студентом циркового училища. В 1967 году его пригласили на эпизодическую роль в фильме «Баллада о комиссаре», после которой ему всё-таки удалось поступить во ВГИК, в мастерскую Сергея Герасимова.
Талгат окончил институт в 1972 году, но киноролей ему никто не предлагал. Он уехал в Ташкент, но и на «Узбекфильме» ему доставались лишь небольшие роли, причем, в основном, отрицательных персонажей. Нигматулин увлекся литературным творчеством и заинтересовался восточной философией. Интерес к Востоку привел его в секцию карате. Этим спортом Талгат занимался на профессиональном уровне, войдя в тройку лучших каратистов Узбекистана и заняв на чемпионате СССР 6-е место.
Во второй половине 1970-х годов восточной философией интересовались в Союзе многие. В годы застоя всегда вспыхивает нездоровый интерес к разной экзотике: хиромантии, астрологии, экстрасенсорике и прочим псевдонаукам. Вокруг таких мутных увлечений часто вертелись те, кто хотел поживиться на простодушии людей. Именно к категории таких мошенников относились Мирзабай Кымбатбаев и Абай Борубаев. Первый был мелким жуликом. Выучив несколько арабских слов, он изображал святого дервиша на кладбище Султан Уаис Баба. Всего за рубль он соглашался прочесть молитвы, представлявшие собой бессмысленную галиматью. За день «дервиш» в рваном халате, увешанном значками с портретами Ленина, зарабатывал до полусотни рублей — на соседней стройке за такую сумму надо было работать месяц.
Абай Борубаев был птицей другого полета. Сын редактора ошской областной газеты и преподавательницы марксизма-ленинизма выучился на экономиста. Еще в институте Абай увлекся восточной философией, при этом ему хотелось, чтобы все эти Конфуции, Лао-Цзы и Бхагавадгиты приносили ему доход. Году в 1977-м пути безграмотного попрошайки и алчного молодого специалиста пересеклись. Задав Мирзабаю несколько вопросов о Коране, Абай точно понял, что перед ним мошенник, но денежный ручеек, который непрерывно тек в карманы дырявого халата «дервиша», произвел на него впечатление. Прямо на кладбище было принято решение объединиться.
Вскоре из Средней Азии до Москвы стали доходить слухи об объявившемся там «святом человеке», излучающем мощные энергетические потоки и излечивающем любые болезни простым наложением рук. В 1979 году в столице появилась странная парочка: дервиша в восточных одеждах сопровождал цивильно одетый молодой человек, представлявшийся научным сотрудником, изучавшим экстрасенсорные способности. Абай умудрился попасть домой к редактору самого популярного в СССР журнала «Огонек» Анатолию Софронову. Мирзабай избавил жену писателя от лёгкой головной боли, и поражённый Софронов выдал гостям официальный документ на бланке «Огонька»: «Кымбатбаев Мирза... наделен необычными способностями, накладывающими свой отпечаток на весь образ его жизни... Кымбатбаев Мирза относится к числу людей, обладающих уникальными способностями, наблюдение за которыми может много дать для развития современной науки о законах человеческой психики. Молодой ученый Борубаев Абай установил с ним взаимодействие и ведет записи научного характера. Просим оказать содействие этой работе».
Такая бумага могла открыть любые двери. Экстрасенс Мирза и парапсихолог Мирзабай стали желанными гостями богемных салонов Москвы. Их принимали у себя поэтесса Лариса Васильева, космонавт Виталий Севастьянов, рериховед Валентин Сидоров. Мирзабай везде повторял одни и те же странные фразы, например, «голова маленький, а космос большой», зато Абай многословно толковал подлинный смысл этих изречений гуру. С политической точки зрения к парочке трудно было подкопаться: Мирза щедро дарил новым знакомым значки с Лениным и утверждал, что самый великий человек на планете — товарищ Брежнев.
Ряды поклонников и учеников росли в геометрической прогрессии. Самые активные адепты приезжали домой к Мирзе, в его сарай с земляным полом в киргизском ауле. Новоявленный учитель заставлял московских гостей на потеху местным жителям купаться голыми в речке, а на ночь укладывал их на расстеленных циновках, лично решая, кто с кем будет спать. Всё это, как объяснял умный Абай, было средством для подавления личного эго и открытия просветленной душе пути к познанию Истины. Еще одним путем служила водка, которую Мирза объявил иконой, соединяющей человека с космосом. Молитвы этой «иконе» были непременной частью всех ритуалов.
Примерно в 1982 году де-факто образовавшаяся секта получила название «Четвертый путь» и открыла филиалы в Москве, Ленинграде, Ташкенте и Прибалтике. Мирза с Абаем постоянно гастролировали, собирая с учеников немалые деньги. Средства якобы должны были пойти на создание Института изучения человека, который возглавит известный ученый Борубаев А.
Популярный актер был очень простодушным человеком
В это время в сети мошенников угодил и Талгат Нигматулин. Популярный актер был, по отзывам друзей, очень простодушным человеком. Его жаждой познания мира и тягой к восточной философии и воспользовались аферисты. К этому времени Талгат уже много снимался и, соответственно, хорошо зарабатывал. Абай с Мирза поняли, что нашли дойную корову. Им удалось полностью подчинить себе Нигматулина, который отправлял в секту чуть ли не все гонорары. Жена актера Венера вспоминала, что ей приходилось продавать книги из библиотеки мужа, чтобы прокормить себя и маленькую дочку. При этом, судя по материалам следствия, Абай за несколько лет получил от Талгата десятки тысяч рублей, несколько часов импортного производства, золотые кольца и другие ювелирные украшения. Кроме того, Нигматулин служил для секты рекламным лицом, его огромная популярность помогала вербовать новых членов.
По рассказам близко знавших Нигматулина людей, ему нравилось быть учеником Мирзы и Абая. Когда ему приказывали переодеться в обноски и клянчить милостыню на ташкентском базаре, кинозвезда принимал это с восторгом: «Я усмиряю свою гордыню и очень благодарен за это своим учителям». Даже откровенные оскорбления не вызывали у Нигматулина раздражения. Однажды в компании друзей Мирза плюнул в его стакан и потребовал выпить. Окружающие подняли шум, а Талгат с улыбкой исполнил повеление святого человека.
В 1984 году Нигматулин, окончивший высшие курсы режиссеров и сценаристов при Госкино СССР, добился разрешения снять собственный фильм. На главные роли в короткометражке «Эхо» он пригласил своих учителей. На съемочной площадке Абай и Мирза откровенно издевались над режиссером, отказывались выполнять его указания, хамили ему на глазах киногруппы. Фильм получился невнятным и попросту неудачным, но его копию активно крутили на собраниях «Четвертого пути».
В начале февраля 1985 года Нигматулину позвонил Абай и приказал срочно прилететь в Вильнюс. Венера почувствовала что-то нехорошее, и умоляла мужа остаться дома. Талгата ждали на съемках в Кишиневе, но он отложил все дела и помчался в аэропорт. На самолет в Вильнюс он опоздал, однако начальник аэропорта, узнав, что его любимый актер не попал на рейс, задержал вылет и подсадил Нигматулина в стоявший на взлетной полосе лайнер.
В 13 часов 23 минуты 11 февраля бригада вильнюсской скорой помощи отправилась по вызову на улицу Ленина, 49 в квартиру дочери управляющего делами Совета Министров Литовской ССР. Хозяева отвели медиков в ванну, где лежало изувеченное тело. Врачи были бессильны и смогли только констатировать смерть. Заполняя бумаги, доктор спросил имя покойного. Услышав «Талгат Нигматулин», он был поражен: по изуродованному лицу невозможно было узнать красавца-артиста.
Патологоанатомы насчитали на теле Талгата 119 ран, 20 из которых — на голове. У актера были сломаны нос и четыре ребра. Хозяева квартиры заявили следователям, что Нигматулин позвонил в дверь утром, сказал, что его избили на улице, и упал. Милиция смогла установить, что жестокое избиение происходило непосредственно в квартире. Тогда хозяйка квартиры созналась, что Нигматулина всю ночь избивали у неё дома Абай Борубаев, Мирзабай Кымбатбаев и трое их московских последователей-каратистов: Пестрецов, Седов и Бушмакин. Все они пытались покинуть Литовскую ССР, но их задержали по горячим следам.
--
Геннадий Орешкин
