Хроники незабытых дней

Хроники незабытых дней - фото 1Впервые в Интернете - роман Владимира Гросмана
"Хроники незабытых дней"

 

 

 

 

 

(Владимир Гросман в баре отела Шератон, Бомбей 1984 г.

 Шарж Нарасимхи Рао -

 Хороших людей он всегда изображал босыми)

 

 

 

 

 

 

_________________________________________________

 

Светлой памяти родителей –

Волковой Людмилы Николаевны,

Гросмана Михаила Израилевича,

Посвящаю

 

 

Гросман Владимир родился в Калуге в первой половине

прошлого века. За годы беспорочной службы на

благо Отечества сменил несколько имен и профессий.

Работая грузчиком на Панковском ремонтно-механическом

заводе, звался Вовчиком, позднее, будучи помощником

руководителя советских специалистов на строительстве

метзавода в Висакхапатнаме (Индия) именовался

Владимиром Михайловичем, в настоящее время

соседи зовут его просто – Михалыч.

Прочие вехи его биографии пунктирно изложены в

настоящем издании. Единожды женат, член Союза журналистов

с 1968 года.

В мемуаристику пришел в результате нервного потрясения,

вызванного падением курса рубля.

 

К читателю

О чём вечно брюзжат старики? О том, как хороши

и свежи были розы, и как плохо они пахнут теперь.

Будучи биологическим оптимистом, считаю, что и

прежде было не очень здорово, а завтра вообще будет

лучше, чем послезавтра. При этом винить следует не

«хачиков» с юга или жидо-масонов, а самих себя.

Буду рад, если мои воспоминания кого-нибудь,

чему-нибудь научат. Извините за эклектику стиля, я

рассказчик, а не писатель.

Коротко о себе. Мне за семьдесят, из них сто лет

живу в Томилино.

Не люблю – стоять в очереди, петь в хоре и читать

натужные рассказы о Родине.

Люблю – сосны и голубое небо.

Увлечения – много лет назад попал на пресс-конференцию

Джона Стейнбека. На вопрос журналиста

«Ваше хобби?» тот, пожевав сивый ус, серьёзно ответил:

Well, it used to be women and now it’s a woman»*.

Секса в СССР не было, однако мы поверили. У меня

сейчас такие же усы, поверьте старику и вы.

О книге – сборник включает четыре разновеликих

по времени эпизода моих странствий по жизни,

которые по каким-то причинам запомнились лучше

прочих: школьные годы, 47–57 гг.; зима 60–61 гг.

(хождение в народ); 64–73 гг. (работа в редакции) и

81–82 гг. (командировки в Нигерию). Воспоминания

начал писать с «Синдбада», но в сборнике выстроил

их в хронологическом порядке. Публикация мемуаров

стала возможной благодаря поддержке друзей: Серёжи

Карташова и Игоря Клинова, одобривших мои

скромные литературные экзерсисы.

«Клубнички» не ждите. Рукопись печатает жена,

которая, несмотря на сорок с лишком лет совместной

жизни, еще считает меня порядочным человеком. Не

буду её разочаровывать.

                                            Искренне Ваш, В. Гросман

______________________________________________

*- Прежде это были женщины, а сейчас – женщина.

 

 

 

Закон и джунгли едины.

Так лианою ствол обрастает

Ибо держится Стая на Волке,

И держится Волк на Стае.

                                Р. Киплинг

 

 

Владимир Гросман

 

ХРОНИКИ НЕЗАБЫТЫХ ДНЕЙ

 

Часть I. УЛИЦА

Светлеет. Одна за другой, словно повинуясь палочке

волшебника-дирижера, блекнут и исчезают

крупные южные звёзды. Окутывающий побережье

голубоватый туман, лениво растворяется в прохладном

ветерке, который струится с невидимых пока

холмов. Небо на востоке наполняется перламутровым

сиянием и на его фоне, как сказочные декорации,

проступают веера кокосовых пальм и черепичные

крыши окрестных домиков. Последней, как

на старой выцветшей фотографии, проявляется

звонница миниатюрной часовни Св. Ксаверия, покровителя

Малабара.

Чудо зарождения нового дня я наблюдаю прямо

из кровати, через раскрытую настежь дверь со

второго этажа коттеджа, горделиво возвышающегося

посреди рыбацкого посёлка. С каждым годом

бары и отели подступают всё ближе, тесня хибары

со всех сторон, но деревушка еще держится, сохраняя

облик и быт времён Васко да Гамы.

Гармония мира и покоя уходящей тропической

ночи неожиданно взрывается хриплым, как-будто

недовольным вороньим карканьем. Окружающий

мир мгновенно просыпается и вокруг начинает бурлить

жизнь: по балаганному шумная, до рези в глазах

яркая и беспечная в своей бедности. Закудахтали

в загонах куры, визгливо закричали зелёные

попугайчики, ночевавшие в ветвях баньяна,

откуда-то потянуло дымком очага. Резкий, высокий

звук рожка возвещает о приближении разносчика

свежих лепешек – чапати. Он везёт свой товар

в громадной корзине, установленной на допотопном

ржавом велосипеде. Корзина так велика, что

продавец с трудом протискивается в узких проходах

между хижинами, сложенными из бурого ноздреватого

ракушечника.

Скоро улицы и пляжи превратятся в весёлое

вавилонское столпотворение – смешение красок,

лиц, языков. В толпе проще всего отличить гоанцев;

на их лицах непостижимо гармонично сочетаются

бездонные чёрные глаза арабских танцовщиц

и хищные носы португальских авантюристов. Да,

кровей тут намешано немало. И местные, и приезжие

с лёгкой завистью смотрят друг на друга. Индийцы

втайне восхищаются нашей белой пупырчатой

кожей, а мы, вздыхая, любуемся их смуглой и

гладкой.

Пора вставать. В состоянии тихого восторга, не

покидающего меня в Индии, выбираюсь из-под вуали

противомоскитной сетки и, шлёпая босыми ногами

по остывшему за ночь кафелю пола, направляюсь

к другой открытой двери, ведущей на балкон

в сторону океана.

Остатки тумана, цепляясь за верхушки пальм,

исчезают над морской синевой. Ещё не просматривается

выгнутый дугой горизонт, но уже явственно

видны белые барашки прибоя и мраморные разводы

пены на жёлтом песке. С первым солнечным

лучом меняется направление ветерка – теперь это

лёгкий бриз дующий с океана. Он приносит ритмичный

шелест приливной волны и верится, что с

этими звуками в меня вливается свежесть и сила.

Время будить, не желающую просыпаться Иру, на

прибрежном песке нас ждёт завтрак, и к влажным

запахам моря уже примешивается аромат кофе и

поджаренных тостов.

Более двадцати лет подряд, с тех пор как пал

«железный занавес», мы с женой проводим половину

февраля в местечке Калангут в северной части

Гоа на берегу Аравийского моря. Здесь много

моря, солнца и воздуха, необидчиво думается и легко

дышится. С годами эти поездки превратились в

жизненную необходимость, и мы прилетаем сюда

вновь и вновь, как возвращаются птицы к родным

насиженным местам, где всё хорошо и спокойно.

 

Как всё начиналось

 

Хотите узнать, почему я с младых ногтей рвался

к райским кущам Гоа и как, наконец, удалось туда

добраться? Нет? Тогда отложите эту книжку и возьмите

какую-нибудь другую, не обижусь. Попытайтесь

осилить известную трилогию И. Гончарова, в которой

ровным счётом ничего не происходит, а если, после

прочитанного, интерес к жизни не исчезнет, просмотрите

по диагонали мой опус. Клянусь, он покажется

веселее.

История эта интересная и длинная и поэтому придётся

начать с самого начала, то есть с рахитичного

детства.

( продолжение следует)

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Материал подготовила

Алёна Подобед

 

Добавить комментарий


Защитный код
Обновить