Сергей Роганов. Фото из личного архива
Очередной виток антиамериканских настроений в российском обществе вызвал ожидаемую реакцию различных социальных групп, вершиной которой стало обвинение «Единой России» во всех мыслимых и немыслимых грехах. Последние инициативы парламентской фракции партии власти, начиная с запрета на усыновления российских детей американцами и заканчивая разговорами об объявлении вне закона доллара, взывают к патриотизму и национальному самосознанию. Действительно, именно США, признаем мы это или нет, являются для современной России отправной точкой в выборе тактики и стратегии национального развития. И дело здесь, разумеется, не только в «акте Магницкого», который стал детонатором различных международных антироссийских инициатив.
В свете приближающегося 90-летия образования СССР (соответствующие документы, напомню, были подписаны в конце декабря 1922 года) истоки нынешних антиамериканских настроений обретают совершенно иное измерение. Последние 20 лет нашей жизни — это попытки осмыслить и место, и роль СССР в нашей истории, и, самое главное, — ту геополитическую катастрофу, которое пережило советское общество.
C тех пор Америка утратила для подавляющего большинства россиян ореол символа свободы, демократии и безусловного соблюдения прав человека. Но парадокс заключается как раз в том, что ни проигравший в холодной войне Советский Союз, ни победившие в ней Соединенные Штаты совсем не представляли собой полярные политические и социальные системы, и в осознании этого исторического родства двух разновидностей тоталитаризма/авторитаризма заключаются подлинные истоки антиамериканских настроений России.
Мы легко сводили образ СССР к сталинской эпохе и вовсю забавлялись параллелями между гитлеровской Германией (фашизмом) и Советским Союзом, проклиная на виду у всего мира свою же собственную историю, выхолощенную российскими либералами. Но параллели между фашистскими Италией и Германией и Соединенными Штатами в первой половине прошлого века казались (и до сих пор многим кажутся) совершенно немыслимыми. Что ж, пришло время вспомнить прогрессизм и программы Рузвельтов, которые так восхищали и Гитлера, и Муссолини, как образцы подлинно фашистских программ культа государства и власти, национального образования и воспитания. Пришло время вспомнить восторженную переписку Рузвельта и вождей/фюреров фашизма довоенной поры. Пришло время вспомнить и министерство пропаганды Соединенных Штатов, и политические репрессии 1920-х и 1930-х годов, американские расизм и евгенику, медицинские опыты на заключенных и абсолютную уверенность американцев в том, что ценности их образа жизни общи для любого фермера, крестьянина, рабочего на планете.
Последнее — самое главное для лидеров индустриальной эпохи прошлого века! Если коммунизм был коллективным человекобогом (Н. Бухарин), сверхчеловек Ницше манил немцев в великое будущее, то, разумеется «Земля Бога» Соединенных Штатов была той самой землей, на которой только и возможно развитие новой истории, нового человека. Неудивительно, что Герберт Уэллс, известный писатель, социалист так и не мог для себя понять принципиальных отличий между внутренней политикой Сталина и Рузвельта, о чем он все пытался спросить «отца народов» в Кремле в 1934 году. А чему удивляться: Адольф Гитлер был человеком года, по мнению американцев образца 1930-х годов, а идеи фашизма — одни из самых прогрессивных и человечных. Красно-коричневая Европа металась между лозунгов, манифестов, призывов, не отставала от нее и Америка, которая стремилась в своем национальном развитии воплощать всё прогрессивное и человечное.
Послевоенное противостояние СССР и США — противостояние двух мощных авторитарных режимов, каждый из которых нес свое видение переустройства и преобразования всего мира на принципах справедливости, добра, каждый их которых вел человечество к своему светлому будущему. Именно поэтому внутренний мир, устройство современной Америки так близки проницательным постсоветским гражданам — ведь это мир ушедшего СССР до мелочей, до оборотов речи, до привычек и традиций, включая даже «социалистические» субботники по благоустройству маленьких городков, которыми так гордятся коренные американцы, и «совковые» традиции американских университетов. А ограниченности американской политической науки могли бы позавидовать все адепты марксистско-ленинской философии и Политбюро ЦК КПСС.
«О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух». У нас еще все впереди, и в конце концов мы поймем, что современные США — это небитый и непуганый СССР, по меткому выражению публициста Михаэля Дорфмана (США). Мы поймем, что, заискивая перед американской политической мыслью, мы заискиваем перед своей ностальгией по Советскому Союзу, по супердержаве, правящей половиной планеты, и до тех пор, пока мы не оставим в покое свои собственные заблуждения и комплексы неполноценности, мы не сделаем и шага вперед.
За одного битого двух небитых дают. У нас есть исторический шанс стать той великой Россией, о которой мы мечтаем. Но при одном условии: гуд-бай, США/СССР, где мы уже были и хорошо знаем цену, которую приходится платить истории за собственные иллюзии.
