В недрах Госдумы вызревает ювенальное законодательство, способное кардинальным образом изменить суть и права родительства
Ушедшая в прошлое в июне шестая Дума оставила в наследство российскому обществу законы, ставшие примером беспрецедентного лоббизма. Новые законы готовят для нас новую, прежде неведомую реальность.
Закон «о родительских шлепках»
3 июня 2016 года был принят закон «О внесении изменений в УК РФ и УПК РФ по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности», который задумывался как важная мера по смягчению наказаний за преступления малой тяжести и был поддержан обществом. Но поправки, внесённые во второе чтение в ст. 116 УК и ст.20 УПК думским депутатом Павлом Крашенинниковым, разом изменили его суть и превратили в самых настоящих преступников неведомую прежде в правовом поле группу – «близкие люди». С его принятием за воспитательное наказание для своего ребёнка (шлепок) родителю грозит до двух лет лишения свободы.
Законопроект активно поддержали сенаторы Андрей Клишас, Ольга Ковитиди, Валентина Петренко и Лилия Гумерова. В ответ на бурные протесты общественности спикер Совета Федерации В.Матвиенко предложила закон срочно принять, но при этом создать рабочую группу для внесения поправок в закон, «конечно, если в ходе работы комиссии выяснится, что они всё-таки нужны».
Закон о «ювенальной медицине»
В конце июня был принят закон «О внесении изменений в Кодекс административного судопроизводства РФ», который позволяет медицинской организации выходить с иском в суд в отношении родителя, отказавшегося от «медицинского вмешательства, необходимого для спасения жизни представляемого лица» своему ребёнку. Суд в 5-дневный срок (в отдельных случаях – сразу), в закрытом судебном заседании, даже в отсутствие родителя, рассматривает дело, определяя, нужна ли была помощь.
Конечно, никто не оспаривает встающую порой перед врачами необходимость срочно спасать ребёнка и настаивать на операции, но таких случаев не так много, чтобы, исходя из этого, принимать директивный закон. Закон, в котором не раскрыто понятие «медицинского вмешательства, необходимого для спасения жизни представляемого лица» - совсем, как в обычной для иных ювенальных законов ситуации с понятием «жестокое обращение». Это позволяет правоприменителю расширительно толковать его на основании собственных убеждений, превращая в почву для злоупотреблений.
Уже сегодня в России мы видим случаи отобрания ребёнка за то, что у него большой вес или недобор массы тела, не сделаны прививки или мама, после снятия медиками приступа астмы у ребёнка, отказалась ехать с ним в больницу. Закон сделает всех родителей заложниками врачебного произвола, когда даже отказ от вакцинации может стать основанием для их обвинения и последующего отобрания ребёнка. Правовая неопределённость критерия является идеальным средством манипуляции и контроля, а итогом этих действий станет рост лишения родительских прав, количества отобрания детей и социального сиротства.
Закон о профилактике правонарушений
Тогда же был принят закон «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации», который содержит ряд неопределённых понятий и расширяет права некоммерческих организаций (НКО) в данной сфере. Поводом для профилактической работы с гражданином со стороны государственных структур или НКО может стать его антиобщественное поведение, при этом законодатель не дает юридической трактовки этого понятия.
Смысловая неопределённость понятий приводит к размыванию границ правоприменения: так, задача профилактики «предупреждение безнадзорности детей» на практике зачастую становится прикрытием для отобрания ребёнка из любящей, но малообеспеченной семьи, «нарушающей» право ребёнка на «определённый уровень жизни», что трактуется социальными службами как неисполнение родителями своих обязанностей, то есть, безнадзорность.
Условием для подобной «профилактики» в законе называется «возникновение социальных, экономических, правовых и иных причин и условий, способствующих совершению правонарушений». Такой причиной в глазах опеки может стать любой конфликт в семье. Задачу оказания помощи лицам, «подверженным риску стать пострадавшими», по мысли авторов закона, можно отнести к любому человеку, в том числе, к ребёнку; ну а «выявление лиц, находящихся в трудной жизненной ситуации» уже прочно направлено на малообеспеченные, жизненно слабые, беззащитные семьи и их детей.
Формы профилактики в законе не раскрыты, их определение, в нарушение Конституции, отдано на откуп муниципальным органам, что может стать причиной появления неоправданно жёстких мер с их стороны по отношению к семье. При этом право НКО на осуществление профилактики может привести к принудительному навязыванию ими своих услуг и шантажированию не желающих их получать. За гражданином остаётся только право на «информацию об основаниях и причинах профилактики, условиях и характере мер профилактики» и «знакомство с материалами дела».
Закон не решает заявленных задач, но, в силу правовой неопределённости, создаёт опасность неадекватного правоприменения по отношению к семье.
Закон о социальном воспитании
О законопроекте Ольги Баталиной «О внесении изменений в Семейный кодекс Российской Федерации и Трудовой кодекс Российской Федерации в части передачи детей на социальное воспитание» СМИ снова напомнили этим летом.
Законопроект предполагает создание института «профессиональных семей» – семей «для передержки», замещающих, так называемых, «фостерных», которые будут воспитывать детей-сирот за деньги в течение ограниченного периода времени.
Профессиональному, сертифицированному «родителю», будет начисляться зарплата, идти трудовой стаж, начисляться отпуск. Он сам, конечно, будет выгодно отличаться от обычного, малообеспеченного и юридически неграмотного родителя. Для функционирования нового института понадобится непрерывный цикл по масштабному изъятию детей и перенаправлению их потоков в «профессиональные семьи». Однако такое «социальное воспитание» – это «суррогатное (то есть фальшивое) родительство», и только так к нему и можно относиться.
В ноябре 2015 г. в Москве прошёл Всероссийский форум приемных семей, на котором премьер-министр О. Голодец пообещала, что Правительство будет способствовать тому, чтобы дети из приёмных семей «получали хорошее образование и хорошее медицинское обслуживание»; также было принято решение о создании Всероссийской ассоциации приемных семей.
При этом Дума шестого созыва отклонила ряд просемейных законопроектов – о материальном стимулировании усыновления сирот родственниками, об установлении ежегодного пособия на покупку комплекта школьной формы, об увеличении продолжительности выплаты ежемесячного пособия по уходу за ребенком для многодетных семей, об установлении почетного звания «Мать-героиня» и др.
Наблюдаемый в настоящее время приоритет социального устройства детей в противовес ожидаемой от государства поддержке кровной семьи вызывает вопросы об истинном содержании семейной политики в стране.
Концепция развития ранней помощи
В августе премьер-министр РФ Дмитрий Медведев подписал Распоряжение об утверждении «Концепции развития ранней помощи в РФ на период до 2020 года».
В России «ранняя помощь», или так называемое «ранее вмешательство» появилось в 90-е годы, благодаря усилиям частного «Международного Санкт-Петербургского «Института раннего вмешательства», созданного при участии «Ассоциация поддержки Института раннего вмешательства» (Швеция). Сотрудники новосозданного института стажировались в Швеции; партнерами и финансовыми донорами стали скандально известное в России продвижением программ полового просвещения детей «Шведское агентство международного развития» (СИДА), Детский Фонд ООН (ЮНИСЕФ), Всемирный Банк и «Программа сотрудничества Европейской комиссии».
Среди российских партнёров Института такое же единообразие: «Национальный фонд защиты детей от жестокого обращения» (руководители М. Егорова, А Спивак) стал известен благодаря созданию для органов опеки ювенальных «Стандартов по выявлению неблагополучных семей», а «Фонд поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации» (президент – М.Гордеева) является грантооператором и проводником ряда проектов по внедрению ювенальных технологий в России.
В разное время «Институт раннего вмешательства» посетили: депутат Госдумы Е.Лахова, Принц Уэльский Чарльз, Королева Швеции Сильвия, Комиссар по правам человека Совета Европы Томас Хаммерберг и другие.
Существующее в мире так называемое «раннее вмешательство» нацелено на детей, которые «стали жертвами, или подвергаются высокому риску жестокого обращения с детьми и/или пренебрежения, а также детей, имеющих задержку в развитии или инвалидность от рождения до шести лет»; при этом подчёркивается важность «уважения разнообразия семей и общин».
Представляя «Концепцию», министр труда и соцразвития М.Топилин рассказал, что программы будут охватывать детей до 7-8 лет, а пусковым моментом для работы «со случаем» станет выявление проблемы у ребёнка или риска её возникновения. По просьбе участников Совета при Правительстве по вопросам попечительства в социальной сфере, среди которых М.Гордеева, экс-сенатор К.Добрынин (поддержка беби-боксов, однополых сожительств), Е.Альшанская – (публичная поддержка ювенальной юстиции), в качестве цели было также внесено «определение неблагополучия семьи».
Под прикрытием лозунгов о помощи социально уязвимым детям-инвалидам, которая традиционно в большей степени имеет заявительный характер, «Концепцией» создаётся система принудительного контроля над всеми семьями с детьми дошкольного возраста для выявления «неблагополучия».
При обнаружении такого «неблагополучия» начнётся работа со «случаем» (ещё одно новое название для семьи), которая «не должна быть ограниченной временными рамками», то есть, попав в поле зрения, семья будет находиться на контроле всегда.
Создание сети «ранней помощи (вмешательства)» - это попытка построения отечественной ювенальной службы.
Концепция системы профессиональной помощи родителям в воспитании детей
В сентябре Высшая школа экономики (ВШЭ) и так называемая «Национальная родительская ассоциация» (НРА) провели с руководителями системы образования и органов исполнительной власти страны вебинар на тему: «Концепция системы профессиональной помощи родителям в воспитании детей».
«Концепция» была создана по заказу Минобра РФ в рамках отечественной «Федеральной целевой программы развития образования на 2016-2020 годы» силами ВШЭ.
Она раскрывает суть нового сетевого проекта «Родительский университет», стоимостью 36 млн. руб., в основе которого лежит государственно-частное партнёрство. Негосударственная модель включает в себя управляющие компании, франчайзинг или договор коммерческой концессии, государственную грантовую поддержку и предоставление государством стартового капитала. Управляющая компания осуществляет отбор обучающих программ для родителей, устанавливает требования к ним, за плату обучает и переаттестовывает преподавателей, продаёт им программы, а также привлекает сама или с помощью подрядчиков (НКО) необходимое количество слушателей.
Заявленная цель проекта – сформировать у родителей «ответственную самостоятельную позицию», задачи – формировать у них «компетенции», «знания, умения и навыки»; среди технологий – «повышение толерантности к неопределённости». Обучение будет очным и дистанционным, предусмотрены бюджетные и коммерческие места, отдельные категории родителей смогут добиваться получения от государства сертификатов на оплату этой учёбы; предусмотрен охват «домохозяйств» (термин из проекта), в которые входят дети в возрасте до 18 лет
При этом сразу же прослеживается конфликт: с одной стороны – обученные педагоги, нуждающиеся в работе и оплате, то есть в слушателях, с другой – родители, не желающие принудительно обучаться тогда, когда у них нет в этом потребности, да ещё и за свои, вероятно, немалые деньги.
С 2010 года в регионах действуют «Регламенты межведомственного взаимодействия», предписывающие всем службам находить в семьях признаки семейного неблагополучия. Обвинение родителя в некомпетентности и неблагополучии с перспективой лишения ребёнка сделает его сговорчивым и лояльным, а документ об обучении превратится в сертификат родительской «полноценности». Другими словами, формируется новый рынок – по продаже услуг сертифицирования родителей.
В течение 2016 г. намечено апробировать 9 видов программ в 15 учреждениях из 5 субъектов РФ на аудитории в количестве не менее 450 человек. Сеть «Родительских университетов» к 2017 году должна «стать лидером на рынке образовательных услуг и конкурентом, имеющим высокую репутацию у потребителя», что «создаст дополнительную инвестиционную привлекательность территорий за счет повышения уровня человеческого и социального капитала».
Сетевой проект «Родительские университеты» - это жёсткая ювенальная технология по построению системы принудительного контроля над родителями, лишение их личного суверенитета, а замена в «Концепции» понятия «семья» понятием «домохозяйство» высвечивает истинное направление этого удара.
На наших глазах происходит небывалая трансформация общественного устройства: родитель становится товаром, приватизацией которого и управлением им как имуществом станут заниматься с помощью «своих» НКО специфические «управляющие компании».
Детский телефон доверия
В сентябре в Омске стартовала «большая приключенческая игра (квест) «Цепочка доверия», в которой приняли участие 400 школьников от 7 до 17 лет. В течение последующего месяца в неё намерены играть в Архангельске, Владимире, Чебоксарах, Воронеже, Ижевске, Томске, Майкопе, Черкесске и в Ростове-на-Дону; организатором игры выступил «Фонд поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации», чтобы, по словам председателя фонда Марины Гордеевой, «ещё раз напомнить детям, подросткам, их мамам и папам, что всегда есть возможность набрать номер детского телефона доверия и абсолютно анонимно поговорить с профессиональным психологом».
Детский телефон был создан «Фондом поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации» в 2010 году и установлен во всех субъектах РФ. Как поясняла на своих выездных семинарах её коллега, руководитель «Национального фонда защиты детей от жестокого обращения» М.Егорова, сразу же после так называемого «анонимного» звонка специалисты «детского телефона доверия» должны определить источник звонка, найти звонившего и начать «работу со случаем» - иначе смысл данной технологии теряется.
Главная задача этой ювенальной технологии – стать каналом для жалоб детей на «неправильное» поведение родителей, что разрушает иерархию семейных отношений и в корне противоречит традиционным семейным установкам.
Ювенальный суд
В сентябре председатель Верховного суда РФ Вячеслав Лебедев сообщил о возможном создании в РФ специализированных ювенальных судов, и что «вопрос ювенальной юстиции, возможно, будет обсуждаться на Всероссийском съезде судей».
Ранее, в январе 2014 года депутат Баталина от лица думского Комитета по семье предложила передать право на отобрание ребенка от опеки суду, что без изменения контекста семейной политики просто меняет монополиста и создает ювенальный суд; в поддержку ювенального суда выступали также сенатор Елена Мизулина и экс-уполномоченный по правам детей Павел Астахов.
Законопроект о создании ювенального суда в России был принят Думой в первом чтении в 2005 году и отклонён под напором общественности в 2010 г.; на тот момент в стране в так называемом «пилотном режиме», а по сути, незаконно, существовали ювенальные суды в 48 регионах.
В декабре 2014 года в Совете судей России возобновила работу функционировавшая до 2010 года «группа по созданию ювенальной юстиции», переименованная теперь в «группу по вопросам дружественного к ребенку правосудия» (руководитель – председатель Липецкого областного суда И.И. Марков, ответственный секретарь – судья Ростовского областного суда, инициатор создания ювенальных судов в России Е.Л. Воронова). Это событие стало маркером произошедшего в стране ювенального разворота семейной политики.
27 октября 2016 года в Совете Федерации будут рассмотрены поправки, которые готовит созданная в июне 2016 года «Временная комиссия по реформированию Семейного кодекса» под руководством сенатора Е.Мизулиной (в составе: В.Петренко, Е.Афанасьева и др.). Заявлено, что планируется внести изменения в ст. 77 Семейного кодекса, которая регламентирует изъятие детей из семей – передать право на изъятие ребёнка от опеки суду, то есть готовится введение ювенального суда.
Закон о профилактике семейно-бытового насилия
28 сентября 2016 года произошло крайне важное событие: депутат Госдумы шестого созыва С.Ш.Мурзабаева и сенатор А.В.Беляков внесли на рассмотрение Думы законопроекты «О профилактике семейно-бытового насилия» и «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О профилактике семейно-бытового насилия».
Салия Мурзабаева шла к этому дню несколько лет, последовательно продвигая законопроект о семейно-бытовом насилии, создав для этого в Думе рабочую группу в составе юриста Мари Давтян, члена Общественного совета по правам человека (СПЧ) Светланы Айвазовой и др., и даже не попав в новую Думу, успела внести в нее напоследок законопроект. Законопроект публично поддерживали сенаторы Е.Лахова, А.Беляков, В.Петренко. В октябре 2015 г. М.Федотов (СПЧ) напрямую обратился к Президенту с просьбой поддержать этот закон, но эта попытка провалилась.
Законопроект нацелен на формирование новой семейной политики – приоритета борьбы за права и свободы человека внутри семьи, на признание семьи местом потенциального насилия. Для этого Правительством будут созданы федеральные целевые программы, которые станут реализовываться органами исполнительной власти в сфере образования, здравоохранения, труда и соцзащиты; будут проведены масштабные информационные кампании.
В законопроекте вводятся новые определения насилия: физическое, сексуальное, экономическое, психологическое; профилактика будет состоять из профилактического учета, профилактической беседы, специализированных психологических программ, защитного предписания, судебного защитного предписания.
В основных позициях законопроект перекликается с законом о профилактике правонарушений, также передаёт часть полномочий от государства к НКО и содержит нераскрытые понятия. НКО смогут инициировать принятие мер к нарушителю, проводить информационные кампании и осуществлять некие «иные полномочия в сфере профилактики семейно-бытового насилия в соответствии с законодательством», а органы власти будут передавать им часть своих полномочий в этой сфере, финансировать их деятельность и поддерживать организационно их и тематические СМИ.
Для понимания серьёзности опасности следует рассмотреть несколько формулировок. Так, к психологическому насилию законопроект, кроме прочего, относит «умышленное унижение чести и (или) достоинства путем оскорбления или клеветы, по отношению к пострадавшему, его супругу или его родственникам, бывшим родственникам, свойственникам, знакомым, домашним животным, принуждение к действиям, ведущим к нарушению психической или психологической целостности; умышленное уничтожение, повреждение или удержание имущества».
Экономическое насилие – это «умышленное лишение человека жилья, пищи, одежды, лекарственных препаратов, медицинских изделий или иных предметов первой необходимости, имущества, денежных средств; запрет или создание препятствий во владении, пользовании общим имуществом; отказ содержать нетрудоспособных лиц, находящихся на иждивении; принуждение к тяжелому и вредному для здоровья труду, в том числе несовершеннолетнего члена семьи».
Таким образом, любая ссора в семье, обещание выбросить на улицу щенка, за которым не хочет вытирать лужи притащивший его домой сын-школьник, запрет ребёнку заходить на опасные ресурсы в интернете и угроза выбросить ноутбук или забрать телефон на время – всё это отныне «психологическое насилие», требующее немедленного вмешательства полиции. А отказ в выдаче денег подростку на ночной клуб, произнесённая вслух отчаявшимися родителями угроза перестать его кормить, если он не будет посещать школу, требование помогать по дому – это уже «экономическое насилие».
После принятия закона «заботливые» НКО, обнаружив такое «насилие», отработают свой грант и заявят «куда нужно», сотрудник полиции «незамедлительно выедет по вызову», выдаст родителю «защитное предписание», запрещающее ему отныне продолжать всё это «совершать», то есть воспитывать своё чадо, а уже в ответ на установление факта «насилия, не повлекшего ухудшения здоровья», неожиданно включится «закон о родительских шлепках», и в итоге родитель получит свои два года тюрьмы.
Итоги
Объединяя вышеперечисленное, следует сказать, что инициативы и законы, принятые или внесённые в Думу для обсуждения в июне-сентябре представляют собой целостную ювенальную схему.
При полной её реализации права российских родителей изменятся следующим образом: запрет на традиционное воспитательное воздействие на ребёнка («закон о родительских шлепках), сертифицирование родителей («Родительский университет»), запрет для родителей на самостоятельный выбор стратегии охраны здоровья своего ребёнка (закон о «ювенальной медицине»), принудительный контроль над всеми семьями с детьми дошкольного возраста на предмет семейного неблагополучия (сеть «Центров ранней помощи»), маргинализация «несертифицированных» родителей и репрессивно-карательная стратегия социальных служб по отношению к ним (закон о «социальном воспитании»), судебная инквизиция для «несертифицированных» кровных семей (ювенальный суд), лишение семьи приватности под предлогом профилактики риска правонарушений (закон о профилактике), стигматизация и разрушение семьи под предлогом поиска в ней разнообразного насилия (закон о семейно-бытовом насилии), превращение НКО в летучую ювенальную полицию (сквозная линия в большинстве последних законопроектов).
Между тем, Президент страны неоднократно (Валдайская речь, форум Объединённого народного фронта в Ростове, Послание Федеральному собранию и др.) публично озвучил своё мнение о ненужности и опасности принятия Россией ювенальной юстиции.
Также, 23 апреля 2015 года Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) опубликовала резолюцию «Социальные службы в Европе: законодательство и практика изъятия детей из семьи в государствах-членах Совета Европы», где государствам-членам было рекомендовано предотвращать разрыв семейных связей, учитывая интересы и мнение детей.
Глобалистские планы по уничтожению базовых оснований национальных государств, к которым в первую очередь относится институт семьи, разворачиваются на наших глазах. Массированность и направленность происходящих изменений не оставляют сомнений в конечной цели воздействия: в стране вводится ювенальная юстиция.
Проювенальные силы демонстрируют превосходство, уверенность в скорой победе и, не скрываясь, создают управляющие компании по распределению своего нового имущества – российских детей, родителей, семей.
Людмила Рябиченко
