Пресс-конференция знаменитой теннисистки и одной из самых богатых (по рекламным контрактам судя) спортсменок Марии Шараповой 7 марта, накануне Международного женского дня, не только породила новый сетевой мем, но и задвинула в тень показанную перед тем ночную сенсацию Хайо Зеппельта о российской легкой атлетике «Секретное дело «Допинг»: Русский ложный след» — третью по счету и наименьшую пока по разрушительному эффекту.
Шарапова приняла огонь на себя — и, по мнению аналитиков, рискует оказаться единственной пострадавшей. Уличенные коллеги по несчастью по русской привычке ни в чем не сознаются и тем более не провоцируют явки с повинной, а вот простота, как известно, оказывается хуже воровства.
Шумиха вокруг мельдония в шараповской версии — это повод поднять бурю в стакане воды, наговорить общих слов и раскрыть картину бардака в спортивной инфраструктуре — и все в надежде на то, что удастся засыпать мировые главки словами и что-то выцыганить. Но это вызывает пока противоположный эффект, а именно гомерический хохот — особенно слезные признания Шараповой, что она не прочла какую-то там важную бумагу. Читать — не царское дело, для этого есть многочисленная обслуга, прислуга и спортчиновники разных классов и рангов. Логика попавшей в ловушку спортсменки непонятна даже в России, где привыкли ко всему.
Но русские не были бы самими собой, если бы не изобрели выход. Ведь вышеупомянутый г-н Зеппель утверждает, что в прошлом году каждый пятый российский спортсмен употреблял мельдоний («В 724 из 4316 взятых проб московский исследователь выявил мельдоний. Это 17% положительных тестов», цитирует его Газета.Ru). А каков период распада препарата и его полного вывода из организма, точно не знает никто. И уж на родине мельдония — СССР имеется в виду — ученые могут дать такой по изобретательности бой «клеветникам России», что отнимут большой кусок хлеба у штатных пропагандистов, конспирологов и интерпретаторов всех мастей. Обосновать полугодичное хранение нового культового препарата в организме спортсмена — дело нехитрое. В обстановке бескомпромиссной геополитической схватки хороши все средства, и очень хочется, чтобы наши победили. Поэтому это такой спор, в котором истина если и родится, то уже мертвой.
Здесь любой вопрос, который возникает, сразу становится риторическим. Вторая половина прошлого века — замена личных достижений в спорте (и не только!) технологическими рывками. Это как отказ от гениальных прозрений и нивелирование личностных векторов, если они не формализуемы. Борьба в спорте покинула состязательные площадки и ушла в лаборатории, поскольку предел естественных возможностей человека уже был достигнут (это спорная точка зрения, но тем не менее похожая на правду). Так что допинг, еще раз допинг и только допинг — это для спортсменов. А для инфраструктуры — делать все, чтобы этот допинг не был раскрыт. Такое вот разделение труда.
А как же Шарапова? Ее покаянное заявление смахивает на личную инициативу, плохо понимаемую и совсем уж мало одобряемую окружением, чему превосходное свидетельство — ухмылки международных чиновников и откровенные насмешки соперниц. Не надо попадаться. И совсем уж излишне играть в благородство, ныряя в бассейн с пираньями. Мельдония и врагов у нас пока хватает.
Владимир ХЛУДОВ.
