Дорогие читатели.
4 Марта 1786 года в Тамбов прибыл, в звании правителя наместничества, известный Г.Р. Державин. С этого времени в нашем крае начинается новая жизнь. Темная, захолустная сторона пробуждается. В общественных делах энергично выдвигается принцип честности. Начинается понемногу просвещение неграмотного края.
Г.Р. Державин был человек неподкупной честности и потому его губернаторство отличалось систематическим и неумолимым преследованием казнокрадства. Это-то обстоятельство и было едва ли не главною причиною того озлобления, с каким напустились на него местные губернские бюрократы и помещики, потому что честный начальник края, карая мелких воров, не давал пощады и крупным хищникам, например, вице-губернатору Ушакову и богачу купцу Бородину. Державина скоро поняли Тамбовские обыватели и потому он пользовался совершенным доверием всего местного простонародья. Вследствие этого крестьяне, однодворцы, мещане, церковники и все обездоленные люди, минуя присутственные места, с просьбами своими относились большею частью к нему лично и он уже от себя предлагал обывательские прошения разным присутственным местам, являясь таким образом ходатаем за всю Тамбовскую голытьбу.
К сожалению, Державин был правителем Тамбовского наместничества недолго, до конца декабря 1788 года. Сломили его бюрократически-хищнические проделки. Дело было так. В 1788 году князь Потемкин отправил в Тамбовскую губернию комиссионера Гарденина с предписанием губернскому начальству о содействии в покупке и доставке провианта для армии. Закупивши хлеб, Гарденин явился в казенную палату за деньгами, но не получил их. Тогда Державин, опасаясь бедственных для армии последствий от неисполнения операций Гарденина, дал предложение палате удовлетворить комиссионера. Однако ж тогдашний вице-губернатор Ушаков наотрез отказал Гарденину и выехал из Тамбова для осмотра Кутлинского винокуренного завода. Таким образом Державин оказался в довольно странном положении, но он был не из таких администраторов, чтобы кривить душою и ронять достоинство правителя наместничества. Он счел себя вправе действовать на свой страх, чтобы превозмочь упорство палаты и найти скрываемые деньги. С этою целью он приказал коменданту Булдакову с советником и секретарем наместнического правления освидетельствовать палатскую казну. Неожиданная ревизия обнаружила в казенной палате 177,600 рублей... После этого Державин приказал выдать Гарденину всю сумму в размере исполненного им подряда, отнеся сию выдачу,— писал он,— на мой ответ. Именно с этого времени Г.Р. Державина возненавидели все местные власти с генерал-губернатором Гудовичем во главе. Тогда. начали усиленно заботиться о его удалении из Тамбова. К бюрократам усердно примкнуло и большинство дворянства, которому не нравилась честная и бескорыстная служба нашего поэта, отличавшегося кроме того излишнею и резкою откровенностью...
В это время положение Державина стало до того невыносимым, что он намеревался навсегда уехать из России. «Если б не царствовала Екатерина II-я,— писал он впоследствии императрице,— то, как Богу, Вашему Величеству исповедую, должен бы я давно оставить мое отечество». В особенности Г.Р. Державину повредила по службе известная скандальная история, происшедшая между супругою его Екатериною Яковлевной и женой председателя гражданской палаты В.П. Чичерина. Молва об этой истории дошла до самой государыни и истолкована была не в пользу Державиных. В этом случае больше всех постарался генерал-прокурор князь Вяземский.
После Державина Тамбовские губернаторы до 1815 года менялись с чрезвычайной быстротой.
К 1802 году относится открытие в Тамбове дворянского училищного корпуса для бедных дворянских детей. Это был первый опыт усердия Тамбовского дворянства к делу народного просвещения, вызванный всенародною радостью по поводу вступления на престол императора Александра 1-го, сменившего суровый режим Павловского царствования.
Несмотря на некоторое оживление Тамбовской жизни во времена Державина и отчасти в начале Александровского царствования, местная культура пребывала в самом жалком состоянии.
В 1803 году вышло правительственное распоряжение, чтобы в губернских городах не было домов, крытых соломою, и чтобы начальство приняло все меры к искоренению такого безобразия, соединенного с опасностью от пожаров. И вот, в видах осуществления этого распоряжения, Тамбовский губернатор Палицын приказал полиции снять в г. Тамбове все соломенные крыши. Тогда наш город, вследствие слишком рьяного полицейского усердия, внезапно представил картину почти полного разрушения: точно ураган пронесся над Тамбовом и сорвал с него чуть не все крыши... Поневоле пришлось, после этого, дозволить снова крыть дома соломою, или дерном, даже на главных улицах.
В то же время Тамбов отличался совершенным отсутствием каменных мостовых и тротуаров. Правда, на некоторых улицах делали насыпи из глины, песку и мелкого щебня, но от этого жителям не было лучше. Лишь только начинались осенние дожди, как насыпи расползались врозь и превращались в грязь, непроходимую для пешеходов и затрудняющую проезжающих в экипажах. С наступлением же лета на всех улицах показывались глубокие ямы, колеи и рвы, от которых пешим и конным было еще хуже, чем от грязи.
Освещение улиц в Тамбов в начале настоящего столетия было такое же жалкое, как и состояние путей сообщения. Кое-где по улицам виднелись фонари с разбитыми стеклами и на гнилых столбах. Некоторые из них валялись на земле и никому не приходило в голову поднять их. Вследствие этого, при совершенной темноте, наступавшей в безлунные ночи, открывался полный простор для воровства и разбоев.
С половины второго десятилетия XIX века в Тамбове начинаются некоторые культурные усовершенствования. В 1815 году помещик Маслов положил начало Тамбовскому городскому театру. Труппа была набрана приезжим актером Бобровским из местных жителей и, конечно, была весьма невысокого достоинства.
Вторым лицом в Тамбовской губернии в описываемое нами время был комендант полковник Булдаков, память о котором, как о легендарном герое, еще доселе живо сохраняется среди местного народонаселения. «Комендант Булдаков,— рассказывают Тамбовские старики,— был не простой человек, а чародей и умел живою водою воскрешать мертвых. Он летал на ковре-самолете и однажды, по его велению, против его дома в одну ночь вырос целый остров на реке Цне и кто осмеливался подплывать к тому острову, тот уже не возвращался домой, а неизбежно тонул. Умер старый комендант необыкновенным образом. Желая показать силу своей живой воды, он приказал своему лакею изрубить себя и потом вспрыснуть живою водою. Первое приказание немедленно было исполнено, а от исполнения второго приказания лакей воздержался и тайно похоронил своего господина на берегу реки Цны, где и теперь еще лежит огромный камень».
Та местность, на которой жил Булдаков, до настоящего времени называется комендантом и суеверные Тамбовские обыватели, напуганные рассказами своих дедов о грозном когда-то начальнике г. Тамбова, все еще боятся проходить ночью мимо бывшего комендантского дома, в котором мерещатся им разные страхи: то жалобный плач и стоны, то грозные окрики, то привидения самого старого коменданта. Таков был Булдаков по местному легендарному сказанию.
А вот каким он представляется по свидетельству официальных архивных актов.
В 1796 году Булдаков был уже дряхл и потому Тамбовская полиция была в полном расстройстве. От сего,— жаловались обыватели,— вместо соблюдения порядка от самых блюстителей оного происходит неустройство, бесчиние и дерзость.
В это время почтенный градоначальник исключительно занялся материальным обеспечением своего семейства. С этою целью он отдавал казенные деньги в рост под расписки и векселя и так усовершенствовался в этом роде деятельности, что одних солдатских ремонтных денег в 1795 году роздано им было 11,000 рублей. Между прочим Булдакову поручено было охранение казенного имущества в бывшем Тамбовском генерал-губернаторском доме и почти все оно пропало бесследно. Императорский трон оказался впоследствии на погребице. Тарелки и вся домашняя утварь были разбиты мышами. Про генерал-губернаторские ковры Булдаков отозвался так, что они избиты и изорваны от долговременного лежания. Стулья и столы все объявлены были переломанными. Между тем все эти вещи всякий мог видеть в домах самого Булдакова, губернатора Лаптева, губернского прокурора Замятина и в редутном доме...
В ранние годы своего служебного поприща полковнике Булдаков отличался в Тамбове примерною распорядительностью и, к несчастно, жестокостью. Еще и теперь Тамбовские старожилы рассказывают о тех пыточных инструментах, разных кольях и кобылах,батогах и нагайках, которыми суровый комендант неудержимо и невозбранно смирял правых и виновных... Именно этим обстоятельством и объясняется та продолжительная популярность, которою доселе пользуется в Тамбов имя этого бывшего градоначальника. По примеру губернатора Неклюдова и коменданта Булдакова и все остальные губернские власти поступали более или менее бесшабашно. Рассказывать об их позорных деяниях, отчасти сохранившихся в местных архивных документах, мы не имеем никакого желания, потому что это всероссийская история. Заметим только, что все злоупотребления Тамбовской администрации совершались людьми весьма заурядными, необразованными и даже малограмотными. И все это нисколько не мешало их олимпийско-бюрократическому величию.
Как видим – времени утекло много, но ничто не меняется….
Татьяна Колесникова
