В действительности «попов на «Мерседесах» гораздо меньше, чем нам кажется
Вот уже в течение нескольких лет каждую осень в начале ноября появляется какое-то особое настроение – ощущение, что ничего уже не вернуть. Именно в эти дни теперь уже восемь лет назад я распрощался с мечтой кардинально, раз и навсегда, поменять свою жизнь. Поступив летом 2005 года в Тамбовскую семинарию, проучился там пару месяцев и внезапно даже для самого себя решил прекратить это дело.
Им это надо?
Почему? Учиться было трудно? Да нет. Неинтересно? Еще как интересно. Тогда почему же? Да просто потому, что в какой-то момент вдруг понял, что по-настоящему хорошим священником мне не быть – а ведь только за этим, пожалуй, и стоит идти в семинарию. Плохим становиться не хочу. Где-то, уже не помню где, вычитал мысль о том, что на том свете больше всего спросится с представителей двух профессий – учителей и священников. Плохим учителем я уже был – пять лет от звонка до звонка, в смысле – от первого до последнего. Усугублять собственную участь негодным священством – явный перебор.
Что же выходит – банально струсил? Похоже на то. И все равно каждый год в одно и то же время что-то внутри тоскует и просится наружу. Вроде все нормально, никаких причин для тревоги – ан нет, грызет единственное чувство: «ничего уже не изменить», «так и будешь всю жизнь по клавиатуре долбить, пока два средних пальца не отвалятся», «а ведь был шанс».
Что это? Зачем выбирают этот путь люди – молодые и старые, балагуры и молчуны, спокойные и со взрывным характером? И легко ли быть православным священником – в том числе с материальной точки зрения?
Православная математика
Часто вспоминаю о том, как приличное количество лет назад хорошо знакомый батюшка рассказывал о том, что некий его друг как-то позавидовал тому, что попы, мол, неслабо денег зашибают. «А он парень жадноватый, - сказал тогда священник, - и все мне твердил: «Да, надо было попом становиться».
Ну, насчет зашибания деньги – вопрос даже не спорный. Вообще никакой. Как минимум, в смысле официальной зарплаты. Так уверенно говорю об этом потому, что имею представление о том, откуда берутся деньги в обычной церкви и куда они уходят. Последние несколько лет являюсь прихожанином храма одного из сел недалеко от Тамбова. Так вот, берутся эти самые деньги исключительно из карманов прихожан. В том числе и за покупку свечей, книжек, икон и всего такого какая-то минимальная часть в виде наценки на закупочную цену идет храму. А зарплата священнику начисляется, так сказать, из собственных доходов храма, которые, по большому счету, формируются по простейшей бюджетной формуле «кто что даст». На свечках и фарфоровых ангелочках много не наваришь.
Итак, нехитрый подсчет. Все первых два осенних месяца нынешнего года в этой церкви по воскресеньям стояло на службе двадцать пять – тридцать человек. У одного – огород, у другого – стройка. Даже когда на улице – проливной дождь. У третьего вообще понос вперемешку с золотухой круглый год не прекращаются. Утренняя служба, как правило, бывает раз в неделю, когда большие праздники не попадают на воскресенье – два. Вечернюю вообще в расчет не берем – на ней, кроме самого священника, тех, кто поет, и «смотрящей за продажей», обычно никого не бывает. Просто – никого.
Сколько можно набрать при четырех-шести службах в месяц с полутора десятков старух-пенсионерок и полудюжины народа помоложе? Даже не осмелюсь предположить – учитывая упомянутый выше принцип формирования приходского бюджета. Но на «мерс» для жирного попа явно не наберется. Тем более что у этого попа – жена и трое детей-школьников. Поэтому и ездил он последние семь лет на «Оке», у которой постоянно внутри что-то трещит-гремит-ухает и периодически дверь со стороны водителя перестает открываться. А когда он решил на «Ниву» пересесть, потому что живет сейчас там, куда ни на чем другом не проехать, кредит в банке ему не дали. Угадай: почему?
Надо признать, зимой и летом народу в храме чуть побольше. Причем «чуть» надо понимать буквально. Плюс еще беда – температура зимой у нас имеет дурную привычку падать ниже нуля, а цены на газ каждый год – повышаться. Прошлой зимой, насколько помню, отопление церкви обходилось тысяч в восемь. В месяц. При том, что жарко явно не было. Сколько будет обходиться этой, что-то даже предположить боюсь.
Вопрос востребованности
Поэтому официальная зарплата у нежирного попа на «Оке» - минимальней минимума. И это явно не тот случай, когда, выражаясь современным уродско-бюрократическим языком, оплата труда зависит от качества проделанной работы. Священник кормится от прихода – вот и все.
Да, свои стимулирующие, компенсационные и прочие надбавки он тоже имеет – в виде того, что в православном обиходе называется требами. Но тут принцип «кто что даст» приобретает исключительную силу. По крайней мере, лично я еще не встречал священника, который бы за освящение двухкомнатной квартиры затребовал пятьсот рублей, а трехкомнатной – тысячу. Или разделял бы по цене освящение «семерки» и «Соляриса». Нету в природе таких прайс-листов.
И ведь надо признать, что наш приход еще не из самых бедствующих. В соседнем селе на обычной воскресной службе – восемь-десять бабулек. Все. Думаю, что в праздники – ненамного больше. Как может прокормить семью священник от такого прихода – как говорил учитель физкультуры из моего детства, Муму непостижимо. Причем подобных приходов в нашей области явно большинство. Даже исходя из банальной логики – если у нас так мало прихожан, откуда они в других селах возьмутся?
Плата за атеизм
Надо учесть еще такую особенность приходской жизни. Например, с меня наш батюшка денег за какие-то требы денег просто не берет. Про то, чтобы платить за записки о здравии и об упокоении, которые подают для чтения во время службы, мы с женой уже давно забыли. Как и многие другие постоянные «члены клуба». А ведь подобный подход только уменьшает и без того скудную «доходную базу».
В таком случае, нет ничего удивительного в утверждении, что, как это ни странно прозвучит, многие храмы во многом живут сегодня за счет атеистов. Оговорюсь – употребляю это слово здесь по отношению к тем, кто в церкви бывает пару раз в год и реже, поскольку считать верующими людей, которые бывают в церкви два раза в жизни: одни раз, когда их крестят, второй – отпевают, явно не стоит. Думаю, что во многом именно на таких держится сегодня и наш приход. Естественно, такие платят, как положено.
Плох или хорош такой подход? Ни то и ни другое. Он нормален. Так и должно быть. Сегодня модно орать на каждом интернет-углу о том, что Церковь у нас пролезла во все сферы жизни, что попы срослись с властью. Вот только налоговых или каких-то тарифных послаблений у этой «вросшейся во власть» Церкви нет. И за свет, за газ приход платит по тарифам юридического лица.
Да, есть у нас и священники на иномарках совсем не худого телосложения, и приходы с доходами, которые можно сравнить с прибылью крупных промышленных предприятий. Одно непонятно – почему денежный прирост на заводах-газетах-пароходах рядового, далекого от Церкви человека обычно радует, а в православных церквях – раздражает? Нет, мне и вправду это непонятно. Там что, бюджетные деньги крутятся? Нет. Ты туда все, что заработано непосильным трудом, отдал? Ответ опять же отрицательный. Так в чем тогда проблема? Проблема - в твоей голове. И в сердце.
Коротко о главном
Материальная сторона вопроса – далеко не единственная и не самая важная. Есть еще как минимум сторона духовная. Для такого дела, как принятие священнического сана, - главная. Как сказал в свое время Иван Охлобыстин, на этой земле нет более высокого занятия, чем стоять у алтаря. Те, кто это понял и почувствовал, становятся священниками. А на «Оках» попы ездят или на «Мерседесах» - это уже прилагательное. Тем более что вторых у нас гораздо меньше, чем первых. Личный опыт в этом убеждает.
