... Тихий африканский вечер. Под бесконечные завывания цикад тени становятся длиннее и багровое солнце приближается к горизонту. Я стою на краю высоченной отвесной скалы, торчащей в долине Большого Африканского Рифта. Передо мною, в двух шагах, обрывается твердь и брошенный камень летит куда-то вниз, долго-долго...
Вдали, за массивом леса, блестит, отражая собой облака, знаменитое озеро Накуру, окаймленное красной полосой миллионов розовых фламинго. Оттуда, из долины, доносится их несмолкаемый гогот. Но мое внимание сегодня принадлежит не красавцам-фламинго. Чуть в стороне, в скалах, закрепилось корнями корявое, уродливое деревце, раскинувшее свою крону над пропастью. А в его ветвях устраивается на ночлег семья павианов- анубисов. Вот такую неприступную для чужаков "крепость" облюбовали они себе сегодня для ночлега.
Двое самцов – главные в стаде, всегда держатся с долей некоторой ревности и, в то же время, уважения. Их мощи и огромных белых зубов боится даже леопард, а уж друг друга они могут порвать на мелкие части. Сегодня к тому же, они не одни – вот уже несколько часов какое-то существо в штанах и с «пушкой» наблюдает за ними. Оно вроде бы безопасное, но в то же время, заставляет нервничать, поскольку явно мужчина и неизвестно, какие у него истинные цели. Поэтому главный из пары, сидящий в ветвях выше, выставляет наружу свое красное «сокровище». Это как бы «вымпел флагмана» - знак вождя, показывающий всем пришлым, кто здесь хозяин и кто – настоящий мужчина. Этот культ фаллоса, такой явный у обезьян, можно встретить сегодня и во многих аборигенных племенах людей в Африке, Австралии и Южной Америке...
х х х
За этими обезьяньими существами я наблюдаю в Африке уже не первый день и они мне нравятся все больше и больше. Конечно, они не красавцы по нашим, "людским", меркам и в них нет какой-то особой "неземной" красоты, изящества и т.д. Более того: они лохматые, собакоголовые, агрессивные и, даже, злые и опасные! Но, все равно они мне нравятся. Во-первых, за то, что мы с ними - "одной крови". Ведь обезьяны - это перекидной "мостик" от мира животных к миру человечества. И когда-то наши предки прошли его. Во-вторых, павианы необычайно умны, очень пластичны, а их адаптивность, смышленность, практическая сметка и жизненный оптимизм, выше всяких похвал. Они постоянно держат меня в поле зрения и зачастую предвосхищают каждый мой следующий шаг. Конечно же, они давно поняли, что я - существо для них безвредное. Но, осторожность - превыше всего.
Наконец, в-третьих, сегодня они проходят тот же путь что и мы когда-то – выходят из леса в открытую саванну. Для дикого зверя (даже если ты – обезьяна) – это подвиг. Потому что саванна, вместе с кормом, несет еще и море проблем – конфликты с множеством иных существ, хищники, люди, с их скотом, машинами и тд. Все это кардинально меняет структуру жизни и поведения, заставляет обьединяться и исповедывать «законы стада» «вставать на ноги» во всех смыслах, вытаскивая себя «за уши» в большой мир, который они стремятся покорить...
х х х
Павианы - самые многочисленные и наиболее приспособленные к жизни в саванне обезьяны Африканского континента.
Распространены они от Эфиопии и Сомали (на севере), Гвинеи (на западе),
по всей Восточной и Центральной Африке, на юг, вплоть до мыса Доброй
Надежды. При этом обитают они совершенно комфортно как в
тропических лесах (на западе Африки),так и в полупустынях (на севере);как
в степях, так и в различного вида саваннах Восточной и Южной Африки.
Наш герой - один из них, павиан анубис или оливковый павиан (Papio
Anubis). Ареал его захватывает полностью всю Центральную Африку - от
Сенегала до Северного Заира, Эфиопии, Кении, Уганды и Танзании.
Это относительно крупные обезьяны, длиной тела до метра и 15-30 кг весом.
Самцы значительно крупнее самок и достигают веса 40 кг и более. У них
мощное, плотное сложение, длинные руки и густая шерсть оливково-
коричневого цвета. Когда такой зверь со взглядом карих глаз из-подлобья
зевает и обнажает великолепные клыки, а еще хуже – явно угрожает, как-то уже не чувствуешь себя венцом природы и хозяином жизни.
В систематике приматов павианы отнесены к надсемейству
собакоподобных (или собакоголовых) обезьян, семейству мартышковых
Собственно, это самые крупные из живущих ныне на планете мартышек
В роде павианов (Papio) вместе с оливковыми расположились еще
гамадрилы; желтые павианы; западные или гвинейские павианы; чакма;
дрил, мандрил и гелада.
Павианов - анубисов, желтых и чакма в англоговорящей Африке
называют еще "бабуин". Это название так принялось, что перекочевало и
в научную литературу. Местные жители Восточной Африки, упоминая
павианов, называют их на суахили "Nyani", а чаще- гораздо проще-"бабун"
Наблюдение за павианами проводились в моих экспедициях по
Национальным паркам и заповедникам Восточной Африки: Озеро
Накуру, Найроби; Амбосели; Масаи Мара (Кения); Серенгети,
Таранджери, Аруша (Танзания).
Мифология
Бог Анубис по верованиям древних египтян покровительствовал умершим, он бальзамировал и провожал их души в мир подземный и вечный. Его представляли в виде лежащего шакала черного цвета или человека с головой собаки — павиана. При этом он имел на голове полосатый платок, а на шее — ожерелье. Изредка изображение Анубиса сопровождало в походах жену Осириса Изиду.
Как гласит миф, Анубис, посланный на помощь плачущей над телом Осириса Изиде самим богом Ра, великолепно справился с работой, проявляя свои способности бальзамировщика и мумификатора. А тело Осириса стало первой мумией Египта, открыв эту бесконечную череду желающих окунуться в вечность. Затем Анубис стал постоянным спутником Осириса в загробном мире, отвечая за мумифицирование. Считалось, что он превращает человеческую сущность в ее загробное воплощение, имевшее вид хохлатого священного ибиса. Со временем Анубис становится привратником загробного царства, божеством смерти и участником ритуала сортировки грешников и негрешников. Он взвешивал на весах сердца умерших, а чудовище Аманат пожирало сердца недостойных.
На озере Накуру
... С наступлением вечера анубисы выбирают себе место для ночлега. Обычно это большие раскидистые деревья, на которые не сможет забраться крупный хищник или расщелины и укрытия в скалах. Здесь, в Накуру, они ночуют и в скалах, и на деревьях. А в Серенгети, где на равнине нет деревьев, но есть "копьес" - скальные образования, они устраиваются на ночлег только в скалах. В Арушском парке - в кустарниках и на деревьях.
За полчаса до этого обезьяны кормились на близлежащих к вершине полянках, среди скал, разыскивая насекомых, корни и стебли, молодые побеги, генеративные части растений, срывая их вместе с цветами. Вообще-то павианы совершенно всеядны. Кроме насекомых, семян, цветов, листьев, корней и плодов они не брезгуют корой, стеблями, отходами жизни человека. А мясо или птичьи яйца для них вообще деликатес. Они организовывают целые охотничьи "сафари", успешно ловя мелких антилоп или чьих-либо детенышей. Эта всеядность очень им помогает. В тяжелые времена засухи, когда природа оскудевает, а от голода мрут как мухи осенью, другие обитатели саванны, павианы в состоянии прокормиться и сохранить численность своих рядов. Я связываю этот факт еще и с их большой сплоченностью, переходящую во взаимопомощь.
Большую часть своего дневного времени павианы проводят на пастбище, стараясь себя прокормить. Это может быть степь, кустарниковая или травянистая саванна. Так, почти не отрываясь от поиска съестного, они проводят время до середины дня. В полуденный зной все стадо прекращает кормежку и устремляется в тень развесистых акаций, или сикомор; в гущу кустарника или, если это возможно, на берег водоема.
Наступает время полуденного отдыха. Павианы сидят поодиночке, а чаще парами, и усердно "чистят" друг друга. Для малышей это золотое время. Они играют друг с другом, носятся как чертенята и задирают старших. Опять на равнину павианы выйдут после полуденного отдыха, когда солнце уже не будет таким знойным и жарким. Впервые увидев стадо обезьян в открытой степи Райской долины в Масаи Мара, я жутко удивился. Ведь всем известно, что далеко от укрытий - деревьев или кустарников, павианы не уходят, опасаясь своего заклятого врага - леопарда. Да и львы не побрезгуют обезьянним мясом. Все так, но вот реалии: обезьяны сидят парами и поодиночке в открытой степи, а до ближайшего леса почти километр. В другом случае, на южном берегу озера Накуру, павианы тоже паслись в открытой степи. Но там они избрали себе серьезных соседей. Прямо посреди стада павианов паслась огромная белая носорожиха с "младенцем" (весившим около центнера). Судя по их поведению, носороги и обезьяны были хорошо и давно знакомы, а присутствие великанов отпугивало хищников и добавляло обезьянам защиты и спокойствия. В последующем я неоднократно встречал бабуинов рядом с антилопами импала, с жирафами, бородавочниками и т.д. Несомненно, что нахождение рядом с другими, более чуткими или защищенными животными дает павианам ряд важных преимуществ. А для себя я еще прибавил один плюсик павианам в ряду их адаптивности.
У анубисов очень ловкие и подвижные руки и пальцы. Ими они собирают даже маленькие зерна, семена и орешки. Да что там семена? Они умудряются своими пальчиками вылавливать в шерсти друг друга блох и малейшие соринки. Дело в том, что у них, как впрочем и у других приматов, плечевой аппарат уже переместился из положения "под грудью" (как у грызунов, хищных, копытных) в положение вполне "человеческое" - по краям грудной клетки. Поэтому плечевой сустав позволяет руке свободно двигаться во всех направлениях. Строение же кисти таково, что большой палец противостоит остальным четырем, они двигаются уже в разных плоскостях и способны не только крепко обхватывать ветку или палку, но и ловить вшей или муравьев. Пальчики у них тоненькие, покрытые черной кожей, с черными и блестящими ноготками. Их они, конечно же, не стригут, а ногти обламываются сами.
Но вот, с приближением вечера, они прекратили свои занятия и вслед за вожаком потянулись к обрыву, устраиваться на ночлег. Для них наступает самое спокойное и безмятежное время дня. Предзакатное умиротворенное состояние природы передается и бабуинам. Часть из них расслабленно сидит друг с другом в обнимку или поодиночке, другие обыскивают шерсть друг друга. Это так называемый "груминг". На него павианы тратят большую часть своего, свободного от питания и сна времени. Это - процесс расчесывания и чистки шерсти, при котором одна обезьяна выбирает из шерсти другой насекомых, мусор, семена растений, грязь и перхоть. Делает это она зубами или своими тоненькими пальчиками.
Тщательно "чистят" своих малышей матери. Для них этот процесс - наивысшее проявление материнской заботы о малыше.
Павианы грумингуют и между собой. Они делают это затем, чтобы наладить с кем-то отношения, а затем поддержать их тем же способом. Это собственно, разновиднось взятки или услуги, которую предлагают «не просто так». Обычно первыми стараются вступить в такие отношения низкоранговые бабуины по отношению к высокоранговым, а те еще решают - позволить себя чистить или нет.
Интересно смотреть, как зарождаются связи, контакты и устанавливаются грумингующие пары. Иногда кто-то из обезьян, выбрав себе "объект", оставляет кормежу и начинает приближаться к "цели". Как правило - младший подходит к старшему, меньший - к большему. Медленно подойдя на четырех ногах к парнеру, обезьяна садится в метре около него и чего-то ждет. Затем продвигается ближе и наконец, осмеливается осторожно прикоснуться к "визави". Такими ищущими, "птичьими" движениями анубисы устанавливают контакт друг с другом. Если парнер расположен к дружбе, а не оскаливается и не прогоняет "ходока", тот начинает осторожно перебирать его шерсть на спине или руках. При этом он что-то выискивает, аккуратно выуживая двумя пальчиками и отправляет в рот. Видимо, это были насекомые, перхоть или кристаллики соли. Судя по многочисленным наблюдениям, эти манипуляции всегда приятны обоим. Тот, у кого выискивают в шерсти, зачастую бросает свое прежнее занятие и "прибалдевает" - расслабившись и прикрыв глаза, подставляет новому "другу" то плечи, то спину. А тот рад стараться заслужить расположение "сильного мира сего" и продолжает "влезать в душу" его, через шерсть.
Такие "чистки" провоцируют ревность к матери между братьями и сестрами. Более взрослые ревнуют и стараются втиснуться между ними, что бы помешать матери и братьям или предложить ей собственные услуги в манипуляциях с ее шерстью.
Это руки или ноги?
... В поисках обезьян я двигался пешком вдоль полосы леса хребта Олооло в юго-западной Кении. Осторожно выглядываю из-за кустов и вижу опушку, переходящую в ряд больших полян, стадо жирафов вдалеке, а прямо перед собой крупного бурого самца-анубиса. Он с опаской, медленно двигается по зеленой поляне, не решаясь в одиночку отходить далеко от спасительных зарослей. Вот он нагибается, что-то выискивает очень мелкое в траве, ловит пальчиками и подносит ко рту. Опираясь на кулаки, перебирает руками, затем подтягивает тело и задние ноги, оглядывается, Я вижу его собачью морду и темно-карие глаза. Этот звериный взгляд из-под лохматых бровей как кнутом "стегает" меня по лицу и я не успеваю даже пошевелится, как павиан пулей бросается к кустам. При этом он топает как слон и горлом издает угрожающее "ухание". Это неестественное громкое топание, скорее "гупание" такого небольшого животного (около 30 кг) меня очень удивило. Такие звуки издают при беге только те животные, кто подобно слону ставит всю подошву на почву. А например, человек, по весу значительно больше павиана, вообще бежит бесшумно, за счет соприкосновения с почвой тренированной сильной стопы. Но, стопа человека образовалась у нас от многовековых упражнений при соприкосновении с грунтом открытых пространств, чего конечно же, нет у павиана. Это полулесное создание еще не вышло окончательно на равнину и кисти его рук и ног очень похожи друг на друга - узкая ладошка, переходящая в четыре длинные пальца. Им противостоит большой палец. Т.е. никакого намека на сильную стопу человека. Поэтому, когда анубис быстро бежит по степи, он ударяет о почву всей пятерней ладошки и ноги, которая и издает этот "гупающий" звук. Интересно, что павианы очень целесообразно пользуются тем, что у них четыре руки. В Масаи Мара, когда я пытался прикормить стаю павианов, но все доставалось вожаку, одна из его жен (видимо - любимая) улучила момент и, вскочив на площадку с кормом, схватила один кусок рукой, а другой - ногой, да так и умчалась на "кулачках", сжимая в них по куску булки. Когда же павианы грабят кукурузные поля в окрестностях озера Накуру, они также одинаково свободно орудуют пятерней как руки, так и ноги. Зажав в каждой конечности по початку, павианы улепетывают во все "лопатки" от охраны, опираясь на кулачки, с зажатыми в них "подарками".
Подайте брату человеческому!
В естественных условиях дикой саванны павианы не доверяют людям (африканцам) и не подпускают их ближе, чем на 50 - 100 метров. Вызвано это тем, что на протяжении многих столетий павиан - главный враг посевов африканцев и те их преследуют, как могут.
За много лет павианы научились бояться черных людей (подчеркиваю - черных!) и тщательно обходят их стороной. Белые же люди, как правило - западные туристы, вызывают у них обратную реакцию. Эти обычно стараются прикормить обезьян, чтобы получше рассмотреть их и сфотографировать. Такая ситуация сложилась во многих Национальных парках. Ежедневный наплыв совершенно безвредных туристов, которые и тому же еще и рвутся подкормить животных, сформировал у обезьян при полном отсутствии страха еще и иждивенческие настроения. Несмотря на формальные запреты администрации парков кормить обезьян, удержаться от этого "порока" совершенно невозможно. И несмотря ни на что посетители парков, конечно же, их продолжают кормить, тем более, что это позволяет всегда сделать красивые фотоснимки.
Когда наша машина останавливается среди таких обезьян, которых можно сразу же окрестить "попрошайками", так они сразу же обступают авто со всех сторон. Одна или несколько вскакивают на радиатор, а другие располагаются перед машиной или поодаль, ожидая подачки.
Те, что вскочили на машину заглядывают в окна, ловят Ваш взгляд и умоляюще протягивают черные лохматые ручки. Они напоминают мне детей, только детей каких-то диких народов. Да они и есть дети эволюции, если человека считать в группе приматов разумным и взрослым. Если в машине приоткрыто окно или его открывают, чтобы что-то дать обезьяне, то можно ожидать самых "приятных" сюрпризов. Во все щели моментально лезут проворные длинные лапы и тащат все, что ухватят, особенно то, что съедобно. Иногда они, уже наученные прошлым опытом, умудряются всунуть лапу внутрь, нажать нужный рычажок и открыть дверцу машины. Тогда обезьяна бесстрашно вскакивает внутрь и ситуация может выйти из-под контроля. Возбужденный павиан рвет все из рук и готов подавить любое сопротивление своими страшными клыками. Попытки безоружных и беспомощных туристов приструнить нахала обычно заканчиваются госпиталем и наложением швов.
Иначе ведет себя огромный самец, получивший у меня кличку "Майк", предводитель стаи павианов на озере Накуру, с описания которых мы начали рассказ. При появлении на смотровой площадке очередной машины с туристами, он оставляет родичей и вперевалку идет "знакомиться" с гостями. Особенно близко Майк не подходит и к себе не подпускает, но с четырех-пяти метров его можно сфотографировать. Конечно, при этом ему нужно сначала дать что-нибудь съедобное. Майк не унижается до просьб, он просто сидит на краю площадки, смотрит на туристов янтарными глазами и ждет, иногда переминаясь с ноги на ногу или меняя точку сидения. Основное внимание его приковано к мужчинам - именно от них можно ждать всего плохого. На женщин он обращает внимание только в том случае, если они дают ему еду. Получив же свой банан он снова перестает их замечать. Такая "дискриминация" не случайна. Это презрительное отношение к европейкам я наблюдал и у других мартышек - верветок, Зика и зеленых. Все они женщин не ставят ни в грош, готовы на них напасть и ограбить, а боятся и уважают только мужчин, причем, особенно африканцев.
... Туристы, пестрой толпой, выпрыгивающие из джипов, сразу замечали Майка. Послышались возгласы:
- Ах какой красавец! Какой мужчина!
- Дети, близко к обезьяне подходить нельзя!
В этот момент Майк зевнул и обнажил на миг огромные, как у тигра пятисантиметровые клыки. Народ пришибленно притих. Толстый мужчина в светлых шортах, растеряно произнес:
- Да, серьезный парень! Попадись такому, костей не соберешь... - и постарался раствориться в толпе.
Какая-то мамаша сразу же дернула сына за руку и отошла с ним подальше. Несколько человек из тех, кто похрабрее, подошли к нему поближе (особенно уверенно себя чувствовали "собачатники"). Некоторые сразу протягивали ему банан или апельсин. В этот момент послышались возгласы на английском:
- Нет, нет кормить обезьян в заповеднике строго запрещается! - Это африканские проводники (они же водители) призывали туристов к порядку.
Но любовь к "братьям меньшим" оказалась сильнее Закона и как правило, большинство все же успевало "втихаря" сунуть Майку что-нибудь вкусненькое.
Получив свой банан, Майк "умащивался" поудобнее своей седалищной мозолью на камешке и принимался очищать банан от кожуры - ее он не любил. Затем, так же не спеша, принимался за еду. В его действиях явно прослеживались замашки властелина и диктатора. Две или три обезьяны поменьше сидели в кустах сзади него и тоскливо наблюдали, как их хозяин уплетает лакомства. О том, что бы подойти и попросить или взять самим не могло быть и речи. Этот закон у павианов один из основных - на "халяву" ест только вожак! Всем остальным оставалось только облизываться. Впрочем, и в Серенгети, и в Арушском Парке, и в Амбосели наблюдалась одна и та же картина: вожак собирает с туристов дань, не подпуская никого из своих. Только в Масаи Мара одна из младших обезьян осмелилась молнией подскочить, схватить подачку и исчезнуть. Исполнила она это в то время, когда у вожака в обеих руках было по куску хлеба.
Туристов поражает полное отсутствие уважения к ним со стороны павианов (а также прочих обезьян), которых они кормят, получая в ответ оскаленные зубы и агрессию. Но они – дети цивилизации, уже давно забыли законы Дикой Природы, в которой никто, никому, ничего не дает сам – все нужно отнять силой! В мире обезьян все забирает себе сильный, а слабый только отдает. Поэтому, если ты самовольно расстаешься с Кормом, значит - ты слабее, ты вообще - Никто и тебя можно прессовать как «врага народа». Поэтому, если вам нравится кормить обезьян, терпите, когда они вас бьют и третируют!
Беспокойные соседи
... Тихий вечер в Масаи Мара. "Накувыркавшись" за день по своим "сафари", расслаблено сижу на террасе, за столиком ресторана, наблюдая багровые сполохи послезакатного неба над древней саванной.
Внезапно послышался треск сухих ветвей и из-под кустов, что стоят над обрывом показалась темная фигура, а за ней еще и еще. Это павианы. Первый из них на четвереньках подошел к невысокой жердевой ограде, перед клумбами с цветами, поднялся на ноги, оперся руками об ограду и перелез через нее. Среди посетителей ресторана началось оживление, все перестали стучать вилками и стали следить за обезьянами. За первым бабуином через ограду последовали остальные. Впереди шли матери с детенышами. Часть малышей бежала и скакала рядом с матерьми, а часть ехала на них: кто повиснув на груди, кто лежа на спине, а один как наездник, на крестце, у основания хвоста. Первые обезьяны преодолели барьер, промаршировали по клумбе и углубились в заросли, окружающие полянку. Последним в этом шествии брел матерый бурый самец. Он был так велик, что жерди ограды под ним прогнулись и затрещали. Шли они, видимо, к себе на ночлег.
- Это их каждодневный маршрут - сказал мне менеджер отеля, - они живут здесь, в скалах, уже очень долго. Утром уходят в долину, а вечером, вот, приходят обратно.
Раз поселившись в каком-либо месте и избрав его в качестве "домашнего участка", павианы остаются здесь надолго. Отсюда они выходят на грабеж полей, на кормежку в саванну или поближе к отелям и туристам. Здесь, в Масаи Мара стая павианов облюбовала себе часть скалы, рядом с площадкой обзора отеля "Олькуррук Мара Лодж". Среди неприступных скал и колючего кустарника, над обрывом вблизи отеля, они были недосягаемые для леопардов. Люди же их не трогают. Утром обезьяны покидают свой "дом" и уходят на промысел, а вечером возвращаются и устраиваются на ночлег.
Как-то вместе с группой туристов я оказался в "Килагуни Лодж", одном из красивейших отелей Национального парка Цаво. Проснувшись утром, мы выяснили, что за эту ночь понесли потери. Оказывается, ночью по всем балконам и по тем комнатам, где не заперли балконные двери, пронесся "смерчь" - стая павианов. Они буквально вымели все съедобное, заодно поколотив посуду, фужеры и пепельницы. Рано утром появившись к завтраку, я увидел как служитель-африканец гонялся с шваброй по террасе ресторана за молодым павианом. Тот играючи, как мячик, вскочил на перила, оттуда перелетел по воздуху на соседний балкон и исчез в зелени окружающего отель буша...
Страсти разгораются
... Раннее утро в восточно-африканской саванне. Солнце только-только показалось огненным диском из-за далеких зонтичных акаций. Я наблюдаю за стаей павианов на свалке отходов за отелем "Lake Nakuru Lodge". Их здесь около 30. В центре свалки на куче отбросов сидят трое самых больших и мощных самцов. Они сосредоточено выбирают что-то прямо перед собой, сортируют и отправляют в рот. Вокруг "святой троицы" жизнь кипит ключом, все остальное взрослое население стаи лихорадочно переворашивает кучи отходов и выискивает съестное. Молодые самки и женщины с детьми находятся на периферии свалки и не лезут в гущу. Там орудуют взрослые самцы. Также на периферии, по краям тоскуют молодые самцы и подростки.
Окинув взглядом всю эту картину, я сразу определил, что "троица" в центре - это "триумвират". Они находятся на Олимпе власти и спокойно, не спеша кормятся, зная, что от них ничего не уйдет. Каждый из них выставляет наружу свое мужское розовое достоинство, что служит флагом его ранга. Кстати, фаллические культы есть и у диких людей: папуасы Новой Гвинеи и Южной Америки сооружают для этого инструмента кожаный чехол, достигающий в длину метра и прикрепляемый дополнительно на поясе. Взрослые самцы вокруг них - это существа "второго порядка". Ниже их в иерархической лестнице стоят взрослые самцы "третьего" порядка, взрослые самки, затем молодые самцы, молодые самки и подростки.
Детеныши, что интересно, находятся не в конце иерархической лестницы, а почти наверху, рядом со своими матерьми. Они существуют в стаде как бы "вне игры". Один из них, с огромной головкой на тонкой, как нитка, шейке, сидит возле "святой троицы" и осторожно вытаскивает что-то из-под одного из них. Вожак искоса посматривает на него, но позволяет "хозяйничать". Видимо, он не принимает "головастика" всерьез, а может быть даже испытывает к нему какие-то теплые чувства.
Внезапно утреннюю тишину разрывает рев и визг. Один из самцов "второго порядка" Чак напал на Норриса. Оба кружатся друг перед другом, взъерошив шерсть на загривках, оскалив зубы и прижав уши. Кажется, что они готовы сожрать друг друга. Но проходит несколько мгновений, они успокаиваются и расходятся. Это, на первый взгляд, грозное нападение, на самом деле - лишь внешнее проявление агрессии, так называемая "показная агрессия". Как только один из соперников отступил, возбуждение агрессора резко пошло на убыль. У павианов бывают серьезные драки, но очень редко они заканчиваются ранами и увечьями. Обычно все в стаде знают силу друг друга и слабейший предпочитает уступить, а не лезть "под танк". И только в случае, когда речь идет о безусловном господстве в стае и старик не отдает его сам, взрослый и сильный самец, чувствующий свою силу и рвущийся к власти, может сражаться не на жизнь, а на смерть. Тогда клочьями летят шерсть и дерн из-под ног, в ход идут грозные клыки и поле "брани" обагряется кровью. Здесь уже самцы могут получать тяжелые раны и увечья. Но подчеркиваю, это бывает очень редко.
Мне удалось увидеть такую схватку только раз. Джек и Одалиск - взрослые самцы "второго порядка" прекратили кормежку и сидят в двух метрах друг от друга, гипнотизируя противника взглядом. Обстановка накаляется, но у обоих великолепная выдержка. Вот Одалиск прикрывает глаза и начинает беспричинно зевать, широко открывая клыкастую пасть. За ним напала зевота и на Джека. Это, как-бы спазматические действия, признак возбуждения, переходящего в угрозу. Каждый из них при зевке откидывает назад голову, стараясь максимально широко раскрыть пасть и показать свои сахарные зубы и клыки. Одалиск, продолжая показывать зубы и громко ворча, неожиданно стучит кулаками своих длинных и свободных рук о землю. Это еще одна из форм устрашения. Но, Джек не уступает, а повторяет его движения, тоже колотя лапами о землю. Тогда Одалиск, взъерошив загривок и выставив вперед клыки, делает резкий короткий выпад головой и туловищем вперед, Джек не уступает. И вот уже оба кружатся друг перед другом, оттопырив хвосты, как два разъяренных пса. Интересно, что в момент нападения у Одалиска была явная эрекция. Здесь поневоле вспомнишь о фаллических культах у многих народов, когда фаллос выступает не только в роли символа плодородия, но и в роли символа победы и успеха!
Тем временем, павианы перешли в следующую стадию драки - контактную. Они вцепились друг в друга, Одалиск сбил Джека с ног и начал рвать его зубами. При этом оба яростно рычали, а когда Джек оказался на спине, он сильно и пронзительно закричал. От этого крика у меня мурашки пошли по спине, настолько безысходным и жалостливым был этот вопль. Каким-то чудом Джеку удалось вырваться и позорно сбежать, а победитель остался на месте. Он привел в порядок свою шубу и принялся за прерванную еду.
Стычки возникают на пастбище довольно редко, но свалка - это особое место. Здесь - опять разновидность "халявы", поэтому страсти накаляются. Где-то раз в 10-15 минут над свалкой разносится чей-то визг и кто-то кого-то "жучит". Я наблюдал агрессии между самцами "второго порядка", между молодыми самцами, агрессию самцов на молодых и на взрослых самок. Обычно речь шла о дележе какого-то пакета из-под сока, съедобных объедков и банок из-под консервов.
Невдалеке от свалки стоят легкие домики, типа бараков, в которых живет обслуга отеля. Они, видимо, уже давно привыкли к павианам. Но вот молодая африканка вышла из двери и подошла к краю свалки, собираясь что-то выбросить. В этот момент взрослый самец "второго порядка", сидевший невдалеке, посчитал, что она нарушила его владения и с рычанием кинулся к ней. Он пробежал всего несколько метров и остановился. Но этого оказалось достаточно, чтобы женщина, по-быстрому бросив что-то в сторону куч мусора, бегом ретировалась. Несколько раз мимо проходили мужчины, но здесь была обратная реакция: павианы им уступали дорогу. Меня, стоявшего на границе свалки они спокойно обходили, сходя с тропинки на мокрую траву. "Значит уважают" - мелькнула у меня мысль.
Наблюдая то за той, то за другой группой обезьян, я постоянно чувствую на себе их испытующие взгляды, а иногда сознательно смотрю кому-нибудь из них в глаза. Глаза у павианов маленькие. Они глубоко посажены и посверкивают из-под лохматых бровей, как два буравчика. Цветом они карие или желтые. Видимо, альбиносы имеют глаза голубого цвета, но я сам таких не встречал. Взгляд павиана быстр и он старается не останавливать его ни на чем более мгновения. В сложных ситуациях счет идет на доли секунды, поэтому он старается охватить полем зрения возможно большее количество объектов. С другой стороны, у них, как и у горилл, собак и макак, упорный настойчивый взгляд служит своеобразной формой угрозы. Два противоборствующих самца прежде чем схватиться, сверлят друг друга взглядом и отводят только в том случае, если решили отложить драку до лучших времен. Я сам, наблюдая за павианами, старался не смотреть на них слишком упорно и время от времени отворачивался. Это позволяло разрядить обстановку и сбросить напряжение.
Они также считали угрозой "глаз" моего обьектива-"телевика", наведенного на них. Поскольку я пользуюсь им постоянно, как биноклем, приходилось время от времени его опускать и успокаивать обезьян.
Семьи и ранги
В каждом отдельно взятом заповеднике, или долине обитает своя популяция павианов. Она в свою очередь, состоит из нескольких больших стай или банд и отдельных семейных групп - гаремов, каждая из которых занимает свой определенный участок. Например, в окрестностях озера Накуру я нашел четыре таких стаи. В районе хребта Олоолоо (Масаи Мара) - три, а Парке Найроби их около десяти. Они перемещаются внутри своей территории, могут заходить частично на чужую, но здесь используется принцип замещения - когда хозяев нет дома, конфликтовать друг с другом стаи не стремятся.
В социальном плане основа жизни павианов - это семейные группы или гаремы. В каждой семье одна или несколько взрослых самок и их разновозрастные дети. Каждым гаремом владеет взрослый самец. Его положение центральное и лидирующее, он здесь властитель и деспот. Вожак следит за порядком и может наказать драчунов. Он сопровождает свой гарем, осматривается, оценивает степень опасности в каждой быстро меняющейся ситуации в саванне, при появлении врагов уводит группу или противодействует им.
Самки, как правило, более связаны семейными и прочими узами с членами гарема, чем самцы. Эти более "свободны". Они могут оставить гарем и уйти по своим делам "бомбить" туристов или в другой гарем и общаться там с хозяином и его самками. В поездках по Восточной Африке я неоднократно встречал таких "особняков" - взрослых самцов-павианов, и, - никогда, - одиноких самок. Видимо, они менее защищены, их держат семейные узы, связывающие с детьми, сестрами и подругами. Поэтому они не рискуют бросаться в самостоятельное плавание, а исповедуют главный принцип - "дом и очаг".
Семейные группы могут существовать отдельно, а могут объединяться с другими гаремами в большие стаи - "банды". В Райской долине (Масаи Мара) я насчитал в такой стае около сотни обезьян. Когда объединяется несколько семей, то самые мощные самцы - вожаки образуют "триумвират" (независимо от их количества) или "сенат", который и является ядром стаи. Это, как правило, взрослые самцы, в расцвете сил, прошедшие все стадии борьбы за власть. Они знают о своем превосходстве в стае, между собой они уже давно выяснили все отношения, поэтому у них существует молчаливый паритет. "Сенаторы" управляют стадом и, при нападении леопарда, первыми оказываются перед ним, оттесняя самок и детенышей в тыл. При этом (или вообще любом внешнем вторжении) их поддерживают взрослые и самые сильные самцы "второго порядка". У них у всех большие острые зубы и мощные, пятисантиметровые клыки, которыми они могут наносить глубокие рваные раны. Мне самому пришлось несколько раз ретироваться перед павианами (хотя из оружия у меня был только лишь "телевик").
Самцы "второго порядка" и молодежь, в отличие от "сенаторов", находятся в состоянии большей социальной неопределенности. Их путь к вершинам социума далек и тернист, поэтому они, каждый на своем уровне в общей иерархии, находятся в постоянных агрессивных контактах. Т.е. одновозрастной молодняк постоянно выясняет отношения друг перед другом. Двух-трехлетние самцы сражаются в своей "лиге", четырех-пятилетние - в своей. Выше их стоят взрослые половозрелые самцы "второго порядка". Причем, чем дальше от вершины "лига", тем больше ее члены получают затрещин еще и от более старших, не забывающих своих младших собратьев. Зато, прошедших "школу жизни", выдержавших и победивших, уже не страшит ничто, даже леопард. (Абстрактно, перед нами модель спартанского воспитания).
Иногда молодые или взрослые самцы покидают свои банды и уходят в другие. Происходит это в случаях, когда отцы начинают третировать подросших, половозрелых сыновей, или в соперничестве за власть кто-то кому-то уступает. Молодые самцы стремятся присоединится к большой группе, где легче "затеряться", а взрослые мужчины стремятся найти себе холостую самку или, в ее отсутствие, также вливаются в большую банду.
Такой самец, попав в чужую стаю испытывает на себе "косые" взгляды, а зачастую и зубы взрослых самцов и уже сам как-то добивается признания. Начинает он свою "карьеру" в новой группе скромно, с нижних этажей иерархии, добиваясь сначала того, чтобы его приняли в группу. Получив "право на присутстствие" и "угнездившись" самец начинает расталкивать тех, кто слабее его постепенно поднимаясь все выше и выше в иерархии группы. Теперь он может позволить себе заиметь собственную самку, отдельную семью и играть решающие роли в судьбе всей стаи.
Семья - ячейка общества
За жизнью павианов можно с удовольствием наблюдать любое количество времени. Но особый восторг и умиление вызывают детеныши. Малышей очень сложно увидеть, появляясь у стаи обезьян налетом, ибо матери их тщательно прячут и держатся поодаль - на периферии семейной территории. Но если долго сидеть в стае, то мамаши и малыши расслабляются, становятся более смелыми.
... Стаю бабуинов мы встретили на восточной дороге, ведущей к гребню кратера Нгоронгоро. У нас был хороший запас бананов и хлеба, дорога долго была пустынной и нашему общению с павианами никто не мешал. Сначала из кустов, к нам вышел вожак, получивший имя Боб. Приняв банан, он очистил его и принялся дегустировать. За первым бананом последовали неспеша второй и третий. К этому времени уже все стадо собралось за придорожными кустами и наконец две самки с малышами осмелились выйти наружу. У одной из них - Мэри лопоухий и головастый малыш висел на груди, вцепившись передними и задними лапками в шерсть, а у другой - Сони лихо, как всадник, сидел перед хвостом. Обе самки предельно осторожно и медленно приблизились к вожаку и начали взглядами "помогать" ему есть. Самец тут же повернулся к ним спиной. Но жены не отставали. Они расселись рядом с вожаком и сначала одна из них, а затем обе попытались поднимать крошки, падающие при общении самца с лакомством. Малыши Мик и Дик сначала сидели на матерях, а затем осмелели и начали делать набеги на "трудовую ниву" отца (надеюсь). Но им всем доставались лишь шкурки от бананов.
Видя, что Боб упорно игнорирует собственное голодное потомство, мы начали исправлять ошибки природы, кидая куски бананов в разные стороны, чтобы вожак не успел их все "оприходовать". Дело пошло на лад: то ли Боб был уже сытым, то ли ленивым, но он уже не успевал ко всем подачкам и часть их доставалась Мэри, Сони и ушастому потомству.
Первые были более проворны. Видя что самец далеко, они быстро кидались к банану, хватали и также быстро возвращались на место. Малыши же все превращали в игру и несколько раз выхватывали куски из-под самого носа у павиана. Тот совершенно свободно мог раза три отнять у них бананы или хотя бы хорошо поддать в область будущей седалищной мозоли. Но, он этого не сделал, а искоса, так, по-доброму, поглядывал на них, из чего я заключил, что малыши у него были на особом привилегированном положении.
Умилительные ужимки Мика и Дика, которыми они сопровождали свою "охоту" привели в веселое расположение духа не только нас, но и нашего сурового водителя-африканца. Каждый раз после очередного набега Мик и Дик вприпрыжку кидались к матерям, касаясь ручками их шерсти и даже прятались за них. Это у них стало каким-то ритуалом, который я тут же "обозвал" как "возвращение в норку" (или "синдром утробы".)
В другой стае, на озере Накуру, в семье павианов я наблюдал следующее: вожак стоял на четырех конечностях, а у задней его ноги сидел малыш и активно выискивал у него что-то в шерсти. Наслаждение было, по-видимому, столь велико, что самец прикрыл глаза, а его пенис активно пульсирующе эрегировал, поднимаясь почти до живота. Все соплеменники уже давно покинули их и "растворились" в кустах, а "сладкая парочка" все не могла оторваться от своих занятий.
... Раннее утро в Масаи Мара. Солнце только-только готовится выйти из-за горизонта, а стая бабуинов уже "на ногах". Но не все. Главный павиан по имени Бабун сидит в кустах, а двое малышей "обслуживают" его по полной программе. Они копошатся в шерсти спины, рук и груди. Бабун сначала сидел на ягодицах и, прикрыв глаза, блаженно внимал ласкам молодежи. Затем лег на бок и оперся о локоть, приняв позу "мужик перед телевизором". Малыши старательно "окучивали" его, выискивая у него в шерсти блох (видимо их) и пробовали их на зуб. При этом часть манипуляций они делали пальцами, а часть сразу же зубами.
Судя по реакции Бабуна, ему все это доставляло огромное наслаждение. Он закрывал глаза, жмурился, откидывал голову, подставлял им плечи, руки, ноги и, наконец, (как финальная сцена) он, лежа на боку, поднял вверх согнутую правую ногу, за которую тут же принялся один из его "визави".
Таких наблюдений о семейной жизни павианов у меня накопилось уже довольно много. Все они показывают, что семейные узы у этих обезьян чрезвычайно прочные, а семья - это основная ячейка социума. Эти семейные узы как паутина скрепляют всех членов семьи. Поэтому в любой ситуации, -то ли на пастбище, то ли на переходах, в большом стаде или маленькой стае члены одной семьи стараются держаться вместе. Они гораздо больше времени (в несколько раз) проводят друг с другом, чем с обезьянами других групп. Вместе они передвигаются, отдыхают и чистят друг друга, рядом устраиваются на ночлег, вместе обороняются в случае нападения хищников или чужих обезьян.
Обычный состав семейной группы - самка-мать с новорожденным, ее годовалые и более взрослые дети. Сюда добавляются разновозрастные (взрослые и молодые) сестры самки-матери и их дети, а также бабушка (мать матери) и ее сестры. Здесь связь "мать-дитя" выступает первичной, самой монолитной ячейкой. А уже к ней добавляются связи второго порядка - между матерью и ее более взрослыми детьми. Годовалые и болеее старшие самцы играют в этих связях все меньшую роль (роли), но о них будет речь позднее.
Как видим, все основные связи в семьях павианов основаны на женском начале.
Дочки - матери
Дети у павианов рождаются круглый год. Будущая мать прячется перед родами в колючем кустарнике или в скальных нишах (Серенгети). Малыш рождается весом от 0,5 до 1,5 кг и самка сама перекусывает ему пуповину. С этого момента новорожденный малыш находится с матерью постоянно. Она не может его запеленать или оставить с бабушкой (как это принято у нас с Вами), поэтому детеныш вцепляется "мертвой" хваткой всеми четырьмя нежными лапками в шерсть матери и уже не отпускает ее ни на миг. (Впрочем, мы не далеко ушли от них: я давал своей новорожденной дочечке в каждый кулачок по пальцу и она так крепко держалась за них, что ее можно было поднимать и раскачивать, можете проверить это на своих детках.) В первые дни жизни он висит у нее на животе перед сосками и время от времени "прикладывается" к ним. Мать может ходить, бегать, прыгать по деревьям, но малыш с ней составляет одно целое. Дети цепляются за матерей не только ручками. Я подсмотрел, оказывается, у них есть еще два способа держаться: вцепившись ртом в соски и обвивая хвостом хвост матери. В результате, не рассмотрев ситуацию детально, можно подумать, что взрослая обезьяна имеет два хвоста! Отцепляется он от нее только на отдыхе, да и то не на долго. Становясь чуть старше и посильнее он уже осмеливается ездить на матери верхом или сбоку, а на отдыхе уже общается с другими обезьянами-тетушками, двоюродными братьями и сестрами.
У павианов очень развит "институт тетушек". Матерям в воспитании детей помогают тетушки - их сестры и другие самки семейной группы. Они постоянно стремятся дотронуться до малыша и потрогать его или даже погладить. Мать на первых порах противодействует этому (особенно взрослая и уже рожавшая), но затем относится к таким "поползновениям" вполне спокойно. Стремление "тетушек" к обладанию чужим малышом бывает так велико, что были случаи, когда они "силком" отнимали детей у их матерей и наньчились с ними. Особенно здесь страдают молодые, низкоранговые и неопытные самки, которых обижают более старшие, но бездетные подруги.
Трех-пяти месячные бабуинчики уже более свободны и независимы от матери. Но они не расстаются с нею и в более старшем возрасте, поддерживая постоянные близкородственные связи.
Тесная связь детеныша и матери характерна не только для павианов. Женщины - бушменки в Южной Африке надолго уходят от поселения для сбора орехов, и несут детей на себе. Женщины - масайки в Кении и Танзании не расстаются с младенцем круглые сутки. Причем, они привязывают его к себе или держат на руках спереди дома, в селении, а когда идут далеко или что-то собирают, то привязывают сзади. Что интересно, ребенок привязывается не только снизу, под туловище и ноги, но и за шею. Это своеобразная компенсация за то, что ручки человеческого детеныша не способны уже так крепко держаться за мать, как обезьяньего.
По прошествии 5-6 месяцев мать отучает малыша от поездок на себе и отгоняет его, заставляя быть более самостоятельным, - ведь она готовится к рождению следующего детеныша. Но, вплоть до следующих родов, малыши подходят к матери и сосут молоко. Старшие павианчики любят младших, опекают их и защищают в конфликтах с другим молодняком. Малыши основную часть времени общаются с матерью, меньше с членами своей семьи - тетушками и совсем мало с другими обезьянами.
Несмотря на то, что самцы играют незначительные роли в деле сплочения семьи, нужно признать, что здесь все тоже очень индивидуально. Есть самцы (и я сам это видел), которые с видимым удовольствием общаются с малышами и даже носят их на себе! А. Брем рассказывал трогательную историю мужества и самопожертвования, обнаруженных одним павианом. Собаки Брема гнались за стаей павианов, которое спаслось на скалах и отрезали отступление одному детенышу - тот взобрался на отдельную скалу , где собаки не могли его достать. Тогда старый павиан видевший все это, решил идти ему на помощь. Медленной и уверенной походкой спустился он со скалы, перешел открытое пространство и, ударяя руками о землю и скаля зубы, под аккомпанимент страшного рева других павианов, он разогнал непуганных собак, взобрался на скалу, взял малютку и благополучно возвратился с ним к своим. Если бы собаки напали на этого патриарха, другие павианы, вероятно, бросились бы ему на помощь.
Видимо, отбор двигается в направлении увеличения числа таких самцов, которые готовы нести на себе все тяготы защиты и опеки всей семьи. У некоторых приматов с многочисленными семьями, например, у мармезеток и львиных, при рождении двойни отец носит на себе одного детеныша (а иногда и двоих), возвращая их матери на время кормления.
Дальнейшая судьба молодых павианов различна. Самочки остаются в группе, становясь с возрастом любовницами и женами вожака (отца). А самцы, достигнув половой зрелости и, естественно, демонстрируя это своим поведением, изгоняются из гарема вожаком или уходят сами - искать лучшей доли. Обычно они прибиваются к большой банде и, особо не мазоля глаза взрослым самцам, тихо подрастают и набираются сил.
Дружба или любовь?
В обычной повседневной жизни между самцами и самками нет и намека на какое-то "джентльменство". Первые заняты только собой и своими проблемами с пропитанием, поиском ночлега и т.д. Самок они в упор не замечают и всегда готовы отнять у них корм, оттеснить от удобного места, а иногда и прибить. Т.е. все отношения строятся только с позиции силы.
Ситуация меняется, когда у самок начинается течка и они становятся особенно желанными. Это происходит после очередной беременности и родов, когда организм восстанавливается, а яйцеклетка созревает и готова к оплодотворению. К этому моменту у самки наблюдается большой прилив крови к седалищной мозоли, ее наружные половые органы разбухают и источают дурманящий самцов аромат. Здесь самка на какой-то период получает перед самцами "козырные карты". Благодаря ее "химической атаке" они шлейфом бегут за ней и пытаются ее покрыть. Сама владелица вульвы тоже находится под влиянием тех процессов, что происходят в ее организме. Ее сексуальная доминанта столь велика, что она допускает к себе всех любителей сладострастия. Мне пришлось несколько раз наблюдать таких рецептивных самок и могу отметить, что с ними спаривались даже низкоранговые молодые самцы (фото). Допускаю, что это касается только молодых самок, а более взрослые и высокоранговые уже регулируют допуск к телу.
Весь процесс спаривания не отличается особым разнообразием. На фото видно как молодой самец Робин овладевает Гаммой на берегах озера Накуру. Он не утруждает себя особыми ухаживаниями. Выбрав достойный момент, Робин обхватил самку сзади за бедра. По этому сигналу она замерла и отставила в сторону хвост. Робин деловито вскарабкался к ней на "закорки" (область икроножных мышц) и со знанием дела "обслужил" ее. После этого как ни в чем не бывало оба принялись за прерванные дела - поиск корешков на травянистой поляне. За следующий час с Гаммой также общались еще 3 молодых самца.
За то время пока самки в "охоте", каждую покрывают несколько различных самцов и если одна из них попытается определить отцовство своих детей, это будет затруднительно! Но находятся самцы, которые к любви и дружбе относятся иначе, нежели наш Робин. Они не успокаиваются на достигнутом и начинают сопровождать самку по всему "игровому полю". Если это высокоранговый самец, то он, естественно, оттесняет других претендентов и момент вставания на "закорки" (также как и отцовство) оставляет за собой. Вообще-то, как я заметил, низкоранговые самцы и не стремятся к длительному обладанию самкой, и уж тем более к опеке над ней! Как говорится - не до жиру, быть бы живу! Их физического и социального потенциала с трудом хватает на собственное пропитание.
Реалии жизни в саванне таковы, что самки больше самцов заинтересованы заиметь постоянную связь с мужчиной. Это и защита и повышение ее социального статуса в группе и еще: привилегии распространяются и на ее потомство! По этому у самок высших приматов в процессе эволюции выработались некоторые механизмы для "удерживания мужчин". В отличие от других млекопитающих, имеющих эстральные циклы, у самок павианов (как впрочем и у людей) уже развился менструальный цикл. Менструация характеризуется периодическими кровотечениями, при набухании внешних половых органов и распространением невероятно привлекательных для самцов ароматов. В отличие от животных с эстральным циклом, у которых самка допускает к себе самца только в очень короткий период прохождения овуляции (выхода яйцеклетки из яичника), самки приматов с менструальным циклом доступны для самцов большую часть времени. У человека время прохождения менструального цикла составляет 22 -30 дней, у павиана 27 - 28 дней и овуляция происходит в середине этого периода. Но, главное заключается в том, что обладательницы этих циклов способны сами регулировать допуск самцов "к телу". Такая постоянная сексуальная восприимчивость помогает самкам поддерживать интерес мужчин к своим особам. Подобно торговкам самки предлагают свой "товар", стремление к которому, во-первых, у самцов генетически закреплено, замены которому, во-вторых, просто нет и который, в-третьих, сам себя рекламирует. (При таком завидном маркетинге неудивительны те победы, что произвели женщины в нашем обществе сегодня). Самцам, собственно, даже некуда деться и куда бы они не повернули, их путь один - к самке! То есть все дороги ведут в Рим.
О самцах вообще стоит сказать особо. Если отношения между самками в целом более ровные и они тяготеют к какой-то (относительной) стабильности, то самцы вообще живут в другом мире. Этот мир жесток, непредсказуем, ситуация меняется ежесекундно, а за все нужно платить собственной жизнью. Сегодня положение самца-павиана в восточно-африканской саванне, его здоровье и благополучие, зависят от многих причин. Во-первых, от его возраста - чем старше павиан, тем он сильнее и опытнее, тем выше его ранг. Но, павиан, перешагнувший рубеж старости, уже обречен. Он теряет свои позиции в банде, не может активно защищать себя и прокормиться. Во-вторых от его физического состояния, на которое могут влиять стычки с соперниками, травмы, хищники, засуха и отсутствие корма. В-третьих, от его ранга в группе, который в свою очередь зависит от предыдущих пунктов. В-четвертых, от количества самок в его гареме. В-пятых, от рецептивности этих самок (сексуальной активности). Сюда еще стоит добавить экологию: кормность угодий, хищников, преследование людей.
Жизнь самца павиана проходит в постоянной борьбе, поскольку в его стаде только доминантные самцы обладают монопольным правом на спаривание.
Молодой самец поднимается по иерархической лестнице, по¬степенно вытесняя старших. По мере того как он становится старше и сильнее, его статус по¬вышается, и, едва достигнув сре¬днего возраста, он занимает верхнюю ступень иерархической лестницы. Затем силы начинают убывать, и он теряет доминирую¬щее положение.
Однако и молодые павианы не совсем бесправны. Независимо от положения в группе, они мо¬гут спариваться с самками, не спрашивая разрешения старших и не встречая никаких препятст¬вий. Когда самка впервые готова принять самца, доминантный са¬мец охотно позволяет другим спариваться с нею. Но как толь¬ко у нее начинается овуляция, он зорко охраняет ее, чтобы только он мог стать отцом ее детеныша
Да, самцы чрезвычайно эгоистичны, они способны постоянно менять партнерш по любви, их супружеские узы чрезвычайно непрочны, им не знакомо понятие отцовства и их привязанность к детенышам относительна. Это, конечно же, не добавляет им уважения в наших глазах, тем более, что они и не стремятся особенно к сохранению семьи и в ее жизни играют самые минимальные роли. Но нельзя забывать, что для сохранения большой (любой) семьи в дикой природе нужна трофическая стабильность. А здесь за редкими дождями приходят жестокие засухи и почти полное отсутствие ресурсов для питания. Тогда "в игру" вступает отбор стратегий поведения или адаптаций. Побеждает та, при которой сохраняется самая ценная для популяции и вида особь - взрослые самцы. Может погибнуть семья, весь приплод, но если сохраняются фертильные особи, популяция будет жить. Реально на практике происходит следующее. Как только большая стая попадает в малокормные и критические условия, она начинает распадаться на отдельные гаремы, каждый из которых уводит своей дорогой взрослый самец-доминант. Далеко они не расходятся, а с приходом дождей и пищи опять соединяются в большую банду.
Враги павианов
Вся группа павианов сформировалась в жесточайшей борьбе за существование с "неживой" природой и с хищниками. Их самые большие враги сегодня - это леопарды и человек. Сюда можно отнести еще, пожалуй, львов, хотя их нападения довольно редки - они слишком умны, чтобы связываться с таким шустрым и организованным противником, как павианы, и иногда питоны и крокодилы. Главный враг бабуинов - это изящный и стремительный леопард. От него не убежать на равнине и не скрыться на дереве. Он выслеживает добычу ловко и бесшумно, готовый в любую секунду обрушиться на ничего не подозревающую жертву. Обычно леопард сидит высоко на дереве и озирает окрестности. Видя семью павианов или отдалившуюся обезьяну на равнине, он спускается, подкрадывается и отрезает своей жертве пути к отступлению. Иногда павиану удается добраться до спасительного дерева, но и там его достанет леопард, стряхивая на землю, как большую грушу. Если павиан оказывается на открытом пространстве, ему уже не на что надеяться. Вне себя от ужаса он пытается увернуться от кошки и добраться до другого дерева. Когда же настигающий его леопард уже рядом и бежать некуда, павиан в смертельном отчаянии поворачивается навстречу врагу и оскалив зубы, с дикими воплями, принимает смерть.
Если одинокий павиан - легкая добыча для взрослого леопарда, то стая павианов способна дать ему отпор. Вместе павианы сильны настолько, что могут не только отогнать леопарда или загнать его на дерево, но и покалечить или даже убить. Вовремя обнаружив врага, павианы сразу же перегруппировывают свои силы. Если на переходах в центре стаи шествуют самки с молодняком, под личной охраной доминирующих самцов, а спереди, сзади и по бокам группы идут взрослые самцы "второго" и "третьего" порядка, то здесь вперед выступает вожак или весь состав "сената" при поддержке остальных взрослых самцов. Если такая компания сумеет отрезать пути отступления леопарда, то за его жизнь никто не даст и цента. Если же леопард сумеет обмануть обезьян и добраться до дерева, то он спасется - в ветвях труднее нападать сообща.
Э. Маре наблюдал одну такую трагическую сцену.
... "Еще не совсем смеркалось. Стадо только что вернулось с кормежки и едва успело добраться до места ночлега - высокой кучей камней за смоковницей. Внезапно раздались пронзительные вопли ужаса. И Маре увидел леопарда. Он вышел из-за куста и остановился с надменным пренебрежением. Павианы выглядели совершенно беззащитными, и леопард, казалось, полагал, что торопиться нет нужды. Он припал к земле под небольшой скалой, глядывая жертву и выбирая, куда удобнее прыгнуть. И тут Маре увидел, что по скале над леопардом крадутся два самца павиана. Они двигались очень осторожно. Леопард, если он их и заметил, не обращалд на них ни малейшего внимания. Он смотрел только на вопящую беззащитную орду, мечущуюся среди камней. И тут павианы прыгнули вниз. Они упали на леопарда с высоты двенадцати футов. Один впился ему в горло, ухватившись за его шею снизу. Другой вцепился ему в хребет. В мгновение ока леопард задними лапами распорол живот павиану, повисшему на его шее и схватил зубами второго павиана. Но он опоздал. Первый павиан, умирая, успел еще больше сомкнуть челюсти, и его клыки перервали яремную вену леопарда.
Маре смотрел, пока движение под скалой не замерло. Наступила ночь. Смерть, скрытая от всех, кроме бесстрастных звезд, пришла и к жертвам, и к хищнику. А в расселинах между камнями, стадо павианов расположилось на ночлег..."
Д. Снук описывает охоту питона на павиана: "...раздался почти человеческий крик ужаса, а вслед за ним - ворчанье, вопль и шум борьбы. Все стало ясно, когда на скале показался павиан, который волок за собой схватившего его питона. Павиан до этого, видимо, был ранен выстрелом и скрывался за каменными глыбами. Змея держала павиана так крепко, что он смог сделать всего несколько шагов. Как только павиан остановился, питон тут же обвился вокруг его тела двумя мотками и стал сжимать. Но и сам питон не вышел из боя невредимым: он был весь исцарапан когтями павиана. Положение павиана представлялось безнадежным, потому что он, во первых, был ранен, а во-вторых, члены его стада были или убиты, или сбежали и не могли прийти ему на помощь.
Когда павиан затих, питон освободил мертвое тело. Прежде всего он облизал свою жертву, примериваясь, с какой стороны начать ее заглатывать. Потом расположился у головы павиана, раскрыл пасть до невообразимых размеров и начал в себя его вталкивать. Заглотить павиана было нелегко и продолжалось все это очень долго. Мы смотрели на зрелище как загипнотизированные, и не могли пошевелиться."
И, наконец, главный бич и враг всего живого в Африке (и на планете) - человек. Африканцы, населяющие постоянно Центральную, Южную Кению и Танзанию - это землевладельцы и собиратели. Поскольку за последнюю тысячу лет их уклад и быт мало изменились, они с павианами по-прежнему находятся в одной экологической нише и жестоко конкурируют за все съедобное, что можно найти в саванне и за собственные посевы. Оказывается павианы, да еще слоны - самые злостные вредители на плантациях и полях африканцев. Бабуины умудряются выбирать из земли только что посеянные семена, нападают на поспевающий урожай, на деревни африканцев, где тащат все съедобное, а остальное портят и ломают.
Поэтому на павианов издавна организовывают облавы, их травят собаками, ловят в ловушки, забрасывают камнями, и палят в них из любого оружия - от луков и арбалетов до автоматов. В свое время в Африке даже назначались вознаграждения (3,5 шиллинга) за каждого убитого павиана. Тогда была истреблена "тьма" обезьян и сдано более 200 тысяч их хвостов. Но, тем не менее, число их не уменьшилось, а в некоторых странах они стали настоящим бедствием. Причина этого оказалась совершенно неожиданной - африканцы и белые усиленно уничтожали леопардов - главных врагов павианов. А с исчезновением леопардов исчезли последние сдерживающие моменты в размножении обезьян. Они начали беспрепятственно размножаться и продолжают это делать сегодня. Африканцы пытаются им противостоять, но это плохо получается. Павиан непобедим?
Фото автора
Василий Климов
