Борис Калачёв: «Проблема наркомании сравнима с экологической и ядерной»

Борис Фёдорович, статистика по наркотикам тяжёлая, просто угнетает. А тут на днях оппозиционер Алексей Навальный заявил, что в Москве – до миллиона наркоманов…

 

– Вот так и рождаются слухи! Выходит, при населении столицы в 12 млн человек, каждый 12-й – наркоман! Надо ж такое заявить! Это какие-то чисто политические игрища, или, как говорится, ляпнул человек, не подумав.

Но ситуация остается тяжёлой. Проблемой наркотиков я начал заниматься с 1979 г., со студенческой скамьи. Получается, 35 лет над ней корплю. Ещё в далеком 1980-м мною были проведены первые в СССР математические расчёты о «цене» незаконного наркооборота. Для конца 1970-х таковая достигала 109,4 млн. советских рублей или $182,3 млн. по курсу рубля того времени. Сумма представлялась колоссальной, в неё с трудом верилось. Сегодня же это – мизер, так как «чёрный» оборот наркотиков исключительно на территории Российской Федерации оценивается не менее чем в $25 млрд. – в 137 раз больше чем во всём Союзе ССР конца 1970-х! Так и с потребителями наркотиков. Тогда их состояло на учёте около 60 тыс. человек, а нынче, по данным здравоохранения, – свыше 530 тыс. или в 9 раз больше... И уж совсем контрастная статистика: в 1950 г. в РСФСР впервые в органы здравоохранения по поводу зависимости обратились, внимание, 153 наркомана. В 3,5 тыс. меньше, чем в наши дни... 

 

Конечно же учёные все эти годы во все трубы трубили, советовали, призывали, убеждали дать гидре наркобизнеса по голове так, чтобы мало не показалось. Будущие тенденции в среднесрочной перспективе, это до пяти лет вперёд, заблаговременно и довольно точно предсказывались, по ним предлагались комплексы мер – междисциплинарные, на стыке многих наук, и межведомственные, с участие практически всех структур: государственных, общественных, политических, как в центре, так и на местах... Однако рекомендовать-то рекомендовали, а претворить в жизнь намерения удавалось далеко не всегда.

 

– Почему? Дело саботировалось, профессионалов не хватало, денег?

 

– Современным языком принято говорить – политической воли не хватает. Впрочем, есть в нашей истории и позитивный пример. В 1980 гг. мне довелось исследовать немало фондов государственных архивов. В частности, вот какие документы я нашёл в Центральном архиве МВД СССР. После отстранения от власти Никиты Хрущёва в 1964 г. в Советы Министров РСФСР и СССР хлынули потоки писем родителей, чьи дети в период «хрущёвской оттепели» пристрастились к наркотикам. В РСФСР они попадали к Г.И. Воронову, а в союзном кабинете – к А.Н. Косыгину. В одном из таких писем жительница Саратова жаловалась: «…Уже второй год эта зараза охватывает всё больше и больше людей. Достаточно побывать в скверах, на площади Чернышевского, около стадиона «Динамо», в Крытом рынке, на проспекте имени Кирова, чтобы собственными глазами увидеть группы школьников, рабочих парней, студентов, раскуривающих гашиш. Сейчас ряд родителей вывозят своих подростков из города, как из пораженного чумой или холерой…». В конечном счёте, все эти слезы народные собрали, изучили другую «горячую» информацию, подвергли общему анализу, подключили КГБ СССР, и совместными усилиями в течение трёх-четырёх лет проблему усмирили где-то до середины 1970-х. Вот и ответ на вопрос: решили – сделали! Кстати, о чём мне, ветерану органов внутренних дел, неприятно говорить, в ходе той операции выявились законспирированные связи сотрудников милиции разного уровня с организованной наркопреступностью. Потом были закрытые военные трибуналы, оглашались суровые приговоры… В общем, поучительная, хотя и невесёлая история.

 

– Вы упомянули о «горячей информации», собранной наряду с письмами граждан, что имелось в виду? И почему лишь на десять лет удалось сдержать дальнейший рост проблемы?

 

– Информация? Её было предостаточно. Например, в рапорте экспертов-криминологов МВД СССР сообщалось, что в одной Туркмении насчитывалось тогда 250-300 тыс. наркоманов. В стране действовали наркобанды из Средней Азии и Закавказья, заваливавшие крупные города Европейской части РСФСР наркотиками. Одна мафиозная группа некоего Ибрагимова из 200 бандитов продала 100 кг медицинского морфина и кокаина, обеспечив тем самым «чёрный» рынок миллионами доз! В то же время в Киргизии в колхозах и совхозах отказывались обеспечивать кровом и пищей сотрудников милиции, откомандированных для уничтожения незаконных посевов опийного мака и конопли. Руководители сельских общин Средней Азии утверждали: эти растения «повышают благосостояние колхозников»...

 

А надолго остановить проблему не удалось по простой причине. Теория «развитого социализма» отторгала саму возможность наличия в стране коммунистического будущего негативных социальных явлений – наркомании, проституции, бродяжничества и прочих. А нет негатива, значит, и противостоять нечему. Это как в сказке о голом короле. Без тщательного присмотра проблема наркомании вновь стала набирать обороты.

 

Кстати говоря, в 1970-е специалистами, помимо прочего, высказывалось мнение о необходимости экологически продуманной замены дикой конопли, произрастающей в Чуйской долине, другими растениями. Это предложение на правительственном уровне отклонилось под предлогом, что в таком случае всё моментально заполонят пески, и весь Советский Союз станет Каракумами. Именно конопля, оказывается, сдерживала гибельное движение песков, никаким другим культурам подобное экологическое свойство было якобы непосильно. Глупость? Нет, осознанное, корыстное лоббирование интересов организованной наркопреступности. Которая существовала исключительно в буржуазном мире, как вбивали в голову народу. Ознакомьтесь с романом Чингиза Айтматова «Плаха» – и всё поймёте.

 

– Что ж, подобные факты, характерны и для советского времени, и для последующих лет, причём не только для наркопроблемы… 

 

– Я знаю одно. Замалчивание привело к тысячам смертей якобы не существовавших наркоманов! Работая в уголовном розыске, мне приходилось много раз видеть всё это собственными глазами. Причём, в среде рабочей молодежи, студентов употреблялись в основном, так сказать, плебейские, примитивные наркотики – марихуана, гашиш, бытовые химикаты. А «элитарная» молодежь, дети «больших людей» была знакома и с героином, и с кокаином, и с ЛСД. Но в эти социальные слои оперативникам-милиционерам совать нос попросту запрещалось, фактически МВД боролось с преступностью среди рабочих, крестьян и не слишком высокого ранга служащих. 

 

Знаете, мешок могу поведать историй, которые в прессу тех лет попасть никак не могли. Вот такой, к примеру, кошмарик. Во второй половине 1970-х в сотрудники МУРа столкнулись с жутким происшествием: два остепенённых диссертациями наркомана-преподавателя (гомосексуальная пара) из престижного вуза столицы оказались найдены в квартире мёртвыми. Их по распространившемуся трупному запаху обнаружили, дверь взломали. Сидели в кресле один на другом, и как потом выяснилось, находились при жизни в состоянии наркотического опьянения. У того, который был снизу, оказалось объеденным лицо, огрыз партнёр в сексуальном раже. И сам задохнулся застрявшим в горле глазным яблоком любовника. В квартире был обнаружен героин, очень редкий по тем временам. Впрочем, может быть, такие истории нормальному человеку и не стоит узнавать?

 

– Наркомания для России явно заимствованное явление, не так ли?

 

– Конечно. Не стану вдаваться в подробности, т.к. довольно уже написал об этом, отмечу лишь, что до начала освоения Российской империей Кавказа и Средней Азии наркомании в державе не наблюдалось. На Юге, на Кубани, казаки и крестьяне прекрасно знали о наркотических свойствах конопли, произраставшей в изобилии, но старожилы не помнили, чтобы кто-либо набивал самокрутку марихуаной, хотя о пьянящих свойствах в пору цветения – знали. А вот маслом конопляным с охотой кашу сдабривали, жарили на нем, использовали для лечения от недугов.

 

Вывод прост. Степень духовной и бытовой культуры, уровень здорового образа жизни у предков на порядки выше были, нежели в наши дни, пусть и жили они без Интернета. Обитали на селе среди конопляных полей и не наркоманили. Неплохо было бы к таким стандартам здоровой жизни общество российское вернуть.

 

– Выходит, все напасти после освоения Востока начались?

 

– Нет, Запад дровишек даже активнее подбрасывал. Писатели, художники, учёные, путешественники после посещения регионов мира, где присутствовала бытовая наркомания, по сути пропагандировали наркоманию в Старом Свете и в Российской империи. Готье, Дюма-отец, Делакруа, Домье, Флобер, Конан-Дойль, Зигмунд Фрейд, Березин, Лукомский, Пеликан, Миклухо-Маклай – список можно продолжать. Врачи руку приложили, пытались избавить от алкоголизма опием, после чего пьяница становился опиоманом. Опиоманов лечили морфием, морфинистов кокаином, кокаинистов – героином. И так в разных комбинациях получали новые виды зависимости. Опыта ещё не было, он пришёл значительно позднее, спустя десятилетия…

 

– Употребление кокаина и других наркотиков, кстати, нередко встречается в книгах, описывающих события тех лет. Это рассказ Михаила Булгакова «Морфий», его же роман «Белая гвардия» и пьеса «Зойкина квартира», где китайцы торгуют кокаином в нэповской Москве. Кокаинисты в карательном отряде белых упоминаются в «Тихом Доне» Михаила Шолохова, пишется о таковых же среди чекистов в книге Мильгунова «Красный террор»…

 

– Да, действительно проблема тогда вышла на качественно иной уровень. Хотя изученные мною фонды в ЦГАОР (Центральном Государственном архиве имени Октябрьской Революции, ныне ГАРФ) говорят и об активной борьбе сотрудников ВЧК с торговлей кокаином, например, в Москве.

 

Самое поверхностное изучение наркообстановки того времени открывает многое… В работе В. Гарового-Шолтана «Морфинизм, его распространение и профилактика» (Москва, 1928) приводятся фантасмагорические примеры. Рассказывается об одном партийце, которому его товарищ предлагал наркотики «как средство для того, чтобы побороть усталость и понизить нервное напряжение, вызванное работой во время наступления Юденича на Петроград». Описан «клуб морфинистов», созданный в разгар революционных событий на одном из боевых кораблей. Не менее поучительна история о продотряде, куда затесались девять наркоманов, склонившие к пороку десятого бойца, готового на обратном пути «отдать всё за то, чтобы добыть морфий». Не случайно же в 1918 г. появилось предписание ВЧК и Уголовному розыску «О борьбе со спекуляцией кокаином», подписанное В.Д. Бонч-Бруевичем…

 

– А что происходило в 1930-е и в годы Великой Отечественной войны?

 

- При сталинском режиме все лица, так или иначе незаконно связанные с наркотиками, подвергались изоляции в тюрьмах и в лагерях. Общество насильственно, репрессивно очистили не только от инакомыслящих, но и от наркоманов. Эта чистка, а также Великая Отечественная война, загнали наркоманию в глухое подполье. Но она ждала своего часа, который наступил в 1953-м, когда Берия после смерти Сталина выпустил по амнистии сотни тысяч заключённых, среди которых помимо так называемых политических, вдохнули воздух свободы отпетые отморозки, неисправимые рецидивисты, знакомые с марафетом ещё со времён НЭПа. Они задали наркомании темп, подхваченный непродуманной «хрущёвской оттепелью». А в период «перестройки» события, сопряжённые с наркотиками, приобрели зеркальную схожесть с 1960-ми. Впрочем, о каждом десятилетии, о каждом подъёме и спаде наркопроблемы можно отдельное интервью давать.

 

- Неоднократно приходилось слышать о внушительных расходах на борьбу с наркопреступностью и более чем скромной отдаче от них.

 

– Увы, увы. Есть тут и ещё один серьёзный вопрос. Я не случайно всегда призываю к перенятию добротного зарубежного опыта. Возьмём ту же Америку, как бы её ни критиковали. Сотрудники Управления по борьбе с наркотиками Минюста США (УБН, DEA) по решению судов изъятые у наркомафии деньги направляют в особый антинаркотический бюджет. Причём расходуют конфискованное не на повышение окладов, а на улучшение условий труда, приобретение спецтехники, профилактические мероприятия и т.д. С 1990 г. по настоящее время эти доходы колеблются в пределах $200-250 млн., а то и выше (помимо ежегодных госбюджетных отчислений на содержание службы). Да на эти деньги… Аналогично в Великобритании, Италии, других европейских государствах, Египте… У нас подобная практика отсутствует, хотя в Российской империи и в эпоху Советской власти, до 1946 г., существовала. Это у России иностранцы такой фискальный опыт переняли, а мы его похоронили. И сейчас для нас подобное – фантастика. Почему? Потому что не надуманное, а реальное криминальное лобби в 2003 г. добилось исключения конфискации имущества из Уголовного кодекса. И страна жила года три вообще без этого репрессивного института на радость наркобаронам, финансовым мошенникам, ворам и пр.

 

Довольно многие здравомыслящие специалисты написали сотни научных статей, сделали не меньше публичных выступлений в прессе, по телевидению, радио, в Интернете, организовали массу конференций и «круглых столов», даже парламентских слушаний. Полемика шла бурная. В конечном счёте, в 2006 г. при содействии из Администрации Президента, конфискация формально вернулась в Уголовный кодекс. Но, во-первых, не в том виде, в каком была прежде, то есть, не как мера дополнительного наказания, и, во-вторых, далёкая от форм конфискации, принятых в действительно рыночно ориентированных государствах мира.

 

– А в чём разница конфискации, как дополнительной меры наказания, и конфискации, что действует сегодня?

 

– Отличный вопрос. Конфискация, как дополнительный вид наказания, существует в Западном и Восточном мирах, как говорится, со времён царя Гороха. В нашей стране она эффективно работала свыше тысячи лет, до 2003 г. Её применение означает изъятие у преступника всего ценного, оставление ему ровно столько, как выразился английский полицейский на «круглом столе» в Государственной Думе, чтобы хватило «на стакан молока и кусок хлеба». Сейчас же конфисковать в РФ допустимо только такое имущество, которое по суду будет доказанным, как добытое преступным путём. На практике это означает: не пойман, не вор. Депутат Александр Гуров любил такой пример приводить в этой связи. «Представьте себе, – говорил он, – поймали с поличным торговца героином. Изъяли сумму денег, которую он получил от покупателя за дозу сбытого наркотика, допустим полторы тысячи рублей, и сам героин. А у него по карманам ещё 20 тыс. рублей пораспихано. И дома золотой унитаз. Но эти денежки и драгоценный металл трогать не смей, ибо не доказано, что они преступным путём добыты».

 

Вот это и есть разница. В стране запущен механизм, дикий для зарубежья: преступники обчищают общество, а общество обратно забрать награбленное не в состоянии.

 

– Ну а теперь - извечный вопрос: излечима наркомания или нет?

 

– В рассказы о волшебном отвыкании от наркотиков за неделю, месяц, год – у меня веры нет, это мифы. Я в юношестве курить пристрастился. Потом через десяток лет в один день взял и бросил! Года три потребовалось, чтобы сны перестали сниться, будто затягиваюсь до головокружения, и лет пять, чтобы окончательно об этой пагубной привычке позабыть. У алкоголиков накал отвыкания ещё острее, а у наркоманов, скажу честно, даже представить не могу, в каком они кромешном аду находятся, когда ломка наступает. Умирают люди от неё! Да, можно избавиться от физиологической зависимости, но в памяти забит гвоздь об уже испытанном «сладостном кайфе». Будет сидеть в мозгу до самой смерти, лишь неукротимая сила воли способна спасти от очередного падения. Наркомания – это тяжелейшее бремя. Тех, кто проявляет силу воли, спустя долгое время «забывает» о пережитом, опасаясь потерять семью, работу, жизнь – немного. Большинство проходят страшный путь до конца.

 

Тем не менее, последние года четыре заболеваемость наркоманией потихоньку сокращается, это отрадный сигнал. И меньше она становится не столько потому, что лечить качественнее стали, сколько из-за того, что профилактический охват населения увеличивается. Прозревают все-таки многие. Одна антитабачная пропаганда дорогого стоит. Вдохновляет и два месяца назад утверждённая Правительством программа о широкой социальной реабилитации зависимых. В России может произойти настоящая революция в плане преодоления порока. Хотелось бы, чтобы эти планы состоялись, заработали на полную мощь. Не разворуют выделенные деньги – должно получиться. Счётной палате и прокуратуре, другим контролирующим органам надо быть начеку. Но здесь и палку перегибать нельзя, а то вместо реабилитации – сплошные проверки.

 

Надо активнее подключать и религиозные общины.

 

Вновь возвращаясь к зарубежному опыту, отмечу: там, если процент излеченных доходит до 20-30 процентов – это признаётся верхом достижений. Причём стоимость такого лечения велика, один день обходится минимум в $100-300, а матери-наркоманки с ребёнком – до тысячи и выше долларов. В России стоимость лечения и его эффективность, принимая во внимание не снятие абстинентного синдрома, а целостное избавление от патологии, тайна за семью печатями. Если, конечно, не ориентироваться на жизнерадостные отчёты. Я делал расчеты, сколько рождается ежегодно детей наркоманов по всему миру в конце 1980-х, получилось под 25 млн. Только в США в 1988 г. родилось 375 тыс. младенцев, искалеченных наркотической дурью матери… О современных цифрах не осведомлён. Одна из моих аспиранток этой темой занималась в нулевые годы, обошла родильные дома, набрала статистику, внесла предложении, но почему-то её рекомендации после успешной защиты диссертации на практике нужны не оказались...

 

– Долгожителей-наркоманов, как известно, почти нет. Их мозг, печень, почки сжигаются к 30 годам. Но, как я понял, в том числе из ваших статей, особенно велика угроза наркотиков генетическому потенциалу человечества. Отслеживается их историческая роль в образовании своеобразных тупиковых ветвей развития цивилизации. Листья коки, содержащие кокаин, являлись бытовым наркотиком среди инков-рабочих. Европейцы-первопроходцы описывали изнурённый вид кокеро, высокую смертность среди них. По свидетельству хронистов, кока была одним из символов индейского Перу, трагическим символом…

 

– Основоположник отечественной нейрогенетики академик С.Н. Давиденков сформулировал следующий закон: чем глубже патология предков, тем ярче она проявляется среди потомков. Даже «лёгкие» наркотики (хотя деление на «легкие» и «тяжёлые» неуместно, старуха с косой и в тех и в других), влияют на генетику человека и последствия от их приёма могут сказаться через много поколений. Укоренение бытовой наркомании неминуемо ведёт к вырождению нации… Наркотики – это сильное, долгоиграющее генетическое оружие массового поражения. Именно поэтому проблему наркомании ставят рядом с проблемами экологической и ядерной.

 

– Как же в таком случае следует относиться к возникающим и у нас в стране и за рубежом идеям о легализации некоторых видов наркотиков или даже наркомании в целом? Дискуссия об этом постоянно ведётся в США, сильные либеральные шаги сделаны в Швейцарии, во Франции, других государствах.

 

– Ещё в 1920-е в ряде стран предпринималась попытка легализации наркотиков, но каждый раз всё завершалось значительным ухудшением дел. Вероятно, колесо истории поворачивается вновь, человечество наступает на те же грабли. Такие идеи реализуются во многом от бессилия властей справиться с наркодельцами, и тогда государство возлагает на себя роль узаконенного гангстера, торгующего ранее запретным товаром. Однако, поверьте мне, незаконный наркобизнес не исчезнет. Точно также не испарялся подпольный алкогольный сектор во времена «сухих законов», государственных монополий, передачи алкогольного оборота в коммерцию. Недобросовестная часть населения упорно гнала самогон.

 

За десятилетия погружения в тему наркотиков я пришёл к выводу: их легализация – это метод мафии трансформировать доходы из «грязных» денег в «чистые». В результате узаконенной наркополитики уже не стихийно, а организованно формируется рынок сбыта наркотиков, то есть при поддержке государства создаётся то, что неизбежно его же и разрушает. Ведь гашиш, кокаин, героин и прочие наркотики – это всё-таки нéчто иное, чем алкоголь или табак. Получаемое от наркотиков «химическое счастье» мощнее водки в 15-20 раз, быстрее и привыкание. К тому же практика показывает: каждый наркоман в течение своей жизни в среднем ещё человек семь вовлекает в эту трясину. 

 

– Да, но в популярных молодежных журналах с восторгом описывается зарубежный опыт, где городские власти отдают парки на откуп наркоманам с регистрируемой выдачей им зелья и чистых шприцев. Казалось бы, всё неплохо – очистились тёмные закоулки, стало легче полиции, а потерявшие человеческий облик наркоманы стали наглядной антирекламой порока…

 

– У меня в памяти засела книга голландской писательницы Ивонны Кёлс «Мать Девида С., рожденного 3 июля 1959 года». Рекомендую почитать. Этот документальный роман, написанный после встреч и бесед с родителями наркоманов, популярен в Испании, США, Франции, ФРГ, других странах. Впавший в полное отчаяние отец одного из наркоманов кричит на улице: «Люди! Слушайте! Наркотики… Это не век космонавтики, это век наркотиков!.. Пусть снова введут смертную казнь! Смертную казнь для всех торговцев наркотиками, потому что они убийцы. Жадные до денег убийцы из-за угла, убивающие наших детей!.. Мы должны требовать обязательной госпитализации всех наркоманов. Когда начинается эпидемия полиомиелита или менингита, больных тоже забирают в больницы, не только в их собственных интересах, но и чтобы предотвратить распространение заразы. А наркоман пусть себе гуляет, хотя он заразен, он втягивает в наркотики своих друзей… И в Нидерландах хватает прогрессивных учителей и молодежных лидеров, которые одобряют так называемые легкие наркотики и даже рекомендуют их!.. Гашиш и марихуана открывают дверь героину!.. А что делает правительство? Оно стимулирует употребление наркотиков! В семьдесят шестом был введён новый опиумный закон: хранение до тридцати граммов конопли уже не является преступлением! И правительство допускает, чтобы цена на различные сорта гашиша объявлялись по радио! Причём никем иным, как сынком нашего министра Форринка!.. То, что случилось со мной, может вскоре случиться с тысячами. И ни одна инстанция не поможет! Гибнут дети, гибнут родители, гибнет страна. Гибнут Нидерланды…». 

 

– Влияние внешней организованной преступности сильно сказываться на правопорядке в нашей стране. Сколько уже статей опубликовано и снято кинолент об обстановке на том же Памире, где процветает контрабанда наркотиков из Афганистана. Дело поставлено основательно, работает целая система со своей разведкой, боевиками, высокими связями и молчаливой поддержкой населения. Неужели мы адаптировали американские стандарты, когда, по утверждению местных специалистов в 1989-1991 годах, влияние преступных синдикатов «проникает с городских улиц в залы Конгресса». Ведь по оценкам политтехнологов, 15 процентов сумм, расходуемых на избирательные кампании, ассигнуются «Коза Нострой», и, по мнению другого исследователя, как минимум 25 депутатов в палату представителей Сената избирались при содействии этой преступной организации.

 

– Мы же выше затронули эпопею с конфискацией имущества. К чему тему коррупции опять мусолить? Картина действительно сложилась тревожная. Если рассматривать Восток, будь то постсоветские республики или Афганистан, а в Азию этнологи и Кавказ включают, там, на местах, несчётное число делянок с посевами мака, удобренного едкой химией. Из отравленного млечного сока собирают нитратный, ещё более ядовитый опиум, синтезируют «атомный» героин. Уже при проведении антинаркотических операций на закате СССР ощущалось глухое противодействие, причём на высоком уровне. Имели место вертолетные и иные сбои. В конце 1980-х – начале 1990-х мне доводилось принимать участи в кампаниях против наркотиков в тех регионах. Так вот, чиновники аэродромов, сотрудники подразделений по борьбе с наркотиками препятствовали заправке горючим вертолетов, занятых в операции «Мак-90». Предыдущая операция «Мак-89», так она вообще захлебнулась: войска и милиция, направленные туда, были вынуждены переключиться на пресечение массовых беспорядков. И роль «опийных баев» в организации бесчинств выявлялась неоспоримо. Активисты, получали на руки 25-100 советских рублей ежедневно. А толпа погромщиков щедро подогревалась наркотиками. Вы полагаете, картина принципиально изменилась?

 

Да о чём говорить! В республиках бывшего Союза ССР насчитывалось, согласно выводам экспертов, около 10 млн. профессиональных уголовников, из них не меньше 60 тыс. – сбытчики наркотиков. И что, спустя четверть века в условиях экономической разрухи и безработицы, их меньше стало? Свежайший пример: 27 мая 2014 г. на полигоне «Ляур» в Таджикистане состоялось подведение итогов локальной антинаркотической операции «Канал-Южный капкан». По замыслу и количеству привлечённых сил – операция заслуживает самой высоких похвал. Были задействованы многие тысячи людей из разных ведомств и государств, проведены сотни и сотни рейдов в целях перекрытия приграничной территории. Но! Из всех 12,4 тонн изъятых наркотиков только 250 кг или 2 процента от общего веса, пришлось на героин, самый дорогой из всех отнятых у преступников товаров. 2 процента на тот самый наркотик, который, если верить российским СМИ, ну просто захлестнул нашу страну. Куда же исчезли, где просочились сквозь тысячи бойцов тонны героина, проникающего в СНГ из Афганистана? Ровно такая же картина имела место при схожих международных операциях десятилетия назад.

 

Не удивлюсь, если выяснится, что сегодня в сопредельных государствах произошла окончательная монополизация правоохранительных органов и спецслужб представителями родов, занятых в незаконном обороте наркотиков, от посева до сбыта. Отсюда утечки информации и 2 процента упомянутого выше героина в результате масштабной международной операции.

 

– Похоже, так оно и произошло. «Опийные баи» в своих регионах, будь то Афганистан или постсоветский Памир, достигли степени влияния колумбийских «кокаиновых баронов». Или боливийских, продававших наркотики на сумму, вдвое превышающую стоимость всего экспорта страны. Как вы полагаете?

 

– Сырьевая база для такого рода межконтинентальных сравнений давным-давно в названных выше регионах есть, она неуклонно расширяется.

 

Скажу лишь одно: сколько бы ООН, Евросоюз и другие мировые субъекты не указывали на эту тенденцию, сколько бы денег не вбухивали в тот же Афганистан, какие бы программы не проводили – всё как об стенку горох! Ну, прям, хоть садись в бомбардировщик и сжигай дотла опийные и конопляные поля! Вспомним, сколько раз Москва предупреждала Вашингтон, что его двусмысленная политика относительно наркотиков в Афганистане до хорошего не доведёт? Однако ни сам афганский народ, ни его лидеры, ни иностранные советчики, ни международные организации в течение долгих лет эффективной экономики там не создали. По какой причине, остаётся лишь догадываться.

 

– Судя по всему, несмотря на отмеченную вами динамику снижения накала наркопроблемы, нас в этой области всё ещё ожидают большие испытания…

 

– А как вы думали? Меня сильно тревожат и так называемые курительные смеси, эти спайсы-майсы – новый тип вещества для очередной наркоагрессии. Дешёвый наркотик за счёт широкого распространения приносит хороший доход, это может опять подхлестнуть наркопроблему, придать ей второе дыхание. В России миллионы потенциальных потребителей наркотиков. Пройдите по городским вокзалам и гостиницам, паркам и жилым кварталам – там через шаг чётко выраженные криминогенные зоны.

 

У меня сложилось выверенное временем убеждение. Проблему наркомании не удастся решить обособленно, точечно. Эффективных, ясно ощущаемых результатов получится добиться только комплексной профилактикой и пресечением наркомании, пьянства, табакокурения, проституции, бродяжничества и попрошайничества, беспризорности и безнадзорности, повышением ценности брака и семьи, разъедаемых сегодня гражданским сожительством. И, что чрезвычайно актуально – упорядочением процессов миграции извне в Россию.

 

– 20 марта 2014 г. директора ФСКН России Виктора Иванова США объявили персоной нон-грата – вероломно включили в санкционный список. Может как-то повлиять этот шаг американской администрации на состояние проблемы наркотиков?

 

– Конечно. Любая грызня между государствами, энергично занятыми в борьбе с транснациональной организованной преступностью, международным терроризмом – в интересах преступников, их боссов. Они-то сотрудничают друг с другом, несмотря на цвет кожи, вероисповедание, политические воззрения и географическое расположение. Для них главное – сверхприбыли. Чем глубже международная нестабильность, тем легче им добиться финансового успеха, тем сильнее они сами могут влиять на политику, как внутреннюю, так и внешнюю, международную. Думаю, эти парни используют все имеющиеся в их распоряжении рычаги, чтобы затянуть политическое противостояние между США и Россией. Это с одной стороны. С другой, основная черновая работа по изобличению наркопреступников происходит не в верхах, а на так называемой земле, внизу. Поэтому, уверен, рабочие, деловые контакты между ФСКН и УБН (DEA) рухнуть не должны. Иначе кто же мир на Земле от наркотической заразы будет спасать?

 

– Знаю, что в 1999 г. вас и ныне покойного генерала А.Н. Сергеева – начальника Главного управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков МВД России, основоположника противостояния этой проблеме в нашей стране, представляли к Награде гражданского общества Венского отделения ООН за выдающийся вклад в борьбу со злоупотреблением наркотиками. Как вышло, что ни ему, ни вам награду не вручили? Речь шла о материальном поощрении в сумме $220 тысяч, сумма внушительная.

 

- Было такое дело. Александр Николаевич уклонился от этой чести, потому что полагал этически неловким в статусе руководителя высокого уровня и в генеральском звании стать обладателем столь крупного по тем временам капитала. Он меня всё подзуживал, давай, Борис, оформляй документы, пробьём тебе это богатство, заслужил. Я даже необходимые по такому случаю рекомендации собрал от авторитетных людей из высших органов власти и общественных организаций. Но потом начатую суету затормозил. Мне один ветеран спецслужб доверительно подсказал, что всё равно этих денег не получу, в лучшем случае тысячи три-пять. Остальное заграбастают разные фонды, которые в те годы к Министерству как клопы присосались. И я понял, что мой советчик прав.

 

Подумал и написал на обороте документа на премию, что нахожу целесообразным эти деньги оформить на ВНИИ МВД, так как моими служебными успехами я обязан коллективу, которым руковожу и коллегам из других подразделений института. Не успели чернила высохнуть – вся премиальная возня прекратилась: вымогатели-коррупционеры, желавшие погреть руки, поняли: с одним человеком они бы может как-то ещё справились, а с целым институтом, четырьмя сотнями людей, вооружённых авторучками, – нет.

 

- Кому же эту премию вручили, в конце концов?

 

- Не институту, российским военнослужащим, которые охраняли границу между Таджикистаном и Афганистаном от контрабанды наркотиков. Когда об этом узнал, на сердце легче стало, попали доллары в хорошие руки, людям, которые их заслужили потом и кровью. Хотя сомнения имелись, исходя из собственного опыта, дошли они до адресатов или растеклись по другим кошелькам.

 

– Что ж, Борис Фёдорович, думаю, главное в этой беседе мы затронули. Хотя тема необъятная…

 

- В том-то и дело. Это и процедуры лечения наркоманов, как их лучше осуществлять – в добровольном или принудительном порядке. И эпидемия СПИДа и ВИЧ-инфекции среди наркоманов, отмывание наркоденег, этническая преступность, связанная с наркотиками… Всё это требует более подробного освещения. 

 

А сегодня встретим Международный День борьбы с наркотиками в бодром состоянии духа. Наркомафия не пройдёт!

Добавить комментарий

Имя (обязательное)

E-Mail (обязательное)

Подписаться на уведомления о новых комментариях

Обновить

Отправить

Отменить